Брайан начал резать вторую колбаску. На большой палец попала струйка жира. Она была горячей, но не обжигающей. Он схватил кусочек ржаного хлеба, обмакнул в жир и запихнул хлеб в рот.

– Рад видеть, что твоя манера поведения за столом несильно изменилась, сынок…

Брайан улыбнулся, несмотря на то что еще толком не прожевал. С учетом того, что его папочка в одной руке держал бутылку «Будвайзер лайт», в другой – сигарету «Мальборо» и сидел с ним за столом в изношенной футболке, белых спортивных трусах и черных носках, на роль блюстителя морали он едва ли годился.

Еще четверть часа назад Брайану было не до еды. Неважное физическое состояние не располагало к приему пищи, тем более в столь ранний час. Однако еда оказалась очень вкусной. От нее пахло домом. Он подхватил вилкой несколько листьев квашеной капусты.

– Отец, а когда ты напишешь собственную книгу об этикете? Я постараюсь одним из первых занять за ней очередь.

Отец рассмеялся. Вот что требовалось Брайану – перейти в нормальное состояние. Майк Клаузер в футболке и трусах, с пивом в руках, угощающий Брайана колбасками с квашеной капустой в 7.00 утра, – являлся катализатором этого состояния. Колбаски и квашеная капуста – это единственное, что умел готовить отец. Когда Брайан был маленьким, то садился с ним за этот же стол с обитыми краями. Завтрак в компании отца был замечательным шансом вырваться хотя бы на время из безумия страшных снов, горящих подростков и изуродованных трупов.

– Итак, мой мальчик, не поведаешь ли старику, что с тобой происходит? Ты сегодня какой-то взвинченный. Я и так понимаю, что работенка у тебя не сахар, но… выглядишь ты, мягко говоря, неважно. Как ты себя чувствуешь?

– Немного приболел, – сказал Брайан. Он не мог сказать отцу правду – Майк не был полицейским и мог неправильно понять. – Кое-что в работе меня достает, и на самом деле мне не хотелось бы сейчас об этом говорить.

Во рту исчезла еще четверть колбаски.

– Работа, – хрипло повторил Майк. – Надеюсь, девчонки здесь ни при чем?

О боже, неужели они будут обсуждать это в сотый раз?

– Папа, ну не надо!

– Когда ты снова приедешь на обед с Робин? Я закажу что-нибудь китайское.

– Но ты же, черт возьми, в курсе, что я съехал от нее!

Майк Клаузер замахал перед собой рукой, в которой держал сигарету, как будто его сын только что выпустил воздух.

– Сынок, я люблю тебя до смерти, но, поверь, лучше этой девчонки тебе просто не найти!

– Что ж, спасибо за комплимент.

– Всегда пожалуйста.

– А что же мне делать? Она сама меня выпроводила.

– Почему? Ты что, изменил ей?

Брайан швырнул нож с вилкой на тарелку. Он не собирался говорить об этом. Почему она так поступила? Потому что хотела постоянно слышать: «Я люблю тебя, Робин». А Брайан был не в состоянии повторять это без конца.

– Сынок, я рос вместе с твоей матерью. В начальной школе я попросил ее сходить вместе погулять, а она отказала мне. Я пробовал пригласить ее в неполной средней школе, и она снова сказала: «Нет». Я просил о свидании в средней школе, и она опять за свое. Вот когда я начал называть ее «Непреклонная Старла Хатчен».

Майк потушил сигарету в уже переполненной пепельнице, потом сунул руку под футболку и почесал волосатый живот.

– Держу пари, что она отказывала мне раз десять, не меньше, но это меня не смутило. Став постарше, я все равно приглашал ее – и наконец она согласилась. Остальное ты знаешь.

Брайан кивнул на живот отца.

– Конечно! Как она могла сопротивляться такому типу, как ты?

Майк рассмеялся.

– Сопротивление было бессмысленно! – сказал он и закурил еще одну сигарету. – Ты только вспомни, сынок, женщины – в основном существа отсталые. Это не их вина. Это заложено в их генах. Они понятия не имеют, что им нужно.

– Более воодушевляющего замечания по поводу равенства прав мужчин и женщин я еще никогда не слышал.

– А что мне сказать? Можно, конечно, слушать Доктора Фила или тех глупых телок, которые талдычат с экрана, что женщинам нужно стать сильными и независимыми и прочее дерьмо. Или лучше прислушаться к человеку, который был счастлив в браке в течение сорока лет?

– Тридцати, папа. Мамы нет с нами уже десять лет.

Майк снова отмахнулся, а потом стукнул себя по груди:

– Здесь, внутри, я по-прежнему женат. Она очень любила меня. Я знаю, ты относишься к этому скептически, но… что бы вы, безбожные язычники, ни мнили о себе, когда я оставлю этот бренный мир, то, уверен, снова окажусь рядом с нею. И ты, потому что тебя она тоже любила.

Когда Майк говорил о своей жене, вездесущий огонек в его глазах сразу гас, исчезал. Нелегко было видеть его в таком состоянии. Смерть супруги оставила в его сердце глубокую рану.

– Я тоже скучаю по ней, папа…

Майк отвернулся ненадолго, а потом на его лице вновь появилась привычная усмешка.

– Робин напоминает мне о твоей матери. В ней есть искорка; она из тех, кто сначала рассмеется, а потом задумается, надо ли было смеяться. Ты ведь и сам знаешь об этом, не так ли?

Проблемы в личной жизни уже давно покинули мысленный список приоритетов Брайана. Ему казалось, что чем больше он избегает Робин, тем лучше. Он чувствовал, что жизнь его напарника Пукки потихоньку превращается в кошмар, и не хотел, чтобы то же самое произошло и с нею.

– Знаю, папа, Робин – замечательная женщина. Но пусть все идет своим чередом. У нас с нею все кончено.

– И что теперь? Собираешься найти себе еще кого-нибудь?

Брайан откинулся назад и почесал затылок. Нет, он не собирался никого искать, потому что не хотел. Если не получилось с Робин, значит, ни с кем не получится.

Майк наклонился к нему через стол. На долю секунды Брайан представил себе лицо отца, который примерно так же беседовал с ним по душам в тот день, когда Клаузер-младший вернулся домой после очередной драки.

– Ты не слышишь меня, сынок. Итак, она дала тебе пинок под зад. Отлично. Выше голову! Забудь о гордости. Тебе нужно провести с Робин много-много дней, и этого все равно окажется недостаточно. Как и мне с моей Старлой. Ты должен сейчас пообещать, что возобновишь отношения с Робин!

– Папа, я вообще-то взрослый…

Майк стукнул кулаком по столу так, что Брайан даже вздрогнул.

– И не надо называть меня папой, парень. Утри сопли! Ты слишком сосредоточен на своей гребаной работе, а я-то знаю, что это такое. Тебе нужна хоть какая-то отдушина в жизни, иначе это дерьмо сожрет тебя с потрохами. Пообещай мне. Немедленно!

Взгляд, брошенный на лицо отца, убедил Брайана в том, что если он не уступит, то сменить тему разговора не удастся.

Серийный убийца, страшные сны, от которых просыпаешься в холодном поту, странные символы, нарисованные человеческой кровью… Как освободиться от всех этих переживаний, не дававших ему покоя в последнее время? Но, глядя на сидящего рядом человека, Брайан понимал, что одно из решений заключается в поддержке, которую оказывают неравнодушные к тебе люди. Его напарник… Его отец. Он ведь, оказывается, так любит его! Почему он так редко об этом задумывается?

Возможно, в свои тридцать пять лет Брайан не сильно отличался от тринадцатилетнего мальчишки…

– Хорошо, папа. Я поговорю с ней.

Майк Клайзер сразу расслабился и подмигнул сыну.

– Прекрасно. А теперь, когда я выиграл битву, не хочешь ли ты мне рассказать, что у тебя происходит на работе? Без обид, сынок, но я знаю шлюх, которые, работая сутками, выглядят намного свежее тебя.

Брайан поднял вилку, воткнул в кусочек колбаски и начал бесцельно водить по тарелке.

– Брайан, я знаю, что не коп, но все же попробую понять. Кроме того, я могу просто выслушать.

Его отец всегда обладал способностями читать мысли.

– То, что происходит со мной… – Брайан замолчал. Возможно, не стоило сейчас рассказывать отцу все – по крайней мере пока, – хотя кое-чем поделиться все-таки было бы полезно. Чтобы снять с себя часть этого невыносимого бремени. – Это довольно странно. Меня посещают… какие-то навязчивые мысли.

– Что еще за мысли?

Брайан прекратил возить колбасой по тарелке и решил выразиться по-другому.

– Ну, о том, что определенные люди заслуживают смерти.

– Так и есть, – сказал Майк. – Ты про того бандита, которого шлепнул в ресторане? Пукки звонил мне и рассказывал…

– Да ты что?!

– А что? – сказал Майк. – Если б твой напарник не звонил мне раз в неделю, я бы понятия не имел, что творится в твоей жизни. И тебе, кстати, было бы полезно время от времени набирать мой номер. И заезжать почаще.

– Тоже мне, нравоучитель нашелся!

– Пошел к черту, – сказал Майк. – Знай, твоей матери больше нет на свете. И мне не так уж много осталось…

В принципе, ему повезло, что отец жил в том же городе. Однако Брайан навещал Майка не чаще двух раз в месяц…

– Прости, – проговорил Брайан. – Постараюсь исправиться. Но эти мысли не о гангстере в ресторане. Они о другом… совсем о другом.

– Сынок, помни, что ты – Клаузер. Я не могу прикидываться, будто хорошо знаю твою работу и все ее прелести. Но ведь ты, по большому счету, хороший человек. Ты делаешь так, чтобы даже толстяки вроде меня жили себе и поплевывали. Мрачные мысли нужно выкинуть из головы. Подумай лучше о той пользе, которую ты приносишь людям. Понимаешь?

Его отец понятия не имел, о чем говорит. И все же его слова несли в себе определенный смысл.

– Да, папа. Я понимаю. Послушай, давай пока не будем об этом. Ты не возражаешь, если мы поговорим о «Найнерс»?

Майк Клаузер откинулся назад и сморщился, потом почесал себе нос.

– О «Найнерс»? Бог мой, сынок, ты сам этого захотел!

Следующие полчаса Брайану было уже не до снов, кровавых символов и изуродованных трупов, потому что Майк Клаузер окунулся в любимую тему американского футбола. Он разобрал по полочкам всех игроков из команды «Сан-Франциско фортинайнерс», которую прочил в победители Супербоула следующего сезона.

Черт бы побрал этого Пукки! Он точно знал, в чем сейчас нуждался его напарник. Когда твой напарник знает о тебе все, это обычно напрягает. Но иногда приходится воздать ему должное…