Эгги Джеймс подтянул за край грязный спальный мешок. Две сложенные картонные коробки, служившие ему матрасом, мало помогали: снизу сильно тянуло холодом. Он разместился позади мусорного контейнера, который хотя бы частично спасал от ветра, но вечерний туман Сан-Франциско просачивался сквозь одежду, проникал в каждый вдох и даже в спальный мешок, который ему посчастливилось отыскать. Спальный мешок был красным, с множеством цветных уточек и кроликов. Он нашел его возле урны неподалеку отсюда.

Эгги чувствовал холод и сырость, но они были лишь далеким и слабым эхом того, что хоть как-то могло его волновать. Погода не имела значения, потому что он наконец-то добился своего. Кроме того, он почувствовал действие героина еще до того, как вытащил шприц из руки.

Это было его любимое место для сна, у запасного выхода старого мебельного магазина на Ферн-стрит, совсем рядом с Ван-Несс. Они назвали это улицей, но на самом деле это был переулок. И его здесь никто не беспокоил.

По всему телу, охватывая даже пальцы ног, растекалось приятное тепло. На улице холодно, ну так что же? Эгги согревался тем способом, какой считал для себя нужным.

Он услышал легкий удар, затем какой-то скрежет. Как будто что-то стукнулось о мусорный контейнер.

– Пьер, недоумок чокнутый, не можешь потише?

– Лучше заткнись.

Первый голос дребезжал, напоминая звук наждачной бумаги на грубой доске. Второй был звонким. А еще глубоким и растянутым. Звуки эхом отозвались в голове у Эгги. Он надеялся, что эти ребята просто пройдут мимо. Эгги погружался в сон, которому было трудно противостоять. Проклятье, все-таки сегодня он раздобыл сильное зелье…

– Это он? – спросил дребезжащий голос.

– Угу, – ответил третий голос. А этот казался высоким, даже пронзительным. – Нам нужно с ним разобраться, только его наверняка не будет.

Кто-то зашмыгал носом, и этот звук все приближался и приближался. Когда Эгги услышал это, то почувствовал прохладное дуновение на щеке. Неужели его кто-то обнюхивает?

Эгги попробовал открыть глаза. Веки лишь слегка приподнялись. Он увидел перед собой расплывчатые очертания головы ребенка или подростка.

Подросток улыбнулся.

Глаза Эгги закрылись, и он снова погрузился в прежний, столь приятный сумрак. Он понизил счет? Странно, но раньше героин никогда не вызывал у него галлюцинаций. Ну, хорошо, возможно, что-то и было, но не так, как сейчас. Должно быть, туда подмешали кислоту. Только из-за кислоты он мог увидеть подростка с большими черными глазами, кожей фиолетовой, как виноградный сок, и улыбчивым ртом с большими акульими зубами.

Нет уж, к черту галлюцинации…

– Я следил за ним, – проговорил высокий голос.

– Он выглядит больным, – сказал глубокий голос. В нем ощущалось что-то влажное и жидкое. Это напомнило Эгги кота Сильвестра из мультсериала «Веселые мелодии». Тот вечно шепелявил и плевался. Вот и парень говорил так, будто его язык просто не находил себе места.

– Нет, он не болен, – сказал пронзительный голос.

– А похож на больного. Попробуй, может быть, больной?

– Да не знаю я, – отозвался дребезжащий голос.

Пронзительный, кажется, обиделся.

– Он не болен. Просто он сейчас под кайфом. Мы можем привести его в порядок.

– Лучше б он не был больным, – сказал наждачный голос. – У последнего, которого вы подобрали, должно быть, был грипп. Я неделю срал непонятно чем.

– Я уже говорил, что очень сожалею об этом, – сказал пронзительный.

Наждачный голос вздохнул:

– Ладно, Пьер, берем его. Нужно возвращаться.

Эгги почувствовал, как его подхватили чьи-то сильные руки и куда-то понесли.

– Сегодня вечером меня не будет, – сказал пронзительный голос. – До рассвета еще много времени. Мне надо закончить свои дела.

– Хруп, тебе нужно возвращаться вместе с нами, – снова сказал наждачный голос.

– Нет. Эти видения. Я… почти ощущаю его.

– Да, мы тоже, – сказал наждачный голос. – Я же просил тебя не говорить об этом. Хочешь, чтобы Первенец снова избил тебя?

– Нет. Не хочу. Но эти кретины причиняют ему боль, я это чувствую.

Ему. Кем бы он ни являлся, это была важная птица.

– За ним кто-то следит, – сказал наждачный голос. – Держись подальше, может быть, это монстр. Тогда тебе крышка…

Пауза. Эгги почувствовал, что весит всего пять фунтов. Возможно, даже меньше, потому что на самом деле человек ничего не весит, когда просто парит в воздухе…

– Я буду держаться подальше, – сказал высокий голос. – Но домой не пойду.

– Только постарайся никому не попадаться на глаза, – сказал наждачный. – И держись подальше от короля. Хиллари сказала, что он еще не готов. Если нас поймают, Первенец нас прикончит. Пьер, идем, нам пора возвращаться.

– Хорошо, Слай.

Эгги чувствовал, что падает, но через секунду снова поднялся. Да так быстро… как будто кто-то очень бережно нес его, перескакивая через две-три ступеньки – именно так человек несет два десятка яиц, только что купленных на рынке.

Эгги с трудом открыл глаза. Он понял, что находится где-то на крыше. Далеко внизу он видел Ван-Несс-стрит, его внимание сразу привлекла до боли знакомая зеленая вывеска «Старбакс». Да и не только «Старбакс», знакомые ориентиры виднелись повсюду…

А затем мир под ним закачался. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Несмотря на это движение, героин – этот чертовски отличный героин – наконец-то «накрыл» его. Эгги Джеймс окунулся в тепло и темноту – в единственное место, где воспоминания не преследовали его.