Глава 4
Спустя несколько дней Кристина с радостью пришла к выводу, что она на острове сама себе хозяйка. Поначалу Эспер пыталась диктовать ей свои условия, однако Марко и другие пираты не поддержали няньку, а, напротив, исполняли каждый каприз девочки и буквально засыпали ее многочисленными подарками. Отправляясь за продовольствием в Роуд Хабер, Луиджи неизменно привозил Кристине то конфеты, то красивые кружева. Патрицио выстрогал ей из дерева куклу, а Франциско сплел соломенную шляпку. Кристине позволялось бродить по острову сколько она пожелает, и делать все, что ей заблагорассудится. Когда же девочка упорно отказывалась решать вместе с Эспер примеры и сбегала от нее на берег моря, Марко запрещал няньке догонять ее и угрожал жестокой расправой, если по ее вине с головы Кристины упадет хоть один волосок. Эспер ничего не оставалось, как в бессильной злобе трясти перед Марко кулаком и кричать:
– Девчонка совсем от рук отбивается, ваша светлость, и очень скоро вы сами схватитесь за голову!
Марко же смеялся над мрачными предсказаниями старухи. Тогда, после еще нескольких неудачных попыток приструнить девочку, Эспер решила заняться ведением домашнего хозяйства и почти с фанатическим рвением стала приводить в порядок дом. Раз уж ей не удалось прибрать к рукам Кристину, она решила выместить свою злость на неодушевленных предметах.
Так и не сумев обуздать непокорную кухарку и убедить Марко выгнать из дома «дикого зверя» Пэнси, Эспер занялась наведением порядка в самом доме.
Марко даже пришлось нанять на работу четырех прачек и горничных из местных жителей, чтобы хоть немного унять сварливую старуху. Со временем он и сам понял, как все-таки хорошо всегда иметь под рукой чистое белье, одежду и полотенца и не натыкаться то и дело на крыс и игуан, появляющихся обычно с наступлением темноты.
Кристине нравилась жизнь на острове. Очень скоро она подружилась с крестьянскими детьми, играла с ними в прятки в зарослях джунглей, пила воду из кристально чистых источников, ела бананы, манго, кокосы, срывая плоды прямо с деревьев. У нее даже появился собственный попугай, Цицеро, единственным недостатком которого было страстное желание терроризировать бедную Пэнси. И во всем господствовало чувство цветущей и источающей силу жизни; это ощущалось и в шелесте высоких зарослей сахарного тростника, и в спутанных корнях экзотических растений, наполнявших джунгли, и в больших круглых животах будущих мам.
В отличие от Эспер, которая считала связи пиратов с их подругами «порочными», Кристине все это казалось нормальным и вполне невинным. У большинства пиратов были жены и маленькие дети. Только Марко и несколько других мужчин встречались с женщинами, подобными Розе. У каждой семьи была небольшая мазанка с тростниковой крышей и маленький участок земли. Кристину радушно принимали в каждом доме. Довольно часто, когда она приходила в гости, мать и дети находились на улице рядом с домом. Неожиданно появлялся и сам отец семейства. Не говоря ни слова, а только похотливо улыбаясь, он подхватывал жену на руки и нес в дом. Вскоре оттуда начинал доноситься смех, а спустя некоторое время и приглушенные стоны, которые не в силах были заглушить тонкие стены хижины. Кристина взяла себе за правило в такие минуты уводить детей подальше от домика, где она играла с ними и пела до тех пор, пока с довольной улыбкой на улицу не выходил хозяин семейства. Он целовал детишек и с важным видом уходил по своим делам. Поэтому Кристина думала о занятиях любовью, как о чем-то очень радостном, красивом и совсем не стыдном.
Она замечала, что в отношениях между семьями преобладала атмосфера сотрудничества и взаимопомощи. Пока одни женщины зажаривали к ужину тушу дикого кабана или готовили салмагунди, другие следили за купающимися в море детьми, а третьи занимались стиркой. Мужчины же выращивали сахарный тростник в надежде получить богатый урожай или ремонтировали шхуну.
Жизнь Кристины на острове буквально била ключом. Ее обычно не просили о помощи, но никогда не отказывали, когда она предлагала свои услуги. Дни ее на острове не проходили впустую. Она научилась плести корзины, ухаживать за грудными детьми и узнала кое-какие премудрости кулинарии. Особенно Кристина любила те полуденные часы, когда загорелые хохочущие дети тащили ее за собой в море. Под бдительным наблюдением нескольких матерей они учили девочку плавать, и вскоре она научилась держаться на воде ничуть не хуже своих учителей. В ряду первых подплывала она к гряде ослепительных коралловых рифов, не решаясь, однако, приближаться к ним слишком близко. Тело Кристины окрепло и загорело, а ее каштановые волосы выгорели и приобрели оттенок спелой пшеницы.
Искупавшись, девочка часто отправлялась к той маленькой бухте, где стояла «La Spada». Она любила смотреть, как матросы конопатят и смолят шхуну, такелажат и приводят в порядок паруса. Марко и другие пираты терпеливо отвечали на многочисленные вопросы Кристины. Ее интересовало, почему судно переворачивают при ремонте на бок, зачем нужно менять доски, изъеденные корабельным червем, как чистят трюм.
Но по-прежнему больше всех восхищал Кристину Марко с его чувством юмора и добрым отношением к ней. Однако ее огорчало, что Марко продолжал встречаться с Розой, а ее, Кристину, считал ребенком. Не один час провела девочка, изобретая всевозможные способы, которые отбили бы у Марко желание видеться с Розой, но, опасаясь поражения, она так ничего и не предприняла.
Однажды ночью Кристина ликовала, став невольным свидетелем ссоры Марко и его любовницы. Девочка злорадно улыбалась, прислушиваясь к истошным крикам, звону разбиваемой посуды и угрожающему вою Пэнси. Спустя некоторое время наконец настала полная тишина.
Схватив с полки свою любимую книгу, Кристина выскочила в коридор и постучала в дверь напротив.
– Войдите! – рявкнул Марко.
От угрожающего тона его голоса девочка невольно съежилась и в нерешительности замерла на месте. Собравшись с духом, она открыла дверь и робко переступила порог комнаты.
То, что увидела Кристина удивило и заинтересовало ее. Марко был полностью одет, но на рубашке недоставало нескольких пуговиц. Волосы его были всклочены, а на скуле припухла ссадина. Но самое главное, что удивило Кристину, было то, что этот хмурый человек подметал пол! Пэнси, выглядевшая ничуть не лучше, свернулась клубочком на кровати и внимательно следила за каждым движением хозяина. Как только Кристина вошла в комнату и увидела эту картину, она невольно прыснула.
– Что это ты делаешь?
– Разве не видно? – огрызнулся Марко.
– Но ведь не ты должен подметать! – сказала девочка и решительно направилась к нему.
– Ха! Если я оставлю все эти осколки до утра, я только дам повод для очередного скандала этой ведьме, называющей себя твоей няней!
Заметив, что Кристина решительно потянулась за веником, Марко предупреждающе поднял руку:
– О нет, ты не должна этого делать. Еще шаг и ты поранишь ноги. Сядь! – он указал девочке на кресло.
Кристина уселась, поджав под себя ноги и стараясь не рассмеяться. Потом она отложила свою книгу и поманила к себе Пэнси. Через несколько секунд гепард с довольным видом нежился на ее коленях.
– А что произошло? – поинтересовалась наконец Кристина, гладя Пэнси.
Марко закатил глаза к небу.
– Разве ты не слышала? У нас с Розой произошла небольшая перепалка – как словесная, так и физическая. В результате Пэнси взбесилась и укусила эту истеричку за ногу. Роза же запустила в нас обоих кувшин. К счастью, бросок оказался не слишком метким.
Сдержав самодовольную ухмылку, Кристина обратилась к гепарду:
– Пэнси, ты ведь не кусала Розу, правда?
Виновато уткнувшись мордочкой в колени девочки, Пэнси громко заурчала.
– А из-за чего вы поссорились с Розой? – поинтересовалась Кристина.
Марко сурово посмотрел на девочку.
– Прости, – она поспешила все уладить. – Я знаю, что нехорошо совать нос в чужие дела.
Марко пожал плечами.
– В общем-то, я могу тебе сказать… Мы поссорились из-за тебя.
Кристина была потрясена таким ответом.
– Из-за меня? Марко нахмурился.
– Не знаю почему, но Роза не перестает требовать, чтобы я выслал тебя с острова.
Увидев, как Кристина побледнела, он поспешил добавить:
– Можешь не беспокоиться на этот счет, милая. Я не высылаю детей со своего острова. И потом, – Марко посуровел, – эта женщина постоянно ко мне придирается и пытается мною командовать. Но я этого не потерплю.
Кристина восхищенно смотрела на Марко.
– Ты такой смелый, если решил заступиться за меня.
Собираясь встать с кресла, она хотела положить на свое место Пэнси.
– Осколки здесь валяются по моей вине, значит, подметать должна я.
– Босиком?! – взревел Марко в ярости. – Разве я не говорил тебе, что ты должна быть предельно осторожной, чтоб не порезаться?! Мне вовсе не хочется хоронить тебя, милая.
Он лукаво подмигнул девочке.
– Ты стала такой красивой и загорелой, что будет просто обидно, если ты умрешь, не успев перешагнуть порог своей юности.
Кристина так и светилась от счастья.
– Ну вот и все, – Марко заметал осколки в угол. – Утром горничные это уберут.
Отбросив веник, Марко подошел к девочке и усмехнулся.
– Итак, милая, что же привело тебя сюда ночью?
– Я не могла уснуть.
Марко взъерошил Кристине волосы и рассмеялся.
– Неудивительно, ведь мы так орали!.. Он перевел взгляд на книгу.
– А что это ты принесла?
– Одну замечательную книгу. Патрицио познакомил меня с твоей библиотекой.
– О да! Английские плантаторы, которые жили тут до нас, оставили эту библиотеку. И что же за книга у тебя?
– «Тысяча и одна ночь». Марко нежно улыбнулся.
– Когда я был маленьким, эти сказки читала мне мама.
– А мне – отец. – Кристина с надеждой посмотрела на Марко. – Ты почитаешь мне?
– Ну конечно.
Кристина опустила Пэнси на пол и подошла вслед за Марко к окну, через которое серебристый лунный свет озарял комнату. Марко присел на краешек дивана, Кристина с Пэнси устроились рядом и выжидающе уставились на него.
Приобняв Кристину, Марко открыл книгу и улыбнулся: на первой же странице было изображено красивое мавританское судно.
– Знаешь, милая, а ведь я был в Аравии, – сказал он.
– Правда? – удивилась девочка.
– До того как я появился в Америке, я с моими людьми наведывался как-то и в восточные моря. Там мы однажды напали на индийский корабль, принадлежавший Великим Моголам. Однако по пути назад мы попали в сильный шторм.
– Не может быть! – воскликнула Кристина, изумленно раскрыв глаза.
– Мы боролись со стихией несколько дней, и она необыкновенно изнурила нас. Но поход того стоил! Если мне не изменяет память, с того судна до сих пор у нас хранятся шелка и слоновая кость.
– А можно мне потом посмотреть на эти сокровища?
– Конечно.
Девочка на миг задумалась.
– Когда ты отправляешься в такие долгие плавания, ты никогда не чувствуешь себя там одиноким, Марко?
Он улыбнулся.
– А почему я должен чувствовать себя одиноким? Кристина погладила Пэнси.
– Не знаю… У тебя нет ни семьи, никого. Конечно, есть экипаж, сражения с испанцами… Но ведь это не одно и то же, правда?
Марко поражался не по годам взрослому восприятию девочки.
– Порой ужасно тяготят дела, которые мне суждено выполнять одному, – признался он. – И в таких случаях я ищу согласия с самим собой.
Кристина подняла серьезное личико.
– А я не нахожу такого согласия… И чувствую себя очень одинокой…
Марко с трудом сдержался, чтоб не рассмеяться над подобным признанием ребенка.
– В свое время и ты обретешь свое спокойствие, милая, – успокоил он, – обязательно обретешь. Мы же с тобой очень похожи.
– Правда? – Да.
Марко нахмурился, почувствовав, что невольно раскрывает перед девочкой душу.
– Ну а теперь слушай свою сказку и отправляйся спать. Уже очень поздно.
Кристина кивнула.
Марко стал читать ей о Синдбаде-мореходе, и она, удобно устроившись рядом, слушала его низкий убаюкивающий голос. Давно уже Кристина не чувствовала себя так легко и спокойно. Наверное, с тех пор, как много лет назад в Чарлс-тауне эти сказки читал ей отец.
Марко тоже мысленно перенесся в далекие вечера своего детства, когда эти же сказки рассказывала ему перед сном мать. И снова сердце его сжалось от нежности.
Когда Марко закончил читать, Пэнси уже отправилась спать на его постель, а он долго смотрел на спящую девочку, доверчиво прильнувшую к нему. Вопрос Кристины запал в душу. ТЫ НИКОГДА НЕ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ОДИНОКИМ, МАРКО? А ведь он давно уже не позволял себе даже думать об этом.
Пресвятая дева Мария! Он не должен давать волю чувствам, о которых заставляла его вспоминать эта девочка. Он не должен думать о том, как хорошо было бы, как прежде, иметь семью и чувствовать себя нужным кому-то. Он всего лишь странник – человек без корней – и должен вести такую жизнь до тех пор, пока не расквитается с испанцами за все свои страдания. Он не должен забивать себе голову отцовским отношением к Кристине, не должен терзаться тем, что в один прекрасный день этот очаровательный ангелочек превратится в прекрасную девушку! Не стоит нарушать раз и навсегда заведенного порядка вещей. Думая об этом, Марко отнес спящую девочку в ее комнату.
Проходя на следующее утро по коридору, Марко услышал громкие рыдания, доносящиеся из комнаты Кристины. Он постучал в дверь, услышал ее плаксивое «Войдите!» и переступил порог.
Кристина сидела у туалетного столика и, всхлипывая, пыталась расчесать спутанные волосы.
– В чем дело, милая?
– Мои волосы! – пожаловалась девочка. – Они все спутались, и Эспер пригрозила остричь их, пока я буду спать, если мне не удастся распутать эти пряди…
– Я точно скормлю эту ведьму акулам! – разозлился Марко.
Кристина старалась не улыбаться и икнула от поступивших вновь слез.
– Но, возможно, на этот раз она и права. По ее словам, я становлюсь распутницей, как все вы, и никчемным человеком.
Марко старался успокоить девочку.
– А ты знаешь, что означают эти слова, милая?
– Нет, – засопела Кристина. – Но я знаю, что чистоплотность и опрятность – почти то же самое, что и благочестивость, и мне вовсе не хочется сгореть в аду, что, по словам Эспер, меня непременно ожидает.
Девочка отбросила расческу и снова расплакалась.
– Что мне теперь делать?.. Мои волосы так ужасны…
Взглянув на всклоченную голову Кристины, Марко вынужден был признать, что это действительно так. После нескольких недель беззаботного веселья на острове, плаванья и игр Кристина превратилась в самую отчаянную девчонку-сорванца. Неудивительно, что ее длинная густая каштановая грива безнадежно спуталась.
– Бери-ка расческу, и пойдем вместе на крыльцо, моя маленькая сестренка, – скомандовал Марко. – Посмотрим, так ли все безнадежно.
Кристина просияла и торжественно вручила Марко расческу.
Спустя чуть ли не два часа терпеливого распутывания волос, Марко не без иронии подумал, что он делает все, чтоб не нарушать заведенный порядок вещей. И все же каждый раз сердце его наполнялось радостью, когда он вспоминал улыбку Кристины, увидевшей потом себя в зеркале, и то, как крепко она обняла его за шею, как звонко чмокнула в щеку и как помчалась навстречу новым приключениям. Марко знал, что теперь они были не просто друзьями. Эта девочка стала частью его жизни – хотел он того или нет.
***
Ближе к полудню Марко решил искупаться в одном из источников острова. Стоя по пояс в воде, он намыливался мылом из щелока и негромко напевал арию Росси. Пэнси устроилась на берегу и тоже была занята своим туалетом. Когда же низкий баритон Марко достиг высшей ноты и смолк, раздался чей-то сдавленный смешок.
Вздрогнув от неожиданности, Марко обернулся и увидел Кристину, которая сидела на берегу и наблюдала за ним. На плече ее красовался пурпурно-зеленый попугай Цицеро. Марко поблагодарил в душе всех святых, что глубокие воды источника скрывали пикантные части его тела.
Установившееся молчание неожиданно нарушил Цицеро, который стал вдруг бить крыльями и стрекотать как сумасшедший. Слетев с плеча, он взмыл в воздух и камнем упал на гепарда. Пэнси издала пронзительный визг и бросилась в джунгли, безжалостно преследуемая Цицеро. Вскоре гепард и попугай скрылись в зеленых зарослях.
Марко лишь озадаченно покачал головой. К сожалению, он был сейчас не в форме, чтобы броситься на помощь Пэнси.
Марко повернулся к Кристине. Девочка по-прежнему без тени стыда продолжала смотреть на него. Не без улыбки Марко подумал, что с большей готовностью он выдержал бы сейчас атаку карибских каннибалов, чем взгляд этой девочки.
– Милая, – проговорил он, – ты не должна была приходить сюда.
Кристина, казалось, не слышала его. Она медленно провела рукой по своим шелковистым, в солнечных бликах волосам.
– Правда у меня красивые волосы, Марко? Ты так хорошо их расчесал.
Марко чуть было не засмеялся. Она была в этот момент так восхитительно наивна!
– У тебя просто замечательные волосы, милая. Но ты должна уйти отсюда. Боюсь, как бы твоя птичка не съела бедную Пэнси. Тебе нужно спасти несчастную и преподать этому кровожадному попугаю хороший урок. И потом… нехорошо стоять и смотреть на мужчину, когда он моется.
Но и эти слова не подействовали.
– Хочешь, я потру тебе спину? – с надеждой в голосе спросила Кристина.
– Конечно же нет!
Она пожала плечами, но взгляд так и не перевела.
– Марко, а когда я вырасту, ты на мне женишься?
– Ну что еще ты спросишь?! – закричал он, с каждой минутой чувствуя себя все более неловко. – Ты должна немедленно уйти!
Девочка гордо вскинула подбородок.
– Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не скажешь, что женишься на мне!.. Когда я вырасту, конечно, – поспешила прибавить она.
Марко с досадой застонал, глядя на решительную озорную девчонку на берегу. Он не сомневался, что она и в самом деле будет упрямо стоять на месте до тех пор, пока он не пообещает ей то, что она так хочет услышать. О Боже! Во что он ввязался!
Рассудив, что Кристина все-таки ребенок и очень скоро забудет его слова, Марко улыбнулся и сказал:
– Конечно, милая, я обязательно женюсь на тебе! Девочка улыбнулась в ответ ослепительной улыбкой.
Когда же она, сорвавшись с места, бросилась в сторону джунглей, Марко облегченно вздохнул.
Кристина ликовала, пробегая по зеленым лесным тропам и непроходимым зарослям в поисках Пэнси и Цицеро. Она догадалась, о чем подумал Марко. Он решил, что она совсем еще ребенок и скоро забудет его обещание.
– Но Марко ошибается! – горячо воскликнула Кристина. В ней билось сердце не ребенка, а женщины, и эти его слова она запомнит навсегда.
