Глава 26

Понедельник, 28 апреля 1902 года, 13:00 Они выскочили из кареты Харта и побежали к крыльцу. Они не стучали, а колотили в дверь, чем повергли открывшего им Альфреда в шок.

– Где миссис Кеннеди? – закричала Франческа. Она стояла между Хартом и Брэгом, а за спиной топтался Джоэл.

Дворецкий заморгал и произнес:

– В саду, мисс Кэхил, с отцом Калхейном и…

Франческа вскрикнула и помчалась через холл к задней двери. Выйдя на террасу, она увидела Мэгги, лежавшую в траве, а рядом дерущихся мужчин. В одном из них она с ужасом узнала своего брата, вступившего в смертельную схватку с убийцей. Боже, она оказалась права!

Джоэл сорвался с места и, подбежав, упал на колени перед матерью.

Франческа бросилась за ним, молясь, чтобы Мэгги была жива. Она опустилась рядом с плачущим Джоэлом. Мэгги лежала, закрыв глаза, белая как полотно, на шее краснел длинный порез – царапина, не более. Франческа схватила ее за руку, пытаясь нащупать пульс. Джоэл заглядывал ей в глаза, по его щекам катились слезы.

Пульс был, сильный и ровный. Она собралась успокоить мальчика, сказать, что с его мамой все хорошо, и в этот момент Мэгги открыла глаза.

– Ш-ш, – остановила ее Франческа. – Не делай резких движений.

Мэгги тяжело вздохнула и расплакалась. Она старалась поднять голову и посмотреть на дерущихся мужчин. Франческа обернулась и увидела, как Эван со всей силы ударил Калхейна в лицо. Святой отец пошатнулся, из разбитого носа хлынула кровь, от следующего выпада он отлетел к беседке. Подоспевший Брэг встал между мужчинами, повернулся к Калхейну, скрутил ему руки и отбросил на землю лицом вниз, затем сел сверху, одновременно надевая наручники.

– Вы арестованы, – очень спокойно произнес Брэг. Харт подошел к Эвану и похлопал его по плечу:

– Ты в порядке?

Эван не ответил. Он скинул руку Харта и бросился к Мэгги.

– Что он тебе сделал? – закричал Эван.

– Ничего, все хорошо, – отозвалась Мэгги и вытерла слезы. – А вы? Вам больно? – прошептала она, касаясь его губы.

Франческе стало неловко. Она медленно поднялась, взяла Джоэла за руку и отвела в сторону. Теперь у нее не было сомнений, что между братом и Мэгги что-то происходит. Не в силах побороть любопытство, она оглянулась и увидела, как Эван прижимает Мэгги к груди. На лице его было столько страдания и боли, что она не могла оторвать взгляда. Джоэл тоже смотрел на них, но при этом счастливо улыбался.

Харт подошел к Франческе и обнял ее за плечи:

– Интересно, будешь ли ты когда-то прислушиваться к моим советам?

Франческа с облегчением вздохнула. У нее отлегло от сердца. Наконец-то они поймали убийцу, дело почти закрыто. Она подняла голову и посмотрела на Харта:

– К советам? Да. Но приказы не буду исполнять никогда.

Харт вздохнул, испытывая некоторое раздражение, но все же в большей степени облегчение от того, что такая непростая задачка решена. Он положил руку ей на талию.

– Значит, все решено, – сказал он. – Мы поженимся немедленно, поскольку я не могу позволить тебе искать таких убийц, как Калхейн, в одиночестве. Не сомневаюсь, что сегодня вечером увижу в зеркале седину в волосах.

Франческа постаралась сохранить невозмутимость и серьезно посмотрела на Харта:

– У тебя всего несколько седых волосков на висках, Колдер, уверяю, это выглядит очень привлекательно.

Харт усмехнулся и покачал головой.

Как же ему было страшно.

Гарри де Уоррен стоял в темном коридоре перед дверью Гвен, переполняемый решимостью и неуверенностью в том, что поступает правильно. Ради любимой он пересек океан, не в силах забыть ее. Страх не покидал его с тех самых пор, как он понял, что не может отпустить от себя Гвен.

Он осознавал, какие его ждут трудности и каковы его шансы.

Справедливость не ходит под руку с судьбой.

И это его пугало.

Стучать не пришлось. Дверь отворилась, и на пороге появилась Гвен с убранными в прическу волосами, широко распахнутыми глазами и бросающейся в глаза бледностью.

– Гарри? – произнесла она одними губами.

Он заставил себя собраться и даже постарался улыбнуться, что почти не получилось.

– Надеюсь, я появился не в очень неподходящее время.

– Нет, конечно. – Она широко улыбнулась. – Проходите, пожалуйста.

Он прошел в комнату, не зная, как признаться ей, что переплыл океан ради нее, но боится услышать ответ.

– Возвращайся со мной домой.

Лорд Рандолф сам испугался своих слов, поскольку это было совсем не то, что он хотел сказать, по крайней мере не в такой форме.

– Ч-что?

Он на секунду опустил веки и опять открыл глаза, чтобы встретиться взглядом с Гвен. Он чувствовал, что Бриджид стоит где-то рядом.

– Когда Миранда и мальчики погибли, казалось, моя жизнь тоже кончена. – Он опять не смог улыбнуться и лишь плотнее сжал губы. – Но я был неправ – как бы я ни хотел умереть с ними, я все же жив. Я продолжаю дышать, просыпаюсь утром каждого нового дня. Ем и сплю. Но мой мир изменился. Он стал серым и мрачным.

Гвен потянулась к его руке, в глазах стояли слезы.

– Я знаю. Знаю, как ты любил их, как тоскуешь.

– Нет, ты не знаешь. Однажды, через год после их гибели, я вошел в кабинет в Адаре, а там была ты – самая красивая женщина из всех, что я видел. Мое сердце, переставшее биться в тот день, когда я потерял семью, забилось вновь. Я был так напуган, Гвен. Я боялся тебя. – Рандолф взял ее за руку и крепко прижал к груди, боясь, что она может вырваться.

Гвен смотрела, затаив дыхание.

– Ты меня боялся?

Он кивнул:

– Боялся, что предаю жену, детей, испытывая те чувства, что зарождались в душе. Я боялся, что буду любить другую женщину больше, чем любил Миранду, – и в то же время страшился потерять эту любовь. – Он вглядывался ей в глаза, словно не уверенный, понимает ли она его.

– Что ты говоришь? – Она потянула на себя руку.

– Я приехал в Америку просить тебя стать моей женой.

Глаза ее стали огромными, как блюдца.

Лорд Рандолф почувствовал, что на лбу выступает испарина.

– И еще я совершил один бесстыдный поступок. Я заставил твоего мужа подписать бумагу, что он твой кузен, поэтому ваш брак должен быть расторгнут. По тому же соглашению он должен уехать в Калифорнию, что он и сделал. – Он с тревогой ждал ее реакции – кажется, ожидание длилось вечность.

Гвен потеряла дар речи.

– У меня есть друзья в высших сферах власти, – продолжал Рандолф. – Они помогут аннулировать твой брак.

Гвен облизала губы и заплакала:

– Я правильно поняла… ты… ты приехал просить меня стать твоей женой?

– Да, – кивнул Рандолф. – Я люблю тебя, Гвен. Я был уверен, что уже никогда не полюблю, но судьба подарила мне это счастье. Я хочу заботиться о вас с Бриджид и хочу увезти вас обеих домой.

Гвен бросилась к нему в объятия.

– Я люблю тебя, Гарри, – только и смогла прошептать она.

Франческа сидела в одном из двух кресел для посетителей напротив рабочего стола Брэга. Она была в бодром и приподнятом настроении. Несмотря на то что отец Калхейн отрицал свою вину, в том, что Резальщик именно он, сомнений не было. Они ждали лишь заключение Генриха о том, что нож, которым он нанес рану Мэгги, идентичен тому, которым были совершены все убийства. Брэг разговаривал по телефону. Положив трубку, он посмотрел на Франческу горящими глазами:

– Я уже говорил тебе, что ты гениальный сыщик?

Она рассмеялась:

– Прошу тебя, не надо. – И она была совершенно искренна. – У нас отличная команда, Рик. Надеюсь, все так будет и дальше.

Огонь в глазах потух. Он повертел в руке карандаш и внимательно посмотрел на Франческу:

– Харт был не очень доволен, верно?

Она порозовела:

– Да, пожалуй.

– Ты сегодня выглядишь очень счастливой, – заметил Брэг.

– Я так рада, что мы поймали Резальщика. Признаю, я подозревала Фрэнка Пирсона с того момента, как увидела его на похоронах. И ошиблась. – Франческа помолчала. – Да, я счастлива. Очень многое изменилось, и я так счастлива рядом с Колдером. Я хочу, чтобы и ты был счастлив, Рик.

Раздался стук в дверь, и вскоре на пороге появился довольный Ньюман. Брэг жестом пригласил его пройти.

– Сэр! Нож тот же самый. Генрих совершенно уверен. Все совпадает, и зазубрины, и прочие особенности лезвия.

– Отлично. – Брэг встал, Франческа поднялась следом. – Думаю, нам надо добиться признания и сохранить налогоплательщикам деньги, которые можно потратить на долгое судебное разбирательство.

– Попробуем. – Франческа пожала плечами. Она все еще очень волновалась за Рика, точнее, за его личную жизнь. Когда они вышли в коридор, она спросила: – Будет ли разбирательство в связи со странным поведением Фарра?

Брэг покачал головой:

– Я внимательно слежу за ним. Если выяснится что-то серьезное, я узнаю первым. Не хочу, чтобы он знал, что мне известно о его предательстве. По крайней мере, не сейчас.

У дверей конференц-зала Франческа задержала Рика:

– Я переживаю. В самом управлении появилась гадюка, я боюсь, что он испортит тебе карьеру.

Рик улыбнулся:

– Он способен навредить мне только в политическом аспекте. Не волнуйся, Франческа, хотя мне приятно твое участие.

Она немного успокоилась. Ничего, скоро они выяснят, кто на самом деле стоит за Фарром.

Отец Калхейн сидел на стуле, руки были закованы в наручники, рядом стоял охранник. Он поднял глаза на вошедших Франческу и Брэга, и взгляд его казался почти невинным. С того момента, как Брэг объявил ему, что он арестован, Калхейн не произнес ни слова.

– Эксперт подтвердил, что нож, которым вы нанесли рану миссис Кеннеди, является оружием убийцы по прозвищу Резальщик. Любой суд признает вас виновным по статье «Покушение на убийство», надеюсь, вас признают виновным и в остальных предумышленных преступлениях.

Калхейн окинул их холодным взглядом.

– Вы убили двух молодых леди! – не выдержала Франческа. – За что?

Калхейн так посмотрел на нее, что по спине пробежала дрожь.

– Леди? Не думаю. Каждая из них заслужила смерть за неправедное поведение. На этом свете, мисс Кэхил, без них будет лучше. – Он впился в нее своими необыкновенными глазами.

Франческа понимала, что в управлении полиции ей ничего не угрожает, но внезапно до нее дошло, что Резальщик намеревался убить и ее. Калхейн по-прежнему не признался в преступлениях.

– Почему? Что плохого было в их поведении?

– Кейт Салливан была шлюхой. Она бросила мужа, как и Гвен О’Нил. Фрэнсис О’Лири спуталась с Сэмом Уилсоном и вела себе еще хуже, чем шлюха. Они получили по заслугам.

– А Маргарет Купер?

Он отвел взгляд.

Франческа повернулась к Брэгу. Тот сделал шаг вперед, и Калхейн выкрикнул:

– Это была ошибка! – Он закрыл лицо руками и заплакал.

Франческа ликовала в душе. Она так и думала!

– Вы хотели убить Гвен, верно? Вы перепутали женщин.

– Бог меня простит, – прошептал Калхейн. – Она не была моей прихожанкой, я не знал ее. Я не хотел причинять ей зла. Она не была заблудшей овцой в этом стаде.

– А Мэгги Кеннеди? – спросил Брэг. – Она тоже заслужила смерть?

Калхейн поднял на него заплаканные глаза и кивнул:

– Она распутничала с вашим братом, мисс Кэхил. – В его глазах появилась ненависть. – Я и вас видел. Вчера в библиотеке Колдера Харта.

Франческа в ужасе отпрянула и покраснела. Она понимала, что этот человек имеет в виду.

– Вы шпионили?

Калхейн встал и вытянул вперед руки, указывая прямо на нее.

– Вы следующая! – заорал он. – Самая бесстыдная из них всех!

Брэг сделал знак полицейскому, державшему наготове резиновую дубинку.

– Уберите его отсюда, – сказал он с отвращением.

– Да, сэр, – козырнул новобранец и выволок Калхейна из зала, но прежде тот успел выкрикнуть:

– Да, рыдай от страха, потому что распутницы должны умереть!

– Захлопни пасть! – рявкнул полицейский и подтолкнул священника вперед.

– Распутницы должны умереть! – кричал из коридора Калхейн. Слова эхом разносились по коридору, но звучали тише по мере того, как все глуше становились шаги, и вскоре в коридоре наступила тишина.

Франческу била дрожь. Брэг подошел и положил руки ей на плечи.

– О боже, – прошептала она. – Я чувствовала, что стану следующей.

– Это уже не имеет значения. Калхейн за решеткой и скоро отправится на электрический стул. Слава богу, он до тебя не добрался.

Она прерывисто дышала, представляя, как Резальщик наблюдал за ней и Хартом.

– Все позади, – успокаивал Брэг.

Франческа коснулась его щеки:

– Я знаю. Мне жутко от того, что он шпионил за мной… – Она замолчала, не желая больше ничего объяснять.

Брэг все понял. Он отвернулся к окну и посмотрел на Малберри-стрит.

Франческа подошла к нему:

– Я уже спрашивала тебя, могу ли я чем-то помочь?

Брэг повернулся:

– Твоя дружба уже огромная помощь, Франческа.

– Может, мне еще раз заехать к Ли Анне? Она в такой меланхолии, Рик. Хороший друг рядом поможет ей выбраться из трясины.

– Было бы неплохо.

Франческа еще не знала, что ей надо делать, но боль в его взгляде убеждала ее в необходимости действовать. Она взяла Брэга за руку и ободряюще пожала.

Эвану казалось, он провел в гостиной уже несколько часов, сидя с бокалом неразбавленного напитка в руках, уже вторым или даже третьим по счету, задумчиво вглядываясь в даль.

В голове возникала одна и та же сцена: Мэгги рядом с этим чудовищем, приставившим нож к ее горлу. Его затрясло и неожиданно затошнило. Все это не так просто забыть.

Двери в гостиную были распахнуты настежь, и он отчетливо услышал приближающиеся шаги. Поднявшись, он вдруг осознал, что находится в неподобающем виде. Пиджак он давно снял и отбросил на диван, галстук съехал набок, рукава сорочки завернуты до локтей. Рурк застыл на пороге, удивленно раскрыв глаза.

– Продолжаешь изводить себя? С ней все хорошо, Эван. Просто царапина на шее. Уверен, что если б не ты, травма могла бы быть намного серьезнее.

– Доктор Финни еще у нее?

– Только что уехал. – Рурк похлопал его по плечу, с тревогой вглядываясь в лицо. – Он дал миссис Кеннеди настойку опия, ей надо отдохнуть.

– Я должен увидеть Мэгги, – решительно сказал Эван и, не дожидаясь ответа, направился к выходу, плохо понимая, куда он идет и что сейчас делать.

Рурк махнул рукой влево:

– Эван, Колдер разместил их в северном крыле.

– Напомни мне поблагодарить его, – бросил он через плечо.

Рурк выбежал в коридор:

– Покои на втором этаже!

Эван уже несся наверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Перед глазами опять возникло онемевшее от страха лицо Мэгги с застывшим от ужаса взглядом. Дверь покоев была открыта, в камине весело плясали языки пламени, наполняя комнату расслабляющим теплом. Спальня Мэгги была расположена справа, повернув, он сразу увидел ее, мирно спящую на кровати под балдахином.

Рядом стоял Джоэл, младших детей не было. Недавно Эван попросил экономку увести их на кухню и накормить мороженым.

Сердце забилось сильнее от волнения.

Едва завидев его, Джоэл бросился навстречу. Эван обнял мальчика и погладил по голове:

– Все хорошо. – Он поцеловал его в лоб. – С твоей мамой все будет хорошо. Она просто очень испугалась.

Джоэл вздрогнул и отступил назад. Глаза блестели от слез, которые он изо всех сил старался сдерживать.

– Вы спасли ее. Спасибо, мистер Кэхил, огромное вам спасибо. – Джоэл сжал его руку.

Эван покосился на кровать и понял, что Мэгги не спит, а наблюдает за ними из-под полуприкрытых век. Эван заставил себя оторваться от нее и ласково посмотрел на мальчика:

– Рад был помочь, Джоэл. – Не сдержавшись, он опять посмотрел на Мэгги. – Позвольте? – Он старался быть вежливым и немного официальным, что давалось с большим трудом.

– Прошу вас, – прошептала Мэгги, приглашая его пройти.

Эван медленно подошел к кровати, ругая себя, что не догадался захватить букет цветов. На шею ее была наложена белоснежная повязка.

– Слава богу, с вами все в порядке! – воскликнул он.

Она протянула ему руку, которую он пожал с нежностью и некоторым волнением.

Мэгги облизала пересохшие губы и прошептала:

– Вы спасли мне жизнь. Спасибо вам, Эван.

Ему хотелось присесть рядом с ней на кровать, но это было бы вопиющим нарушением всех правил приличий, поэтому он сдержался. Молчал, не зная, что сказать. Да и что он мог сказать ей сейчас?

Что он влюблен?

Эван испугался собственных мыслей. Если это так, значит, раньше он никогда никого не любил – по крайней мере, не так.

– Мне никогда не было так страшно, Мэгги, – прошептал он. – Я видел вас рядом с убийцей… – Он не смог договорить.

По ее щекам покатились слезы.

– Мне тоже было страшно. Я вспомнила о детях – как бы они жили без меня, – но потом поняла, что вы бы никогда их не бросили. Правда?

Эван не выдержал и сел, прижавшись к ее бедру, и взял ее ладонь в свои руки.

– Да, разумеется, я бы заботился о них, вы знаете, Мэгги. Но вы поправитесь! Я дрался за это, и сейчас все позади, вы в безопасности.

Она осторожно высвободила руку, чем очень его удивила. Эван готов был прижимать к себе ее ладонь бесконечно долго, час за часом. Ее пальцы скользнули по его щеке.

– Я обязана вам гораздо больше, чем могу возместить.

Разум его помутился, казалось, внутри все сжалось от неотвратимого желания поцеловать ее. Он не должен позволять себе, не должен. Но в голове пульсировала лишь одна мысль, заставляя забыть обо всем на свете. Эван наклонился к ней.

Мэгги опустила руку, глаза удивленно распахнулись.

Эван разглядывал ее прекрасное лицо, чуть приоткрывшийся рот, взмах длинных ресниц. Он прижался к ее губам, и Мэгги тихо вскрикнула.

Он целовал ее уверенно и настойчиво, снова и снова, обхватив за плечи, словно хотел насладиться ее вкусом досыта, чтобы никогда не забыть. Она ответила на его поцелуй сначала нерешительно, потом с возрастающей страстью.

Через несколько мгновений Эван заметил, как тело ее обмякло, дыхание стало ровным и спокойным. Он понял, что подействовала настойка и Мэгги Кеннеди погрузилась в сон.

Эван сидел и смотрел на нее, не в силах пошевелиться, медленно возвращаясь в реальность.

Он заставил себя встать.

Как она прекрасна, спящая красавица.

Как больно ему смотреть на нее.

Через несколько дней он женится на Бартолле.

Он невольно подумал, что было бы лучше, если бы Мэгги не ответила на его поцелуй.

Он был собран и напряжен, быстрым шагом переступил порог дома на Мэдисон-сквер, сжимая в руках букет красных роз. Цветы предназначались Ли Анне, хотя он был уверен, что они будут отвергнуты – и он будет отвергнут. Голову сжало обручем, с напряжением пришла и головная боль.

Брэг тихо прикрыл за собой дверь, улыбнулся, услышав, как Ли Анна объясняет Кейти правила вычитания. Решив, что они в гостиной, он свернул в коридор. Быстрой походкой миновал столовую, горя желанием скорее вручить жене букет, несмотря на ощущения абсолютной ненужности столь чуткого внимания и уверенности, что Ли Анна в очередной раз оттолкнет его.

Душу переполняли надежда, что вскоре все изменится, и одновременно страх и боль.

На пороге комнаты Брэг остановился. Сегодня на Ли Анне было серебристо-серое платье, на шее ожерелье из жемчуга и бриллиантов, волосы завиты и убраны в высокую прическу. Кейти сидела на диване, положив раскрытую книгу на колени, кресло жены стояло рядом. Брэг подумал, что они представляют собой идеальную пару – мать и дочь, и за последние несколько месяцев они действительно стали родными людьми.

– Я никак не могу понять, – растерянно пробормотала Кейти.

– Завтра я зайду в школу и поговорю с твоей учительницей, дорогая.

В следующую секунду Ли Анна его заметила. Она повернулась и постаралась улыбнуться. Взгляд скользнул с его лица на букет и вспыхнул.

– Привет, – бодро произнес Рик. Он подошел и поцеловал сначала жену, а потом дочь. – Может, я смогу помочь, – обратился он к Кейти.

– Мне не нравится математика. – Девочка надула губы. – Никак не получается правильный ответ! – Кейти встала и выбежала из комнаты.

Брэг посмотрел на Ли Анну и заставил себя улыбнуться весело и беззаботно.

– Резальщик арестован. Пойман на месте преступления с орудием убийства, и он во всем признался.

Ли Анна окинула букет таким взглядом, словно никогда в жизни не видела розы, а затем отвернулась.

– Слава богу, – пробормотала она.

Рик протянул цветы:

– Это тебе.

Она повернулась и недоверчиво покосилась на букет.

– Спасибо, – ответила она после некоторой паузы.

На мгновение их взгляды встретились.

– Я понимаю, как тебе тяжело, – быстро заговорил Рик, – понимаю, как непросто оказаться без движения, прикованной к креслу, зависеть от помощи Петера и других людей. Я вижу, с каким трудом ты привыкаешь к новым условиям жизни.

– Нет, – прервала его Ли Анна. – Ты даже представить себе не можешь, что это такое.

– Могу, – настаивал Рик. Она покраснела. – Достаточно мельком посмотреть на тебя, чтобы понять, как ты несчастна.

Ли Анна отвела взгляд.

– Не надо. – Он взял ее за подбородок и заставил повернуться к нему. – Я хочу тебе помочь.

– Ты не можешь помочь. Я не хочу, чтобы ты мне помогал! – В ее глазах стояли слезы. – Почему ты не можешь это понять?

– Я буду тебе помогать, хочешь ты этого или нет. Я пройду с тобой этот страшный период жизни. Так будет, Ли Анна. – Он и сам поверил в то, что говорит.

– Зачем тебе это нужно? – выкрикнула Ли Анна. – Почему ты не можешь примириться с тем, что все изменилось?

– Ничего не изменилось. Ты все еще моя жена и самая красивая женщина на свете.

Она опешила.

– Я не отступлюсь, – решительно сказал Рик и встал.

Ли Анна прижимала к себе цветы, но не поднимала на него глаз.

– Значит, ты глупец, – тихо сказала она.

Франческа решительно налила в два стакана виски, бросила лед и поставила на маленький низкий столик у дивана в библиотеке Харта. Согретая теплом камина, предусмотрительно разожженного слугами, она с удовольствием отхлебнула янтарной жидкости и улыбнулась.

Калхейн признался, дело закрыто. Она оказалась права, лорд Рандолф по уши влюблен в Гвен, и, если интуиция ее не обманывает, Эван и Мэгги испытывают друг к другу те же чувства. Франческа едва не рассмеялась в голос. Все очень естественно, скоро весна, в воздухе кружит любовь, ведь верно? И она сама ждет, когда домой вернется ее жених – самый привлекательный, галантный и обольстительный холостяк в городе. Он сказал, что хочет жениться на ней немедленно.

Собирается ли она поймать его на слове? Несомненно. Ведь ей так повезло.

– Отдыхаешь, довольная собой, дорогая? – В комнату вошел Харт.

Франческа встала и улыбнулась ему:

– Должна признаться, что скорее чувствую себя как кошка, съевшая всю сметану.

Харт обнял ее:

– Ты хорошо поработала, дорогая.

Франческа покраснела, мечтая скорее получить от него награду.

– У меня были лучшие помощники, о которых сыщик-любитель может только мечтать.

Он коснулся пальцем ее локона и внимательно посмотрел в глаза.

– Что? – кокетливо спросила Франческа. – Я ведь говорю о тебе, Колдер. Ты больше всех мне помог.

– Возможно. – Он взял стакан с виски и протянул ей.

Она почувствовала, как внутри его вспыхнул дьявольский огонь.

– Прошу тебя, расслабься.

– Как я могу расслабиться, когда ты рядом?

И все же он расслабился.

– Тебя опять посещают темные мысли? – Франческа отставила стакан и взяла Харта за руку.

Он залпом выпил.

– Я уже говорил тебе, что хотел бы пожениться немедленно.

Франческа кусала губы, чтобы сохранить серьезное выражение лица, хотя в душе все трепетало.

– Меня это устраивает.

Харт улыбнулся:

– Дорогая, я вижу, что ты готова визжать от восторга, поэтому не стесняйся.

Франческа усмехнулась.

– Когда? – спросила она деловым тоном. – Я хотела спросить, когда мы все же поженимся? Совсем непросто идти наперекор всем – мама никогда меня не простит. Мы могли бы устроить маленькую семейную церемонию, только для самых близких. Как ты думаешь?

– Мне невыносима мысль, что я встаю между тобой и отцом, Франческа. Я знаю, ты обожаешь Эндрю. Я не имею права заставлять тебя выбирать между ним и мной.

Лицо ее стало мрачным.

– Колдер, уже поздно. Я уже сделала выбор – выбрала тебя – и ни о чем не жалею.

Он прижал ее к себе.

– Будь я благородным и самоотверженным, согласился бы подождать, постарался бы убедить твоего отца. Но я не благороден и не самоотвержен, поэтому я несказанно счастлив, что ты выбрала меня. Надеюсь, ты никогда не пожалеешь, что решила провести со мной всю жизнь.

Франческа потянулась и поцеловала его в щеку:

– Колдер, я намерена действовать тяжелой артиллерией и с помощью всей семьи постараться убедить папу. Я буду очень удивлена, если он не сдастся. Он не сможет отказать мне, маме и Конни, если мы все объединимся.

– Перед вами тремя ни один мужчина не устоит, – язвительно заметил Харт. – Он очень любит тебя, Франческа, и уважает твои желания. Он не заслуживает того, чтобы просто быть поставленным перед фактом.

– Да, – кивнула Франческа. – Я уверена в победе. Завтра начну подготовку к свадьбе, если ты не против. Поговорю с мамой и Конни, и мы выберем дату. Все же мне больше нравится июнь.

Харт кивнул:

– Отлично.

Франческа чувствовала, что он недоговаривает.

– Колдер?

– Я хотел тебе кое-что сказать.

Она похолодела, но потом встрепенулась от радости. Может, он скажет, что любит ее? Она убрала руку за спину и скрестила пальцы:

– Я слушаю.

Он обхватил ее за плечи, взгляд стал невероятно нежным и ласковым.

– Когда я впервые увидел тебя, сразу понял, что ты самая удивительная женщина на свете.

Она улыбнулась и открыла рот, чтобы вставить реплику.

Харт приложил палец к ее губам:

– Позволь мне договорить.

Она кивнула.

В его голубых глазах сверкнули золотые искры.

– Я знал, что этот «синий чулок» обладает интеллектом, умом, что она талантливый сыщик большого мужества и упорства, редко сочетающегося в одном человеке, и в то же время – романтическая натура, полная нежности и страсти, которую не заслуживает ни один мужчина. Я уверен, ты более пылкая, чем я сам, а внешняя сдержанность – лишь маска, скрывающая твою страстную натуру. Я сразу понял это, Франческа, понял, что ты идеальная женщина для меня.

Ей стало трудно дышать. Неужели Харт действительно так думает?

– Но одного я не мог предвидеть. – Ей показалось, что в глазах его стоят слезы.

– Чего же? – пролепетала она.

– Я даже не предполагал, что влюблюсь в тебя.

Франческа лишилась дара речи. Из глаз ее хлынули слезы, сердце переполняла любовь, которую, возможно, не испытывала ни одна женщина.

Из груди Харта вырвался хрип, и он крепко прижал к себе Франческу.

– Дорогая, ты покорила меня, – прошептал он.

Она закрыла глаза и ответила, вкладывая в каждое слово всю свою любовь и нежность:

– А ты покорил меня.

Deadly Illusions Copyright

«Смертельные иллюзии»

Назад: Глава 25

На главную: Предисловие