Мартин
Машину я специально остановил подальше от поворота на нашу дорожку. Выйдя, я вижу, что у нашего дома стоит патрульная машина. В ней сидит полицейский. Я его знаю. Он резервист, прихожанин моей церкви. В салоне горит свет, и я вижу его лицо; он пьет кофе и читает. Я незаметно крадусь мимо и прячусь на заднем дворе у Кларков. Теперь надо ждать.
Я стою за декоративным кустом — мой отец назвал бы такой «сорной травой», ствол у него тонкий, не толще моего запястья, с шероховатой корой. От земли веет жаром, зато поднялся легкий ветерок — наверное, северный, потому что он принес с собой желанную прохладу. Здесь довольно уютно. Если бы не срочное дело, я бы, наверное, вздремнул, но карман оттягивает револьвер. Он не дает забыть, зачем я здесь. Днем меня бы сразу заметили, а сейчас, в темноте, меня совсем не видно. По крайней мере, я на это надеюсь. Зато я сам отлично вижу машины Антонии и Грифа. Они обе стоят на дорожке, возле двери черного хода.
С моего наблюдательного пункта просматривается и их кухня. В доме темно. Я заранее придумал, что скажу, если резервист меня заметит. Совру, будто заметил подозрительную фигуру возле дома соседей и пришел посмотреть, в чем дело. Конечно, вряд ли мне поверят… И все-таки надо выждать и немного успокоиться. Пока я еще не могу рассуждать здраво. Обычно логика всегда приходит мне на помощь. С точки зрения нормальной логики нет никакого смысла караулить с оружием того, кто похитил и обидел мою дочь. Когда я немного успокоюсь и приду в себя, я пойму, что умные, интеллигентные люди так не поступают. Пока мне лучше забыть о том, что я возглавляю кафедру экономики в колледже Святого Килиана и всю жизнь ратовал за отмену смертной казни. Меня душит гнев. Воспоминания жалят меня, как растревоженный пчелиный рой, и я никак не могу успокоиться.
Ничего, скоро все закончится… Из леса кто-то выходит. Я различаю мужской силуэт — высокий, плечистый. Правда, идет он как-то неуверенно и то и дело спотыкается. Боится, мерзавец! Может, пойти ему навстречу? Иди… вернуться в дом тещи, убрать револьвер в футляр и спрятать на верхней полке шкафа, рядом с запылившимися семейными реликвиями. Задумавшись, я упускаю удобный момент и не успеваю совершить поступок, который изменил бы всю мою жизнь. К дому на высокой скорости подъезжает машина. Она останавливается рядом с двумя другими, и оттуда выходит Антония Кларк. Тень, вышедшая из леса, внезапно останавливается, а потом удаляется в другую сторону. Антония поворачивает за угол, направляется к резервисту. Они о чем-то негромко переговариваются, а потом все стихает. Мне кажется, я целую вечность сижу и слушаю, как бьется мое сердце. Перевожу взгляд с дома на лес и обратно — туда и обратно, туда и обратно. Я жду.
Вдруг над дверью черного хода загорается свет, и я вздрагиваю от неожиданности. Распахивается дверь, и Антония выходит во двор. На плече у нее сумка, в руках надувная подушка и игрушечная обезьянка. Она долго всматривается в темноту, а потом идет в сад — на то место, где несколько часов назад работали криминалисты. Я жду, что Тони сядет в машину и уедет, но она не уезжает. Наоборот, нерешительно движется в сторону леса. И тут я понимаю, что снова встал перед важным выбором, способным изменить не только мою жизнь. Что мне делать? Предупредить Антонию или сидеть молча?