Антония

Я смотрю на спящую Калли. Ее грязное личико совсем не такое мирное, спокойное и безмятежное, какое ожидаешь увидеть у семилетней девочки во сне. На переносице у нее глубокая складка, губы плотно сжаты. На втором операционном столе, напротив Калли, сидит Бен. Им сейчас занимаются доктор Хигби и Молли. Лицо моего сына превратилось в кровавую кашу. С первой же секунды, как я увидела его на пороге смотрового кабинета, мне хочется спросить его, кто его так избил. Но я молчу. Боюсь услышать ответ.

Молли дала мне махровую губку, я окунаю ее в миску с теплой водой и протираю личико Калли. Начинаю сверху — медленно провожу губкой над глазами, стараясь разгладить глубокие складки на лбу. Мою шею, щеки, подбородок, время от времени осторожно приподнимаю дочке голову. Калли лежит на операционном столе в одной больничной рубашке. Ноги у нее забинтованы. Я опускаю голову и снова пугаюсь, увидев багровые кровоподтеки на предплечьях. Час назад Молли их сфотографировала. Это не обычные синяки, какие бывают у всех детей, если они падают или ударяются обо что-то. Я трогаю вздувшийся рубец и невольно вздрагиваю.

Осторожно протираю губкой ладошки Калли, стараясь смыть грязь, въевшуюся в складки между пальцами. После мытья ладошки розовеют. Провожу пальцем по линии жизни. Бедная моя девочка, что ее ждет? Вторая моя мысль о Грифе. Где он?

— У Бена, — обращается ко мне доктор Хигби, — сломаны нос и три ребра. — Он поворачивается к мальчику. — Жить ты будешь, Бен, но некоторое время тебе нельзя заниматься спортом.

Бен фыркает и грустно смотрит на меня.

— Сейчас мы переведем Калли в палату, где она поспит до утра. А вы с Беном — как хотите. Можете остаться с Калли, а можете ехать домой, — говорит доктор Хигби.

— Мы остаемся, — хором отвечаем мы с Беном и невольно улыбаемся. Мы оба не сомневаемся в том, что должны быть рядом с Калли.

— Мне бы хотелось съездить домой и кое-что привезти. Обоим детям — чистую одежду, для Калли — одеяло и ее игрушечную обезьянку, — говорю я доктору.

— Да, — кивает доктор Хигби, — хорошая мысль. В ближайшие дни Калли нужно окружать особой заботой. А ты, Бен… не обижайся, но тебе не помешает принять душ и переодеться.

Бен смеется; я рада. Что бы там ни случилось, смеяться мой сын не разучился.

— Как вы доберетесь до дома? — спрашивает Молли.

Я хмурюсь. Действительно, как? Моя машина дома, а я в больнице. Мне очень хочется, чтобы Калли, когда проснется, увидела свое желтое одеяло и свою обезьянку. И тут я вспоминаю Роуз, симпатичную медсестру со скорой. Она сама предложила помочь…

— Спасибо, доберусь, — отвечаю я.