Глава 15
В первые мгновения Кендалл сидела, оцепенев и чувствуя, как холодок царапает ей шею. Затем она глубоко вздохнула и заставила себя подавить это чувство. В общем, ей было ясно, что произошло. Как это мило. Она помогла мисс Эйди, и теперь подсознание мисс Эйди нашло способ отблагодарить ее. Кендалл сосредоточенно кивнула:
— Спасибо, что предупредили меня, мисс Эйди.
— Это Амелия велела мне предостеречь тебя.
Сны бывают похожи на реальность. Кендалл это знала по себе.
— Ты мне веришь, Кендалл, правда?
— Конечно, я вам верю! — сказала Кендалл и поняла, что эти слова не совсем неправда. Она верила в способность снов вызывать страх.
И что это было, если не сон — оживший и смеющийся скелет на карте Таро?
Она ласково улыбнулась и пообещала:
— Я буду осторожна.
После того, что случилось сегодня утром, это было не пустое обещание.
Эйди поднялась, не сводя с нее строгого взгляда.
— Хорошо же, детка. Слушайся меня и Амелию, понятно?
— Понятно.
Кендалл проводила ее в переднюю. Эйдан уже приехал, и все, казалось, идет как надо.
— Поехали, Ребекка, — позвала Эйди.
Ребекка встала, Эйдан, Мейсон и Винни тоже поднялись.
Ребекка пожала руку Эйдану:
— Приятно было с вами познакомиться, мистер Флинн. Мейсон, Винни, ведите себя хорошо. — Она шагнула к Кендалл, чмокнула ее в щеку и прошептала: — Извини. Маму какая-то муха укусила. Пришлось тащить ее к тебе.
— Я всегда рада видеть вас обеих, — ответила Кендалл, сжимая ей руку.
Когда они были уже в дверях, Ребекка обернулась и сказала:
— Мистер Флинн, если вы сошлетесь на меня, я назову вас лжецом, но у меня к вам предложение. Найдите способ забрать эти кости. Вы должны понять — наши люди не желают вам зла, но в городе столько проблем, и мы заняты ими по горло. У вас же друзья на высоких местах. Обратитесь к ним.
Она решительно кивнула, давая понять, что свое слово она сказала.
Когда дверь за женщинами закрылась, Кендалл, кашлянув, посмотрела на Эйдана.
— О чем это они?
Он ответил, задумчиво глядя вслед Ребекке:
— Винни просто поинтересовался, как у меня идут дела, нет ли чего-нибудь новенького в деле Дженни Трент. Я ответил, что кости, которые я привез на экспертизу, могут принадлежать ей. Наверное, она все обдумала и перед уходом решила высказаться.
— А куклы вуду? — спросил Мейсон. — По-твоему, они имеют отношение к Дженни Трент? Кто-то хочет выгнать вас с плантации, чтобы самому ее захватить?
— Зачем тогда подбрасывать куклу Кендалл? — сказал Эйдан, внимательно наблюдая за его реакцией. — Она здесь при чем?
— И тебе подбросили куклу? — Мейсон обернулся к Кендалл. — И ты мне ничего не сказала?
— Это случилось прошлой ночью. И если ты не заметил, мы так были сегодня заняты, что я не успела тебе этого сказать. Так или иначе, это не так уж важно.
— Не так уж важно? — переспросил удивленный Мейсон.
— Эй, я тоже первый раз слышу, — заметил Винни. — Но если Кендалл говорит, что не важно, то я ей верю. По-моему, из этого всего следует два вывода. Первое: какой-то сумасшедший вудуист раскладывает повсюду кукол, думая, что это страшно. Второе: кости, которые нашел Эйдан, могут быть из старых могил, а могут быть и недавними. В любом случае они заставили Эйдана искать Дженни Трент, и это хорошо. Ну а мне пора на работу.
— Винни, спасибо. Ты нас сегодня очень выручил, — сказала Кендалл.
— Всегда рад помочь. Мейсон, увидимся.
— Да, до скорого. Но сначала я поеду домой приму душ, а то я весь провонял корицей.
Винни повернулся к Эйдану:
— Слушай, если я тебе нужен…
— Спасибо, пока нет, — ответил Эйдан.
Когда Винни ушел, Кендалл сказала Мейсону:
— Ты можешь ехать домой. Эйдан подождет, пока я закрою.
— Хорошо, — ответил Мейсон и направился к выходу. В дверях он обернулся. — Кстати, Эйдан! Я вспомнил кое-что о той старухе, которая купила эти куклы.
— Что?
— Ее перчатки… мне показалось, что они резиновые.
— Да? Спасибо. Это может оказаться полезным.
Когда за Мейсоном закрылась дверь, Эйдан удивил Кендалл тем, что быстро прошел за стойку и спросил:
— Ты хранишь кассовые чеки?
— Да, конечно. А что?
— Я хочу видеть чек на тех кукол.
— Зачем? Если покупательница была в перчатках, то на них не осталось отпечатков пальцев. К тому же она расплачивалась наличными, а не кредитной картой. Как ты ее — или его — теперь поймаешь?
— Я хочу убедиться, что чек имеется в принципе.
Кендалл долго смотрела на него непонимающим взглядом, пока не догадалась, что теперь он подозревает Мейсона.
— Хватит, Эйдан! — простонала она. — В городе полно людей, которые в чем-то провинились. Почему ты придрался к моим друзьям?
— Потому что следы Дженни Трент обрываются здесь. Кроме тебя — прошу заметить — есть еще два человека, которые бывают здесь и посещают бар. Понятно я выражаюсь? А теперь покажи чеки.
Фыркнув от возмущения, она отправилась в комнату, где проводила сеансы, служившую ей одновременно и кабинетом. На карты, по-прежнему лежавшие на столе, она избегала смотреть, и это ее злило. Она открыла нижний ящик стола и вынула чеки, хранившиеся по дням.
Эдан взял у нее из рук чеки, сел за стол и принялся их рассматривать. Ее взгляд между тем упал на карты. Карты были как карты. Чего она от них ожидала?
— А ты проверяешь чеки? — спросил он.
— Нет, я доверяю Мейсону.
Он вдруг замер, видимо найдя нужный чек.
— Ну что там? — спросила она.
— «Коллекционная кукла вуду, количество три штуки, цена, оплата наличными», — прочитал он вслух. — Конечно, Мейсон не дурак.
— Перестань!
Он холодно взглянул на нее непроницаемым взглядом, точно из-за ледяного занавеса.
— Ах, извини.
Это было мало похоже на раскаяние, потому что он знал: что ей ни говори, она останется при своем мнении. Он поднялся.
— Спасибо. Тебе чем-нибудь помочь?
— Нет, — резко отказалась она. — Спасибо. — Она положила чеки обратно в ящик и заперла его, затем проверила, заперт ли черный ход.
Она понимала, что правильным было бы сказать ему, что она передумала и на плантацию не поедет, что ночевать она идет домой. Иначе это будет похоже на предательство. Предавать друзей — нехорошо. А себя? Ей не хотелось ночевать дома… Пусть она не так хорошо знала Эйдана Флинна, ей хотелось лучше узнать его. Несмотря на постоянные стычки.
Между ними пока не было ничего серьезного. Пока. И разве улаживать конфликты — это не значит строить серьезные отношения?
«Подожди, — мысленно одернула она себя, — ты слишком торопишься».
Однако никакие предупреждения уже не действовали. Даже предупреждение мисс Эйди об опасностях плантации, где зло подстерегало ее.
И эта кукла вуду… Ее подбросили ей под дверь. Пока она спала. Если задуматься, то мурашки ползут по коже. На плантацию тоже подбросили кукол, но тогда, когда в доме никого из братьев не было. Это подсказывало ей, что сделавший это был трусом, не решавшимся противостоять мужчинам.
Эйдан ждал ее в передней, задумчиво глядя на большой скелет в смокинге, висевший у двери.
— Готова? — Он обернулся.
— Да. Но мне нужно заехать домой — взять вещи и покормить Иезавель.
— Заедем.
Он прошел вместе с ней в квартиру и вызвался покормить кошку, пока она будет собираться. Иезавель, с самого начала полюбившая Эйдана, громко замурлыкала. Кендалл слышала ее даже из спальни.
Вернувшись из спальни в кухню, она увидела, что Эйдан открыл дверь и вышел во двор. Он помахал ей, направляясь к воротам. Это были большие и тяжелые ворота, достаточно широкие, чтобы пропускать экипажи. Он взобрался наверх без видимого усилия, перебрался на другую сторону и спрыгнул в переулок. Затем проделал все в обратном порядке.
— Кендалл, — позвал он.
Она подошла.
— Сюда совсем нетрудно залезть по петлям. Так, наверное, он — или она — и забрались сюда.
— Представляю. — Она помолчала. — Может быть, позвонить в полицию? Пусть приедут и снимут отпечатки пальцев?
— Им даже до костей дела нет, — усмехнулся Эйдан. — Не думаю, что они — как бы они тебе ни симпатизировали — станут рыть землю. И потом, других отпечатков, кроме моих, они тут не найдут.
— Почему?
— Потому что тот, кто притащил этих кукол, был в перчатках.
— Кукол? Но моя кукла была дешевая, а твои — дорогие.
— По-твоему, их подкинули разные люди?
— Нет, — сказала она и скрестила руки на груди, чувствуя легкий озноб.
Спускались сумерки. Хорошо все-таки, что она согласилась поехать с ним. Ей меньше всего хотелось оставаться здесь одной, когда наступит ночь.
Ночной диджей на радиостанции был человек-гигант по имени Эл Фишер. Он любил людей, музыку, именно он первым предложил Джереми сделать рекламу вечеринки. Сегодняшний прямой эфир проходил без сучка и задоринки, пока не позвонил слушатель с голосом хеллоуинского чудовища.
— Ваша первая вечеринка состоится в «Аквариуме», так? — проскрипел он.
— Да, — ответил Джереми.
— Говорят, что вторую вы хотите провести в унаследованном доме.
Джереми даже растерялся. Идея провести большой прием на плантации приходила им в голову, но они пока ни с кем ее не обсуждали. Интересно, откуда этот парень узнал?
— Так что же? — понукал звонивший.
— Да, есть такое предложение.
— Вам лучше от него отказаться, — угрожающе посоветовал голос. — Вы не должны этого делать. Может быть, вы и Флинн, но если вы пригласите туда людей, то произойдет страшное. Я вам это обещаю. Мертвецы должны покоиться с миром. Уезжайте оттуда, или вы умрете.
— Какой чудесный хеллоуинский розыгрыш, — прокомментировал Эл, прежде чем отключить слушателя.
Остаток эфира прошел без происшествий, однако, помня о куклах вуду на лужайке, Джереми не мог отделаться от мысли об угрозах звонившего. Когда они закончили, он снял наушники и взглянул на Эла.
— Коммутатор ведь фиксирует телефонные номера тех, кто звонит?
— Конечно.
— Узнай, кто это, ладно?
— Какой-то недоумок, — отмахнулся Эл.
— Мне все-таки интересно.
— Сейчас.
Они вышли в коридор, и Эл направился в операторскую. Джереми остался ждать у дверей. Через некоторое время Эл вышел и сказал, нахмурившись:
— Извини, Джереми. Этот звонок поступил с телефона-автомата. Никак нельзя определить, кто это звонил.
— Спасибо, — поблагодарил Джереми.
Он так встревожился, что решил позвонить братьям, но затем передумал. Может быть, приятель Эйдана из ФБР сможет помочь? Хотя вряд ли. Насколько он знал, даже у ФБР не было способа отследить звонок, сделанный с телефона-автомата, особенно если звонивший был не дурак и платил монетами, а не кредиткой.
Была уже совсем ночь, когда они выехали из города. На ярко освещенном хайвее было много машин, но дорога вдоль реки скрывалась в темноте.
В пути Кендалл расспрашивала Эйдана о том, как прошел его день, решив на время забыть о его подозрениях в отношении ее друзей.
— В общем, удачно. Я съездил в гостиницу, где останавливалась Дженни Трент, и получил список других постояльцев. В ту ночь в гостинице было еще четыре человека: пожилая супружеская пара из Южной Дакоты — когда я им позвонил, трубку взял муж и закричал жене, чтобы та принесла слуховой аппарат; учительница из Детройта и еще один молодой гуляка, снимавший комнату на чердаке, — он пришел поздно и сразу отрубился. Учительница сталкивалась с Дженни в коридоре, но ночью ничего не видела и не слышала. Глухой старик, однако, вставал среди ночи в туалет, который там один на всех в конце коридора, и видел Дженни. Он говорит, что она была в черных джинсах и майке наизнанку и собиралась встретиться с каким-то гением, чтобы сделать удивительное открытие.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Кендалл. — А я тебе что говорила! Винни тут ни при чем. Он чист как младенец.
— Слова «как младенец» и «Винни» не очень вяжутся друг с другом, — заметил ей Эйдан. — Откуда нам знать, что Винни не тот самый гений, который хотел поделиться с ней захватывающим открытием?
— Слова «гений» и «Винни» тоже как-то не очень сочетаются.
— Но ты не отрицаешь, что Вини — гений гитары?
С минуту она сидела задумавшись, а затем произнесла:
— Эйдан, даже если Дженни Трент заходила ко мне в салон, а затем в бар, это не означает, что она не заходила куда-то еще, где могла познакомиться с кем угодно.
— Согласен.
— И что же ты будешь делать дальше? Похоже, ты оказался в тупике.
— Когда оказываешься в тупике, нужно вернуться обратно на улицу и выбрать другой маршрут, — сказал он, скалясь в улыбке. — Благодаря твоей подруге Ребекке я решил вернуться назад и начать с Йонаса. Я заставлю его отправить кости, кровь и платье либо в Куантико, либо в Вашингтон. Я позвоню старым друзьям, которые у меня там остались.
— Но тебе это не поможет узнать, что случилось с Дженни, когда она вышла из гостиницы.
— Не поможет.
— И?
— Я начну расследование в отношении других жертв.
— Других жертв?
— В течение последних десяти лет исчезли не менее десяти женщин. Я уверен, что все эти исчезновения связаны друг с другом. В конце концов, я выйду на след убийцы.
— Ты так говоришь, будто уверен, что ее убили.
На это он ничего не ответил. Она и сама все понимала.
Они остановились поужинать в ресторане недалеко от плантации. К удивлению Кендалл, Эйдан оказался не прочь поболтать и о других вещах — о музыке, о книгах и даже о погоде. После ресторана Эйдан заехал на заправочную станцию.
К ним вышел невысокий тощий человек, чтобы помочь заправить машину.
— Привет, Джимми, — поздоровался Эйдан.
— Добрый вечер, мистер Флинн, добрый вечер, мисс, — ответил человек, поправляя бейсболку на голове.
— Джимми живет в хижине на задворках дома, — с улыбкой сообщил Эйдан.
— Вот как, — сказала Кендалл, не зная, что говорят в ответ на такое сообщение.
— Не беспокойтесь, я вам не помешаю, — затараторил Джимми, — я вообще могу уйти, если хотите.
— Оставайся где живешь, Джимми. Я поговорил с братьями, они не возражают.
Джимми нерешительно нахмурился.
— А вы, случаем, не… не шутите, мистер Флинн?
— Нет. Может быть, мы заключим с тобой нечто вроде сделки. Мы обустроим твое жилище, а ты станешь присматривать за домом, когда нас не будет.
От волнения Джимми смог только кивнуть. Дрожащими руками он наполнил им бак, Эйдан расплатился, и они уехали.
— Какова щедрость, — заметила Кендалл.
— Нет. Это чистый эгоизм.
— Почему?
— Он мне там нужен.
— Но зачем? Как ты сам говорил, он носа не высовывает за дверь, какой от него прок? Как вспомню, до чего Амелия боялась этих огней…
— Но ведь ему нужно уходить и приходить, верно?
— Ты считаешь, что, кроме него, ночью никто не бродит вокруг дома?
— Хм. Я точно знаю, что куклы — не его работа.
— Эйдан, я понимаю, что ты профессионал, но не кажется ли тебе, что люди, которые прибегают к подобной тактике — запугивают, иными словами, — делают это потому, что они и сами напуганы, боятся встретиться со своей жертвой лицом к лицу?
— Обычно это так, — ответил он, не сводя глаз с дороги.
Обычно.
Она поняла невысказанное: обычно, но не в этот раз.
Вечер принес ей облегчение после трудного дня, ужин был легкий, приятный, непринужденный. Однако его последняя реплика заставила ее насторожиться. И потом, когда машина преодолела последний подъем, она увидела его.
Он возник, высокий и белый, в свете луны. Во многих окнах горел свет, и, казалось бы, дом должен выглядеть тепло и приветливо. Однако сегодня когда-то любимый ею дом напоминал жуткую хеллоуиновскую тыкву со свечой внутри.
Эйдан остановил машину и огляделся.
— Просто не верится, сколько они сделали с утра, — говорил он, пока выходил и забирал с заднего сиденья сумку Кендалл.
Она выскочила из машины и последовала за ним.
Прошло не так уж много времени с тех пор, как она ночевала здесь в полном одиночестве. После смерти Амелии она решила насколько возможно навести в доме порядок. Она купила новое белье и шторы в спальню, а старое выстирала и отдала в Армию спасения. Она собственноручно отдраила кухню и ванную. Ей просто не хотелось однажды услышать, что в доме пахнет плесенью, или больницей, или — смертью.
Полы были запорошены штукатуркой, а на перилах белели отпечатки рук. Одна стена в коридоре была свежевыкрашена и оштукатурена — наверное, под ней прятались новые водопроводные трубы.
— Они торопятся, — объяснил Эйдан. — Брат хочет, чтобы все было готово к Хеллоуину. Слабо верится, однако я думаю, что за неделю они закончат. Рабочие приедут даже завтра и в воскресенье.
— Поразительная скорость. Я вот не могу пожаловаться на своих хозяев, но, если забивается труба, я жду сантехника неделю, — сказала Кендалл.
Он начал подниматься по лестнице.
— Я удивился, когда увидел, что в спальне все блестит и сверкает. Твоя работа? — Он остановился и оглянулся, с улыбкой посмотрев на нее. — Но зачем тебе это понадобилось? Амелия ведь умерла.
— Я просто не хотела, чтобы о ней кто-нибудь подумал плохо.
— Что ж, спасибо. Спать было удобно.
«Если бы я только спал».
— Значит, не зря старалась.
Она стала подниматься вслед за ним на второй этаж, чувствуя, что дом встречает их странным холодом, будто не рад их приезду. Она тут же велела себе оставить глупости, потому что это просто дом, а у домов нет эмоций. Когда-то она его любила — особенно чердак, полный семейных сокровищ.
«Сокровищ семьи Флинн», — мысленно поправила она себя.
Кендалл хотела спросить, ремонтируют ли они чердак и куда девают содержимое, поскольку ее охватывало возмущение при одной мысли, что все это может быть выброшено на помойку, но потом вспомнила, что это ее больше не касается.
Войдя в спальню, он поставил ее сумку у кровати. Она увидела дрова, сложенные у камина, и вопросительно взглянула на него. Он смущенно пожал плечами.
— Зак целые дни проводит здесь. Когда ты согласилась приехать, я попросил его купить дров и хвороста для растопки.
— Приятно, — сказала она.
— На кухне тоже есть кое-что.
— Здорово.
— А еще я привез маленький DVD-плеер и несколько дисков.
— И ты действительно хочешь смотреть кино? — тихо спросила она.
Он подошел к ней, положил ей руки на плечи и посмотрел прямо в глаза.
— Нет.
И вдруг все зловещее, что было в доме, исчезло. Она стала сильнее целого мира. И не было ничего важнее в целом мире, чем его поцелуй.
Его жаркий поцелуй наэлектризовал ее. Их рты слились, одежда была сброшена на пол, и под его напором она попятилась к кровати. Он рухнул на постель, увлекая ее за собой, и хрипло и возбужденно рассмеялся. Их тела и рты жадно прильнули друг к другу. По молчаливому обоюдному согласию любовная прелюдия была отложена до следующего раза, и ее ноги обвились вокруг его бедер, и он сначала медленно, а затем стремительно вошел в нее, застыл, не дыша, на несколько мучительных секунд и затем обрушил на нее всю мощь своей страсти.
Вцепившись пальцами в его плечи, она неистово вздымалась ему навстречу и понимала, что целый день была занята лишь ожиданием этого влажного жара и энергии его тела — она ждала с тех пор, когда он впервые коснулся ее.
Она слышала их отчаянное хриплое дыхание, грохот их сердец. Она смаковала его влажную мощь, напряжение его тугого живота и бедер, саму его близость, сообщавшую ей неведомое ранее возбуждение. С каждым толчком ее похоть и желание обладать им все возрастали, пока, наконец, не последовала яростная и сладкая вспышка, заставившая ее неистово содрогнуться, затем еще и еще. Ритм прибоя постепенно угасал, мокрые дрожащие тела двигались все медленнее, их бешеная страсть обернулась теплой нежностью.
Он лежал на боку, гладя ее волосы, а она свернулась калачиком, чувствуя счастье просто быть рядом.
Когда Кендалл задремала, он сунул руку в тумбочку у кровати и достал оттуда пистолет, который положил сверху.
Она приподнялась на локте и вопросительно взглянула на него.
— Мы тут совсем одни, — напомнил Эйдан.
Она кивнула, и вдруг ей снова стало не по себе.
Но и втрое не так, как было бы, останься она одна дома. Или еще где-нибудь без него.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Более-менее, — сказала она. — Научи меня стрелять из этой штуки.
— Это просто: нужно прицелиться, крепко держа пистолет, и нажать на курок. Мы с тобой потренируемся в любое время, когда захочешь.
Он пошел вниз, чтобы принести им чего-нибудь выпить, а Кендалл решила принять душ. Когда она уже вытиралась, снизу до нее донесся шум. Она обернулась полотенцем и выскочила за лестницу. Прислушавшись, она поняла, что он проверяет замки на окнах и дверях.
Через несколько минут он вернулся с термосом какао, чашками и бутылкой коньяка. Увидев это, она рассмеялась и захлопала в ладоши.
Они пили какао с бренди и обсуждали, что можно устроить на Хеллоуин. Затем они снова занялись любовью, с долгими и медленными поцелуями вкуса какао. Их поцелуи были повсюду — у нее на плечах, у него на груди. Она наслаждалась каждым дюймом его тела, впитывала подробности. Отметила три шрама на спине, кудрявую узкую поросль волос ниже пупка и тот факт, что вторые пальцы ног были длиннее первых. Затем она сосредоточилась на участке тела, наиболее важном для любви, накрыв его собой. Когда она задремала, его губы не дали ей уснуть — заскользили, дразня, вдоль спины, а его пальцы в это время бродили по ее бедрам. Они снова и снова любили друг друга, подчиняясь требовательному зову страсти, переживали ее потрясающие пики. Наконец, они уснули в объятиях друг друга, утомленные и счастливые. Засыпая, она лишь успела подумать о том, что будет спать как убитая.
И она спала как убитая, пока ее не разбудил… шепот? Голос? Прикосновение? Она не знала.
Но она проснулась. А Эйдана рядом не было.
