Глава 9 ЛИДИЯ ХОФФМАН
Все мы связаны вместе. Вязание поддерживает мою связь со всеми теми женщинами, которые так обогатили мою жизнь.
Энн Норлинг, дизайнер.
Хотя я обучала вязанию не один год, мне никогда не приходилось работать с такой разношерстной группой, как женщины в моем маленьком классе начинающих. Они не имеют абсолютно ничего общего. Все три сидели за столом в подсобке магазинчика, не обменявшись ни словом.
— Возможно, для начала нам следует представиться. Объясните, почему вы решили записаться на курс, — сказала я и кивнула Жаклин, чтобы та начинала. О ней я волновалась больше всего. Ясно, что Жаклин принадлежит к членам загородного клуба, и ее первой реакцией на Аликс был плохо скрываемый шок. Судя по взгляду, который Жаклин бросила на меня, я опасалась, что она готова извиниться и удрать. Я не поняла, что подвигло ее остаться, но благодарна ей за это.
— Привет, — сказала Жаклин хорошо поставленным голосом, кивнув двум женщинам, сидящим напротив нее, — меня зовут Жаклин Донован. Архитектурная фирма моею мужа отвечает за реконструкцию на Цветочной улице. Я захотела научиться вязать, потому что вот-вот в первый раз стану бабушкой.
Аликс тотчас же вскинула голову и уставилась на старшую женщину.
— Так это ваш муж виновен во всей тутошней грязи? Скажите ему, чтобы он держался от моей квартиры подальше, понятно?
— Да как вы смеете говорить со мной в таком тоне?!
Женщины пожирали друг друга глазами. Аликс привстала со своего стула, и я восхитилась Жаклин, которая даже не дрогнула. Я быстро обратилась к Кэрол.
— Вы не против стать следующей? — спросила я, и мой голос, должно быть, выдавал мою нервозность.
Я немного узнала Кэрол — она дважды была в моем магазинчике и уже купила пряжу. Я знала, почему она записалась на уроки вязания, и надеялась, что мы могли бы стать подругами.
— Да, всем привет, — сказала Кэрол, в голосе ее звучала та же нерешительность, которую чувствовала и я.
Аликс продолжала пожирать Жаклин глазами, но старшая женщина умело ее игнорировала. Мне следовало бы знать, что подобное вполне может случиться, но я чувствовала, что бессильна это предотвратить. Аликс и Жаклин были столь же разными, сколь отличаются две любые женщины.
— Я — Кэрол Жирар, мы с мужем надеемся завести ребенка. В настоящее время прохожу курс лечения от бесплодия. У меня будет попытка оплодотворения in vitro в июле. Причина того, что я записалась на уроки, состоит в том, что я хочу связать одеяльце для моего еще не зачатого ребенка.
По лицу Аликс я видела, что она не понимает терминов.
— Оплодотворение in vitro означает искусственное оплодотворение в пробирке, — пояснила Кэрол.
— Я читала замечательную статью в журнале «Ньюсуик», — вставила Жаклин. — Удивительно, что могут сегодня делать врачи.
— Да, сейчас есть чудесные таблетки, но пока мы с Дугом нашего чуда не получили.
Выражение страстного желания на лице Кэрол было таким сильным, что мне захотелось положить руку ей на плечо.
— Июль — это наш последний шанс на процесс оплодотворения in vitro, — добавила она.
Кэрол закусила нижнюю губу, и мне стало интересно, знает ли она, что все ее волнение написано у нее на лице.
— И что с вами делают при этом in vitro оплодотворении? — спросила Аликс, наклоняясь вперед. Она казалась искренне заинтересованной.
— Это довольно продолжительный процесс, — сказала Кэрол. — Я не уверена, что вы хотите, чтобы я тратила время занятий на объяснения.
— Вы ведь не будете возражать? — спросила Аликс, удивив меня своим любопытством.
— Ни в коем случае, — пропела Жаклин, но я сомневалась, что ее интерес был таким же искренним, как и у Аликс.
— Хорошо, — сказала Кэрол, сжав руки на столе, — все начинается с таблеток.
— Так уж и все? — Аликс засмеялась свой шутке, но никто к ней не присоединился.
— Я принимала таблетки, которые стимулируют производство яйцеклеток яичниками, и, как только появляются яйцеклетки, их нужно культивировать.
— Это больно? — спросила Жаклин.
— Немного, но я все время думала о нашем ребенке, а это стоит любого дискомфорта. Мы с мужем так сильно хотим стать родителями!
Это было вполне очевидно. Кэрол, я была в этом уверена, станет замечательной матерью.
— После того как врач соберет сперму Дуга, мои яйцеклетки оплодотворяют, и получается культура эмбриона. Потом ее переносят мне в матку. У нас уже было две попытки, которые не увенчались успехом, а страховая компания оплачивает только три попытки, ну и очень важно, чтобы на этот раз я забеременела.
— Мне кажется, вы подвергаете себя сильному стрессу, — сказала Аликс, и это замечание показалось мне проницательным.
— Как это действует на нервы вам обоим! — тихо сказала Жаклин.
— Однако я чувствую уверенность, — просияла Кэрол. — Не знаю почему, но впервые за много месяцев я чувствую, что все будет хорошо. Мы решили немного выждать после последней попытки. В основном потому, что нам с Дугом нужно некоторое время, чтобы справиться с разочарованием повторной неудачи. К тому же я считаю, что мне необходимо подготовиться к этому физически и морально. Но на этот раз все получится. Я просто знаю, что у нас будет ребенок.
— Надеюсь, — сказала Аликс. — Люди, которые хотят детей, просто должны их иметь.
— Всегда есть усыновление, — вставила Жаклин. — Вы об этом не думали?
— Думали, — ответила Кэрол. — Это жизненно важная возможность, но мы не хотим подавать на усыновление, пока не сделаем все возможное, чтобы заиметь родного ребенка.
— Насколько я понимаю, это процедура довольно длительная, — сказала Жаклин, а потом явно пожалела о сказанном.
— Да, знаю… Мы с Дугом говорили и об этом тоже. Мы могли бы поискать вариант заграничного усыновления, но читали, что это очень непросто. Во всяком случае, мы хотим рассмотреть все возможности, если не сможем иметь собственного малыша, но примем такое решение, только если наступит такая необходимость.
Я выждала минутку, а потом кивнула Аликс:
— Расскажите нам немного о себе.
Аликс пожала плечами:
— Меня зовут Аликс Таунсенд, работаю в видеопрокате через улицу.
Я надеялась, что она не станет говорить о том, что будет вязать одеяло для малыша, чтобы с нее сняли часы общественно полезного труда, к которым приговорил ее суд. Но я не смогу остановить ее, если она все-таки решится об этом сказать. Я решила, что, как только Жаклин услышит это, она, по всей вероятности, просто уйдет с урока. Простите меня за меркантильность, но Жаклин купит гораздо больше пряжи, чем когда-либо сможет купить Аликс.
— Так уж случилось, что я живу в этом районе, — многозначительно сказала Аликс, — и надеюсь, что смогу продолжать тут жить, когда закончат конструкцию улицы.
Глаза ее сузились, когда она бросила взгляд через стол.
— И не смотрите на меня так, — улыбнулась Жаклин. — Я не имею к этому никакого отношения.
— Думаю, — сказала я, все еще стоя, — на первом уроке мы обсудим тип и вес пряжи.
Я почувствовала острую необходимость отвлечь Аликс, хотя была неизменной сторонницей проекта Лайнус.
— Узор, который я выбрала, один из моих любимых. Что мне нравится конкретно в этом узоре? Он достаточно занимательный, чтобы поддерживать у вас интерес, но не столь сложный, чтобы отбить охоту. Его вяжут из ровницы в четыре сложения, и дело идет на удивление быстро.
У меня была большая плетеная корзина, наполненная образцами различной гладкой пряжи самых разных цветов.
— Наверное, самореклама, но чувствую, мне нужно обратить ваше внимание вот на что: всегда покупайте высококачественную пряжу. Когда вы тратите на какое-то изделие свое время и усилия, вы обречены на провал еще до того, как начнете, если воспользуетесь пряжей, купленной на нижнем этаже универмага.
— Согласна на все сто процентов, — решительно поддержала Жаклин.
Я знала, что у нее проблем с этим не будет.
— А что, если некоторые люди не могут позволить себе тратить большие деньги на всякую ерунду? — требовательно спросила Аликс.
— Конечно, однако это осложняет задачу.
— Вы сказали, что тот, кто записался на уроки, получит двадцатипроцентную скидку на покупку пряжи. Вы держите свое слово или уже передумали?
— Я держу свое слово, — заверила я ее.
— Хорошо, потому что на дне моего кошелька звенит не слишком много мелочи. — Она протянула руку к мотку бело-розовой пряжи из шерсти и акрила. — Это сколько стоит?
— Пять долларов.
— Каждый? — На ее лице отразился ужас.
Я кивнула.
— И сколько мотков мне потребуется, чтобы из них связать одеяло?
Я схватила свой калькулятор.
— Похоже, пяти вполне хватит. Если вам хватит всего четырех мотков, вы сможете пятый вернуть мне за полную стоимость.
Аликс встала, сунула руку в карман и выудила оттуда помятую пятидолларовую бумажку.
— На этой неделе я могу купить только один, но смогу приобрести второй моток на следующей неделе, если это вас устроит.
— Важно, чтобы пряжа для всего изделия была одного оттенка, поэтому я отложу то, что вам нужно, а вы сможете оплачивать по мере возможности.
Аликс выглядела довольной.
— Это мне подходит. Полагаю, дама, которая замужем за этим модным архитектором, в состоянии скупить всю пряжу в вашем магазинчике.
— Меня зовут Жаклин, и я предпочла бы, чтобы вы называли меня по имени.
— Я бы хотела, чтобы вы все по своему желанию выбрали пряжу, — быстро вставила я, оборвав их до того, как Аликс успеет перепрыгнуть через стол и броситься на Жаклин.
Мне не хотелось признавать, но старшая женщина вовсе не была «душкой». Ее поведение, хотя и совсем иное, было нисколько не лучше манер Аликс.
Жаклин сидела одна и заняла половину стола. Когда пришла Кэрол, той не оставалось ничего иного, как сесть рядом с Аликс. По манере поведения Жаклин было ясно, что она ждет от других особого отношения к себе, и не только на этом уроке, но и в жизни.
Я не переставала думать, во что вляпалась с этими уроками вязания и, честно говоря, была обеспокоена.
Я думала… я надеялась подружиться со своими клиентками, но все начиналось не так, как хотелось.
Урок продлился два часа, а мы едва справились с подсчетом и набором петель. Я выбрала способ, которому легче научиться, но не самый распространенный. Я не хотела ошеломить своих учениц на первом же уроке.
К концу урока у меня уже были причины сомневаться в своих педагогических способностях. Кэрол схватывала все на лету, но Аликс была ужасно неуклюжей. До Жаклин тоже доходило не быстро. Когда, наконец, урок подошел к концу, моя голова пульсировала от подступающей головной боли, и я чувствовала себя так, словно пробежала марафонскую дистанцию.
Телефонный звонок Маргарет раздался как раз тогда, когда я уже приготовилась закрывать магазин.
— «Путеводная нить», — сказала я, хватая трубку, надеясь говорить с подъемом и готовностью услужить.
— Это я, — ответила моя сестра бодрым деловым тоном. С таким голосом ей бы работать в налоговом управлении. — Я подумала, нам следует обсудить День матери.
Она права. Открытие магазина поглотило меня целиком и полностью, поэтому об этом я и не вспомнила.
— Конечно, мы должны сделать что-то особенное для мамы.
Это наш первый День матери без папы, и я понимала, что нам всем будет нелегко, но особенно маме. Несмотря на наши разногласия, мы с Маргарет каждый год делали что-то сообща, чтобы поздравить нашу маму.
— Девочки предложили отвезти ее на обед в субботу. В воскресенье мы навещаем мать Мэтта.
— Отличная идея, но мой магазинчик открыт по субботам.
Я знала, суббота — день делового расцвета, поэтому закрываю магазинчик по понедельникам.
Моя сестра помедлила, а когда заговорила снова, показалась почти радостной. И я быстро сообразила почему.
— Раз ты не можешь отлучиться, мы с девочками навестим маму в субботу, а ты сможешь провести с ней время в воскресенье.
Это означало, что Маргарет не придется делить со мной нашу маму. Мамино внимание будет принадлежать целиком моей сестре. Ясно, почему Маргарет все так устроила — она во всем со мной соревнуется.
— О! — Я-то надеялась, что мы побудем все вместе.
— Ты ведь не работаешь по воскресеньям, не так ли?
У меня опустились плечи.
— Нет, но… ну, если ты так хочешь.
— У меня ведь нет выбора, не так ли? — сказала Маргарет угрюмым агрессивным тоном, который я давно ненавидела. — Это ведь ты не можешь устроить обед в субботу. Полагаю, ты хочешь, чтобы я приспосабливалась к твоему расписанию, но я не стану.
— Я не просила тебя ничего менять.
— Да, не просила, но я умею читать между строк. Как ты знаешь, у меня есть муж, а у него тоже есть мать. Раз в жизни мы захотели провести День матери с ней.
Вместо того чтобы вступить в спор, я старалась по возможности говорить отстраненно:
— Может быть, мы сможем найти компромисс.
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю, мама любит обедать в районе порта. Я могла бы встретиться с вами там и закрыть магазин на пару часиков. Таким образом, мы могли бы побыть с ней все вместе, а уж потом я навестила бы ее и в воскресенье.
По продолжительной паузе я могла сказать, что Маргарет не обрадовалась такой идее.
— Ты что же, ожидаешь от меня, что я заеду за мамой и отвезу ее в Сиэтл в субботу днем, потому что так удобнее для тебя? Мы обе знаем, какое в это время ужасное движение.
— Это всего лишь предложение.
— Я предпочту, если мы отпразднуем День матери в этом году все вместе.
— Прекрасно. Возможно, мы так и сделаем.
Я сдалась и мысленно велела себе не забыть позвонить маме и все объяснить.
— Хорошо. Вот и решили.
Я заметила, что Маргарет не спросила о первых двух неделях моего бизнеса. Она ни о чем не расспрашивала и не давала мне возможности спросить о том, что происходит в ее жизни.
— Мне нужно идти, — сказала Маргарет, — через пятнадцать минут у Джулии начинается урок танцев.
— Передай девочкам, что я их люблю, — сказала я. Племянницы были для меня радостью. Я глубоко их любила, и мы были близки как с Джулией, так и с Хейли. Почувствовав мое отношение к девочкам, Маргарет старалась держать их от меня подальше. Но теперь, когда повзрослели, они поступают по своему разумению. Мы часто болтаем, и я подозреваю, что они не говорят об этом своей маме.
Моя сестра повесила трубку, даже не попрощавшись. Такое поведение было типичным для Маргарет.
Я подошла к парадной двери и стала переворачивать табличку, чтобы читалось «Закрыто». Тут я заметила Брэда Гетца, выходящего из многоквартирного здания, где живет Аликс. Он торопился и почти бежал к своему грузовику. Я не могла видеть, где он припарковался, но подумала, что знаю причину его спешки. Он симпатичный мужчина и подходящий жених, и, по всей вероятности, у него свидание в пятницу вечером.
Я могла бы быть той, к кому он спешил на ужин, — только я отказалась. Это был мой выбор, выбор, о котором я уже начинаю жалеть…
