Книга: Фрейлина
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

 

Следующие несколько дней прошли в причудливом сочетании праздника и опасности.
Королева и ее спутники двинулись по горному краю осторожно, хотя, по мнению Рована, у королевы было достаточно людей, чтобы защитить ее от любой неприятности. А поскольку большинство здешних жителей радушно приветствовали Марию Стюарт, он не видел для нее никакой близкой угрозы.
Когда они подъезжали к Стратбоги, Мария долго совещалась со своим братом, послом Мэйтлендом и Рованом. Все были довольны, что королева решила обойти стороной эту крепость Гордонов и продолжать путь к замку Дарнавей. Этот замок, конечно, был не так хорош, как Холируд, но в нем был большой зал, и именно здесь Мария публично объявила о том, что ее брат Джеймс отныне стал графом Мерреем.
Отсюда они поехали в город Инвернесс, и именно там произошло неприятное событие. Пришло известие, которого так опасался Рован: Джон Гордон бежал из эдинбургской тюрьмы. Он собрал под свое начало тысячу бойцов и теперь быстро догонял королеву и ее людей. Другой Гордон, Александр, отказался впустить их в замок Инвернесс, хотя он принадлежал королевской семье и был под управлением Гордонов лишь потому, что лорд Хантли являлся шерифом Инвернесса. Этот отказ был самым настоящим предательством, которое нельзя было оправдать никакими обстоятельствами.
Когда королевский отряд стоял лагерем на равнине перед замком и Мария, перебирая в уме все возможности, решала, как действовать дальше, от лорда Хантли пришло указание открыть ворота и впустить шотландскую королеву с ее свитой.
— Старый хитрый козел! Он услышал, что горцы готовы встать за Марию Стюарт с оружием в руках, если ее продолжат так оскорблять! — воскликнул Джеймс.
Рован не мог оспорить слова брата королевы: он сам видел, как народ приветствовал Марию на улицах. И все же…
— Пусть первыми войдут те, кто вооружен, — предупредил он.
Мария с отвращением относилась к любому насилию. Правда, когда Джеймс сообщил ей, что комендант замка должен быть казнен, она побледнела, но не смогла ответить «нет». Коменданта немедленно повесили на одной из крепостных стен.
В большом зале замка Инвернесс накрыли длинные столы по случаю приезда королевы Шотландии. Мария встала, подняла бокал и, повернувшись к своим сторонникам, произнесла:
— За горный край! Мы должны одеться, как его доблестные жители. Лорд Рован, ваша одежда почти соответствует случаю. Остальные должны надеть шотландские наряды цветов нашего клана.
Рован взглянул на сидевших за столом — на фрейлин королевы, ее ближайших советников, военных — и подумал: «Что будет со всеми ними?»
Королева еще не приняла окончательного решения о судьбе лорда Хантли. А он был далеко не глуп. Лорд постоянно переезжал из одного своего поместья в другое и всегда опережал при этом королеву; в это же время его сын со своими людьми держал в постоянном напряжении ее охрану. Нервы Рована были как натянутая струна, он слишком долго был настороже, в постоянной готовности действовать и теперь страшно устал. Каждый раз, когда королева оказывалась вне крепких стен замка, он чувствовал непреодолимый страх за нее и желание защитить ее любой ценой.
Гвинет, окруженная четырьмя Мариями, выглядела беспечной и счастливой. Она с сияющей улыбкой наклоняла голову, прислушиваясь к словам Мери Флеминг. Все фрейлины королевы были привлекательны, но ни одна из них не сияла так, как леди Гвинет. Рован заставил себя переключить внимание на Джеймса Стюарта, который чертил пальцем на столе невидимые карты сельской местности.
— Все это земли Хантли, — сказал он и покачал головой с серьезным выражением лица. — Хотя я редко видел королеву более веселой, чем сейчас. Ей, кажется, понравился горный край, и она спокойна, несмотря на постоянную опасность со стороны Хантли. — Джеймс резко поставил на стол большую кружку с пивом. — Она не согласилась на его робкое предложение создать здесь, на севере, оплот католической веры. Но ей не по душе и ее обязанность лишить его нынешнего высокого положения.
Рован промолчал. Джеймс Стюарт сам был честолюбив. Действительно ли Мария теперь правильно понимала людей? Ей нужно было бороться против Хантли, и она это знала. Но понимала ли королева, какую серьезную ошибку она совершит, если отдаст всю власть в руки лордов-протестантов во главе с ее братом?
— Рован! — окликнул его Джеймс, указав на невидимую карту, и спросил: — Как вы думаете, где нас может подстерегать опасность?
— Если бы я был Хантли… я устроил бы засаду вот здесь, когда мы начнем переправляться через Спей. Мы знаем, что Джон Гордон идет за нами и у него не меньше тысячи солдат.
— Мы будем начеку, — произнес Джеймс.
— Среди вас кто-нибудь умеет петь? Неужели никто? — спросила королева, привлекая к себе всеобщее внимание. В это время она, смеясь, разговаривала с музыкантами, которые только что вошли в зал, неся свои инструменты. — А вот мы все любим петь. Но лучше всех поет Гвинет. Подойди сюда, дорогая. Эти люди знают прекрасные горские баллады, и ты тоже их знаешь.
Королева вывела Гвинет вперед, а музыканты в это время начали играть.
«У нее красивый голос», — подумал Рован, вставая. И все сидевшие за столом мужчины начали подниматься тоже, чтобы быть готовыми танцевать, когда пожелает королева.
«Мне надо уйти», — подумал он, слушая пение Гвинет. Она пела так же хорошо, как тогда, у постели умирающей Кэтрин.
Он взглянул на нее, как бы извиняясь за свой уход. Рован знал, что девушка лишь подчинилась монаршей воле, но все равно не мог оставаться больше в зале и быстро пошел к выходу.
Переправа через реку Спей прошла благополучно, хотя им было известно, что Джон Гордон со своим войском наблюдал за ними из леса.
Они видели, каким уязвимым был отряд королевы во время этого маневра, но не двинулись с места — возможно, потому, что знали: ее защитники тоже наблюдают за ними. Может быть, Джон Гордон понял, что, хотя он и ведет за собой целую армию, его сил все же не хватит для нападения на королевскую охрану.
Когда они доехали до замка Финд, Мария приказала окружить его, но приказ не был исполнен: приближенные объяснили ей, что замок нельзя захватить без пушек. Поэтому решено было пройти мимо.
Когда Мария Стюарт вернулась в Абердин, ее встретили радостными приветствиями. Огорченно вздыхая, она уступила Джеймсу и позволила ему послать гонцов за оружием, пушками и солдатами. В ближайшие дни королева и Хантли лишь обменивались письмами: Мария предъявляла требования, он отклонял их.
Однажды утром, когда Рован сидел за завтраком вместе с Джеймсом и Марией, появился один из разведчиков королевы. Он едва держался на ногах от усталости. Когда королева встала, здороваясь с ним, Рован и Джеймс последовали ее примеру.
— Ваша милость, графиня рассердилась, когда вы отказались встретиться с ней здесь. Она выехала навстречу своему мужу. И я слышал, как она плакала от отчаяния. Графиня сказала, что ее ведьмы предсказали ей, что, когда настанет ночь, он будет лежать мертвый у дорожной заставы, перед домом сборщиков проездной платы, без единой раны на теле. Они собираются атаковать, и графиня уверена, что он умрет.
— Где и когда начнется атака? — спросила Мария.
Разведчик повесил голову:
— Не знаю. Мне пришлось убежать, иначе меня бы схватили.
— Ты поступил правильно. Благодарю за службу. Ты получишь достойное вознаграждение.
Рован повернулся к Джеймсу и сказал:
— Хантли займет позицию на холме Фер, над полем Корричи.
— Почему ты так в этом уверен? — спросил Джеймс.
— Он думает, что все горцы, которые сражаются за королеву, уйдут от нас и он победит в бою.
— А они уйдут? — тихо спросила королева.
Рован повернулся к ней и ответил:
— Я в это не верю. Вы не дали им никакого повода для ухода. И вы…
Тут Рован замолчал: он боялся сказать то, что приведет к неминуемой трагедии. Но потом он все же решил: боя не избежать, а раз так, то пусть лучше это будет кровавая бойня для врагов, чем для королевы и ее людей.
— Ударьте по противнику вот здесь. Хантли окажется в ловушке, и я уверен, он не заметит ее. — Рован прочертил на полу линии. — Если мы заставим его спуститься вниз с холма, он окажется в болоте. А оттуда невозможно вырваться…
— Болото точно именно в этом месте? — спросил Джеймс.
— Я знаю горный край как свои пять пальцев, лорд Джеймс.
— Но вы не можете быть уверены, что он выберет именно ту позицию.
— Она единственная, которую он может занять. Хантли будет думать, что расположился на господствующей высоте и сможет удержать ее.
Королева взглянула на них, и было похоже, что ей совсем не до смеха.
— Тогда пусть так и будет. Мы будем готовы, — заключила она и пристально посмотрела на Рована. — Молю Бога, чтобы ваше предсказание о его позиции оправдалось.
У королевы была привычка проводить все утро с братом, советуясь с ним по важнейшим вопросам. Иногда она приглашала к себе также Мэйтленда и Рована. Поэтому Гвинет очень удивилась и испугалась, когда Мария утром ворвалась в ее комнату, где она читала, чтобы чем-то занять время.
— Наглец! Предатель! — негодовала королева.
Гвинет быстро встала и внимательно посмотрела на нее.
— Наш разведчик говорит, что Хантли всерьез собирается напасть на нас, и ведьмы его жены предсказали ему победу. Ведьмы! Чума побери их всех! Эти колдуньи занимаются своим злым ремеслом незаконно, но их почти невозможно отдать под суд.
Гвинет молчала: ей до сих пор было трудно поверить, что такая образованная женщина, как королева, верила в силу колдовства.
Королева продолжала возмущенно говорить:
— Слава богу, мы обошли стороной несколько имений Хантли. Этому почти невозможно поверить, но он всерьез собирается похитить меня и силой выдать замуж за своего сына. Это… мерзко. — Она покачала головой. — Это измена.
— Он не добьется успеха.
Гвинет попыталась успокоить Марию.
— Во Франции бы такое никогда не могло случиться, — сказала королева.
— Боюсь, что мужчины ненасытны везде. Они всегда хотят иметь больше, чем у них есть, — возразила Гвинет.
Королева в изнеможении опустилась на кровать.
— Мне придется сражаться против одного из немногих лордов-католиков, которые есть в этой стране. Да простит мне это Бог.
Гвинет старалась осторожно подбирать слова:
— Вы королева и должны управлять страной. Вам нужно охранять Шотландию, чего бы вам это ни стоило.
— Да, должна, — согласилась Мария, но ее ум был занят чем-то другим. Внезапно она схватила Гвинет за руку и спросила: — Лорд Рован уверен, что знает, какой план сражения составил Хантли? А вдруг он ошибается? И что будет, если мы проиграем?
— Мы не проиграем.
Мария встала и снова начала ходить по комнате.
— Если бы только я точно знала…
Гвинет молча смотрела на терзания королевы.
— А ваш разведчик?
— Он не может подойти ближе. У меня там есть и другие люди, но…
— Кто-нибудь узнает правду. Хантли уже много лет имеет власть над этим краем, и все равно очень многие из ваших верных горцев восхищаются своей прекрасной молодой королевой. Они окажут вам почет и поддержат вас… — успокоила ее Гвинет.
Королева остановилась и произнесла:
— Горожане должны что-нибудь знать. Служанки все знают и любят шепнуть кому-нибудь о том, что слышали.
— Это правда, — согласилась Гвинет и нахмурила брови, испугавшись мысли, которая могла возникнуть в уме королевы.
— Мы должны пойти в народ, — заявила Мария.
У Гвинет сердце сжалось в груди: она была права!
— Мария, они узнают вас и будут кланяться, но ничего не скажут.
Королева, которая все больше нервничала, покачала головой:
— Мы пойдем переодетые. Нарядимся прачками, рыбачками… или служанками, которые идут за покупками на рынок.
Гвинет прикусила губу, глядя на свою королеву:
— Ваша милость, вы не сможете спрятаться в толпе.
— Почему?
— У вас слишком высокий рост.
Мария задумалась и предложила:
— Я оденусь мужчиной.
— Все равно это слишком опасно.
Мария снова заходила по комнате.
— Мы должны победить. Мерзавец Хантли и его негодяй сын! Джон Гордон думает, будто он так могуществен и так хорош собой, что я буду счастлива сделать его королем и подчиниться ему. Они думают, я такая непостоянная королева, что забуду о воле моего народа и ради моей религии пойду против тех, кто поклоняется богу иначе, чем я. Они нападут на меня.
— Мария, у вас на службе самые лучшие воины.
— И я не хочу потерять их, Гвинет. Но что, если дела пойдут не так, как рассчитывает лорд Рован? Мы выйдем на улицы, нарядившись как служанки, и узнаем, какие слухи ходят в городе.
Гвинет покачала головой:
— Нет, Мария. Вы не можете этого сделать — ни в женской одежде, ни в мужской. — Она сделала глубокий вздох и произнесла: — Пойду я. Я возьму несколько ваших шиньонов и скажу Энни, чтобы она одела меня в подходящую одежду. Мы с ней пройдемся по лавкам и по площади и узнаем, что говорят простые люди. Кроме того, миледи, мне не нужно будет изображать местный диалект: мое произношение и так не выделит меня из здешних жителей.
Мария, нахмурив брови, оглядела ее:
— Я не хочу подвергать тебя опасности.
— Но себя-то вы были готовы подвергнуть ей! — с легким вызовом напомнила Гвинет. — Ваша милость, вы золото, а я лишь серебро.
Мария улыбнулась ее словам:
— Не отходи далеко от усадьбы. И возвращайся сразу же, как только услышишь что-нибудь о сражении.
— Да, ваша милость!
— Это поручение должно быть тайной для всех. Будь осторожна! Что, если они узнают в тебе одну из моих фрейлин?
— Меня не узнают! — заверила ее Гвинет.
Она сумела доказать свою правоту чуть позже, когда вошла в зал, наряженная в одежду Энни. На ней были кофта и юбка, под которые она подложила вату, чтобы казаться полней, а сверху надела жакет. На ногах были дешевые рабочие башмаки, слишком большие для ее маленьких ног, на голове красовался темный шиньон, а поверх всего была накинута шерстяная шаль. Щеки и кожу вокруг глаз Гвинет вымазала углем, чтобы казалось, будто она весь день работала у огня.
Когда она вместе с Энни вошла в комнаты королевы, Мария не узнала ее и спросила:
— Энни, где твоя госпожа? И кого ты привела ко мне? Она работает здесь, в усадьбе?
Гвинет рассмеялась, Мария беззвучно ахнула и тоже начала смеяться.
— Да, ты доказала, что права!
— Я не буду рисковать без причины, ваша милость. Мы пройдем вдоль лотков, будто бы за покупками, и услышим, что сможем.
Мария помедлила в нерешительности, затем одобрительно кивнула:
— Мы должны точно знать, что происходит. Но если вы не вернетесь до темноты, я пошлю стражников искать вас.
— Мы вернемся, — заверила ее Гвинет.
Едва они вышли из комнаты королевы, Гвинет чуть не застыла на месте: мимо прошли Джеймс, Мэйтленд и Рован. Но никто из них не заметил ее. Джеймс и Мэйтленд вообще не обратили на них никакого внимания, а Рован лишь поприветствовал Энни легкой улыбкой.
Как только все трое прошли мимо, Гвинет схватила Энни за руку и побежала через зал, делая усилие, чтобы не засмеяться. Энни освободилась от ее руки, повернулась к Гвинет и стала ее ругать:
— Это поручение — одна глупость, говорю вам!
— Закрой рот, Энни! Пожалуйста, перестань! Я несколько часов буду играть роль, как в пьесе, и только.
Они прошли мимо стражников королевы. Их поставили вокруг усадьбы — Мария все-таки уступила брату, убедившему ее, что они постоянно должны быть, начеку.
— Город заполнен войсками королевы, — заметила Энни.
— Да, у нее здесь лучшие лучники и самые умные полководцы.
Энни облегченно вздохнула:
— По-моему, это очень хорошо, когда надо защищать глупых людей от глупостей.
— Идем на рыбный рынок! — предложила Гвинет.
Энни настороженно и внимательно оглядела ее, и они пошли дальше.
— По крайней мере, у вас подходящий для этого выговор, — сказала она.
Они шли по улицам неразлучной парой, плечо к плечу, как две служанки, которые давно работают у одного и того же господина. Гвинет знала, что Абердин достаточно мал и многие его жители знают друг друга, но в то же время он достаточно велик, так что приезжий человек может ходить по рынку незамеченным.
Они начали внимательно рассматривать товар на прилавках. Их буквально оглушила рыночная толчея: писк цыплят, стук бочек, от которых исходил резкий запах рыбы, и крики разносчиков, предлагавших всевозможную утварь — от шерстяных тканей и иголок до кухонной посуды. Мастер, делавший игрушки, покачал перед ними куклой. Они поблагодарили его за развлечение и пошли дальше. У каждого ларька женщины делали вид, что прикидывают, что и сколько смогут купить на свои деньги. Наконец они остановились перед продавцом, дешево продававшим в разлив пиво.
Здесь Энни высоко подняла нос, затем долго говорила продавцу о том, как много грязи он терпит в своем пиве, и заявила, что не желает глотать вместе с питьем абердинскую пыль. Соглашаясь с ней, Гвинет наконец услышала, как две стоявшие рядом девушки-служанки шепчутся о Хантли и о готовящейся атаке.
— Теперь он вполне сможет стать здесь королем, — хихикнув, шепнула одна из них, очень маленькая, но измотанная работой рыжеволосая девушка.
— Да, и тогда графиня будет счастлива и станет королевой, — согласилась с ней вторая — миловидная молодая девушка с каштановыми волосами.
— Говорят еще, что они хотят захватить королеву и выдать ее замуж за своего сына. Тогда вся страна будет в руках у Хантли, — беспокойно оглянувшись вокруг, шепнула рыжая.
— Тем лучше для нас, — еле слышно, но так, чтобы девушки могли разобрать ее слова, вступила в разговор Гвинет.
Энни, благослови ее Бог, продолжала отчитывать продавца, давая Гвинет прекрасную возможность подольше побыть рядом со служанками.
Рыжая снова хихикнула и сказала:
— А мне какое дело, кто у нас король, кто королева? Кто бы ни правил, я все равно работаю с утра до ночи.
Темноволосая служанка оказалась серьезней. Услышав это, она фыркнула и заявила:
— Что ты, наша жизнь станет намного хуже, если лорд проиграет и королева будет мстить.
— А разве лорд Хантли может потерпеть поражение? — притворно удивилась Гвинет, словно это было невозможно.
— Ни за что не может, — согласилась рыжая.
— Лучше бы нам уйти, — поторопила ее темноволосая. — Нужно накормить столько людей! Нам же еще готовить и для тех, кто пойдет в засаду.
— Скоро они встанут лагерем на холме Фер, — шепнула рыжая.
Темноволосая толкнула ее локтем и напомнила:
— Идем, уже пора.
— Верно, а то графиня будет гневаться, — согласилась рыжая.
Они поспешили уйти, кивнув на прощание Гвинет. А та ухватила Энни за руку с такой силой, что она едва не пролила из кружки пиво, которое наконец согласилась купить.
— Мы можем вернуться.
— Идем назад? — спросила Энни.
— Да, и сейчас же!
Они пошли обратно к усадьбе, больше не прогуливаясь между ларьками и не делая вид, что недовольны ценой или качеством товаров. Гвинет, глубоко погрузившись в свои мысли, ускорила шаг.
Энни потянула ее назад и предупредила:
— Вы не можете бежать через площадь!
Гвинет повернулась к Энни, та тяжело дышала у нее за спиной. Не успев повернуть голову, Гвинет столкнулась с каким-то мускулистым мужчиной. В изумлении и страхе она подняла на него взгляд — и ее сердце замерло от тревоги.
Она налетела на Брюса Макайви.
Гвинет затаила дыхание и попыталась понять, что он делает здесь, в Абердине, ведь он один из лордов-протестантов. Может быть, вера не имела для него значения и он вместе со своими людьми решил сражаться за лорда Хантли против королевы?
К ее огромному облегчению, он с презрением взглянул на нее сверху вниз, явно не узнав, и приказал:
— Прочь с дороги, дура!
Она охотно подчинилась приказу. Страх перед встречей с ним явно отразился на ее лице, потому что Энни спросила:
— Что случилось? Кто это был?
— Брюс Макайви, — вздрогнув, сказала Гвинет.
Энни беззвучно ахнула и спросила:
— Из того клана, чьи владения граничат с землями лорда Рована?
— Да.
— Он мог вас узнать.
Гвинет взглянула на нее и, покачав головой, ответила:
— Ты разве не видела, как он оттолкнул меня в сторону? Служанки его не интересуют.
— Идемте отсюда поскорей! — заторопилась Энни.
Но Гвинет продолжала стоять на месте и задумчиво смотрела на Брюса, уже уходившего прочь. Вдруг он остановился в замешательстве и оглянулся назад.
— Он пришел сражаться против королевы, — сказала Гвинет.
— А может быть, наоборот, — сражаться за нее? — предположила Энни.
Гвинет покачала головой:
— Он опасный человек и ненавидит лорда Рована. Брюс отчаянно хочет расширить свои владения, но не может этого сделать, пока Рован поддерживает королеву и королева прислушивается к мнению Рована.
— Тогда мы должны вернуться в усадьбу и рассказать все, что узнали, — предложила Энни.
— Мы еще недостаточно знаем, — возразила Гвинет. — Присутствие здесь лорда Брюса меняет все.
— Мы знаем достаточно, — настаивала Энни.
— Хорошо, — согласилась Гвинет.
Они шли по спокойной улице возле усадьбы, когда Гвинет услышала шаги у себя за спиной. Она попыталась свернуть в сторону, но тут же оказалась в воздухе — в руках у сидевшего на коне Брюса Макайви. Из ее горла вырвался крик, но всадник не остановился. Несмотря на топот копыт, Гвинет услышала сдавленный женский вопль и заметила, что Энни тоже схвачена. Она стала громко кричать, мысленно молясь, чтобы ее голос привлек хоть чье-нибудь внимание, пока их не увезли слишком далеко.
Ее сердце бешено стучало, но она пыталась собраться с мыслями. Почему Брюс ее схватил? Он знает, кто она на самом деле? Или она просто вызвала у него подозрение тем, что смотрела на него, когда он уходил?
Лошадь мчалась с бешеной скоростью. Гвинет поняла, что если будет отчаянно сопротивляться и упадет на дорогу, то сильно покалечится, а может быть, и погибнет.
Человек, которого она презирала, крепко держал ее, и ей оставалось лишь одно — крепче вцепиться в этого коня и ждать, что уготовила ей судьба.
Ровану, пока обе враждующие армии строились в боевой порядок, было легко не думать о женщине, которая занимала все его мысли, не важно, бодрствовал он или спал. Но сегодня, зная, что атака неизбежна, он не на шутку встревожился, не увидев Гвинет среди фрейлин королевы.
Когда он спросил Марию, почему ее любимицы нет на месте, королева ответила уклончиво:
— Я полагаю, она пошла на рынок.
Это не успокоило Рована. Было похоже, что жители Абердина радушно принимали королеву, несмотря на позицию Хантли. И все же Рована тревожило, что одна из фрейлин беспечно гуляет по улицам без охраны. Он слишком хорошо знал, как легко может меняться настроение у горцев, особенно сейчас, когда им приходится выбирать между новой молодой королевой и лордом, которого они хорошо знали и почитали много лет.
Обнаружив, что и Энни нет в усадьбе, Рован встревожился еще больше и решил наконец пойти на рынок и найти ее. Он немного нервничал. Уже больше тысячи солдат королевы размещались поблизости в полях и лесах, замках и домах. Нужно было расставить их по местам и повторить с ними боевые приемы. Его собственный конный отряд ждал его приказа, и все-таки он занялся этим глупым делом.
Перед усадьбой он увидел Гевина, который ждал его приказа, разговаривая с одним из охранников королевы, но Рован только покачал головой и сказал:
— Я ищу леди Айлингтон.
— Я видел ее служанку меньше часа назад, — ответил Гевин.
— Где? — спросил Рован, нахмурившись.
— Она шла на рынок вместе с другой служанкой.
— Вторая служанка была намного выше Энни? — спросил Рован.
— Да, действительно.
— Это была Гвинет, — с тревогой вымолвил Рован. — Что она затеяла?
Гевин рассмеялся:
— Это была не леди Гвинет, а какая-то служанка с кухни. Она была вся в саже, с темными волосами и толстая.
Рован покачал головой:
— Поверь мне, друг, это была Гвинет. И я хочу найти ее до того, как она снова попадет в какую-нибудь беду.
Их разговор был прерван криками, раздававшимися со стороны рынка. Рован посмотрел на Гевина и отрывисто приказал:
— Подавай лошадей!
Рован был очень удивлен, когда шесть всадников, двое из которых наперевес везли кричащих женщин, промчались мимо усадьбы перед глазами охранников королевы. Те были готовы сорваться с места, но Рован остановил их словами:
— Это вполне может быть уловка с целью уничтожить как можно больше лучших солдат королевы еще до боя. Дайте знать лорду Джеймсу, что я преследую эту шайку и ускакал за ней вон в тот лес. И скажите ему, чтобы он был осторожен. Пусть не ведет своих людей по дороге, а следует за нами.
Гевин, уже вернувшийся с лошадьми, вопросительно взглянул на Рована:
— Значит, мы поскачем в эту ловушку?
— Нет, Гевин. Мы пойдем по старой римской дороге через чащу, а те парни в это время будут заманивать людей королевы на обычную дорогу.
Гевин кивнул:
— У тех всадников на одежде были цвета клана Макайви.
— И во главе их был Брюс Макайви, — согласился с ним Рован.
— Значит, им известны и старые дороги.
Толчки и тряска на спине лошади продолжались целых полчаса. Все дальше были усадьба королевы и множество людей, пришедших сражаться на ее стороне.
Когда они остановились на маленькой поляне в глубине леса, Гвинет с испугом поняла, что за похитителями никто не погнался, хотя ее и Энни схватили под самым носом у охранников.
Ну конечно, кто из стражников королевы покинет свой пост и бросится спасать двух служанок, про которых даже никто не знает, что они служат королеве?
Когда ее грубо сбросили с коня, Гвинет не проронила ни звука, но услышала, как Энни возмущенно вскрикнула, упав рядом на землю. Гвинет вскочила на ноги и быстро поправила накидку и шерстяной шарф у себя на голове: она прекрасно понимала, что сейчас ей, как никогда, важно остаться неузнанной.
Брюс Макайви внимательно взглянул на нее, и Гвинет поняла, что он не знал, кто она, только чувствовал, что должен узнать это.
— Что это за дурость? — закричала Энни за ее спиной. — Какой глупый лорд решил, что служанок из горного края можно похитить и обидеть?
Брюс повернулся к Энни и с угрожающим видом подошел к ней.
— Ты не горянка, я слышу это по твоей речи.
— Она моя дорогая тетя! — крикнула Гвинет на старинном гэльском языке.
Это снова привлекло к ней внимание Брюса, так что ей пришлось думать, и притом быстро. Она заговорила снова, но перед этим плюнула на землю, показывая свое презрение к Брюсу, хотя он и дворянин, владелец земель.
— Моя тетя служит королеве. Я живу в лесу возле Абердина со своей мамой. И королева не позволяет, чтобы с ее служанками плохо обращались. Ее люди придут за вами, вот увидите!
— Пусть приходят, — ответил Брюс.
Тогда Гвинет поняла, что произошло. Конечно, этот лес полон людей Брюса. Брюс ожидал, что за ним погонятся, даже хотел этого. Должно быть, он вбил себе в голову, что заслужит милость у лорда Хантли, если он и его люди отвлекут на себя часть солдат королевы. И может быть, не так уж странно, что никто не поскакал следом за похитителями. Должно быть, охранники королевы разгадали его уловку.
Она показала на Брюса пальцем и сурово произнесла:
— Когда королева выиграет сражение, милорд, вас повесят. Запомните мои слова: вас повесят.
Он зло взглянул на нее:
— Это что такое? Или ты ведьма и умеешь предсказывать?
— Нет, не ведьма, милорд. Я не ведьма, а просто верная шотландка, — ответила Гвинет.
Брюс с отвращением хмыкнул и грубо толкнул ее к своим солдатам.
— Дозорам быть внимательными! — приказал он. — А что касается этой… она достаточно молода. Делайте с ней что захотите. А потом посмотрим, если только лорд Хантли сам не прикажет ее повесить.
Брюс с силой швырнул Гвинет вперед. Шарф на ее голове ослаб. Во время безжалостной скачки она потеряла слишком много заколок, и теперь шиньоны, которые она на время взяла у королевы, стали спадать с ее головы.
— У нее волосы выпадают! — крикнул один из солдат.
— Она грязная, — добавил другой.
— А на какой шлюхе нет грязи? — спросил Брюс Макайви. — Если хотите, вымойте ее: вон там под деревьями есть ручей.
В это время солдаты расступились, и к пленнице подъехал на коне Фергус Макайви.
— Что это за глупости, Брюс? Мы не должны забавляться с помоечной девкой королевы. Мы должны стоять на страже.
Он спешился, прошел через толпу и схватил Гвинет. Она опустила голову, понимая, что с ним лучше не бороться. Она отчаянно старалась не дать себя разоблачить, но Фергус, несмотря на притворную покорность, поднял ее подбородок.
Он был так изумлен, что только молча смотрел на нее, ища взглядом ее глаза. А потом рассмеялся и сказал:
— Брюс, у тебя глаза хуже, чем у крота!
Брюс Макайви не терпел насмешек даже от родственников.
— Фергус, придержи язык! — рявкнул он.
— А ты, друг, посмотри, кто эта служанка! — ответил Фергус.
Брюс Макайви подошел к Фергусу и вырвал Гвинет из его рук. Потом он засунул свои пальцы в ее волосы и сорвал с головы последний шиньон с такой силой, что у нее на глазах выступили слезы, а с губ невольно сорвался крик.
Сделав это, Брюс тоже начал смеяться.
— Мы уже переиграли королеву, — объявил он своим людям. Его глаза сузились, он притянул Гвинет ближе к себе и сказал: — А ты, маленькая ведьма, действительно проиграла. Теперь ни один великий лорд во всем горном крае со всем своим войском не остановит меня.

 

Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10