Глава 6
Три раза в неделю я посещаю тренажерный зал, а но субботам обычно бегаю. И сегодня, вернувшись после пятимильной пробежки, я встал под душ, подставив спину упругим струям. Мысли упорно возвращались к фотографии в разбившейся рамке. Она так и стояла у меня перед глазами.
Может быть, это знак, что Ханна недовольна, что я не выполнил ее последнюю просьбу? Расстроилась, что эта просьба кажется мне нелепой? Ведь рамка действительно разбилась. Почему именно теперь, хотел бы я знать, ведь я оставлял ее рядом с собой на пустой подушке бессчетное количество раз.
Я не считаю себя суеверным, верю в достижения паук и рациональное мышление. Но сейчас не мог не задуматься. Какая-то сила вчера подталкивала, заставляла меня звонить Уинтер. Вот и сейчас я собираюсь это сделать. Подождав до половины десятого, я набрал номер. Она ответила после второго звонка:
— Слушаю.
— Привет, Уинтер, это Майкл. — Напрасно я надеялся, что включится автоответчик и я смогу избежать разговора, увы…
— Майкл! Как я рада слышать твой голос. Как ты поживаешь? Нет, не отвечай, я знаю ответ. И все понимаю.
— Знаешь?
— Ты скучаешь по Ханне. О, Майкл, я тоже! Итак, я был прав — Ханна станет темой нашего разговора в первую очередь.
— Не могу поверить, что прошел год, — продолжала она.
— Да, не верится, — пробормотал я. Хотя для меня время тянулось нестерпимо медленно.
— Мне сказали, что ты заходил в кафе, жаль, что меня не было на месте, надеюсь, ты еще зайдешь.
— Конечно.
— А не хочешь сейчас?
— Сейчас? — тупо повторил я.
— Конечно, если у тебя нет других планов. Мы могли бы выпить кофе и немного поговорить.
Может быть, так и лучше — покончить с этим сразу. Я выполню свой долг перед Ханной и снова вернусь тосковать по ней. Тогда она не сможет меня винить, что я не пытался.
— Буду через пятнадцать минут.
— Замечательно. Какой кофе ты пьешь?
— Черный.
— Сейчас поставлю сварить свежий. Как раз будет готов к твоему приходу. Любишь круассаны?
— Обожаю.
— Прекрасно. До встречи.
— Пока.
Повесив трубку, я долго сидел, осмысливая, что сейчас произошло. Всю неделю я беспокоился, что скажу Уинтер, но, как оказалось, совершенно напрасно — наш диалог мало зависел от меня. Уинтер явно была обрадована моим звонком, даже взволнована, хотя мы не виделись с ней уже год.
И вдруг меня как током ударило. Что, если Ханна написала этим трем женщинам, оставила письма и для них? Раньше такая мысль не приходила мне в голову, а сейчас показалась вполне реальной. Несколько минут я сидел, стараясь успокоиться, а когда пульс пришел в норму, составил план действий. Я попрошу Уинтер о свидании. И осторожно попытаюсь все выяснить. Если Ханна оставила письмо только мне, то Уинтер не надо знать об этом, да и никому другому тоже. Ричи не в счет, он не проболтается.
Я поехал на Блоссом-стрит, дорога заняла минут десять. В центре наблюдалось оживление, открывались магазины. Напротив «Французского кафе», около магазина пряжи, нашлось свободное место, где я и припарковался. Дочь хозяйки магазина была моей пациенткой. Я встречался с Лидией Гетц, ее матерью, несколько раз. Семья недавно удочерила двенадцатилетнюю девочку. Ханна всегда хотела научиться вязать. Собиралась связать одеяльце для ребенка и даже записалась на курсы. Это было как раз перед тем, как у нее обнаружили болезнь. Курсы были забыты. Одеяльце для ребенка!
Я гнал от себя эти мысли. Нельзя впадать в депрессию.
Перейдя улицу, я вошел в кафе и сразу увидел Уинтер.
— Майкл! — Она вышла навстречу из-за прилавка и протянула ко мне руки, а когда я подошел, крепко обняла.
— Здравствуй, Уинтер.
Я стоял в ее объятиях как неживой, уронив руки по сторонам. Потом обнял ее.
Выпустив меня, она улыбнулась:
— Как я рада тебя видеть!
— Я тоже, — и постарался добавить в свой голос немного энтузиазма.
Она была красива, но, как я ни вглядывался, не нашел сходства с Ханной. Уинтер была блондинкой с голубыми глазами, а Ханна — брюнетка с карими. Рост примерно одинаковый. Глядя на милое, оживленное лицо с богатой мимикой, я вспомнил, как оно всегда восхищало Ханну. Но кузины были совсем не похожи.
— Пойдем присядем.
Она провела меня к столику у окна. День был облачный, иначе я предпочел бы сесть снаружи. Внутри было очень уютно, столики с цветастыми скатертями, удобные стулья и теплое освещение.
Пока я усаживался, Уинтер сделала знак молодой беременной женщине за прилавком, и та тут же услужливо принесла две чашки с дымящимся кофе и тарелку с круассанами.
— У тебя здесь очень мило, в прошлый раз, когда я заходил, было много народу.
— Да, дела идут неплохо. Я боялась, что мы прогорим, когда начался экономический спад, но, вопреки ожиданиям, мы были приятно удивлены.
Я считал цены в кафе вполне приемлемыми. Для тех, кто работал неподалеку, было удобно забежать сюда на чашку кофе по дороге в офис.
— И сколько часов вы работаете?
— Мы открываемся рано. Аликс, — она кивнула на женщину, которая принесла нам кофе, — приходит около пяти и занимается выпечкой, потом приходит Мэри, в шесть, и начинает обслуживать первых посетителей. У нас в основном постоянные клиенты.
Я понимающе кивнул.
— Потом поток немного стихает, и снова наступает оживление ко времени ланча. У нас в меню суп, салат и сэндвичи.
Меню дня можно было увидеть около входа, написанное мелом на черной доске.
Сегодня там значился свекольный суп с имбирем и салат из шпината с голубым сыром и сушеной клюквой. Живописно и изобретательно.
— Мы открыты до девяти тридцати.
— Значит, и обеды тоже.
— Меню для вечера то же, что и для ланча, — объяснила она. — Вначале я не предполагала, что будут посетители вечером, но ошиблась. В основном приходят люди, живущие по соседству.
— Что ж, прекрасно.
Я огляделся, оценивая обстановку. На стенах картины с изображением Эйфелевой башни, берегов Сены и других достопримечательностей Франции. Уютно и мило.
— Мне пришлось много работать, чтобы добиться успеха. — Голос Уинтер дрогнул от гордости. — Ханна очень помогла мне, всегда советовала, поддерживала… — Она замолчала.
Я уткнулся взглядом в свой кофе.
— Да, трудно поверить, что прошел год.
— Это так. — Она постепенно успокаивалась.
Я задержал дыхание. Настал момент.
— Начал тут разбирать ее вещи, — это была наглая ложь, — и подумал, что, может быть, ты захочешь взять что-нибудь на память.
Глаза ее увлажнились, наполнились слезами, она приложила руку к сердцу.
— О, Майкл, какая чуткость с твоей стороны.
— Ханна часто говорила о тебе, ты была ее любимой кузиной.
Казалось, Уинтер сейчас расплачется. Я всегда боялся чужих эмоций и после смерти Ханны часто выступал в роли утешителя. Но нелегко утешать, когда своя боль так невыносима.
— Может быть, что-то особенное, чем ты дорожила?
— Я дорожила своей кузиной. — Она покачала головой. — И не понимала насколько, пока не потеряла ее.
Я растерянно взял с тарелки круассан, отломил кусочек, но не стал есть. Вдруг испугался, что если мы продолжим воспоминания, то оба впадем в депрессию.
— Не могу вспомнить ничего особенного. На твой выбор — я буду благодарна в любом случае.
— Какая связь у тебя с Францией? — спросил я, меняя тему.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Я ездила туда с Пьером.
— Кто такой Пьер?
— Пьер Дюбуа. Мы… мы встречались какое-то время.
— Вы встретились во Франции? — Я пытался вспомнить, говорила ли Ханна о Пьере. Имя показалось знакомым.
— Нет. Мы встретились здесь, в Штатах. Одно время работали вместе, но это было так давно. — Она слегка понизила голос. — Я летала туда познакомиться с семьей Пьера, и поездка была незабываемой. Мне нравилось там все: люди, еда, культура. Вдохновение от поездки и воспоминания помогли мне открыть это кафе.
Я улыбался, слушая ее восторженную речь. Потом вспомнил, что Ханна рассказывала о романе Уинтер с каким-то французом. Кажется, они вместе работали в одном ресторане. Тот самый парень, который заставил ее страдать.
— Ты, наверное, пытаешься вспомнить Пьера? Сожалею, что никогда не было возможности привести его к вам, на ваши прекрасные званые ужины. С нашим расписанием на работе это было невозможно. Может, это и к лучшему.
Я не знал, как отреагировать, и издал невнятное восклицание.
— Мы с ним расстались. Перерыв в отношениях.
Я не вполне понял, что это значило.
— Перерыв?
— На несколько месяцев, — уточнила она. — Мы и раньше расходились, потом опять сходились, но старые проблемы возникали вновь. Только и делали, что без конца спорили и ругались, — рассказывала она с печальным видом, — некоторые люди не могут жить вместе, как бы сильно их ни тянуло друг к другу. — Она покачана головой, как будто сожалея, что такое случается.
Как я понял, она рассталась с этим парнем, потом они после длительного перерыва сошлись и снова расстались. Очевидно, когда Ханна писала мне свое письмо, это было после первого разрыва их отношений.
— Был кто-то другой… во время вашего… перерыва и отношениях? — Вопрос был бестактен и невежлив.
— Ну, такого не случилось, но не было бы проблемой, если бы я захотела.
— А если бы тебя стали уговаривать встретиться с каким-то знакомым, с кем-то вроде меня, например, ты бы прислушалась?
Все, что я хотел выяснить своей бестактностью, — написала ли Ханна ей письмо, в котором уговаривала со мной встречаться.
— Если бы кто-то меня уговаривал? — Она посмотрела на меня с любопытством. — Например, кто?
— Ну, ты понимаешь… Какой-то друг или… — Я поколебался. — Кто-то из родственников.
— Ты имеешь в виду Ричи?
— Не обязательно.
Получить информацию оказалось труднее, чем я думал.
— Я не нуждаюсь в советах такого рода, Майкл. — Она улыбнулась мне через столик. — Но я всегда была о тебе высокого мнения.
Я поблагодарил с вежливой улыбкой. Я так и не попросил ее о свидании. Во всяком случае, напрямик. Впрочем, кажется, она истолковала мои слова как попытку поухаживать. Я попал в затруднительное положение по своей вине и не знал, как закончить разговор.
С помощью Уинтер мы остановились на том, что она позвонит мне как-нибудь. И через несколько минут я шагал прочь от кафе, злясь на себя и испытывая большую неловкость. Кажется, я все испортил. Куда теперь? Не найдя альтернативы, остановил свой выбор на Ричи. Подъехав к его дому, я увидел, что дверь в гараж открыта и мой шурин находится там. Увидев меня, он поспешил навстречу.
— Эй, вот так сюрприз! Что случилось?
— Только что пил кофе с Уинтер.
— Значит, вы все-таки встретились.
Мы прошли в гараж. Я прислонился к верстаку.
— А где Стеф и Макс?
— Поехали по магазинам. У Макса позже назначена игра в бейсбол. Я повезу его туда. Хочешь с нами?
Я гордился своим племянником, оттачивал его мастерство в компьютерных играх, с удовольствием сражаясь с ним. Счет был в его пользу, но не потому, что я поддавался. Парень был просто ас.
— Буду рад. — Я всегда любил проводить время с ними вместе.
Некоторое время мы молчали.
— Ну, хватит томить меня в неведении. — Ричи в ожидании скрестил на груди руки. — Как прошла встреча с моей кузиной?
Я пожал плечами:
— Нормально.
— Знаешь, я долго думал о содержании письма Ханны.
— И?..
— У сестры были причины поставить первой в списке именно Уинтер.
— Какие?
Хоть я и смирился в душе с просьбой Ханны, но не был уверен, что сделаю то, о чем она просит.
— Ханна знала Уинтер лучше всех и…
— Уинтер влюблена в какого-то француза, — оборвал я, — они встречались довольно длительный период времени. И не понимаю, почему Ханна вообще включила ее в список. Правда, когда она писала свое письмо, Пьер и Уинтер расстались, но все равно…
В любом случае я не желал выслушивать, как мы с Уинтер подходим друг другу, ни от Ричи, ни даже от самой Ханны.
— Значит, она увлечена другим? — Кажется, это охладило его пыл сватовства. — Ты знаешь этого парня?
— Уверен, что Ханна про него рассказывала. И о том, что они порвали отношения. Правда, затем снова сошлись, но это произошло уже после смерти Ханны.
Он молча смотрел на меня, явно ожидая продолжения.
— И второй раз тоже произошел разрыв. Они расстались, но не навсегда. Временно, — уточнил я, чтобы он понял разницу.
— Как это понять?
— Откуда я знаю! Вроде того, что она еще думает.
— Давно они расстались?
— Несколько месяцев назад, с ее слов.
— Она не сказала, как далеко они зашли в своем… ну… временном разрыве отношений?
— Нет. Я не спросил ее об этом, как-то в голову не пришло, но она мне обещала позвонить.
Ричи кивнул.
— Она объяснила тебе, что в их отношениях с французом возникли серьезные проблемы, — объяснил Ричи с таким видом, как будто имел диплом психолога — знатока женской души.
— Наверное, — согласился я.
— Значит, ты можешь действовать.
— Нет, — ответил я мгновенно, — я так не считаю.
— Почему это?
— Проблемы там или нет, она все еще любит этого Пьера. Но, в конце концов, мы с ней можем поговорить о людях, которых любим. И это не о нас с ней.
— Не сдавайся так быстро. Назначь свидание.
Я усмехнулся смущенно, не зная, рассказывать ли ему, каким я был идиотом.
— Знаешь, кажется, она решила, что я сделаю это, но я так и не решился.
Он склонил голову набок.
— Она явно заинтересована. Ведь она сказала, что позвонит тебе сама. Разве не очевидно?
Мне не казалось это очевидным.
— Слушай, Ричи, как ты думаешь, могла Ханна оставить письма и другим, не только мне?
Мне нужно было знать его мнение. Как брат, он хорошо знал ее… Почти так же хорошо, как я.
Он явно не ожидал такого поворота. Подумав, покачал головой:
— А кто бы их передал, по-твоему?
Он прав. Нет, все-таки было одно письмо.
— Ханна не стала бы обсуждать такие вещи ни с кем. Письмо было одно — тебе.
Я был с ним согласен. Мои встречи с этими женщинами, если они будут, и так нелегки.
— Если Уинтер заинтересовалась, надо встречаться с ней, — настаивал Ричи.
— Не думаю, — твердо сказал я. — Потеря времени для нее и для меня.
— Не будь так уверен. Помни, Ханна поставила ее первой в списке. Значит, была для этого причина.
Я вздохнул.
— Я знаю.
— Она так хотела, Майкл. Ты что, собираешься игнорировать последнюю волю моей сестры?
Ричи нанес удар ниже пояса.
— Я подумаю, — пробормотал я уклончиво, — но мне почему-то кажется, мы с Уинтер никогда не были бы счастливы вместе.
