ГЛАВА 7
«Она должна была бы возненавидеть его. Сара хотела этого, мечтала о том, чтобы боль в душе уступила место отвращению и презрению, чтобы эти чувства заполнили ее всю, целиком. Холодная, острая ненависть помогла бы ей взять себя в руки. Ей во что бы то ни стало нужно было взять себя в руки. Но она не могла его ненавидеть. Просто не могла.
Даже зная, что Джейк провел ночь с другой женщиной, целовал ее, ласкал, она все равно не могла заставить себя его возненавидеть. Все, что она чувствовала, — это глубокая грусть. Тоска по тому, что не состоялось, по прекрасному редкому цветку, которому не суждено было расцвести.
Со временем Сара стала понимать, что могло бы получиться у них с Джейком. Она уже почти поверила, что они созданы друг для друга, несмотря на все различия между ними и опасности, подстерегающие их союз. Джейк, конечно, всегда будет верить в силу и в то, что прав тот, кто лучше стреляет. У него свои правила. Но с ней он узнал, что такое доброта и нежность. Пусть даже это длилось так недолго.
Он мог бы полюбить ее. Сара знала это. За жесткостью и грубостью она сумела разглядеть человека, который верил в справедливость и был способен проявлять заботу и ласку. Он позволил ей заглянуть в свою душу. Мало кому удавалось подойти к Джейку так близко.
Почему же именно в тот момент, когда сердце ее дрогнуло, когда она почти научилась принимать Джейка таким, какой он есть, он отвернулся от нее? Почему он обратился к женщине легкого поведения?»
«Женщине легкого поведения»,— повторила про себя Джеки и закатила глаза. Если это все, на что она способна, то лучше прямо сейчас все бросить и пойти повеситься.
Сегодня явно был не лучший день. Нэйтан ушел еще до того, как она встала, чтобы приготовить завтрак. Он оставил ей записку — даже нельзя сказать «нацарапал», потому что его почерк всегда был разборчивым и аккуратным, похожим на самого Нэйтана, — где сообщал, что его не будет дома целый день. Джеки сжевала шоколадный батончик, запила его остатками имбирного эля и решила оценить текущую ситуацию. По всему выходило, что ситуация сложилась паршивая.
Она влюблена в мужчину, который твердо намерен держаться от нее на расстоянии, не давая ей проявлять свои чувства. В мужчину, который запрещал себе любить ее. Не потому, что он хранил верность другой женщине, или был смертельно болен, или скрывал свое криминальное прошлое. Просто любовь представляла для него определенные неудобства.
К тому же он был слишком благороден, чтобы воспользоваться положением, и слишком упрям, чтобы признать, что они рождены друг для друга.
Значит, в его жизни нет для нее места? Джеки оттолкнула пишущую машинку и принялась мерить шагами комнату. Он что, на самом деле считает, что она примет эту ерунду всерьез и отступит? Конечно, этого не будет, но Джеки больше всего возмущало то, что он вообще посмел ей это заявить.
По какой причине Нэйтан так упорно не хочет принимать любовь, которую она ему предлагает? Почему так боится собственных эмоций? Что сделало его таким? Ее семья порой казалась Джеки чрезмерно традиционной и правильной, но на любовь там точно не скупились. Она выросла среди людей, которые не сдерживали своих чувств. Если ты ничего не чувствуешь, значит, ты не живешь. Какой смысл в подобной жизни? Она знала, что у Нэйтана вовсе не каменное сердце, но каждый раз, когда чувства овладевали им, он уходил в себя и старался отгородиться от того, что эти чувства возбуждало.
Он любит ее, это точно. Джеки с размаху плюхнулась на кровать. Она не может ошибаться. Но он собирается сражаться со своей любовью до конца, изо всех сил. Значит, ей придется бороться за него. Джеки, в общем, нравилось воевать и побеждать, вот только именно эта битва давалась ей крайне нелегко. Слишком больно ей было, когда Нэйтан снова отказывался от нее, снова отворачивался от любви. И с каждым разом боль становилась все сильнее.
Она пробовала говорить с ним напрямую. Это не сработало. Старалась соблазнить его, и это тоже оказалось не слишком удачной идеей. Пыталась вывести его из себя. Проявляла понимание и терпение. Что делать дальше?
Джеки перевернулась на живот и лениво подумала, не вздремнуть ли ей. Было уже далеко за полдень, она работала, не поднимая головы, с самого утра. Идти в бассейн не было ни сил, ни желания. Может, если заснуть, думая о Нэйтане, то во сне придет решение? Нужно довериться судьбе, решила Джеки и закрыла глаза. В конце концов, именно она привела ее в этот дом. Джеки уже было задремала, когда раздался звонок в дверь.
Должно быть, кто-то продает энциклопедии, сквозь сон подумала Джеки и перевернулась на другой бок. Или те трое мужчин в белых костюмах, собирающие подписи в защиту чего-то там. Интересно, чего? Зевнув, она зарылась носом в подушку и опять задремала, но вдруг мозг ее пронзила ужасная догадка. Это телеграмма из дома» С кем-то из ее семьи случилось несчастье.
Не помня себя, Джеки вскочила с постели и ринулась вниз:
— Иду!
Откинув лезущие в глаза волосы, она распахнула дверь.
Это была не телеграмма из дома и не представитель фирмы, предлагающий ее товар. На пороге стояла Джастин Честерфилд. Нет, определенно сегодня не ее день, решила Джеки и одарила Джастин ледяной улыбкой:
Добрый день.
Здравствуйте. Могу ли я видеть Нэйтана?
Мне жаль, но его нет дома. — Больше всего на свете Джеки хотелось аккуратно закрыть дверь перед носом Джастин, но это было бы слишком невежливо. Джеки практически услышала голос матери, ругающей ее за дурные манеры. Глубоко вздохнув, она овладела собой. — Он не сказал, куда отправляется и когда вернется, но вы, разумеется, можете его подождать, если хотите.
Спасибо. — Джеки посторонилась, и Джастин вошла в дом. Дамы обменялись оценивающими взглядами.
Эта женщина выглядит так, будто она только что сошла на берег с борта какой-нибудь яхты, злобно подумала Джеки. В гавани Хайанниса. В начале сезона. Белые брюки и шелковый малиновый топ с вырезом-лодочкой выгодно подчеркивали стройную фигуру Джастин. Она дополнила комплект элегантным золотым ожерельем в виде переплетенных колец и маленькими сережками в том же стиле. Волосы свободно струились по плечам, подобранные у висков перламутровыми заколками.
Само совершенство. Красивая, элегантная, ухоженная, с безупречными манерами. Как хорошо, что можно ее ненавидеть.
—Надеюсь, я не слишком вас побеспокою... — начала Джастин.
Нет, ну что вы, — Джеки сделала приглашающий жест в сторону гостиной, — чувствуйте себя как дома.
Благодарю вас. — Джастин положила на маленький столик сумку-клатч. Сумка идеально подходила к ее белым сандалиям из кожи питона. — Вы, должно быть, Жаклин, кузина Фреда.
Должно быть.
Я Джастин Честерфилд, старая знакомая Нэйтана.
Я узнала ваш голос. — Подчиняясь усвоенным в детстве нормам поведения, Джеки протянула Джастин руку. Последовало легкое рукопожатие.
Джастин улыбнулась. К несчастью, улыбка у нее была дружелюбная и весьма располагающая. Слишком располагающая.
Я вас тоже узнала. По словам Нэйтана, Фред столь же непорядочен, сколь обаятелен.
Гораздо больше, поверьте мне. — Так вот, значит, каких женщин предпочитает Нэйтан. Спокойных, утонченных, сдержанно и дорого одетых. Подавив тяжкий вздох, Джеки постаралась изобразить хозяйку дома. — Может быть, вы не откажетесь от кофе? Или лучше какой-нибудь прохладительный напиток?
Что-нибудь холодное подойдет, спасибо. Если вас это не затруднит,
—Ничуть не затруднит. Садитесь, пожалуйста. Одну минуту.
Тихонько ругая себя, Джеки быстро приготовила лимонад и красиво разложила печенье на коллекционной стеклянной тарелке. Она вообще редко задумывалась над тем, что надеть, если не собиралась выходить из дома, и сегодня, как нарочно, нацепила на себя свои самые старые, самые потертые шорты и мешковатую майку-алкоголичку в веселенькую желто-зеленую полоску. При этом она была босиком, а ее руки украшала коллекция колец ценой в небольшое состояние. Педикюр цвета «спелая вишня» уже порядком облупился.
Ну и к черту, подумала Джеки и сделала неудачную попытку расчесать волосы пальцами. Миссис Безупречный Стиль все равно не переплюнуть.
Наверное, Сара тоже была бы любезна с Карлоттой, однако что-то подсказывало Джеки, что Сара куда более приятная и милая особа, чем Жаклин Макнамара. В любом случае не стоит давать Нэйтану повод поворчать. Джеки схватила поднос и понесла его в гостиную. Нужно занимать гостью. Гостью Нэйтана.
Она прекрасно смотрится на фоне сдержанных холодноватых тонов гостиной, подумала Джеки. И даже яркий солнечный свет ее не портит. Открытие, разумеется, не доставило ей никакого удовольствия, но честность прежде всего.
— Очень мило с вашей стороны, — начала Джастин, как только Джеки села напротив. — Я очень надеялась, что нам удастся поговорить. Вы заняты? Нэйтан сказал, что вы работаете над книгой.
Да? — Джеки не собиралась обсуждать с Джастин эту тему, но удивление одержало верх. Поразительно уже то, что Нэйтан вообще помнит о том, что она пишет книгу. И уж совсем невероятно, что он сообщает об этом кому бы то ни было. К тому же... Джастин второй человек после миссис Грейндж, который не состроил гримасу, узнав о том, чем она занимается.
Да, он сказал, что вы пишете роман и с головой погружены в работу. И что его впечатляет то, с какой методичностью вы трудитесь. Нэйтан весьма ценит это качество, знаете ли.
Да, я уже заметила.
Почему бы не выпить стакан лимонада, в конце концов. Джастин только что подсказала ей великолепный путь к отступлению. В любой момент она может встать, извиниться и отправиться наверх работать. Сделав пару глотков, Джеки решила посидеть еще немного.
На самом деле я как раз решила сделать перерыв, когда вы позвонили.
Как удачно. — Джастин деликатно надкусила печенье. У нее были очень изысканные духи, не слишком сладкие, но достаточно терпкие и женственные. Джеки бросила взгляд на ее ногти, длинные, закругленной формы. Нежно-розовый лак и одно-единственное кольцо, потрясающей красоты опал в обрамлении мелких бриллиантов. — Полагаю, мне следует принести свои извинения.
Извинения? — удивилась Джеки.
За то недоразумение, которое возникло у вас с Нэйтаном. — С легкой завистью Джастин отметила, что Джеки совершенно не накрашена и кожа ее свежа, как у младенца. — Отчасти это моя вина. Это я уговорила Нэйтана оставить дом на Фреда, пока он будет в Европе. Такое решение показалось мне превосходным. Нэйтан беспокоился о том, как бы чего не случилось с домом в его отсутствие, а Фреду как раз было нечем заняться.
Фреду всегда нечем заняться, — буркнула Джеки. Она посмотрела на Джастин с некоторой долей сочувствия. Видимо, обаяние Фреда подействовало и на нее. Похоже, единственная, кто устоял перед кузеном, — это миссис Грейндж, но она уникум. — А еще он может заставить любого поверить в то, что умеет превращать солому в золото. При условии, что за солому заплатите вы, естественно.
Понимаю. — Джастин оценила удачную метафору. — Но я ощущаю свою... в некотором роде вину за то, что Фред обманом выудил у вас деньги.
Нет, вы абсолютно ни в чем не виноваты. — Джеки засунула в рот печенье. — Я знакома с Фредом всю жизнь. Кому, как не мне следовало лучше знать, на что он способен. В любом случае, — она изобразила светскую улыбку, — мы с Нэйтаном пришли к соглашению, устроившему нас обоих.
Да, он рассказывал об этом. — Джастин отпила маленький глоток лимонада и пристально посмотрела на Джеки. — Вы, судя по всему, первоклассный кулинар.
Да. — К чему отрицать очевидное? Интересно, о чем еще Нэйтан ей рассказывал? Почему бы Джастин уже не приступить к делу?
—Лично мне никогда не удавалось приготовить ничего удобоваримого. Из всех ингредиентов, которые я кладу в кастрюлю, после варки нельзя узнать ни один. Вы в самом деле учились в Париже?
—В какой период моей жизни? — Против своей воли Джеки улыбнулась. Несмотря ни на что, Джастин начинала ей нравиться. Она, конечно, жутко изысканная и невозмутимая, но глаза у нее добрые. Но доброта, само собой, напускная, это всего лишь оболочка. Уловка, чтобы располагать к себе людей.
Джастин улыбнулась ей в ответ, и атмосфера стала еще чуть менее напряженной.
— Мисс Макнамара — Жаклин, могу я быть с вами откровенной?
Это было бы замечательно.
Я, честно говоря, ожидала увидеть совсем другую женщину. Вы не такая, какой я вас себе представляла.
Джеки устроилась поудобнее и подогнула под себя ноги.
А кого вы ожидали увидеть?
Я всегда думала, что если Нэйтан в кого-нибудь влюбится, то это будет очень сдержанная, очень холеная леди. Скорее всего, скучная.
Джеки, едва не поперхнувшись лимонадом, сделала судорожный глоток.
—Стойте. Вы сказали, что Нэйтан влюбился?
— Как мальчишка. Вы что, не заметили?
Он хорошо это скрывает, — сказала Джеки себе под нос.
Ну, вчера, когда мы разговаривали, это было более чем очевидно. — Глаза Джеки загорелись. — Кстати, мы с Нэйтаном всегда были только друзьями. — Джастин чуть пожала плечами. — Если бы я оказалась на вашем месте, то, наверное, хотела, чтобы кто-нибудь избавил меня от терзаний и подозрений.
Джеки чуть потухла. Неприятно чувствовать себя дурочкой, но если уж вела себя глупо, то всегда умей признать это.
Это действительно приятно. И то, что вы развеяли мои сомнения, и то, что у вас с Нэйтаном ничего не было. Не слишком ли нагло с моей стороны будет спросить почему?
Мне и самой интересно. — Джастин взяла еще одно печенье. Она не беспокоилась о фигуре, потому что никогда не поправлялась. — Полагаю, мы просто не совпадали во времени. Я не люблю жить сама по себе, — она еще раз пожала плечами, — мне нравится иметь спутника жизни, нравится быть замужем, и я не отказываю себе в этом удовольствии. Когда мы с Нэйтаном познакомились, я как раз была замужем в первый раз. Потом я развелась, но Нэйтан был за границей. И дальше все продолжалось по той же схеме лет десять. В общем, у меня всегда был роман с кем-то еще, а у Нэйтана всегда был роман с его работой. По некоторым причинам он предпочитает жить именно так.
Джеки ужасно хотелось спросить, что это за причины, — Джастин, судя по всему, много чего знала о Нэйтане, — но она сдержалась. Если у них с Нэйтаном что-то получится, он сам ей все объяснит.
Спасибо, что рассказали. Вы тоже не такая, как мне представлялось,
А какой я вам представлялась?
Думала, вы коварная и расчетливая авантюристка с ледяным сердцем, мечтающая окрутить моего мужчину. Я ненавидела вас всю ночь.
Джастин улыбнулась, и Джеки порадовалась, что не наградила Карлотту бородавкой.
—Значит, я правильно думаю, что Нэйтан вам не безразличен?
Я люблю его.
На этот раз улыбка Джастин оказалась более грустной. Было в ее глазах что-то, какая-то легкая печаль, сказавшая Джеки больше, чем любые слова.
Ему нужен близкий человек. Он не хочет это признавать, но это так.
Я знаю. Я всегда буду рядом с ним.
Тогда желаю вам удачи. Хотя, когда я собиралась к вам, у меня были совсем другие намерения.
Что же заставило вас изменить свое мнение?
Вы пригласили меня войти и предложили лимонаду, хотя больше всего вам хотелось бы, чтобы я провалилась сквозь землю.
Джеки хмыкнула:
А я-то думала, что отлично умею скрывать свои чувства.
Нет, не умеете. Джеки... кажется, так вас Нэйтан называет? Можно на «ты»?
Конечно.
Джеки, не могу сказать, что я эксперт по отношениям между мужчиной и женщиной — на самом деле, будем честны, специалист я так себе, о чем свидетельствуют мои разводы, — но позволь дать тебе маленький совет.
Приму с радостью.
Некоторых мужчин надо все время подталкивать. Так вот, толкай Нэйтана обеими руками.
Именно так я и собираюсь поступать. — Джеки немного подумала. — Знаешь, Джастин, у меня есть кузен. Еще один кузен, со стороны отца. Не Фред, — быстро добавила она. — Он профессор Мичиганского университета. Тебе нравятся интеллектуалы?
Джастин расхохоталась и поставила стакан на стол.
— Спроси меня еще раз через шесть месяцев. Я в академическом отпуске.
Нэйтан так ничего и не узнал ни о визите Джастин, ни о теме их разговора с Джеки. Возможно, к лучшему.
Он вернулся несколько часов спустя после ухода Джастин. И был рад снова оказаться дома, что виделось ему ужасным. Ощущение было совсем не похоже на то, которое он испытал, вернувшись из Германии. Тогда Нэйтан жаждал очутиться в родных стенах, предвкушал, как окунется в привычный для него размеренный ритм жизни, насладится тишиной и спокойствием. Он не считал это скукой. Просто так было удобно.
Теперь же какая-то часть его, часть, существование которой он старательно отрицал, стремилась домой, к Джеки. Он мчался домой, зная, что она ждет его, что ему есть с кем поговорить, поспорить, просто помолчать. Вечера, проведенные дома, приобрели совершенно иную, неведомую прежде прелесть. У Нэйтана уже вошло в привычку, хотя сам он пока этого не осознал, соревноваться с Джеки — в чем бы то ни было. С ней ему было интересно. Он и думать забыл о том, что она без спросу вторглась в его личное пространство.
Открыв дверь, Нэйтан сразу же услышал музыку. Из кухни доносился не рок, к которому он, кажется, привык, а очаровательный вальс Штрауса. Он слегка насторожился. Вряд ли изменение музыкальных пристрастий Джеки должно являться поводом для беспокойства, но все же... Он прошел в свой кабинет, убрал на место портфель и тубы с чертежами нового проекта в Денвере и чуть ослабил узел галстука. Расстегивая на ходу пиджак, Нэйтан направился в кухню. Как всегда, в воздухе витали восхитительные запахи.
На ней были не шорты, как обычно, а нечто вроде комбинезона из какой-то нежной, шелковистой ткани теплого сливочного оттенка. Он не обтягивал, а мягко облегал ее тело, намекая, давая простор воображению. Она была босиком; в ухе покачивалась одна длинная, вырезанная из дерева серьга. Стоя спиной к нему, она резала круглую буханку хлеба с хрустящей корочкой. На какое-то мгновение Нэйтан почувствовал, что ему нужно немедленно развернуться и убежать, как можно быстрее и как можно дальше. Недовольный собой, он перешагнул порог кухни.
— Привет, Джеки.
Джеки прекрасно знала, что он стоит в дверях и смотрит на нее, но, обернувшись, весьма правдоподобно изобразила удивление.
—Привет. — В костюме, с развязанным галстуком, Нэйтан был просто неотразим. Не
сдержавшись, Джеки подошла к нему и по целовала в щеку. — Как прошел твой день?
Он не знал, каких еще открытий ему ожидать от себя, но поцелуй в щеку от Джеки при встрече — это было именно то, что ему нужно. И такие настроения очень беспокоили Нэйтана.
В делах.
Сейчас ты расскажешь мне все подробности, но сначала выпей вина. — Она уже наливала вино в два бокала. Вечернее солнце, отразившись в хрустале, сделало напиток золотым. — Надеюсь, ты проголодался. Все будет готово через пять минут.
Взяв бокал, Нэйтан в который уже раз подивился ее безупречному чувству времени. Может, она тайком прикрепила к нему маячок?
Как ты? Много сделала сегодня?
Порядочно. — Джеки принялась выкладывать хлеб в плетеную корзинку. — Днем я сделала небольшой перерыв, но потом дело пошло очень быстро. — Она как-то особенно улыбнулась, и Нэйтан подумал, нет ли здесь чего-то, о чем ему следовало бы знать, но спрашивать не хотелось. — Я планирую закончить первые сто страниц к следующей неделе, чтобы их уже можно было отослать моему знакомому литературному агенту в Нью-Йорк.
Что ж, это замечательно, — с усилием произнес Нэйтан. Непонятно почему, но эта новость вызвала в нем настоящую панику. Он же хочет, чтобы она писала быстрее, ведь так? Чем больше она успеет сделать, тем менее виноватым он будет себя чувствовать, когда скажет ей, что срок их договора вышел. Но тем не менее Нэйтан боялся, что она вот-вот сообщит ему, что ей больше нет нужды оставаться в этом доме и она уезжает. — Наверное, у тебя хорошо получается.
Даже лучше, чем я ожидала, а ожидания у меня, всегда завышенные.
Прожужжал таймер духовки. Джеки отвернулась, чтобы вынуть готовое блюдо. К счастью, ей удалось скрыть улыбку.
Может, поедим на веранде? Сегодня такой приятный вечер.
Собирается дождь. — Сигнал тревоги прозвучал снова, но на этот раз гораздо слабее.
Он начнется не раньше чем через пару часов. — Джеки вытащила из духовки форму для запекания. — Надеюсь, тебе понравится. По-немецки это называется Schinkenfleckerln, лапша с грудинкой. — Она с легкостью выговорила трудное слово, словно с рождения говорила по-немецки.
Было что-то особенно домашнее, уютное в этой дымящейся золотистой запеканке с кусочками ветчины, покрытой аппетитной румяной корочкой.
Выглядит потрясающе.
Очень простой австрийский рецепт. Понятно. Вот почему «Венский вальс», подумал Нэйтан.
—Захвати хлеб, пожалуйста. Я уже накрыла стол на веранде.
Джеки выбрала идеальное время и место для ужина. Солнце как раз садилось. Обещающие к полуночи дождь облака были окрашены в розово-оранжевые тона. В воздухе веяло прохладой, свежестью, близостью моря.
Круглый стол был накрыт на двоих. По-домашнему. При всем желании Нэйтан не смог бы уличить Джеки в создании намеренно романтической обстановки. Яркие салфетки, которые она, должно быть, сама купила. Простые белые тарелки. Цветы — маленький букетик маргариток в бутылке из цветного стекла. Бутылка тоже в хозяйстве Нэйтана ранее не числилась, так что можно было сделать вывод, что Джеки совершила набег на один из местных магазинчиков.
Джеки закончила с сервировкой, и они уселись за стол.
—Я так ни разу и не поблагодарил тебя за то, что ты готовишь.
— Это часть сделки, — улыбнулась Джеки.
—Я знаю, но ты вкладываешь в это куда больше усилий, чем можно было ожидать.
Я очень ценю это. Спасибо.
—Мне приятно. Это такая радость — готовить, когда есть для кого. Ужасно грустно
готовить только для себя.
Нэйтан никогда не думал об этом раньше.
—Джек... — Она подняла на него огромные шоколадные глазищи, и Нэйтан тут же позабыл, что хотел сказать. Пытаясь поймать ускользающую мысль, он схватился за бокал. — Я... ммм... думаю, что мы начали наше знакомство с неправильной ноты. Поскольку
мы оба жертвы обстоятельств, так сказать, я бы хотел заключить мир.
— Я полагала, что мы его уже заключили.
—Официально.
—Хорошо. — Она подняла свой бокал и чокнулась с ним. — Живи долго и процветай.
—Прошу прощения?
Джеки усмехнулась.
Я должна была догадаться, что ты не фанат «Звездного пути». Это приветствие Вулкана. Ну да это не важно. Нэйтан, пусть у тебя все будет хорошо.
Спасибо. — Чувствуя себя немного неловко, Нэйтан чуть откашлялся и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. — Расскажи мне о своей книге.
Кажется, в первый раз ему удалось привести Джеки в изумление. Она даже слегка приоткрыла рот — не для того, чтобы отпустить саркастическое замечание или расхохотаться, а от удивления.
Ты серьезно? — выговорила она.
Да. И о чем же она? — Он взял кусок хлеба и стал намазывать его маслом. — Ты не хочешь об этом говорить?
Да нет, что ты. Просто я думала, что тебе это совсем не интересно. Ты ведь никогда не спрашивал. Я знаю, что если чем-то увлекаюсь, то буквально теряю над собой контроль и свожу всех вокруг с ума разговорами об этом. Поэтому я решила, что не буду тебе докучать со своей книгой, я и без этого тебя достаточно раздражала. Я подумала, что ты ее возненавидишь — учитывая Фреда и шесть месяцев во Франкфурте.
Нэйтан положил себе на тарелку большой кусок запеканки, отправил немного в рот, пожевал и задумался.
Я тебя понимаю. Не можешь себе представить, как меня это пугает, но я тебя понимаю. Ну, теперь рассказывай.
Хорошо. — Джеки облизнула губы. — Действие происходит в Аризоне — ну, то есть там, где сейчас расположена Аризона, — в 1870-х годах. Примерно лет через десять после окончания Мексиканской войны, когда эта территория была передана Соединенным Штатам и стала частью Нью-Мексико. Я сначала думала написать что-то вроде семейной саги и начать с восемнадцатого века, когда эта земля еще принадлежала Европе, но потом поняла, что хочу сразу приступить к самому интересному.
Ты сочла, что в восемнадцатом веке нет ничего интересного?
О, масса всего. — Джеки схватила кусок хлеба и принялась нервно крошить его. — Но Джейк и Сара тогда еще не появились на свет. Это мои главные герои, — пояснила она. — На самом деле эта книга — о них, и мне показалось, что начинать за сто лет до их рождения все-таки немного странновато. У меня не хватит терпения. Он признает только силу оружия, а она воспитана в монастыре. Аризону я выбрала потому, что она, как ничто другое, олицетворяет Дикий Запад. Вайатт Ирп, Клейтоны, Томбстоун, Тусон, апачи. — Увлекшись рассказом, Джеки сама не заметила, как перестала нервничать.
Перестрелки, охотники за головами, набеги индейцев?
Вот-вот. Сара приезжает на запад после смерти отца. Он был золотоискателем, и Сара думает, что удачливым. По крайней мере, он всю жизнь ей это говорил. Она выросла на востоке и получила прекрасное образование, какое полагалось всем барышням из хороших семей в то время. Затем отец внезапно умирает, и Сара отправляется в Аризону. Здесь она узнает, что отец все те годы, что она провела не зная никаких забот, едва сводил концы с концами, что его прииск почти не приносит никаких доходов и все, что отцу удавалось из него выжать, он тратил на обучение Сары хорошим манерам.
Итак, теперь она сирота, без гроша в кармане и к тому же лишена привычной для нее среды.
Именно. — Джеки налила еще немного вина. — Я решила, что это сразу вызовет у читателя сочувствие и симпатию к ней. А также тот факт, что жизнь ее буквально на первых же страницах подвергается страшной угрозе. Ну вот. Очень скоро Сара узнает, что отец ее не погиб при несчастном случае на прииске, а был убит. К этому моменту она уже несколько раз сталкивается с Джейком Редманом, жестким, грубым, необразованным бунтарем, мятежником и наемным стрелком. Они с Сарой полная противоположность друг другу, все, что дорого ей, не имеет ценности для него, и наоборот. Во время набега индейцев он спасает ее жизнь.
Значит, он не такой уж и плохой.
Бриллиант в грязи. — Джеки откусила хлеб. — В то время в Аризоне было полно искателей приключений и золотодобытчиков, но гражданская война и вывод войск с территории очень укрепили позиции апачей. Так что в те времена место это было дикое и опасное, совсем неподходящее для девушки такого нежного воспитания, как Сара.
Но она остается.
Если бы она поспешила бежать, читатель, может быть, почувствовал к ней жалость, но не симпатию. Большая разница. Сара решает узнать, кто убил ее отца и почему. Ну и потом, она против своей воли проникается нежными чувствами к Джейку Редману.
А он к ней как относится?
В этом-то и заключается интрига. — Джеки улыбнулась, вертя в руках бокал с вином. — Дело в том, что Джейк, как и многие мужчины — да и некоторые женщины тоже, — считает, что ему не нужен спутник жизни, особенно тот, кто помешает ему поступать так, как он привык, может быть, будет заставлять остепениться. Он одиночка, всегда был им и намерен оставаться впредь.
Нэйтан сделал глоток вина.
—Очень тонко, — мягко произнес он.
Джеки, довольная тем, что он заметил взаимосвязь, улыбнулась:
Да, я тоже так подумала. Но Сара не собирается легко сдаваться. Если уж она решила, что любит Джейка и что он нужен ей, то будет бороться за свою любовь до конца. Ну и конечно, Карлотта делает все, чтобы испортить их отношения.
Карлотта?
Самая известная в городе женщина дурной репутации. Не то чтобы она хочет отбить Джейка, хотя, в общем, не без этого. Все женщины в городе мечтают его очаровать. Но гораздо больше Карлотта ненавидит Сару и все то, что та символизирует. И потом, ей известно, что отца Сары убили потому, что после пяти лет разработок он наконец напал на богатейшую золотую жилу. Прииск, который унаследовала Сара, должен принести целое состояние. Вот на этом я пока остановилась.
И чем все заканчивается?
Я не знаю.
Что значит ты не знаешь? Ты автор, поэтому не можешь не знать.
А я не знаю. Более того, я уверена, что, если бы я знала конец, не работала бы сейчас с таким удовольствием. — Джеки предложила Нэйтану добавки, но он покачал головой. — Для меня это тоже загадка, интрига, хотя я и сама ее развиваю. Это не похоже на чертеж, Нэйтан.
Джеки видела, что Нэйтан все еще не понимает. Она подалась вперед, уперев локти в стол.
—Я скажу тебе, почему никогда не смогла бы стать хорошим архитектором. Меня завораживает идея, что можно взять пустое место и оживить его, сделать так, что там будет стоять прекрасное здание.
Нэйтан смотрел на нее во все глаза. То, что Джеки сейчас сказала, как она это выразила, настолько точно соответствовало его собственным представлениям, будто она каким-то чудом прочитала его мысли.
—Но... когда строишь дом, ты должен продумать все малейшие детали, от начала до
конца. Еще до того, как экскаватор вынет первый ковш грунта, ты должен иметь готовый план работ. Твоя задача заключается не только в том, чтобы возвести красивое здание. Ты отвечаешь за тех людей, которые будут жить или работать в нем или просто проходить мимо, подниматься по лестницам, пользоваться лифтами. Ничто нельзя оставлять на волю случая. Воображение обязано научиться сосуществовать с безопасностью и практицизмом.
—Думаю, ты ошибаешься, — чуть помедлив, произнес Нэйтан. — Из тебя вышел бы
превосходный архитектор.
Джеки улыбнулась:
—То, что я все понимаю, не означает, что я способна это делать. Поверь мне, я пробовала и знаю, о чем говорю, — Она горячо сжала его руку. — Ты прекрасный архитектор, Нэйтан, потому что, в отличие от меня, не только понимаешь, но и умеешь совмещать вдохновение и реальность, творчество и функциональность.
Это было приятно и неожиданно. Нэйтан смотрел на Джеки, растроганный ее словами.
Так происходит у тебя с твоей книгой?
Надеюсь. — Она откинулась на спинку стула, задумчиво провожая взглядом облака. Ночью будет ливень. — Всю жизнь я искала выход своему творческому потенциалу. Пробовала все подряд. Занималась музыкой, танцами, живописью. Я написала свою первую сонату, когда мне было десять лет. — Губы Джеки скривились в саркастической ухмылке. — Я была не по годам развитым ребенком.
—Нет, правда?
Джеки хмыкнула и поставила бокал на стол.
Ну, соната оказалась не слишком удачной. Но я всегда чувствовала, что должна как-то реализовать себя. Мои родители проявляли ангельское терпение и понимание, а я, признаться, не всегда его заслуживала. На этот раз... я знаю, говорить такое в моем возрасте довольно глупо, но... на этот раз я хочу, чтобы у них был повод мной гордиться.
Это совсем не глупо, — тихо заметил Нэйтан. — Мы всю жизнь ждем от родителей одобрения.
А твои родители тобой гордятся?
Да. — Ответ прозвучал довольно резко. Нэйтан почувствовал это и смягчил его улыбкой. — Они оба очень довольны тем оборотом, который приняла моя карьера.
Джеки решила осторожно продолжить тему:
Твой отец ведь не архитектор, правильно?
Нет. Он занимается финансами.
Ага. Интересно. Наверное, наши родители не раз встречались на деловых обедах и коктейлях. Главный интерес в жизни Джей Ди — это финансовая деятельность.
Ты называешь своего отца Джей Ди?
Только когда обращаюсь к нему как к финансисту. Он всегда прямо до потолка подпрыгивает, когда я вваливаюсь к нему в кабинет, сажусь на стол и говорю: «Ну что, Джей Ди, покупаем или продаем?»
Ты его очень любишь.
Обожаю. И маму тоже, хотя она порой действует мне на нервы. Постоянно твердит мне, что я должна отправиться в Париж и полностью сменить имидж. — Чуть нахмурившись, Джеки потрогала свои волосы. — Мама полагает, что французские стилисты могли бы придать мне сдержанно-элегантный вид.
Ты мне нравишься такой.
Снова Нэйтан заметил на ее лице выражение почти детского удивления.
—Это самая приятная вещь, которую ты мне когда-либо говорил.
Нэйтану показалось, что он услышал отдаленные раскаты грома.
Нам лучше унести все это в дом. Дождь начинается.
Давай.
Джеки легко поднялась и стала убирать со стола. Глупо таять от простенького комплимента. Нэйтан не назвал ее самой прекрасной женщиной на земле. Не признался, что безумно в нее влюблен. Он всего лишь сказал, что она нравится ему такой, какая есть. Но для Джеки эти слова дорогого стоили. Вряд ли он смог бы обрадовать ее больше.
На кухне они некоторое время молча мыли и вытирали посуду.
Судя по костюму, — начала Джеки, — ты провел день не на пляже.
Нет, не на пляже. У меня была деловая встреча. С клиентами из Денвера.
Джеки взглянула на остатки вина в бутылке, решила, что хранить такое ничтожное количество не имеет смысла, и разлила вино по бокалам.
Ты не говорил, что вы собираетесь строить.
«Эс энд Эс индастриз» открывают филиал в Денвере. Им нужно новое офисное здание.
Ты уже строил для них офисное здание пару лет назад. В Далласе.
Да, — слегка удивился Нэйтан.
Это будет в том же духе?
Нет. Здание в Далласе выдержано в стиле современного минимализма. Много стали и стекла, минимум деталей, В этот раз я хочу сделать что-то классическое. Строгое здание благородных очертаний.
Можно посмотреть наброски?
Можно, если хочешь.
Очень хочу. — Джеки быстро вытерла руки полотенцем и передала Нэйтану его бокал. — Можно прямо сейчас?
Хорошо. — Ему действительно хотелось, чтобы Джеки увидела чертежи, интересно было узнать ее мнение. Почему — отдельный вопрос. Нэйтан собирался обдумать его немного позже.
Они прошли в кабинет. Облака сгустились, и в доме стало темно. Рабочее место Нэйтана было девственно чистым. Он всегда убирал чертежи и бумаги, когда покидал кабинет. Достав из тубы планы здания, Нэйтан расстелил их на столе, Джеки нетерпеливо заглядывала ему через плечо.
Наружная отделка — коричневый кирпич, — начал объяснять Нэйтан, стараясь не замечать локона Джеки, щекотавшего его щеку. — Я использовал скругленные углы и обтекаемые линии.
Немного в духе арт деко.
Совершенно верно. — Почему он не заметил запаха ее духов раньше? Потому что привык к нему? Или просто сейчас она стоит совсем рядом? Так близко, что прикоснуться к ней или поцеловать не составит никакого труда. — Окна арочные, и...
Он умолк. Джеки оторвалась от чертежей и заглянула ему в лицо. Обычно взаимопонимание не вызывает такого сильного смущения. Нэйтан же нарочито не смотрел на нее, а старательно разглядывал наброски.
—Ммм... по моей задумке в каждом кабинете будет свое окно. Я всегда думал, что
производительность труда повышается, если человек не чувствует себя посаженным в клетку. — Он все же взглянул на Джеки.
Согласна. — Они смотрели друг на друга. Джеки улыбалась. — Это прекрасный проект, Нэйтан. Здание внушительное, но не подавляющее. Классическое, но не скучное. Отделка и некоторые детали, наверное, розовые?
Этот цвет будет хорошо сочетаться с оттенком кирпича. — Ее губы тоже были розовыми, очень нежного, теплого оттенка. Нэйтан чуть повернул голову, уже готовый попробовать их на вкус.
В этот раз раскаты грома были более явственными. Гроза была совсем близко.
Вздрогнув, он отодвинулся от нее и принялся молча сворачивать чертежи.
Я бы хотела увидеть и эскизы интерьеров.
Джеки...
Не очень хорошо делать вещи только наполовину.
Кивнув, Нэйтан разложил на столе следующий лист. Она права. Он понимал, что если уж ты начал что-то, то обязан это закончить.
