Глава 14

Жанна распласталась на жесткой неровной земле, с одной стороны прижатая большим валуном, с другой — крупным телом Тая. Очень медленно она повернула голову так, чтобы видеть происходящее. Левой рукой он сжимал пистолет, а правой тянулся к валуну, чтобы опереть о него новенький карабин. Краем глаза Жанна заметила, как его длинный палец бесшумно взвел курок.

Скрытые кустами и валунами, они наблюдали, как воины пересекли небольшое возвышение и скрылись в русле пересохшей реки. Несколько долгих минут, показавшихся вечностью, они лежали не шевелясь, и Тай продолжал вдавливать Жанну в землю весом своего тела. Только когда Зебра всхрапнула и, потершись мордой о коленку девушки, принялась спокойно пощипывать травку, Тай отпустил ее. Но когда вновь заговорил с ней, поднес губы к самому ее уху, и звук его голоса был едва различим.

— Ну, что ты теперь скажешь? Пойдешь в крепость?

Жанна повернулась так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, казавшиеся сейчас такими огромными, что они заслонили собой весь мир.

— Нет, — четко произнесла она.

— Ты дура, Жанна Вайленд.

— Тогда ты тоже дурак.

— Я мужчина.

— Ты не возразил на мое замечание, — горячо зашептала она.

Над их головами разнесся раскат грома.

— Нам нужно уйти как можно дальше, пока гроза не началась, — сказал Тайрелл. — Тогда дождь смоет наши следы, и ни одному мятежнику не удастся найти нас. — Он поднялся с земли и протянул руку девушке, чтобы помочь ей встать. — Забирайся на Зебру. На этот раз я поеду сзади тебя.

Жанна быстро запрыгнула на спину лошади и посмотрела на Тая, который в этот момент надевал на плечи тяжелый рюкзак, до отказа набитый одеждой и припасами. К рюкзаку он приладил карабин дулом вниз. Жанна подумала, что он сам сейчас похож на вьючного мула.

Тай передал ей непромокаемый клеенчатый плащ, надел шляпу и одним движением запрыгнул на Зебру вместе со своим рюкзаком. В этот момент упали первые холодные капли дождя.

— Надень плащ, — приказал он.

— А ты?

— Надень, я сказал, этот чертов плащ!

Жанна встряхнула тускло-коричневую клеенку и обнаружила, что она представляет собой не что иное, как отрез ткани с прорезью для головы. Ловко орудуя ножом, девушка расширила отверстие.

— Что ты делаешь? — взорвался Тай.

— Теперь мы вместе можем его надеть. Сними-ка шляпу!

Жанна повернулась и ухитрилась накинуть плащ на Тая, а затем и на себя, подоткнув свисающие концы под ноги. По движениям Тайрелла она догадалась, что он делает то же самое, но при этом произносит слова, которых она предпочла бы не слышать.

Когда они, наконец, тронулись, девушка осознала, что сидит слишком близко к нему. Его тело окружало ее со всех сторон. Она чувствовала давление его бедер и покачивание его торса, когда он пытался приноровиться к ходу кобылы. Сама Жанна делала то же самое — слегка покачивалась и пыталась плотнее завернуться в плащ.

Привыкнув к ощущению близости Тайрелла, она обнаружила, что под плащом ей тепло и комфортно. Ощущая на своих бедрах прикосновение его рук, а на шее — горячее дыхание, Жанна трепетала всем телом. Она придвинулась ближе к мускулистому мужественному телу Тайрелла.

Ему пришлось сжимать зубы, пока не свело челюсть. Тай ничего не желал сильнее, как сорвать с себя клеенку и спрыгнуть на землю, подальше от пытки близости девичьего тела. Ветер усиливался, бросая в них пригоршни дождевых капель и лишь усиливая близость двух тел под плащом.

Некоторое время спустя начался настоящий ливень, словно скрывшееся солнце каким-то таинственным образом освободило потоки воды из тюремного заключения туч, где они до этого томились. Клеенчатый плащ не полностью защищал их от разбушевавшейся стихии, но ни Жанна, ни Тай не предложили спешиться и переждать непогоду, так как поблизости не было видно никакого заслуживающего внимания укрытия. Вспышки молний участились, и девушка произнесла что-то, чего Тай не расслышал. Он наклонился и произнес ей в самое ухо:

— Что ты говоришь?

— Держись, — ответила она, обжигая его губы своим дыханием.

Ответ Тая потонул в мощном раскате грома. Инстинктивно он ударил пятками в бока Зебры, которая припустилась галопом. Ритмичное движение кобылы лишь усилило соприкосновение тел Жанны и Тайрелла, доставляя последнему мучительно-сладкую боль. Каждый раз, когда лошадь преодолевала очередной подъем, девушка сильнее прижималась нижней частью спины к внутренней стороне его бедер, стимулируя его и без того возбужденную плоть. Единственной преградой между их телами была лишь одежда, и Таю ничего на свете не хотелось сильнее, как, заключив бедра Жанны в плен своих рук, овладеть ею и двигаться в ней до тех пор, пока не наступит желанная разрядка.

— Сколько еще ехать? — процедил он сквозь сжатые зубы.

— Две мили.

Он уже стал сомневаться, доедет ли до пункта назначения в здравом рассудке.

Не подозревая о муках Тайрелла, Жанна направляла Зебру к участку, где деревья росли особенно тесно. Там оказался проход, змеей извивающийся у подножия безымянной столовой горы. Таю пришлось обеими руками ухватиться за гриву кобылы, чтобы удержаться на ее скользкой спине.

На полпути к горе дорожка резко оборвалась, упершись в красно-бурый каменный выступ. Других тропинок, кроме той, которой они добрались сюда, видно не было, из чего Тай заключил, что они приехали к убежищу, о котором говорила девушка.

Тая не нужно было приглашать спешиться. Он молниеносно выбрался из-под плаща и соскользнул на землю, едва сдерживая ругательства, когда его возбужденное тело соприкоснулось с твердой землей. Он осмотрел тесное убежище со смешанным чувством облегчения и гнева. Места внутри будет достаточно для мустанга и двух людей только в том случае, если упомянутый мустанг будет вести себя спокойно, а люди тесно прижмутся друг к другу.

Тайрелл с горечью подумал о том, что им, по крайней мере, не потребуется разводить огонь, чтобы согреться. Все, что ему нужно было сделать, — это посмотреть на Жанну или даже просто подумать о ней — и его новые брюки вдруг становились слишком тесными в паху. Он убеждал себя, что брюки просто ему маловаты, прекрасно понимая, что это ложь. Он мог бы посчитать удары собственного сердца в пульсирующей напряженной плоти у себя между ног.

«Какого черта со мной творится? — мысленно вопрошал он себя. — Я никогда так не возбуждался при виде взрослой женщины, облаченной в шелка и благоухающей духами. Почему же я теряю голову от этой маленькой оборванки, в которой женственных изгибов не больше, чем в заборном столбе?»

Единственным ответом ему служило воспоминание о чувственной реакции девушки, когда он массировал ей спину. Если такие невинные прикосновения вызвали учащение ее дыхания, то что же произойдет, если он будет касаться ее так, как ему того хотелось, и между их телами, сгорающими в пламени чувственности, не будет существовать барьеров?!

Подавляя проклятия, он старался не обращать внимания на настойчивый зов своей плоти, становившийся сильнее с каждым ударом сердца. Он ни на секунду не мог забыть о том, что он мужчина, а Жанна, несмотря на старую потрепанную одежду, женщина, мысль о близости с которой не давала ему покоя. Ни слова не говоря, он принялся исследовать природное углубление в скале, которое на эту ночь станет его тюрьмой. Жанна спешилась и, краем глаза наблюдая за Тайреллом, принялась осматривать копыта Зебры на наличие в них камней. Их не было. Некоторое время она ласкала морду кобылы, потягивая ее губы так, как, она точно знала, ей нравилось.

— Иди найди себе что-нибудь поесть, — наконец произнесла девушка, отталкивая от себя бархатную морду лошади.

Но как оказалось, Зебра достаточно утолила голод, пока они ждали возвращения Тая из Пресных Вод, и сейчас не выказывала ни малейшего желания куда-либо идти.

— Тогда посторонись, — гневно приказала Жанна, запуская пальцы в гриву лошади и потягивая.

Зебра послушно отошла в сторону, позволяя отвести себя в дальний конец пещерки. Раздался оглушительный удар грома, от которого содрогнулась земля. Уши кобылы зашевелились, и она вздохнула.

— Ты когда-нибудь ее стреноживала? — поинтересовался Тай, обводя взглядом узкое пространство, которое им придется делить на троих.

Жанна покачала головой.

— Что ж, будем надеяться, что она не ходит во сне, — пробормотал он, снимая с плеч рюкзак и бросая его на землю. Глухой удар красноречивее слов говорил о тяжести ноши.

— Весной, когда Каскабель пытался поймать Люцифера, мы прятались здесь три дня, — сказала Жанна. — Зебра ни разу на меня не наступила. Думаю, она принимала меня за жеребенка. Когда я ложилась спать, она уходила пастись, но всегда присматривала за мной. Если что-то происходило, она всегда предупреждала меня.

— Все твои мустанги ведут себя так же?

Девушка снова покачала головой:

— Нет, только Зебра. Большую часть времени моя компания ее вполне устраивает.

— Большую часть времени?

— Ну, когда у нее течка, она предпочитает общество Люцифера, а я держусь от них подальше.

Тай посмотрел на кобылу.

— А сейчас у нее течка?

— Нет, еще рано. Но если к зиме она не понесет, то уж точно не по вине Люцифера, — сухо заметила Жанна.

Тайрелл улыбнулся и медленно произнес:

— Я уверен, что этот жеребец уделяет немало внимания своему гарему. Удивительно только, что он позволяет ей бродить, отбившись от табуна.

— Он слишком занят тем, что спасается бегством от желающих поймать его и отгоняет других жеребцов, и ему некогда обращать внимание на упрямую кобылу. К тому же он знает, что она всегда возвращается назад.

— Сколько времени ты уже следуешь за табуном Люцифера?

— С тех пор, как папа умер.

— И жеребец всегда обитал на определенной территории?

— Ну, сейчас она стала значительно больше, а в целом он ничем не отличается от других диких животных. Он привязан к местам, которые считает безопасными, пока кто-то или что-то не вынудит его изменить свое мнение, и тогда он прячется в компании нескольких самых любимых кобыл.

— Ты знаешь, куда именно он в таких случаях направляется?

Жанна печально посмотрела на Тая и ничего не ответила. Он догадался, что ей не хочется выдавать секретов жеребца, и не винил ее за это, но намеревался так или иначе выяснить интересующие его сведения.

— Ты же знакома с Джо Труном, — произнес он. — Скажи, меткий ли он стрелок?

Резкая смена темы разговора удивила Жанну.

— Довольно меткий, если не пьян.

— А хорошо ли он умеет читать следы?

— Не так хорошо, как ты или я.

— Ты уверена в этом?

— Однажды он полдня искал меня, а я скрывалась всего в пятнадцати футах от него.

Тайрелл почувствовал, как вскипела его кровь при мысли о том, что Жанне приходилось прятаться от такого человека, как Джо Трун, который хотел использовать ее для удовлетворения своей похоти.

— Может ли Трун подобраться к Люциферу на ружейный выстрел?

Жанна застыла на месте.

— О чем это ты толкуешь?

— Нед сказал мне, что Трун ушел на охоту, прихватив дробовик. Он собирается ранить Люцифера. Если он не такой меткий стрелок, каким ты его описываешь, то дело закончится тем, что он пристрелит жеребца по ошибке.

По телу девушки прошла дрожь. Больше всего на свете она боялась, что какому-нибудь чрезмерно жадному мустангеру наскучит пытаться захомутать Люцифера и он просто-напросто убьет его, облегчив себе работу по захвату табуна.

— Если Трун устроит засаду в одном из боковых каньонов, то он может стрелять со скал. Но Люцифер уже так долго подвергается гонениям, что держится подальше от восточной части Черного плато. Он обитает в северных и западных землях, известных только индейцам.

— Там он и останется?

Жанне очень хотелось ответить на этот вопрос утвердительно. Но она слишком хорошо изучила повадки жеребца. Сколько бы раз ни покидал он привычный ареал обитания, всегда возвращался назад, на Черное плато. Иногда приводя с собой новых кобыл, диких или убежавших с какого-нибудь ранчо. Каменные стены каньонов, речушки и свобода, даруемая Черным плато, таили в себе особую привлекательность для этого жеребца. Год за годом он возвращался сюда, вне зависимости от того, насколько сильно подвергался гонениям со стороны людей. Но в этот раз преследовать его будут пули, от которых не спасут даже самые быстрые ноги.

У Жанны не укладывалось в голове, как кто-то мог решиться на такую жестокость. Единственный способ спасти Люцифера от неминуемой гибели заключался в предательстве. Пусть лучше его поймает человек, который не осмелится поднять на жеребца ружье.

Жанна посмотрела в решительные зеленые глаза Тайрелла, молясь про себя только об одном — не совершить ошибку.

— Пастбищ лучше тех, что на Черном плато, нет на многие мили вокруг, — сказала она, чувствуя, как внезапно пересохло ее горло. — Я знаю там каждый ручей, каждый участок земли, где трава особенно сочная и вкусная. Я буду водить тебя по всем секретным местам до тех пор, пока мы не найдем Люцифера, но прежде ты должен пообещать мне кое-что.

В голосе девушки звучали такая печаль и обреченность, что на мгновение Тай пожелал никогда в жизни вовсе не слышать о вороном жеребце. Но он слышал, как, впрочем, и любой другой человек на территории от Рио-Гранде до Змеиной реки. Вольная жизнь мустанга подходила к концу, и Жанне было об этом известно не хуже самого Тая. Вот почему она заговорила с ним об этом, тщательно скрывая наворачивающиеся на глаза слезы.

— Я буду обращаться с ним как можно более бережно, — тихо произнес он, беря руку девушки в ладони. — Я не хочу сломить его волю. Я лишь намереваюсь получить от него хорошее потомство. Я отведу его на ранчо моего брата Логана в Вайоминге, где он будет пастись, пока я стану строить собственную ферму. Для Люцифера это почти ничем не будет отличаться от жизни на Черном плато. Но там он будет в безопасности, Жанна. Никто не придет за ним с винтовкой или кнутом, — с жаром продолжал Тай, лаская пальцы девушки. — А если он будет несчастлив в неволе, я сам отпущу его. Это будет лучше, чем заставить его томиться в заточении, глядя на мир бессмысленным взглядом. Ты это обещание хотела от меня услышать?

Девушка вздохнула:

— Это я и так знаю, иначе и не заикнулась бы о том, чтобы помочь тебе.

— Значит, тебе нужны деньги? Я, конечно, небогат, но с радостью…

— Нет! — яростно запротестовала она. — Я никогда бы не стала брать деньги за Люцифера. Я хочу, чтобы ты пообещал, что позволишь мне первой попытаться успокоить его, когда поймаешь. Мне невыносима мысль о том, что ему накинут веревку на шею и силой повалят на землю.

Тай подумал о дикой силе жеребца и его тяжелых быстрых копытах.

— Нет. Это слишком опасно.

Некоторое время Жанна молча всматривалась в лицо Тая, освещенное последними лучами заходящего солнца. Его решимость ничуть не уступала ее. Она вырвала свою руку из его ладоней, отбросила клеенчатый плащ и принялась устраиваться на ночевку. Тайрелл, не говоря ни слова, наблюдал за ней, тщетно пытаясь угадать ее мысли.

Молнии больше не сверкали, но шел сильный дождь. Бросив еще один взгляд на девушку, лежащую у дальней стены, он не мог определить, заснула она или еще нет.

— Жанна? — чуть слышно позвал он и не получил ответа.

Тогда Тай надел плащ и вышел из укрытия. Если бы с ним сейчас были его братья, он и на десять футов не стал бы отходить, чтобы справить малую нужду, но из-за Жанны был вынужден отойти гораздо дальше.

Когда он вернулся назад, девушки в укрытии не было.