Глава 8
— Рокси Клеммонс? — изумленно пробормотала Дженни, отдергивая руку назад.
— Ага. Ты ее знаешь?
Только по слухам, мелькнула у нее подленькая мыслишка. По слухам о ней как об одной из постоянных пассий Кейджа.
— Я слышала о ней. — Дженни отвернулась и с подчеркнутым вниманием уставилась в окно. Она почувствовала горечь разочарования и отчаяния.
Но ведь он целовал ее так нежно, так чувственно, так, будто между ними были отношения. Его объятия казались такими согревающими, она ощущала себя в такой безопасности, погружаясь в них. Дженни начинали нравиться его прикосновения, они доставляли ей даже еще больше наслаждения, чем его поцелуи. Однако получается, что он всего лишь вел себя с ней так, как и с сотней ей подобных. Его поцелуи могли пробуждать в ее сознании фейерверк чувств и эмоций, оставаясь для него лишь обычным упражнением. Техника их, несомненно, отточилась часами практики.
Неужели ей суждено стать одной из «женщин» Кейджа Хендрена? Неужели он просто хочет ввести ее в их «клуб», поселив под одной крышей со своей подружкой, дабы держать Дженни «под рукой», на всякий случай?
— Кажется, ты восприняла мою идею без особого энтузиазма, — заметил он.
— У меня не много вариантов, правда?
— Ну, я выступил с альтернативным предложением, но ты его отвергла.
Дженни погрузилась в гробовое молчание. Она была сердита и не могла, даже для себя, точно определить почему. Почему она ощущала себя такой взбешенной и оскорбленной? У нее уж точно не было ничего общего с этой Клеммонс. Между ними существовала большая разница.
Дженни Флетчер не была женщиной Кейджа… пока.
И с какой стати у нее возникла эта дурацкая идея, будто они могут стать любовниками? Почему? Потому, что он поцеловал ее пару раз? Из-за той ночи в Монтерико? Или потому, что она всегда ощущала к нему неумолимое притяжение? Оно ее пугало, и она пыталась ему противостоять. До недавнего времени.
Прекрасно, но раз он решил, что она может вступить в ряды его подружек, что-то дало ему повод. Рокси Клеммонс и множество других женщин слетались к нему словно пчелы на мед, плененные его сексуальной привлекательностью, прославленной на весь Техас. И возможно, узнав о том, что она нарушила с Холом свое целомудрие, Кейдж счел ее легкой добычей. Если это так, он сильно ошибается.
Оставшийся путь они преодолели в молчании. К тому времени, когда они достигли JIa-Боты, улочки городка опустели. Кейдж припарковался на стоянке вблизи коттеджного комплекса и выключил двигатель.
— Что это? — спросила Дженни.
— Надеюсь, твое новое место жительства. Пойдем. — Он подвел ее к двери в квартиру с табличкой, сообщающей о ее принадлежности управляющему.
Кейдж позвонил. До них доносились громкие звуки включенного телевизора, по которому веселил публику Джонни Карсон. Когда дверь распахнулась, Дженни столкнулась лицом к лицу с Рокси Клеммонс. Женщина взглянула на нее с вежливым любопытством, потом разглядела стоявшего в тени Кейджа.
— Здорово, Кейдж. — Улыбка, с которой она встретила его появление, заставила Дженни внутренне содрогнуться. — Как жизнь?
— Мы можем войти?
— Конечно. — Рокси без промедления отошла в сторону, придерживая дверь открытой. Захлопнув ее, она подошла к телевизору и выключила звук.
— Извини за столь позднее вторжение, Рокси, — начал Кейдж.
— К черту извинения, ты знаешь, я всегда рада твоему приходу.
Сердце Дженни вздрогнуло, и она принялась внимательно изучать глазами пол.
— Рокси, это — Дженни Флетчер.
— Ага, я знаю. Приветик, Дженни. Рада с тобой познакомиться.
Ее неприкрытое дружелюбие удивило Дженни, и она подняла голову:
— Я тоже, мисс Клеммонс.
Рокси улыбнулась:
— Зови меня Рокси. Выпьете что-нибудь? У меня есть холодное пиво, Кейдж.
— Звучит здорово.
— Дженни?
— М-м-м… спасибо, нет.
— Кола?
Дженни вовсе не хотела показаться невежливой, поэтому с неловкой улыбкой она кивнула:
— Да, хорошо, кола подойдет.
— И чувствуйте себя как дома.
Рокси повернулась и вышла на кухню, раздался хлопок двустворчатых дверей, подобных тем, какими были оснащены большинство баров Дикого Запада. На ней были надеты тесные джинсы, подчеркивающее ее округлые, полные бедра. Очертания пышных, соблазнительных грудей легко просматривались сквозь тонкий, просторный джемпер. Она была босая. Ее медного цвета волосы казались немного взлохмаченными, однако их нарочитая небрежность лишь придавала ей дополнительное очарование. Рокси выглядела так, будто только что встала с постели или вот-вот собиралась туда отправиться. Она относилась к тому типу женщин, которых мужчине так и хотелось обнять, приласкать и заставить расслабиться, женщин, словно созданных для того, чтобы быть любовницами. Дружелюбные, гостеприимные, теплые и жаждущие близости. Дженни почувствовала, как от мыслей об этом тошнота подступила к горлу.
Кейдж уселся на диванчик и принялся просматривать выпуск «Космополитен», оставленный там Рокси.
— Присаживайся, Дженни, — предложил он, заметив, что она продолжает смущенно стоять посреди комнаты.
Неловко, словно опасаясь того, что запачкает юбку, если не будет достаточно аккуратной, Дженни села на жесткий стул с прямой спинкой. Кейдж выглядел так, будто его чрезвычайно забавляло все происходящее. И это сильно раздражало ее.
Вернулась Рокси с напитками. Сделав долгий, жадный глоток пива, Кейдж, наконец, произнес:
— У тебя есть свободные места? Нам нужна квартира.
Рокси окинула изумленным взглядом Дженни, потом снова посмотрела на Кейджа:
— Здорово, это просто замечательно, мои поздравления. Но что плохого случилось с твоим домом?
Он улыбнулся:
— Ничего, насколько я знаю. Думаю, ты неправильно меня поняла. Дженни будет жить в этой квартире одна.
Дженни была готова убить Кейджа за одно то, что своими словами он заставил Рокси строить предположения, будто они собираются жить вместе. Она густо покраснела. Теперь же, когда Кейдж разъяснил ситуацию, Дженни взглянула на Рокси, ожидая увидеть на ее лице выражение очевидного облегчения. Конечно, Рокси должна быть счастлива, что он не собирается завести себе еще одну любовницу прямо у нее под носом. Однако с удивлением Дженни заметила на ее лице лишь сожаление о своей непростительной ошибке.
— Ох, — она взглянула на Дженни и улыбнулась, — тебе повезло. У меня как раз освободилась квартира с одной ванной.
Дженни не успела произнести и слова, как ее перебил Кейдж:
— А ванна большая? У Дженни будет ребенок. В квартире будет достаточно места для детской кроватки и всего остального?
Рокси была потрясена этой новостью. Несколько секунд она, открыв рот, изумленно смотрела на Кейджа. Когда она вновь повернулась к Дженни, ее глаза невольно скользнули по удивительно плоскому животу девушки.
— Надеюсь, у тебя нет никаких запретов на проживание с детьми, так? — спросил Кейдж.
— Нет, черт возьми, нет. — Очевидно, Рокси все-таки взяла себя в руки и трезво взглянула на вещи. Она наклонилась, натягивая пару сандалий на босу ногу. — Пойдем посмотрим квартиру, и вы решите, насколько она вам подходит.
— Она хорошо расположена, — несколько минут спустя, не оборачиваясь, заметила Рокси, когда они следовали вслед за ней по дорожке между зданиями. Предварительно она захватила ключ от пустой квартиры из второй спальни, служившей ей офисом. — Тихая и достаточно удаленная, но не настолько, чтобы ты боялась жить здесь в одиночестве, Дженни. — Она расписывала красоты жилого комплекса, показав прачечную и бассейн.
Дженни ее совсем не слушала. Она бросала убийственные взгляды на Кейджа, посмевшего рассказать о ее положении этой… этой женщине. Уже к завтрашнему утру весь городок будет знать, что она беременная.
— Ну, вот мы и добрались. — Рокси открыла дверь и впустила всех внутрь. Она зажгла свет. — Да уж! Здесь немного душновато. Я не проветривала с тех пор, как ее покрасили и отмыли после ремонта.
В квартире действительно пахло моющими средствами и свежей краской, однако Дженни это совсем не смущало. По крайней мере, помещение сияло чистотой.
— Это гостиная, конечно. Здесь — кухня. — Рокси провела Дженни, хлопнув решетчатой створкой двери, точной копией той, что была в ее собственной квартире. Встроенная кухонная мебель, казалось, сверкала чистотой. Дженни открыла холодильник. Он также был чистым.
Они завершили осмотр помещений, который не занял много времени. Рядом с гостиной располагались спальня и ванная комната.
— Сколько будет стоить аренда? — наконец поинтересовалась Дженни.
— Четыре сотни в месяц плюс коммунальные платежи.
— Четыре сотни? — тихо воскликнула Дженни. — Я боюсь, что…
— Без мебели? — спросил Кейдж, упирая на это слово.
— О господи! — ударив себя по лбу, произнесла Рокси. — Я совсем забыла. Квартира без мебели и с одной спальней стоит двести пятьдесят.
— Ну, это больше похоже на правду, — сказал Кейдж.
Дженни быстро подсчитала в уме свои доходы и расходы. Она могла бы позволить себе эту квартиру, если будет экономной. Кроме того, это — лучший коттеджный комплекс в городе, где сдаются квартиры в аренду, и выбор ее был весьма ограничен. Ей и так повезло, что квартира оказалась свободной. Стараясь выкинуть из головы тот факт, что она будет жить нос к носу с любовницей Кейджа, Дженни произнесла:
— Мне нужно будет подписать контракт?
— Так ты берешь ее, да? — спросила Рокси.
— Да, полагаю, что так, — ответила Дженни, удивляясь ее столь очевидной радости.
— Фантастика! Я просто счастлива, что ты будешь моей соседкой. Пойдем вернемся в офис.
Спустя пятнадцать минут у Дженни в руках была копия договора и набор ключей.
— Ты можешь переехать уже завтра. Утром я зайду туда и открою окна, чтобы проветрить.
— Спасибо. — Она обменялась с Рокси рукопожатиями. Кейдж проводил Дженни до машины, увидел, что она усаживается на переднем сиденье, и вернулся к Рокси, по-прежнему стоявшей около открытой входной двери.
— Спасибо, что подыграла мне с арендной платой.
— Ну, знаешь, ты подал мне крученый мяч, но я справилась, — улыбаясь, ответила Рокси. — Ты собираешься посвятить меня в детали этого «предприятия» или же я должна включить свое живое воображение?
— Любопытно?
— Чертовски.
Он улыбнулся:
— Мы поговорим позднее. Спасибо за все.
— Не за что. Зачем, по-твоему, нужны друзья?
Он быстро чмокнул ее в губы и хлопнул по роскошной попке, а потом сбежал по ступенькам и присоединился к ждавшей в машине Дженни. Она сидела прямая как статуя, уставившись прямо перед собой, страдая от яростных уколов ревности.
Дженни не могла слышать их разговора в дверях, однако прекрасно видела, как они улыбались друг другу, и как Кейдж наклонился, чтобы поцеловать Рокси. Легкость, с которой они касались друг друга, едва ли оставляла Дженни хладкровной. Несмотря на то, что она гордо решила, будто все это ее совсем не касается, сердце ее буквально разрывалось на части.
— Завтра утром мы, прежде всего, совершим набег на мебельные магазины, — весело отметил Кейдж.
— Ты и так много для меня сделал. Я не могу просить, чтобы…
— А ты ведь и не просила, правда? — вспылил он. — Я сам вызвался. Составь сегодня список всего, что тебе может понадобиться.
— Я не могу позволить себе много. Лишь самое необходимое. Между прочим, куда мы направляемся? — До этой самой секунды она и не вспомнила, что на сегодня у нее нет крыши над головой. Где же она проведет ночь?
— Полагаю, ты не хочешь возвращаться к моим родителям?
— Нет.
— Ты можешь остановиться у меня.
— У тебя нет места.
— В этом большом доме?
— У тебя только одна кровать.
— И что с того? Мы уже ночевали в одной постели. — Он напомнил ей об этом тихим и хриплым голосом. Дженни никак на это не отреагировала. Спустя несколько секунд он тяжело вздохнул и произнес: — Я поселю тебя в мотель.
Очень скоро он остановил свою машину на парковке возле маленьких домиков мотельного комплекса.
— Жди меня здесь.
Дженни смотрела, как он вошел в хорошо освещенный вестибюль. Сквозь стеклянные двери она увидела, что сидящий за стойкой ночной портье поднял ноги со стола и отложил очередной шпионский детектив. То, что он определенно узнал Кейджа, было заметно по его широкой ухмылке и крепкому рукопожатию, которым он обменялся с вошедшим.
Даже не потребовав, чтобы Кейдж записался в книгу постояльцев, он потянулся за ключом от комнаты и пододвинул его поближе к Кейджу. Потом он перегнулся через стойку и таинственно, как бы «между нами говоря», сказал что-то, на что Кейдж лишь отрицательно махнул рукой.
Портье выглянул в окно и окинул взглядом машину. Дженни заметила появившееся у него удивленное выражение, едва он узнал ее. Ухмыльнувшись Кейджу, он отпустил еще пару фраз, заставивших Кейджа сердито сдвинуть брови. Все еще нахмуренный, он вернулся к машине, сухо пожелав портье доброй ночи.
— Что он сказал?
— Ничего. — Кейдж прорычал что-то сквозь зубы.
— Нет, он сказал что-то, я видела.
Кейдж ничего не ответил, но прямо подъехал к нужному домику, даже не удосужившись взглянуть на номер комнаты. Он резко затормозил и сердито выключил двигатель.
— Ты бывал здесь раньше, — догадалась Дженни.
— Дженни…
— Бывал?
— Прекрати.
— Бывал?
— Может быть.
— Часто?
— Да!
— С женщинами?
— Да!
Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она с трудом смогла произнести несколько слов, словно задыхаясь от нехватки воздуха.
— Ты приводил сюда женщин на свидание, и именно потому портье подумал, что я собираюсь с тобой этим заняться. Что он сказал про меня?
— Не важно, что он…
— Для меня важно! — крикнула она. — Скажи мне.
— Нет.
Он вышел из машины и вытащил из нее сумки. Даже не взглянув в сторону Дженни, он шагнул к двери и распахнул ее. Кейдж разместил багаж на полочках встроенного шкафа и включил лампу.
— Что он сказал? — требовательно спросила Дженни, стоя на пороге номера.
Кейдж обернулся и заметил решительное выражение на ее лице. Она казалась усталой и смущенной, сердитой и уязвленной. Ее волосы были растрепаны, щеки бледны. Под глазами от усталости залегли синяки. Ее губы немного подрагивали. Она выглядела одновременно как потерявшийся ребенок и стойкий оловянный солдатик.
И он нестерпимо желал ее. Однако она была недоступна, и это лишь распаляло его гнев. Проклятье, она была его, но он не мог быть с ней. Он нуждался в ней так же, как и она нуждалась в нем, однако обстоятельства разлучали их. Он жестоко расплачивался за ту единственную райскую ночь. Страсть обладать ею превращала его жизнь в ад.
Желая причинить ей такую же боль, как та, что испытывал он сам, Кейдж накинулся на нее:
— Прекрасно, мисс Флетчер. Вы хотели узнать, что он сказал? Так вот, он заметил, что на этот раз я решил сделать все по-семейному.
Дженни прикусила нижнюю губу, сдерживая рыдания. Она вся буквально бурлила от гнева и негодования, стремясь найти выход обуревавшим ее чувствам. Кто, как не Кейдж, был виновен в этом?
— Разве ты не видишь, что ты наделал? — вскричала она. — Ты сказал Рокси Клеммонс, которая, как всем известно, является одной из твоих подстилок, что я беременна. Теперь ты притащил меня в мотель, куда регулярно водишь своих женщин. Да завтра всему городу будет известно, что я была здесь с тобой. Знаешь, я вовсе не хочу, чтобы меня передавали с места на место, как переходящий приз. Я не хочу, чтобы кто-нибудь принимал меня за твою любовницу, Кейдж.
— Почему? Потому что я такой испорченный? Ты не хочешь быть связанной с «плохим парнем», диким животным, которое никто не в силах обуздать, с тем, кто регулярно влипает в неприятности, постоянно в опасности, всегда с дурными женщинами?
Кейдж приблизился к ней хищнической поступью. Она отпрянула от него, но он схватил ее за платье.
— Я вовсе не имела в виду этого.
— Да именно это ты, черт возьми, и имела в виду! — сердито воскликнул он. — И правильно, у тебя есть полное право опасаться меня, потому что я плох. Должен быть таким. Чертовски плох. — Он вытянул вперед руку и схватил ее. Его сильные пальцы вцепились ей в волосы и отклонили голову назад. — Потому что я приводил много женщин в эту комнату, но ни одну из них не хотел так, как тебя.
Он ухватил ее запястье и потянул руку вниз.
— Нет! — вскричала она, догадавшись, что он хочет сделать. Она попыталась вырвать руку из его хватки, но он не дал ей этого. Кейдж быстро опустил ее руку ниже своей талии и тесно прижал ее к телу, крепко-накрепко, дабы удостовериться, что она действительно почувствовала в гульфике джинсов твердое свидетельство его возбуждения.
— Вот как я хочу тебя. Я хотел тебя уже очень давно, но старался скрыть этот факт. Пугает ли тебя это? Тебе неприятно? Ты презираешь меня? Ты хочешь сжаться от ужаса? Завопить? Или вернуться в безопасный приют родительского дома? — Он сжал ее ладошку. — Что же, это грубо, Дженни, но это так и есть.
Кейдж поцеловал ее с едва сдерживаемой яростью. Дав волю обуревавшим его чувствам, буквально впился в ее губы, склоняя свою голову сперва в одну сторону, потом в другую. Он протолкнул язык глубоко ей в рот, вытянул и погрузил вновь медленно и осмотрительно, словно пробуждая воспоминания о совокуплении.
Потом, столь же яростно, как и овладел ею, он ее оставил. Кейдж выбежал за дверь и с силой захлопнул ее за собой.
Дженни без сил осела на кровать. Она пыталась отрицать, что была разочарована тем, что он не закончил начатого дела. Но все так и было. Ее тело казалось слабым и изнемогающим от желания. Собрав последние силы, она отправилась в ванну и содрала с себя одежду. Дженни избегала смотреться в зеркало, не желая видеть лихорадочный румянец на щеках или цветущую готовность напрягшихся в ожидании грудей.
Душ был горячим и словно карающим, и именно такого самобичевания она заслуживала. Обжигающие струи воды впивались в ее кожу, как иглы. Она все еще чувствовала их уколы, когда достала ночную рубашку из чемодана и надела ее на себя. Дженни залезла в кровать и крепко зажмурила глаза, надеясь, что точно так же ей удастся избавиться от не дававших заснуть мыслей.
Однако его поцелуи были слишком недавние, чтобы просто так испариться из памяти. Она по-прежнему ощущала его вкус на своих губах, чувствовала твердое подтверждение его возбуждения в своей ладони, не могла забыть ритмичные прикосновения его языка.
Когда совсем рядом с ее ухом раздался телефонный звонок, она подскочила так, будто ее ударила молния.
— Я слушаю.
— Мне очень жаль, я прошу прощения.
Никто из них несколько секунд не произнес ни слова. Прикрытая тонким полотном батистовой сорочки, грудь Дженни вздымалась от переполнявших ее эмоций. Она прижала трубку щекой к плечу, будто склонив голову перед Кейджем.
— Все хорошо.
— Я не сдержался.
— Я тебя сама спровоцировала.
— Нам многое пришлось вынести сегодня.
— Нам обоим досталось.
— Я причинил тебе боль?
— Нет, конечно, нет.
— Я был груб. — Он значительно понизил голос. — И жесток.
Она посмотрела на свою ладошку, будто видя там его отпечаток. Дженни слегка поперхнулась.
— Я переживу.
— Дженни?
— Что?
Долгая пауза.
— Я извиняюсь не за то, что поцеловал тебя. Я лишь сожалею о том, как я это сделал. — Он помолчал, потом добавил: — И если у тебя еще оставались сомнения, как я к тебе отношусь, теперь это перестало быть тайной.
Тронутая нежным, но твердым звуком его голоса, она еле сдерживала слезы.
— Я не готова сейчас об этом думать, Кейдж. Столько всего произошло.
— Я знаю, знаю. Выспись хорошенько. Можешь спать допоздна. Офис завтра не работает. Я подхвачу тебя, накормлю завтраком, и мы отправимся по магазинам. Будь готова ровно в десять.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, Дженни.
— Спокойной ночи, Кейдж.
— Доброе утро, Дженни.
— Мм?..
— Я сказал «Доброе утро».
Дженни глубоко зевнула в подушку, потянулась, расправляя под одеялом затекшие ноги и приоткрыв глаза. Потом она внезапно подскочила, отбросив одеяло. Кейдж сидел на краешке постели, с улыбкой глядя на нее.
— С возвращением в страну живых.
— А сколько сейчас времени?
— Десять минут одиннадцатого. Я приехал ровно в десять, постучал, но ты не ответила. Тогда я вернулся к стойке регистрации, взял запасной ключ и позволил себе войти.
— Извини, — проговорила она, убирая волосы с глаз. Дженни внезапно покраснела, заметив, с каким вниманием он рассматривает ее ночную рубашку, и натянула одеяло до подбородка. — Я вымоталась вчера.
— Ты голодная?
— Да я просто умираю от голода.
— Пойду закажу завтрак в ближайшей кафешке, пока ты одеваешься. — Он поцеловал ее в кончик носа и вскочил с кровати.
— Я скоро спущусь! — крикнула ему вслед Дженни, едва он закрыл за собой дверь.
Она выглядела свежей и отдохнувшей, подсев к нему спустя двадцать минут в кафе. Дженни надела на себя простую юбку и блузку, однако расцветила свой лаконичный наряд красочной шалью с узором «персидский огурец», завязанной с одной стороны под рукой на талии. Ее туфли на невысоком каблучке были украшены узкими ремешками, обхватывающими ее изящные лодыжки. Эти ремешки прочно приковали внимание Кейджа, едва она вошла в вестибюль скромного кафе.
Он знал, что она потратила часть своей первой зарплаты на обновление гардероба. Дженни одевалась теперь с большей элегантностью и вкусом, чем в то время, когда была помолвлена с Холом.
— Я опоздала?
— Твой завтрак только что принесли. Между прочим, прекрасные туфельки.
— Новые, — с отсутствующим видом заметила она, поглощенная видом представшей перед ней тарелки. — Все это мне?
— Ага.
— Ты ведь не думаешь, что я в силах съесть это?
— Я думаю, тебе следует все хорошенько попробовать. Давай-ка займись, а я пока составлю план нашей атаки на магазины.
— А ты будешь есть? — спросила она, расправляя на коленях салфетку.
— Я уже позавтракал. — Он склонился над блокнотом, составляя длинный список домашней утвари, которая может ей понадобиться в новой квартире.
Дженни была захвачена представшим перед ней зрелищем, не в силах отвести от него взгляда. Его светлые волосы сочетали тысячи оттенков — от светло-русого до коричневого и пепельного. Оттенков, которые словно сливались в один чуть припорошенный песчаной пылью белокурый цвет на его вечно взлохмаченной ветром, жесткой шевелюре.
Его щеки и подбородок были тщательно выбриты, свежий аромат одеколона заглушил даже запах молотого кофе, который налила ей в чашку официантка. Сосредоточившись, он слегка нахмурил золотистые брови.
Кейдж был одет в джинсы и спортивную рубашку, однако на спинке стула висел пиджак из неокрашенного шелка. Эти на первый взгляд несочетающиеся предметы гардероба мог позволить себе только мужчина, презирающий устоявшиеся правила.
Он выглядел великолепно. Дженни знала, насколько опасной могла быть его столь очевидная мужская, сексуальная привлекательность. Его обаяние словно выманивало женщину из ее домика-раковины, заставляя забыться и отбросить условности. От мыслей об этом у Дженни кусок не лез в горло, и ей пришлось какое-то время сознательно себя успокаивать, поскольку от волнения у нее все буквально скрутило внутри.
К тому времени, когда ей удалось впихнуть в себя достаточно пищи, чтобы успокоить Кейджа, он закончил составление своего списка.
— Помни про мой бюджет, — заметила Дженни, когда он перечислил магазины, в которых им предстояло отовариться.
— Знаешь, может, твой босс сделает тебе небольшую прибавку.
Она замерла по пути к его машине и уставилась на Кейджа, упрямо вздернув подбородок.
— Оставь-ка это, Кейдж. Мне не нужна твоя благотворительность.
— А ты выйдешь за меня замуж?
— Нет.
— Тогда замолчи и садись быстрее в машину. — Он распахнул перед ней дверь своего «корвета», и Дженни поняла, что дальнейшие возражения бесполезны. Ей остается лишь попытаться настоять на своем, когда речь зайдет о конкретных приобретениях, она сама будет решать, что стоит и чего не стоит покупать.
У него оказался весьма дорогой и требовательный вкус, причем все, что он предлагал ей, Дженни обязательно бы купила, если бы у нее не было проблем с деньгами.
— Я не могу позволить этот диван. Другой стоит ровно вполовину меньше.
— Да он страшен как смертный грех.
— Зато вполне функционален.
— Он тяжелый и… похож на какой-то ящик. Посмотри, у этого подушки на несколько сантиметров толще, и он очень удобный.
— Ага, именно это и делает его таким дорогим. Удобства и подушки вовсе не имеют для меня значения.
Он ухмыльнулся дьявольски обворожительной улыбкой, и в его бархатном голосе прозвучал отчетливый, соблазнительный намек.
— Это зависит от того, что ты собираешься делать на этом диване.
Продавец, стоявший достаточно близко, чтобы расслышать их беседу, издал приглушенный смешок, но попытался сохранить серьезное лицо, когда Дженни обернулась и одарила его гневным взглядом.
— Я возьму другой, — чопорно заметила она.
Такая же дискуссия состоялась и при выборе кровати, стульев, кухни, постельного белья, тарелок, кастрюль и сковородок и даже открывалки для консервных банок. В каждом случае Кейдж убеждал ее заплатить хорошую цену за высококачественную и красивую вещь. Она же стояла на своем, проявляя завидную бережливость.
Дженни опустила голову на подлокотник уютного сиденья в его роскошной машине.
— Да, — вздохнула она. — Наверно, я никогда и никуда больше не перееду из этой квартиры. Я просто не смогу вновь пройти через все это.
Он улыбнулся:
— Я устроил, чтобы все, что мы купили, было доставлено сегодня же. Уже к вечеру твоя квартирка превратится в «дом, милый дом».
— Как тебе удалось об этом договориться?
— Подкупом, угрозами, шантажом и вымогательствами — в общем, всеми доступными мне средствами.
Кейдж улыбался озорной улыбкой, однако она вполне поверила в правдивость его слов.
— О, да это машина просто вылитая моя! — воскликнула она, резко выпрямившись, когда они остановились у ее новой квартиры.
— Это и есть твоя машина, — беспечно заметил Кейдж, помогая ей выйти из «корвета».
— Как она здесь очутилась?
— Я договорился, чтобы ее сюда пригнали. — Кейдж открыл дверцу ее малолитражки и наклонился вниз, чтобы достать из-под коврика ключ, который он попросил оставить там наемного водителя. Он протянул ей ключ. — Честно говоря, на мой взгляд, это не машина, а какая-то гремящая старая консервная банка, однако я знаю, что ты почему-то испытываешь к ней необъяснимую привязанность.
Дженни выглядела расстроенной.
— Кейдж, я не хотела брать ничего от твоих родителей.
Уперев руки в бока, Кейдж сердито заметил:
— Побойся Бога, Дженни. Они подарили тебе эту машину много лет назад. Зачем им в гараже три машины — их собственная, Хола и твоя, — если мама вообще почти не садится за руль?
Она подошла к своей машине и отодвинула его в сторону, намереваясь занять место на водительском сиденье.
— Я отгоню ее назад.
Кейдж склонился и заглянул в открытое окно после того, как она захлопнула дверцу.
— Замечательно, тогда я стану твоим единственным средством передвижения, — напомнил он ей сладким голосом.
Сдавшись, почти без сил она опустила голову на руль:
— Это шантаж.
— Именно так.
Безуспешно пытаясь подавить улыбку, Дженни позволила ему увести ее в квартиру. Рокси все сделала так, как и обещала. Окна были широко распахнуты, и свежий воздух наполнил комнаты, избавив атмосферу в ней от удушливой вони моющих средств и новой краски.
Уже через полчаса начали доставлять покупки.
— Ох, да вы ошиблись! — воскликнула Дженни, открывая дверь для первой доставки.
— Никаких ошибок, мисс. Извините, мисс. — Решительно переместив толстую сигару из одного угла своего рта в другой, грузчик ненароком слегка задел Дженни, внося кресло. — Давайте сюда диван! — крикнул он своим помощникам, копошившимся в грузовичке.
— Но, постойте, это совсем не то.
— Это именно то, что написано в чеке. — Он поставил кресло и протянул ей зеленую бумажку.
Она в спешке взглянула на чек, потом осмотрела его более внимательно.
— О нет! Кейдж, это какая-то ужасная…
Дженни прервалась на полуслове, увидев его улыбку. Он уже слегка подпрыгивал на выбранном им диванчике, пробуя мягкость и удобство толстых подушек, руки его скользили по роскошной обивке. Кейдж улыбался с довольным видом Санта- Клауса, приступившего к раздаче подарков на Рождество.
— Что ты наделал? — сердито воскликнула она.
— Мне приходит на ум слово «саботаж» как самое подходящее в данном случае.
Да, это слово оказалось удивительно удачно подобранным. Когда одна за другой стали поступать покупки, Дженни осознала, что Кейдж внимательно ходил за ней и заказывал вещи, которые она хотела бы, но не могла себе позволить.
— И как я, по-твоему, буду расплачиваться за все это? — едва не плача, воскликнула она.
— Кредит. То, что ты заплатила сегодня, будет засчитано тебе как предварительный платеж. Я договорился о ежемесячных платежах, которые ты вполне можешь себе позволить. Одинокая женщина просто обязана обзавестись кредитом. И в чем проблема?
— Я не могу позволить тебе так поступать, Кейдж. Ты заставляешь меня принимать решения, которые, по моему мнению, неразумны. И я собираюсь прекратить это прямо сейчас. Я не хочу оставаться в этой квартире, если буду должна сохранить всю эту мебель.
— Просто замечательно. — Эти два слова с трудом вырванной от него уступки должны были бы сопровождаться вздохом и печально понуренным пожатием плеч. Вместо этого он широко улыбнулся.
Кейдж направился к входной двери и пронзительно свистнул:
— Эй, ребята, грузите все назад и везите ко мне домой. Она решила выйти за меня замуж, вместо того чтобы скучать здесь в одиночестве.
— О господи, — простонала Дженни и закрыла лицо руками.
Улыбаясь, Кейдж закрыл дверь и подошел к ней поближе.
— Тебе что, больше нечем заняться, кроме как нянчиться со мной?
— Что-то мне больше не приходит на ум ничего стоящего.
— С тех пор как все это случилось с Холом, ты такой замечательный. Почему ты делаешь все это для меня, Кейдж?
Его золотистые глаза внимательно смотрели в ее лицо. Указательным пальцем он убрал с ее лба прядь непослушных волос.
— Потому, что мне нравится цвет твоих волос. Особенно когда их, как сейчас, освещают приглушенные лучи заходящего солнца.
Он подошел ближе. Дженни была вынуждена слегка откинуть назад голову, чтобы не выпускать из виду его лукавую физиономию.
— И мне нравятся твои глаза, — мягко произнес Кейдж.
Он нагнулся к ее талии и развязал концы шали. Потом медленно сдернул ее с таким видом, будто снимает гораздо более значимую деталь ее гардероба, и небрежно опустил на пол.
— Мне нравится, как ты улыбаешься. Звук твоего смеха пробуждает меня к жизни. — Кейдж приобнял Дженни за талию и нежно приласкал руками. — Мне нравится твоя фигурка. — Он склонил голову и поцеловал ее в ушко. — И очертания твоих губ.
Секунду спустя он дотронулся своими губами до ее губ. Кейдж мягко касался их легкими, воздушными поцелуями, пока ее губы не распахнулись, словно требуя, чтобы он владел ими.
Он услышал ее молчаливую мольбу, и их губы слились в страстном поцелуе. Его язык проскользнул в ее рот, пробуя, разведывая, маня. Ушли грубость и напор поцелуя прошлой ночи, однако нежность и страсть этого поцелуя так же разожгли тайные желания ее тела, разбудили столь же головокружительные и ошеломляющие чувства, как это случилось тогда. Ее неумолимо влекло к нему, и она сделала еще один шаг… Когда их тела буквально сплелись друг с другом, Дженни была почти потрясена, осознав это.
— Господи, Дженни, — шептал Кейдж. Его горячее дыхание обжигало ее покрытые лихорадочным румянцем щеки. Он касался влажными губами мочки ее уха и возбуждающе и нежно покусывал.
Она почувствовала, как впадает в странное оцепенение, уступая, теряя над собой контроль, забывая здравый смысл, позволяя овладеть собой его безрассудному желанию.
— Кейдж, мы не должны…
— Тсс, тсс…
Ее память напряглась. Она сознавала, что должна, просто обязана что-то вспомнить.
Однако прежде, чем ей удалось поймать ускользающие, туманные воспоминания, их уста снова слились в страстном поцелуе и все другие мысли покинули ее.
Он поднял кисти ее рук и положил себе на плечи. Его ладони ласкали ее руки, мягко скользя от локтей к запястьям и вверх к нежной впадине подмышек. Кейдж прервался на секунду, прежде чем коснуться соблазнительного изгиба ее грудей. Он едва дотронулся до них кончиками пальцев. Дженни издала сладостный вздох.
— Тебе хорошо?
Она пробормотала что-то в подтверждение. Поцелуи становились все настойчивей и настойчивей.
Дженни наклонила голову так, что одна ее щека лежала на его груди. Кейдж стремился достичь ее, касаясь, жаждуя, взывая, пробуя ее на вкус своим быстрым и настойчивым языком. Он крепко сжимал ее в объятиях. Кейдж положил одну руку на ее бедро, чуть пониже талии, и прижал еще ближе, так чтобы она ощутила всю силу его желания.
Дженни простонала и потерлась о него всем телом. Она чувствовала, будто вся горит изнутри, что ее охватывает все возрастающее томление. Ее женская сущность рвалась к нему. Она вся готова была отдаться этой сладкой истоме, ее била страстная дрожь.
— Дженни, я хочу тебя.
Он протиснул руку между их переплетенными телами, касаясь ее груди, нежно лаская ее. Кончиком среднего пальца он нащупал чувствительное окончание ее груди и, поглаживая, довел до томительной тяжести.
— О, как прекрасно. — Он осыпал ее страстными хвалами, будто она сделала что-то волшебное. — Ты так прекрасна. Я хочу видеть тебя, пробовать, касаться. — Кейдж нагнул голову и сквозь материю блузки поцеловал ее грудь. Его язык возбуждал твердые шишечки ее сосков. — Я хочу любить тебя. — Он коснулся губами ее шеи, лаская, нежась в бархатной теплоте ее кожи. Его голос слегка охрип. — Ты понимаешь? Я хочу войти в тебя. Глубоко, глубоко. — Его губы снова встретились с ее губами, требовательно, страстно.
— Эй, вы двое, а ну-ка, открывайте, — раздался настойчивый стук в дверь. — У меня для вас сюрприз. Эгей, вечеринку заказывали?
Кейдж с трудом оторвался от Дженни, не в силах произнести ни слова. Потом глубоко вздохнул. Он посмотрел на нее и неловко улыбнулся:
— Мы не можем просто так оскорблять ее чувства.
Дженни высвободилась из его объятий.
Он подошел к двери и приветливо пригласил Рокси войти.
