Книга: Лунный прилив
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

 

— Разве она еще не спит? — спросила Грир, неохотно выходя из столовой вслед за Эндрю.
Он остановился, давая ей пройти вперед по ступенькам.
— Что ты, только не этот ребенок. Она будет вставлять спички между веками, если потребуется.
Лестница вела на второй ярус, находившийся по правую сторону от гостиной и столовой. Грир еще не видела остальные комнаты первого этажа, но думала, что там располагаются кабинет и, возможно, игровая комната или общий зал. Лорен обещала чуть позже устроить ей обзорную экскурсию.
— Куда нам?
Эндрю стоял сзади нее на верхнем марше.
— Налево. И до конца. Что думаешь о доме? — осведомился он.
— Занятный — для тех, кто увлекается ультрасовременными вещами. Я предпочитаю более спокойную обстановку, — сказала Грир.
— Рад это слышать от тебя. Я тоже.
Грир уловила его улыбку и, не удержавшись, тоже улыбнулась. Эндрю мысленно соединял их вместе, сопоставлял их вкусы и приходил к удовлетворительным для себя результатам. Она ощущала это, но не знала, как обратить процесс и избавить его от иллюзий. Потом. Как-нибудь потом очевидное решение найдется само собой.
Дубовые полы в спальном крыле блестели — должно быть, шведское покрытие, решила Грир. Они устремились к открытому дверному проему, где розоватый свет прорезал красную полоску на темной древесине пола.
Симона, окруженная плюшевыми игрушками, лежала на пухлых подушках в высокой латунной кровати. Тени от выгоревших на солнце ресниц падали ей на щеки, волосы блестящими волнами разметались по подушкам. Грир внутренне сжалась от ощущения холода в животе.
Эндрю положил руку ей на плечи.
— Значит, ты была права. Спит крепким сном.
Он присел на одно колено возле кровати, подогнув под себя другую ногу. Эндрю был без пиджака, и Грир отметила, как плотно свитер обтягивает его мускулистое тело. По ее позвоночнику пробежали мурашки. Она подошла к заводному медвежонку и принялась сосредоточенно его изучать.
— Замечательный ребенок, — сказал Эндрю. Нагнувшись, он поцеловал Симону в лоб и поглядел на девочку с легкой улыбкой.
Грир непроизвольно повернула металлический ключ в боку медвежонка.
Колыбельная Брамса.
Малышка пошевелилась и открыла глаза.
— Привет, дядя Энди. Ты пришел.
Эндрю перевел взгляд на Грир, и его глаза перестали улыбаться.
— Верно, Симона. Мы пришли. — Он не сводил глаз с Грир, и она все-таки заметила, что его лицо побледнело. — Пора спать, юная леди. Я пришел спросить, согласишься ли ты выбраться куда-нибудь в воскресенье. Может быть, в Лайм. Как тебе такая мысль?
— М-м-м. Если Грир поедет.
Эндрю избегал взгляда Грир.
— Нам придется спросить ее саму. — Он снова поцеловал малышку.
— Я буду рада, если ты поедешь, Грир. Дядя Энди думает, что ты чудесная, правильно? И я так думаю. Ты меня тоже поцелуешь на ночь?
Грир помедлила, затем склонилась к ее мягкой ароматной щечке.
— Спокойной ночи, Симона. Спи сладко, — прошептала она.
— Ну все, юная леди. — Эндрю взбил одеяло и подушки.
Еще один оборот ключа увеличил громкость мелодии.
— Мне тоже нравится эта музыка, — сонно проговорила Симона. — У дяди Энди в спальне стоит музыкальная шкатулка, в которой играет такая же.
— Правда? — переспросила Грир, но ребенок уже спал. Грир посмотрела на Эндрю сквозь навернувшиеся на глазах слезы. Она попыталась выдавить хоть что-то, но ей не удалось.
— Грир. О, Грир, — прошептал Эндрю, поднимаясь с кровати. — Это все еще ранит тебя, вот черт. И она вряд ли облегчает боль, — кивнул он в сторону спящей девочки. — Я просто бесчувственный идиот.
Грир посадила мягкую игрушку на стул. Последние звуки колыбельной растворились в ночи. Помоги мне сказать что-нибудь правильное.
Он ласково потянулся к ней.
— Я так и не смог заставить себя избавиться от шкатулки Гуммеля, — произнес он. — Ты не хочешь теперь забрать ее?
Грир отвернулась к двери:
— Нет, спасибо. Вряд ли.
Руки Эндрю так приятно обнимали ее плечи, что она закрыла глаза. Будет ли он относиться к Грир так же, если она расскажет ему о гистерэктомии, или разочаруется в ней? Пока что она была еще не готова выяснить это.
Эндрю нежно прижал ее к себе.
— Я меньше всего хотел расстроить тебя. Симона по какой-то причине напоминает тебе о Коллин, да? — заботливо спросил он.
Это имя, слетевшее с его губ, обрушило на Грир поток воспоминаний из прошлого, окутавший ее удушливым одеялом.
— Немного, но все в порядке. Прошу, не нужно больше переживать за меня. — По крайней мере, Эндрю не обмолвился о том, что у нее еще будут дети, как сделал это после смерти Коллин. На сей раз она бы этого не вынесла.
Он взял в ладони ее лицо, погладив большими пальцами подбородок.
— Я не могу не переживать. Ты для меня очень много значишь.
Выражение его глаз подсказало Грир, что он намеревается поцеловать ее.
— Боб и Лорен начнут беспокоиться, — торопливо сказала она. Отступив на шаг назад, она прервала это мгновение близости. — Мне еще должны показать дом, а слишком долго гостить некрасиво. — Грир пыталась не замечать боли, мелькнувшей в глазах Эндрю.
Они молча подошли к лестнице как раз в тот момент, когда Лорен начала подниматься наверх.
— Вот вы где, — сказала она. — Энди, Боб в кабинете. Если Грир готова, я покажу ей освещенные участки сада. Ночь сегодня удивительная.
— Звучит здорово, — проговорила Грир как можно воодушевленней.
Эндрю помог Лорен надеть пальто, затем вытащил куртку Грир. Продев ее руки в рукава, взял за плечи.
— Ступай аккуратно. Там кое-где неровные тропинки.
— Я не... — Обернувшись к нему, Грир оборвала себя. «Не калека» — так она хотела закончить свой резкий ответ. Но, взглянув в обеспокоенное лицо Эндрю, осознала, что реагировать подобным образом на присущую ему доброжелательность — по меньшей мере эгоистично. — Спасибо, Эндрю. Я буду осторожна, — сказала она.
Выйдя на улицу, Грир тут же подняла глаза на звездное небо, страстно желая, чтобы бархатная ночь поглотила ее. Мягкий свет фонарей, укрывшихся на озелененном участке, придавал камням и голым кустарникам жутковатое сияние.
— Разве не великолепно? — сказала Лорен, как только догнала Грир. — Я часто выхожу сюда, когда уже стемнеет. Боб то и дело заговаривает о телескопе. Мы так далеко от города, что картина неба была бы ясной. Здесь почти нет искусственного освещения, которое мешает наблюдать звезды.
Лорен Уилсон была далеко не такой пустышкой, какой, видимо, хотела казаться.
— Ты права, — сказала Грир, задумчиво бредя следом за ней. На протяжении ужина было очевидно, что хозяин и хозяйка относятся друг к другу с любовью и вниманием. Но при этом Лорен всякий раз обращалась к Бобу с вопросами, безоговорочно соглашалась с ним, ни по какому поводу не высказывая собственных соображений. Любопытно. Казалось, это устраивало их обоих.
— Подойди сюда, — позвала ее Лорен, карабкаясь по известняковым пластам к гребню горы.
Проклиная высокие каблуки, Грир вытянула руки для равновесия и стала взбираться на горку. К тому моменту, когда добралась до вершины, она совсем запыхалась.
— Прости, Грир. — В голосе Лорен сквозило беспокойство. — Твои туфли не предназначены для лазанья по юрам. Я и забыла...
— Не беспокойся. Я в порядке. — Грир не хотелось говорить о травме. Само собой, от Лорен не укрылась ее хромота, но это не значило, что ей известно о несчастном случае. Скорее всего, Эндрю объяснил все Уилсонам, но Грир не знала этого наверняка, а сама не считала нужным что-либо пояснять. — Мы словно на темной стороне луны, — проговорила Грир, умело маскируя неловкость момента.
— Мы с Бобом так и называем это место. — Лорен заговорила чуть громче. — Смотри, холмы превращаются в вулканы, а долины в их кратеры — нужно всего немного воображения.
Грир рассмеялась:
— По-моему, в тебе умер астролог.
— Астроном. Но я верю в то, что каждый из нас следует за своей звездой, а ты?
Глупая оплошность. Отличный предлог для новой осады твоих оборонительных укреплений, простофиля.
— Я особенно не думала об этом, — неопределенно ответила Грир.
— На сколько ты приехала в Англию?
Ну вот, начинается.
— Точно не знаю. Зависит от того, как пойдет работа. Мы с сестрой открыли магазинчик в Сиэтле. Торгуем английскими товарами — сюда я отправилась в поисках новых идей. — И еще некоторых вещей, о которых она уж точно никогда не станет распространяться Лорен Уилсон.
— Ну надо же, как интересно. Я просто обязана узнать об этом побольше. Мы сможем как-нибудь пообедать вместе?
— С удовольствием, — машинально ответила Грир и внутренне съежилась. Обед с Лорен, возможно, будет прекрасным. А вот еще один сеанс допроса — нет.
— Где это Эндрю так быстро тебя подцепил?
Грир невольно улыбнулась. Эта женщина точно не была глупышкой.
— Нигде вообще-то. От просто отвез меня на рынок и помог там разобраться, что к чему. Куда бы ты ни решила сходить вместе, я — за.
— Эндрю очень преданный, знаешь ли, — сказала Лорен, ловко направляя беседу в нужное ей русло.
— Да. — Ей это и так известно.
— Иногда даже слишком. Он забывает о том, что мужчине нужно уметь играть в игры так же хорошо, как и работать.
Твердо вознамерившись противиться всяким попыткам Лорен снова завести ее в эти опасные воды, Грир проявила бдительность.
— Может быть, именно работа и делает его счастливым, — сказала она и осторожно обернулась, чтобы разглядеть темные контуры дома. — Нам уже надо возвращаться.
— Мы никогда не видели, чтобы он так же смотрел на какую-нибудь женщину, как на тебя.
Пожалуйста, не надо.
— Лорен, я понимаю, как вы с Бобом заботитесь об Эндрю, и полностью согласна с тем, что он особенный человек. Но, насколько мне известно, Эндрю полностью доволен жизнью. И я тоже. Мы нравимся друг другу — но не больше. Нам действительно нужно возвращаться.
— Иногда... Ты только погляди на этого ребенка.
— Где? — Грир посмотрела на Лорен, а затем, проследив за ее взглядом, на дом, где над карнизом верхнего этажа виднелся силуэт детской головки. — О боже! — проговорила Грир. — Симона. Когда мы вышли от нее, она спала. Может быть, ее разбудили голоса.
— Мне придется уложить ее обратно в кровать. Сейчас уже, наверное, почти десять, а завтра ей в школу.
— Иди, Лорен. Я найду Боба и Эндрю.
С удивительным проворством Лорен двинулась вперед. Оставшись одна, Грир пошла медленней. Выйдя на тропинку, она сняла обувь и вздрогнула от холода, тут же окутавшего ее ноги. Поэтому она была особенно рада наконец зайти в теплый холл.
Несколько секунд повращав пальцами ног, Грир снова надела лодочки и подошла к гардеробу, чтобы повесить куртку. Из крыла дома, находящегося под спальнями, доносились мужские голоса.
Она продвигалась по коридору вдоль лестницы, и баритон Боба становился все отчетливей.
— Я прошу тебя переосмыслить это, Энди. Для твоего же блага.
Затем последовала короткая пауза, во время которой Грир подошла к приоткрытой двери. Она дотронулась до ручки, но внезапно застыла на месте.
— И речи не может быть о том, чтобы свернуть дело, — резко сказал Эндрю. — И давай уже это оставим. Если бы я собирался изменить свое решение, уже сделал бы это после десятка препирательств, которые были у нас по этому вопросу. Мне осточертело в миллионный раз перетирать с тобой одно и то же. Это моя проблема и мое решение.
— Черт побери, Эндрю. Ты настолько упрям, что и не заметишь, как накличешь на себя беду. Забудь ты об этом, ради бога. Парень мертв. Попытка доказать, что это вина Кувера, высосет из тебя все соки. Поверь мне. У Уинстона все козыри на руках.
Резкий грохот заставил Грир вздрогнуть.
— Черта с два, — вспылил Эндрю. — Боб, ты ведь знаешь, что я прав. Почему ты не поддержишь меня? Все мы понимаем, что ошибки в медицине неизбежны, так же как и в любой другой области. Но одно дело ошибки, а другое — сознательное пренебрежение обязанностями. Уинстон Кувер был слишком занят, развлекая своих дружков, чтобы зайти в госпиталь и осмотреть Майкла. В наши дни люди уже не умирают от разрыва аппендикса. Такого не бывает. Или не должно быть.
— Бывает, — настаивал Боб. — И единственная причина, по которой ты настолько взбешен, — то, что ты тогда находился в Лондоне. Таким образом ты наказываешь себя за то, что посмел взять пару выходных. Ты просто одержим, Энди. Повернут на чувстве долга. И ждешь, что все остальные будут вести себя так же.
— Ты хочешь сказать, что Кувер не имеет отношения к смерти мальчика?
Грир хотела отойти, но не могла двинуться с места.
— Я хочу сказать, что теперь это уже не важно. И это могло бы случиться, даже если бы ты был на месте.
Эндрю ответил что-то в саркастическом тоне, и на этот раз Грир отчетливо расслышала звон стеклянного бокала, с шумом поставленного на стол. Эндрю выпивал — может быть, и Боб тоже, — постепенно приходя в ярость.
— Давай сбавим обороты и спокойно взвесим все за и против. — Предложение Боба звучало не очень-то убедительно. — Если ты не откажешься от слушания, Кувер использует его против тебя. Ты не добьешься своей цели — лицензию у него не отзовут. Зато против тебя будут выдвинуты дисциплинарные меры, и если ты сам сумеешь выйти из всего этого, оставшись с лицензией, то я буду удивлен. Прошу, не делай этого, — произнес Боб с ударением на каждом слове.
— Не могу поверить, приятель. — Голос Эндрю сменился на горячий шепот. — Мы с тобой собирались поднять мир с колен. Помнишь? Никогда не отступать. Не идти на компромиссы.
— Как давно это было, — усмехнулся Боб. — Тогда мы были еще детьми. А это жизнь, Эндрю, — ставки высоки.
— И это значит, что мы должны предать нашу веру и идти по накатанной, сохраняя старый банковский счет в неприкосновенности?
— Как это на тебя похоже. Ты никогда не знал, что значит в чем-либо себе отказывать. Я более реалистичен. Я не родился с серебряной ложкой во рту, так что приходится обеими ногами стоять на земле.
— Ты не всегда был такой. Если сражаешься за правду, никогда не потеряешь то, что для тебя дорого, — не должен потерять.
О чем они говорят? Почему Боб пытается убедить Эндрю поступиться своими принципами? Грир прислонилась спиной к стене, прижав влажные ладони к прохладному камню.
— Когда я звонил тебе той ночью по поводу Нила, ты вообще понял, о чем я говорил? — Боб говорил тихо, и Грир приходилось напрягать слух.
— Понял! — выкрикнул Эндрю. — И решил, что ты чокнутый. Какой вред способен причинить мне Нил Джонс? Мне просто жаль этого беднягу, и все.
— Иногда мне кажется, что ты пропустил тот период жизни, когда люди взрослеют. Ты так и не научился тому, что половине людей нет никакого дела до правды и чести. Этот бедняга, как ты его называешь, будет не прочь воспользоваться деньгами. Он во всем ищет легкие пути. И скажет что угодно, если они пообещают ему выгодную сделку.
Прошло несколько секунд. У Грир свело живот от волнения. Ей ужасно хотелось заступиться за Эндрю. Ему угрожало что-то непонятное, и чутье подсказывало ей, что ему требуется защита.
— Что он может сказать, Боб? Что мы пообедали вместе.
Бранный выкрик Боба заставил Грир съежиться. Она вслушивалась в каждое его слово, постепенно леденея.
— Эндрю, если твое имя произнесут рядом с именем такого общепризнанного гея, как Нил, твою репутацию уже будет не очистить. Какие родители захотят, чтобы врачом их ребенка был гей? И какая экзаменационная комиссия возьмет на себя риск открыто поддержать тебя?
— До этого не дойдет. Мне будет нетрудно оправдать себя. Боб... прекрати это, — твердо сказал Эндрю.
Но Боб и не собирался прекращать.
— Оправдать себя? — выкрикнул он. — Так ты за этим и затеял эту интрижку с гламурной американкой? — Его голос был полон презрения. — Даже не рассчитывай на нее, — отрезал он. — Эта удачно попавшаяся под руку подружка — уж слишком удачно она объявилась — ничем тебе не поможет, а возможно, и наоборот, только сыграет против тебя. — В течение короткой паузы Грир слышала их тяжелое дыхание. — Эндрю, — спокойно произнес Боб. — Если ты не отзовешь иск, Уинстон сделает все, чтобы доказать, что ты активный гомосексуалист.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12