Глава 11
— Мистер Кавано готовит тушеную баранину, — сказал Хол, расставляя тарелки на столе.
Майк отвернулся от кастрюли, в которой что-то помешивал, и усмехнулся:
— Это спагетти.
— Все, что ты готовишь, по вкусу напоминает баранину.
— Эй, хватит, — вмешался Стью. — Мне нравятся ирландские спагетти мистера Кавано.
— Ставлю свое кулинарное искусство против твоего, — с вызовом ответил Майк Холу. — Моя фасоль и рис против твоего чили.
— Против моего томатного супа, и я согласен.
— Назови день и запомни его.
— Слушай, а как дела с наследницей?
Майк снова начал помешивать в кастрюле.
— Не называй ее так, хорошо?
— В чем дело, Маленький Майк? Крис уехала домой к тетушке Фло?
— Я бы приударил за тетей, — заметил Стью. — Точно бы приударил.
— Тетушка пока уехала, а Маленький Майк думает о мебельном бизнесе.
Майк откинул спагетти в дуршлаг.
— Ты будешь есть, черт возьми?
— Без шуток, что происходит? Ты женишься?
— Женюсь? — спросил он, словно удивился. Неужели у него на лице это написано? — Я знаю ее всего несколько недель.
— Что же тебя сдерживает? — спросил Ход.
— Я бы повел ее к алтарю, — сказал Стью. — Она ведь при деньгах, так? И милая к тому же. Я видел. Глупец, мне следовало ворваться в то здание впереди него.
— Ты уже женат, Стюарт. Хотя я знаю, что ты время от времени забываешь об этом.
— У меня бывает потеря памяти.
— Да. Иногда ты слишком увлекаешься.
— Нет. Иногда я бываю верным.
Все рассмеялись. Майк промыл спагетти. Иногда ему было нелегко со Стью — не нравилось его отношение к личной жизни. В остальном он его устраивал. Хороший пожарный. Немного неопытный в жизни, но надежный в работе. Если бы Стью знал, что значит потерять семью, он не тратил бы свое драгоценное время и не дурачил бы свою жену. Хол, примерно одного возраста со Стью, даже моложе тридцати, здорово веселился над выходками Стью, но жене не изменял. Он был настроен серьезно по отношению к своей семье. Это Майку нравилось. Был он и хорошим поваром и подрабатывал на стороне, когда у него были выходные, что было типично для пожарных.
Джим Эбл был самым близким другом Майка, помимо его родственников. Они были почти одного возраста и работали в одной команде пять лет. Их взгляды были схожи в вопросах личных ценностей, они одинаково проводили время. Но Джим не мог слишком часто ходить на рыбалку с Майком, потому что водил машину скорой помощи, когда не работал, чтобы заплатить за свое университетское образование.
Майк был единственным, кто не подрабатывал на стороне в выходные. Он имел достаточный доход для одинокого мужчины и вместе со своими женатыми братьями и замужними сестрами тратил свои выходные на то, чтобы убедиться, что у его родителей есть все, в чем они нуждаются. И ему нравилось ездить в хижину. Может, у него и не было других дел, но охота, рыбалка, походы и верховая езда занимали время. И никакая другая работа ему не нравилась больше, чем эта. Мебельный бизнес? Ни за что.
— Не позволяй им доставать тебя, Маленький Майк, — сказал Джим, пока они мыли посуду.
— Они и не достают. Просто развлекаются. Все в порядке.
— Значит, с Крис все хорошо?
— Думаю, да. Во всяком случае, она не изменилась с тех пор, как я вытащил ее из огня.
— Неужели?
— Да, конечно.
— Майк, не обращай внимания на ерунду, которую говорят тебе эти парни. Ты ведь знаешь, чего хочешь?
Нет, он не знал. Думал, что знал, но не был уверен. Да, был уверен, что очень любит ее. Но все остальное и больше всего деньги раздражало, подавляло его.
Как хорошо он себя чувствовал, когда нес пакеты из супермаркета в дом. Он чувствовал себя мужчиной, отцом, кормильцем. Может, у него и не было на это права, но он чувствовал. Ему нравилось так себя вести.
Это то, что делали пожарные: они помогали людям, которым была нужна помощь. Причем делали это и после того, как пожар погасили и спасли жертву. У них были собственные благотворительные учреждения. Им звонили, чтобы обучать детей, помогать старикам, организовывать пособия. Храбрые мужчины и женщины. Пожарные с большим удовольствием помогали людям, чем принимали помощь.
Но теперь Крис больше не нужно было так много, все изменилось. Изменились не чувства к Крис, детям и их глупой собаке; он испытывал ужасный дискомфорт, потому что больше не был главным, они прекрасно обошлись бы и без него. Он хотел быть единственным, кто им больше всего нужен. Он и не думал, что будет так трудно. Эта сторона характера не нравилась ему.
Фло прислала свертки в рождественской упаковке на случай, если Крис и дети все еще у него. Не открывая их, он знал, что это дорогие подарки. Доставая свою куртку из шкафа этим утром, он посмотрел на куртки Крис. Их теперь было много. Он потратил достаточно денег на одежду для нее и детей, чтобы они могли поехать в горы. Сейчас в шкафу висела новая замшевая куртка. Тетушка Фло, вероятно, заплатила за нее в десять раз больше. Он чувствовал себя угнетенно.
Крис теперь стала другой. Даже если она выглядела теперь лучше, чем когда-либо, он хотел, чтобы все это сделал он. Это было нечестно, он знал, но все еще боролся с этим. Он думал о своей семье и знал, что не должен беспокоиться о деньгах. У его брата Криса много денег. Ортодонты хорошо зарабатывают, к тому же Крис понимал, куда вложить деньги. Деньги могли бы стать весельем. Он вспомнил свою сестру Мо, которая зарабатывала больше мужа. Они всегда ссорились из-за этого. Как же глупо, подумал он. Какая разница, кто сколько зарабатывает, если можно купить еду и обеспечить себе будущее? Так почему же он чувствовал, что противоречит собственным убеждениям?
В первую же ночь, когда остался с ней в своем доме, он рассказал ей о своей боли. Это не унизило его, он хотел быть честным в своих слабостях. Но сейчас, переживая обиду из-за денег ее тети, он не разговаривал с Крис об этом. Он не говорил: «Мне больно, потому что ты покупаешь новые простыни, когда я хочу сам их купить для тебя. Мне неприятно. Я боюсь, что ничего не могу дать тебе». Он говорил: «Выглядит мило». Затем становился сердитым и срывал свою боль на чем-то еще. Он кричал на собаку за то, что она жует носки, хотя сам бы с радостью накормил ее тысячей носков за то, чтобы чувствовать себя защищенным.
Глупый и ревнивый, он молча ругал себя. Он надеялся, что это пройдет, потому что боялся показаться Крис эгоистом, каким и был на самом деле. Если бы она узнала, как ему трудно, как сильно он ненавидел эту ведьму Флоренс, как горячо желал, чтобы она опустилась на самое дно, оставив Крис без гроша. Она бы тогда не ушла от него. Но как она могла бы жить с таким человеком?
Майк пытался думать о том, что у него есть, а не о том, что хочет, потому что он по-прежнему проводил ночи с Крис и их близость вернула ему важную часть его личности. Секс с ней был лучшим сексом, какой у него был, потому что он очень сильно любил и хотел ее. Иногда он чувствовал себя мрачно и не возбуждался из-за жалости к себе. Но когда это проходило, все было великолепно. Он пытался не представлять, как хорошо это могло быть, если бы у них были годы для совершенствования. Но и сейчас в их любовных играх присутствовали разнообразие и веселье.
— Давай же, выпусти огонь.
— Через минуту, всего минуту.
— Почему ты тянешь так долго?
— Я думал, что заставляю ждать тебя.
— Я уже не ждала — дважды.
И…
— Обними меня. Обними меня, как будто тебе неинтересен секс.
— Обнять тебя, пока не попросишь продолжения?
И…
— Я не собираюсь даже снимать свою рубашку, пока ты не скажешь мне, чего хочешь. Нет, пока не покажешь…
На самом деле так все было до появления Фло и ее денег. С тех пор он чувствовал себя не в своей тарелке, незащищенным. Но если бы Фло исчезла вместе со своими деньгами, он снова был бы в порядке. Но даже с его неприятностями постель была одним из лучших мест в эти дни. Потому что их тела работали вместе, как одна фабрика на своей собственной энергии. Как только все начиналось, он забывал свою злость и не был мрачным или обеспокоенным. Он хотел, чтобы это длилось вечно.
Он был испуган. Ему показалось, что это конец.
— Фло приезжает двадцать третьего, Майк… Она обещает вести себя хорошо. Мы отметим Рождество здесь. Возьмем ее к твоим родителям?
Нельзя отказать семье в Рождество. Нельзя. Даже если это ужасная семья. Но Фло у его родителей?..
— Отметим здесь. Своих близких я еще увижу.
Майк не спросил, уедет ли она после праздников. Не спросил, останется ли. Крис не спросила, по-прежнему ли его приглашение в силе. Кажется, все выходило из-под контроля. Кроме денег.
Крис решила, что не позволит уйти бывшему мужу безнаказанным. Ради Кэрри и Кайла. Это были деньги их дедушки. Фло справилась бы с этим. Крис это было не нужно, она и не хотела этого, но можно было открыть счет для детей. И получать дивиденды, пока они растут, чтобы помочь обеспечить их в будущем. Они никогда больше не будут бедными.
Майк надеялся, что его заставят пойти на вторую работу, чтобы платить за их колледж. Как он сделал для Томми. Глупо желать такого.
Крис не были нужны его деньги, потому что она собиралась продавать книги. Она любила писать, и у нее были большие планы. Карьера. Хороший заработок.
Так или иначе она станет обеспеченной. С ним или без него.
— Почему бы тебе и Крис с детьми не прийти сюда на ужин? — спросил Джим, пока они мыли и вытирали посуду.
— Да, может быть. Хотя к Рождеству надо многое сделать.
— Ее тетя приедет?
Он помедлил с ответом.
— Да. Но только двадцать третьего.
— Маленький Майк, относись к этому легко. Ты женишься не на тете, знаешь ли.
— Кто сказал, что я вообще на ком-то женюсь?
— Майк, Джоанн ведь не была католичкой, когда ты сделал ей предложение?
— Нет, а что?
— Ты сказал ей, что это обязательно, если вы поженитесь?
— Нет. Я никогда бы так не сделал. Я просто попросил, чтобы она подумала об этом.
— И что она сказала?
— Ты же знаешь, она сделала это. Сказала, что я прошу не так уж и много.
— Постарайся вспомнить тот момент.
«Что вспомнить? Попросить о том, что мне нужно? Если Крис узнает, сколько всего мне нужно, то испугается до смерти. Черт возьми, это напугает до смерти и меня. Я прячу свои нужды, удовлетворяя нужды других. Лучше я буду давать, а не получать.
Что вспомнить? Что люди изменяют себя, чтобы быть в паре? Я пытаюсь. Но я не перестаю думать о том, что не могу дать столько, сколько может Фло, сколько она уже дала.
Что вспомнить? Что, теряя того, кого любишь, на кого рассчитываешь, ты теряешь часть себя? Поверь мне, я помню. Поэтому я всегда был один.
Я помню».
Прозвучала сирена. Все бросились собираться на вызов. Майк почувствовал прилив адреналина. Некоторое время все его мысли будут только о пожаре. Слава богу.
Крис до смерти боялась Рождества. Завтра начинаются выходные Майка до праздников, целых четыре дня, настоящая удача для пожарного. Через пару дней вернется Фло. Если они справятся с этим, если будут дружелюбны, то они справятся и со всем остальным. Она надеялась. Но Майк был холодным и сдержанным, и она боялась, что присутствие Фло в сочетании с его тщательно скрываемым гневом все только окончательно испортит.
Елка стояла в гостиной. Подарков было так много, что они не помещались под ней. Она впервые в жизни видела такое количество. Каждый раз, когда привозили посылки от Фло, Майк шел и покупал еще больше. Они словно устроили состязание. Неизвестно, кто его выиграет. Тем временем дети веселились вовсю. К счастью, Майк не был настроен против них из-за богатства и Фло. Он по-прежнему с любовью сажал их себе на колени.
Крис спросила Мэтти, можно ли им забежать к ним домой. Она точно не знала, чего хотела. Может, ей был нужен мудрый совет миссис Кавано, который помог бы уладить отношения с Майком. Она была готова сделать что угодно — даже измениться. Она обнаружила, какова настоящая Кристин Палмер, и она ей понравилась. Оно того не стоит. Стать тем, кем хотят тебя видеть люди, — все равно что насмехаться над настоящей любовью. А она согласна только на настоящие чувства.
— Крис, ты выглядишь совсем по-другому. У тебя другая прическа? — спросила Мэтти, приветствуя ее и детей в тот вечер.
— Просто я подстригла волосы.
— Ты принесла подарки. О, Крис, не нужно было это делать. Правда. У нас и так всего много. Пусть все войдут. Входите же. Я испекла пирог.
— Мы привели с собой собаку. Надеюсь, вы не возражаете? Кэрри хотела, чтобы Большой Майк увидел ее.
— Вы привели эту собаку? — спросил Большой Майк, подойдя к парадной двери с газетой в руках. — Вы привели Крипса в мой дом?
Кэрри и Кайл счастливо захихикали, глядя на него снизу вверх. Как дети поняли, что он веселый, если он никогда не улыбался? Откуда они знали, что он шутит? Чикс стоял за ними, прямо у двери, и лаял, виляя хвостом.
— Не знаю, зачем вы привели его сюда. Он меня ненавидит.
— Чикс не ненавидит, просто он вспыльчивый.
Майк протянул руку почесать под подбородком у Чикса. Пес зарычал громче, завилял хвостом.
— Этот пес — сплошное наказание, — вздохнул Большой Майк. — Посмотрите на него. Он хочет, чтобы его приласкали, но рычит. Что за ужасный пес! Думаю, кто-то здорово ударил его по голове.
— Мы думаем, что с ним жестоко обращались, когда он был щенком, — ответила Кэрри. — Вероятно, это мужчина. Он все время рычит на мужчин.
— Какой ты непокорный, Крипс! Пойдем. Идем же, Крипс, — позвал Большой Майк, выпрямляясь и направляясь в гостиную; Чикс, рыча и виляя хвостом, проследовал за ним. Дети захихикали.
— Проходи, Крис, давай выпьем кофе. На улице так холодно. Говорят, что даже выпадет снег.
Крис сняла пальто и повесила его на стул. Дети уже сидели у ног Большого Майка, смеясь над тем, что он неправильно произносит имя собаки, как глупо выглядит пес, который рычит, пока его гладят.
Крис занесла подарки в кухню. Мэтти шла впереди нее с кружкой кофе в руке.
— Эти подарки для всей семьи, Мэтти, но в основном для вас. Мы выбирали их вместе, я хочу, чтобы вы их открыли прямо сейчас.
— Не нужно было ничего дарить. Правда. У нас и так много всего.
— Откройте. Здесь не так уж и много.
Мэтти потребовалась лишь минута, чтобы открыть первый подарок. Крис надеялась, что купила подходящую вещь. Рождественская тарелка, декорированный поднос, красные салфетки в зеленых кольцах с узорами остролиста — для всей семьи плюс дополнительные.
— Я подумала, вам понравится что-нибудь в таком стиле. На Рождество все соберутся здесь?
— Здорово. Как мило с твоей стороны, Крис. Как мило. Всем понравится. Да, они все придут сюда, хотя я и не знаю почему. У Криса и Стейси дом намного больше нашего. Они могли бы отметить Рождество там, но они едут сюда. — Мэтти понизила голос. — Я думаю, они не хотят, чтобы Большой Майк долгое время был за рулем. Ведь дело будет вечером. — Она вновь заговорила громче. — Все приходят сюда, в этот крошечный домик, где мы с трудом можем передвигаться. Но приходят. Не знаю почему.
«Как они заботятся друг о друге», — подумала Крис.
— Я знаю почему, — улыбаясь, сказала она. — Здесь они выросли. Мне нравится смотреть на вашу семью, когда все собираются вместе. Вы правы, Мэтти. У вас есть так много.
— Нам повезло, мне и Большому Майку. О, как и у других, у нас тоже были проблемы. Например, различные переломы. — Она рассмеялась. — Когда у тебя четыре сына, без переломов не обходится. И все остальное. Но мы со всем справляемся. Дети сближают, правда?
— Знаете, вы, наверное, уже читали историю обо мне в газете, и Майк, вероятно, сказал, что…
— Он рассказал нам лишь о том, что приезжала твоя тетя, но мы не расспрашиваем его, Крис. Это не наше дело.
— И все-таки мне хотелось бы кое-что объяснить.
Большой Майк вошел в кухню и налил кофе в кружку.
— Я хочу сказать вам обоим, — поправилась Крис, — что я вовсе не пользуюсь…
— Ерунда, Крис, — произнес Большой Майк. — Тебе не нужно ничего нам объяснять.
— Должно быть, это все кажется таким странным, эта чепуха с «пропавшей наследницей». Это не совсем так. Я потеряла связь со своей тетей, так как думала, что она слишком сердита и не захочет даже разговаривать со мной. Я не знала, что меня считают «пропавшей». И я не наследница. Моя тетя все еще управляет семейным бизнесом, который наполовину принадлежал моему отцу. Конечно же он приносит прибыль, но это не значит, что я действительно богата.
Они смотрели на нее: Большой Майк, стоя у кофейника с кружкой, Мэтти — у стола.
— Для нас ты все такая же, Крис. Нам наплевать на ту историю.
— Но Майк… — Ее голос задрожал. — Я думаю, Майку это не нравится. Я пытаюсь дать ему понять, что я все та же девушка, что работала в «Айверсоне». Все случилось так быстро и так странно… И это очень плохо.
— Маленький Майк умный мальчик, — ответил мистер Кавано. — Он не делает того, чего не хочет. И не верит в большинство историй.
— Истории по большей части правдивые, — проговорила Крис. — Просто мне кажется, что Майку намного больше нравилось быть с нами до того, как он узнал, откуда я родом.
— Тебе не нужно рассказывать нам об этом, — сказала Мэтти, почти умоляя Крис замолчать.
Крис боялась, что заплачет. «Я люблю его, — хотела она сказать. — Я люблю его и хочу, чтобы он любил меня, какая я есть, бедная или богатая».
— Мальчику нравится обо всех заботиться, — пробурчал Майк. — Даже о нас. Он все время о нас заботится. Построил навес для склада на заднем дворе. Как-то раз он приходит и говорит, что купил этот навес. Я говорю, что он мне не нужен, но Майк настаивает, что он мне необходим. Хорошо, говорю я. Он у меня будет. Большое спасибо. Но ему этого недостаточно. Он хочет его построить. Затем он идет домой? Ничего подобного. Ему нужно отнести туда мою газонокосилку и инструменты. Теперь он может успокоиться? Нет. Он приходит и пользуется этими вещами. Иногда он убирается там. Чинит крышу. Подрезает деревья вокруг дома. Вот так, — сказал он, протерев лоб. — Ему нравится быть полезным.
Крис улыбнулась неожиданно для себя.
— Как вы с ним справляетесь, когда он так себя ведет? Что вы делаете?
— Я веду себя как обычно. «Зачем мне этот навес?» — спрашиваю я. И он все равно его строит.
— Такой уж наш Маленький Майк, — смеясь, сказала Мэтти. — Мы должны разрезать этот пирог.
— Можешь сказать ему, что тебе это не нужно. Правда, он все равно будет делать.
— Но я не могу так поступить, — проговорила Крис.
— Я знаю. Тогда предложи ему прекратить отношения, если ему что-то не нравится.
— Не учи, что она должна сказать, Майк, — вмешалась Мэтти. — Не обращай внимания, Крис. Он не знает, о чем говорит. Наш старик постоянно вмешивается в дела детей. Дает им семейные консультации. Если бы они слушали его, давно бы все развелись. Не обращай на него внимания. Мы всего лишь хотим, чтобы Маленький Майк был счастлив.
— Я тоже, — кивнула Крис.
— Тогда все уладится само собой.
— Хочешь, чтобы он был счастлив? — усмехнулся Большой Майк. — Скажи ему: «Заруби себе на носу, мне не нужен чертов навес». И Майк будет счастлив. — Он вышел из кухни.
Мэтти достала тарелки и стала разрезать пирог. «Нельзя прийти в этот дом, чтобы тебя не накормили», — решила Крис.
— Майк хочет дать нам слишком много. Это тяжело. Но от этого он чувствует себя хорошо, — сказала Крис миссис Кавано.
— Да, он такой. Делает все для всех.
— Думаю, он боится, что мне больше ничего не нужно после появления моей тети и ее денег.
— Крис, я воспитывала его по-другому. Маленький Майк имеет понятие о том, что нельзя купить за деньги. Я позаботилась об этом. Когда мои дети были маленькие, мы имели не так уж много, но я всегда заботилась о том, чтобы они знали, что важно. И я убедилась в том, чтобы они узнали о двух вариантах. Первый, когда у тебя немного денег, но хорошая жизнь. И второй, когда у тебя много денег, но это совсем не то, что тебе нужно.
Мэтти поставила тарелку с вилкой перед Крис.
— Маленький Майк упрямый, но очень умный. Не слушай старика, просто дай Маленькому Майку время все осмыслить. У него были проблемы в третьем классе. И в седьмом, насколько я помню. Возможно, осмысление отнимает у него некоторое время.
«С тем же успехом можно предложить ему зарубить себе на носу», — подумала Крис.
— Некоторое время… — повторила она.
— Со временем он поймет, — рассмеялась Мэтти. — Дети будут пирог?
— С радостью, — ответила Крис.
А затем послышались сирены. И время остановилось. Пронзительный звук нарастал. Отсюда было недалеко до пожарного депо. Мэтти продолжала резать пирог, и странный звук раздался из гостиной.
— Что это? — спросила Крис.
— Иногда мы включаем радио, когда слышим сирены. Мы немного волнуемся, но не говорим Майку. Ему нравится думать, что он живет сам по себе.
Мэтти опустила руку в карман фартука, и там мягко затрещало. Крис знала, что это молитвенные четки.
— Неси пирог в гостиную, — сказала Мэтти. — Мы послушаем.
Большой Майк сказал, что это пожар в доме. Сначала переговоры звучали не слишком напряженно. Она слышала голос Майка по радио. Он просил прислать пожарную машину. Затем грузовик на гидравлике. Еще одну машину — возможно, пожар увеличивался. Затем еще один сигнал — полиция и скорая. Крис стала нервничать, слушая переговоры пожарных по радио.
Интересно, успеет ли она в магазин до закрытия, чтобы купить собственный радиосканер.
Вызвали еще одну бригаду. Произошел взрыв. Команда Майка организовывала спасение, и в эфире теперь звучал не его голос. А затем, сквозь ужасный скрип и треск, поступило сообщение, что команду пожарных завалило.
— Боже мой! — выпрямляясь, сказала Крис. — Что же нам делать?
— Тихо. Просто будем слушать.
— Они назовут имена?
— Нет.
— О боже! Почему он не стал маляром? Это ужасно. Ужасно!
— Нет, они знают, что делают. Знают.
— Я не переживу этого!
— Что бы ты изменила? — спросил Большой Майк. — Всего лишь одну вещь — какую?
— Я бы отправила его учиться на юриста.
— Вот как? Он уже двенадцать лет работает пожарным, — сказал Большой Майк. — Если бы у меня нашлись деньги на его учебу, может быть, около тридцати человек были бы мертвы. Да, он рискует. Сейчас эти люди живы только потому, что он не пошел учиться на юриста. И они должны быть благодарны мне за то, что у меня не нашлось денег.
Потому что, подумала Крис, он вытаскивает людей из пожара, не важно, как это страшно и опасно. И он не надеется на удачу или чудо. Как долго можно на это надеяться? Он делает это не из-за героизма. Он просто выполняет свою работу, которой его учили. Осознанный риск. Как любовь. Господи, пожалуйста, помоги ему!
Мэтти нервно перебирала свои четки.
