33.
Джулиан шагал по лагерю и замечал, как изменилось это место. «Киога» теперь выглядел как с картинки из путеводителя или брошюра, с аккуратными коттеджами и свежепосаженной травой на лужайках. Земля была выровнена, дорожки покрыты новым слоем гравия. Ярко-красные герани и темно-фиолетовые лобелии свисали из ящиков на подоконниках. К этому времени он знал название всех растений, которые они посадили, потому что надрывал задницу, работая в саду. Он был сыт этим по горло, и его бы не огорчило, если бы он никогда больше не увидел клумбу бархатцев.
Его шаги были легки, когда он направлялся на завтрак. Он поднялся на рассвете, чтобы рано закончить работу и отправиться на восхождение в горы, то, чего он ждал все лето. За спиной он нес рюкзак с горным оборудованием — перчатки без пальцев, горные ботинки, шлем, ремни безопасности и мел. На нем были низкой посадки рабочие шорты и одна из древних маек его отца. После того как Луис Гастинс умер, тетки Джулиана пытались выбросить все его старые футболки, по большей части выставив их на распродажу старого барахла. Джулиан спас несколько футболок, и ему нравилось их носить. Он считал их счастливыми. На сегодняшней футболке был слоган «Ракетная наука».
Он обнаружил Коннора присоединяющим трейлер к грузовику. Большая часть работы было сделана, и пришло время убрать тяжелое оборудование.
— Привет, — сказал Джулиан.
Коннор закрепил сцепление между грузовиком и трейлером и распрямился.
— Привет, Джулиан.
— Я думаю, могу ли я взять твой грузовик. Но похоже, ты собираешься сам его использовать.
— Я должен отвезти канавокопатель обратно в дорожную компанию. Я планирую вскоре расчищать землю.
Джулиан кивнул. У брата был трудоемкий план построить себе дом.
— Для чего тебе нужен грузовик? — спросил Коннор.
— Я собирался сегодня вечером в горы.
— Один?
— Нет, если я уговорю Дэзи пойти со мной.
Коннор прислонился к боку грузовика:
— Не думаю, что тебе придется долго упрашивать.
Джулиан подавил ухмылку:
— Надеюсь, что нет.
Коннор протянул ему связку ключей.
— Припаркуй трейлер у домика в начале дорожки. Не сдавай назад, просто расцепи и поезжай. Ты знаешь, как их расцепить, верно?
— Точно. Ты миллион раз мне показывал. И спасибо, Коннор. Я не знал, разрешишь ли ты мне.
— Постарайся не выглядеть таким удивленным, — усмехнулся Коннор, пока Джулиан грузил свои пожитки в кузов грузовика. — В начале лета у меня были сомнения, но я рад, что ты приехал.
Самое забавное заключалось в том, что Джулиан сам был рад. Точно, он надрывал задницу, работая здесь, однако это было не так уж плохо. Коннор платил ему славную зарплату. Все в Конноре было славным. Хотя он все еще заставлял Джулиана порой чувствовать себя придурком.
Они вместе направились в столовую. Остальные уже, вероятно, готовились к обеду.
— Так что… ты и Оливия, — спросил Джулиан.
— Что насчет меня и Оливии?
Джулиан одарил его сияющей ухмылкой:
— Прошлой ночью вы работали допоздна. По-настоящему допоздна. Вроде как всю ночь. — Он едва не расхохотался, когда увидел, как уши Коннора покраснели.
— Сделай мне одолжение, не говори ничего ей, — пробурчал Коннор. — Или кому-либо еще.
Джулиан не был с этим согласен.
— Она в тебя влюблена по уши, — сказал он, хлопая брата по руке.
Коннор хлопнул его в ответ:
— Да, точно, я влюблен в нее по уши.
— Что ты собираешься со всем этим делать?
— Быть влюбленным в нее какое-то время. Возможно, сделать ей предложение.
— Отличное отношение к делу, Кон.
— Я всегда готовлюсь к худшему и удивляюсь, когда случается лучшее.
— Почему бы не ожидать лучшего? Не твоего поля ягодка и все такое?
— Ты начитался всего этого в рекрутских брошюрах.
Как Джулиан и надеялся, Дэзи была в столовой. Все лето он часто и напряженно думал о том, чтобы завести с ней роман. Она была искушенная и определенно опытная, но от нее исходила странная вибрация. Когда она была поглощена в ту ерунду, которая творилась в ее семье, ему не хотелось заводить с ней роман. Просто потому, что это было неправильным. Он сделал себе сандвич.
— Ну что, ты готова к восхождению на гору? — спросил он ее.
— Я обещала Дэйр, что помогу ей с украшением к большому празднику. Она кое-что придумала со скворечниками, — ответила Дэзи.
Отлично, подумал он. Она даже не стала притворяться, что ей интересно.
— О, это важно, — съязвил он. Некоторые девчонки такие противные.
— Я собираюсь пойти с тобой, — весело сказала она.
— В самом деле? — Он не смог сдержать ухмылки на своем лице.
— Ты уверена, Дэзи? — спросил Грег. — Восхождение в горы — непростое дело, не говоря уже о том, что это опасно.
«Папочка беспокоится о тебе, — подумал Джулиан. — Какая забота».
— С ней все будет в порядке, — заверил он. — Я сотни раз взбирался на Джошуа-Три в Калифорнии, честно. У нас есть все необходимое снаряжение, и мы будем взбираться на невысокие пики — не больше чем пять к одному, максимум. И мы используем веревку, которую закинем на вершину.
— Здорово, — позавидовал Макс, протягивая кусок сандвича собаке. — А могу я пойти?
— Нет, — дружно рявкнули Дэзи и ее отец.
— Но я могу, да, папа? — с нажимом спросила она.
Грег откинулся на стуле, сложив руки, и на мгновение задумался.
— Я заключаю с тобой сделку. Ты можешь быть свободной вечером и отправиться в горы. Но только если ты обещаешь закончить все свои дела с нами, со мной и Максом.
К ее чести, она не стала закатывать глаза или надувать губы.
— Договорились, — кивнула она и направилась к двери.
Они припарковались в Мохонк-Перзеве и взобрались по отмеченной дорожке на утесы.
— Дальше будет трудно, — констатировала Дэзи. Она откинула голову и, прикрыв глаза рукой, рассматривала каменистый склон горы, изборожденный трещинами и затененный выступами, с торчащими из трещин кустиками растений. Гору одолевали несколько альпинистов, их путь отмечали ремни цвета камня и крюки.
— Это выглядит не так, как я себе представляла.
— Если хочешь, мы можем найти другую гору, — сказал Джулиан. — В путеводителе есть целая куча таких гор, и они куда более опасные.
— Для тебя эта недостаточно опасна?
— Это скала.
— И она вертикальная.
Он рассмеялся:
— В этом вся радость.
Он показал ей базовые техники восхождения, с которыми она была знакома благодаря занятиям по скалолазанию в Нью-Йорке. Он натер мелом руки и двинулся к вершине, где привязал веревку к якорю и затем сбросил ее.
— Не слишком противно, — прокомментировал он уже в восторге от ритма и балансирования восхождения. Он показал ей простое движение и путь к крюку, а затем к вершине. — Главное — рассчитать время. Не пугайся и не торопись.
— Откуда я знаю, за что хвататься?
— Хватайся за то, что ведет тебя верным путем.
— Господи, Джулиан.
— И не бойся. Ты всегда можешь дотянуться немножко дальше, чем ты предполагаешь.
Она рассмеялась:
— Теперь ты говоришь как выступающий на вечере в честь окончания школы.
— Не думаю, что у нас такое было в школе. Давай попробуем.
Она глубоко вздохнула и расправила плечи.
— Ладно.
Он помог ей со снаряжением, что привело к парочке странно волнующих мгновений, в особенности когда она шагнула в сбрую и он затянул аккуратные тесемки вокруг ее промежности.
— Прости, — сказал он, — мне нужно убедиться, что ты в безопасности.
— Все в порядке. Это у меня единственный случай за лето, более или менее похожий на свидание.
Она была новичком, но не была неопытной. Он продемонстрировал ей приемы восхождения, и она двинулась вперед, протягивая руки и оттягиваясь, толчок за толчком, поднимаясь по горному склону вслед за Джулианом.
— Я сейчас упаду, — крикнул он, когда они уже достигли середины горы.
— Ты отлично лазаешь, — не поверила она, — настоящий человек-паук.
— Я так специально делаю, чтобы ты могла видеть, как работают канаты. Сейчас я упаду, а ты меня поймаешь. Так, как я тебе показывал.
— Не делай этого…
— Я доверяю тебе. — Он отпустил руки. Наступил момент невесомости и более краткое мгновение свободного падения, затем веревка натянулась и поймала его.
— Ты сумасшедший, — выругалась она.
— Нет. Я просто люблю высоту. — Он повторил восхождение и показал ей снова шаг за шагом все приемы, все время держа в уме следующее движение.
— Что, если ты не увидишь, куда тебе двигаться дальше? — спросила она.
— Тогда нужно ухватиться за что-то и надеяться на лучшее.
Они довольно быстро взобрались на гору, без выступов или чего-то чересчур опасного. Она немного дрожала, но все делала правильно, немного повизгивая то тут, то там. Она была сильной, двигалась медленно и осторожно и почти не делала ошибок, а если и делала, то сама успевала их исправить. В конце концов они добрались до вершины. Он подхватил ее, когда она взобралась на гору, и Дэзи изобразила маленький танец триумфа.
— Я чувствую себя как Фродо на вершине горы Дум. Они чокнулись бутылками с водой. Когда она вытащила пачку сигарет, он нахмурился:
— Это убьет тебя раньше, чем восхождения в горы.
Она присела на корточки и щелкнула зажигалкой. Не обращая на него внимания, сложила сигареты на камень и подожгла их, одну за другой, добавив веточек, чтобы они лучше горели. Когда маленькая пирамидка истлела и превратилась в пепел, она села на пятки и сказала:
— Я хотела сделать это все лето.
— Тогда почему ты этого не сделала?
Она встала и разогнала дым коленкой.
— Это стало камнем преткновения между мной и моим папой. Я ожидала, что он положит этому конец, но он этого не сделал. Тогда я поняла, что, если буду ждать, пока мои родители остановят меня, могут пройти долгие годы, и к тому времени я стану безнадежной курильщицей. Вот и решила бросить сама.
— Хороший план. — Импульсивно он наклонился и поцеловал ее, коротко и быстро, в губы. — Я все лето хотел сделать это.
— Тогда почему ты этого не делал?
— Я не был уверен, что ты этого хочешь. — Его сердце билось как сумасшедшее. — Давай начнем спуск.
Он повернулся, опытным взглядом осмотрел горы и руками в перчатках отмерил веревку. Когда он спустился, она прислонилась к выступу горы и слегка поаплодировала ему.
— Ты готова спуститься, или тебе нужно еще раз продемонстрировать?
— Гм. Я не знаю. Что говорит тебе твое паучье чутье?
— Что ты все сделаешь отлично.
Поначалу она колебалась, раз или два пробовала веревку и наконец позволила себя спустить. Ее спуск не был таким уж гладким, но она победно сияла, когда коснулась земли.
— Это было потрясающе! — прокричала она, и ее голос отразился от стен утесов.
— Ты — хороший тренер, — сказала она. — Ты много этим занимался?
— Ты мой первый ученик.
— Да? Тогда у тебя природная способность. Это пойдет тебе на пользу, если ты получишь военную стипендию.
Они проводили множество вечеров, обсуждая все за и против. К этому времени Джулиан уже понимал весь процесс. Это было в десять раз труднее, чем просто пойти в колледж, потому что здесь была еще и проверка здоровья в дополнение к обычным испытаниям.
— Я не пойду в армию, — мрачно заявил он, представляя себе весь это долгий путь.
— Почему нет?
— Они забирают у тебя свободу, следят за каждым движением. Твоя жизнь целиком и полностью расписана. Чем это отличается от колонии для малолетних преступников?
— Да, разница небольшая, — признала она.
— Я приехал сюда этим летом, чтобы меня не послали в колонию. Как я выдержу четыре года такой жизни? — Он покачал головой. — Кроме того, это будет пустая трата времени.
— Почему ты так думаешь?
— У меня отвратные отметки. У меня поганая школа. Ничего, что было бы за меня.
— Хорошенькие дела, Гастинс. А что ты скажешь о том, чтобы дотянуться дальше, чем, тебе кажется, ты можешь?
— Я просто порол всякую чушь, чтобы ты полезла в гору.
— Вот и нет. — Она поправила шлем. — Я готова попробовать следующее восхождение.
Ее беспорядочные движения, когда она лезла по скале, заставили его смеяться. Она заставляла его смеяться.
Более того, она заставляла его думать. Только потому, что он живет в поганом городишке и ходит в поганую школу, совсем необязательно у него будет поганая жизнь. Если он воспользуется шансом и сделает это, то, может быть, объедет весь мир. Он может научиться летать.
— Может быть, ты и права, — сказал он. — Так ты думаешь, мне следует пойти в армию?
Она сняла шлем и отбросила волосы с потного лба.
— Что говорит тебе твое паучье чувство?
