Глава 5

Роланд закрыл глаза, чувствуя, как губы Рианнон порхают у его шеи. С их прикосновением его жажда крови многократно усилилась. Сексуальное влечение накрыло его с головой, и он почувствовал, что не в силах бороться с ним. Нельзя отрицать, он хочет ее. То, что она сейчас делала, лишь увеличивало силу его желания, медленно, но неотвратимо преодолевая сдержанность, которую он намеренно практиковал. Роланд почувствовал, что задыхается.

– Достаточно! – воскликнул он, и голос его прозвучал гораздо жестче, чем ему бы хотелось.

Рианнон немедленно подняла голову, моргая. Даже сквозь пелену тумана, застилающую ее глаза, он ясно читал в них желание.

– Еще немного, и у меня не хватит сил отнести тебя домой, Рианнон, – соврал он гораздо более мягким тоном. Конечно, его беспокоило ее состояние, но правда заключалась в том, что еще секунда этой сладкой пытки – и он повалит ее на листья, устилающие землю, и овладеет ею прямо здесь, сколь бы болезненным это для нее ни было.

– Тогда поставь меня на ноги. Я могу идти сама.

Роланд отрицательно покачал головой и продолжил двигаться к замку, держа Рианнон на руках.

– Я сказала, поставь меня на ноги. Я никогда не нуждалась в помощи мужчины, так будет и впредь. Сама прекрасно справлюсь.

– Сегодня вечером без мужской помощи ты бы не обошлась, Рианнон. Не сомневаюсь также, что, продолжай ты и дальше вести себя в свойственной тебе безрассудной манере, она снова тебе понадобится. И сейчас тоже нужна, вне зависимости от того, признаешь ты это или нет, поэтому успокойся и не дергайся.

Она последовала его совету и устроилась поудобнее в его объятиях, но ее упрямо поджатые губы свидетельствовали о том, что дискуссия еще не окончена.

– Хорошо, я сделаю, как ты сказал, но только потому, что знаю правду. Ты несешь меня на руках потому, что тебе самому это доставляет удовольствие. Тебе нравится ощущение того, как мое тело прижимается к твоему. А что касается моей нужды в мужской помощи, то ты сильно заблуждаешься. Я просто выжидала подходящего момента, чтобы оторвать этому идиоту голову. Я ничуть не уступаю любому мужчине, смертному или бессмертному, молодому или старому, и прошу не забывать об этом.

Роланд округлил глаза.

– Я надеялся услышать хотя бы одно слово благодарности за спасение твоей жизни. Вместо этого ты осыпаешь меня упреками за то, что я посмел подумать, будто ты нуждаешься в помощи.

На какое-то время Рианнон замолчала, словно обдумывая его слова.

– Ладно, полагаю, ты заслужил мою благодарность. Но не смей считать меня слабой.

– И в мыслях такого не было.

– Это чистая ложь.

Роланд хмуро изучал ее лицо, продолжая прокладывать себе путь через лес. Сухие листья и сучки потрескивали у него под ногами.

– Зачем ты так говоришь? – спросил он.

– Глупый вопрос.

Он постарался сосредоточиться на ее словах, а не на ощущении ее бедра, с каждым его шагом скользящего по его животу. Ему приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы не обращать внимания на ее голову, покоящуюся у него на плече, на ее мягкие груди, упирающиеся в его торс.

– Полагаю, стычка с агентами ОПР сделала тебя такой раздражительной, – сказал он.

Она собралась было ответить, но внезапно нахмурилась, озаренная догадкой.

– Не уверена, что этот человек вообще связан с ОПР. Даже если он и оттуда, то ставил собственные интересы превыше долга службы.

– Что ты хочешь сказать?

– Роланд, он проявил необычайную осведомленность о нашей сущности, перечислил все наши слабости. Он даже назвал меня по имени.

Роланд остановился, глядя на каменные стены, со всех сторон окружающие замок Кортманш. Он слышал, как слева от него неистово плещутся воды реки Торду, извиваясь и устремляясь к месту слияния с более спокойной Луарой. Справа, прямо от кромки леса начинался луг, раскинувшийся, словно зеленый ковер, до пыльной змеистой дороги. Но ни аромат трав, ни свежесть воды, ни прохлада ночи не шли ни в какое сравнение с запахом кожи и волос Рианнон.

Взяв себя в руки, Роланд своими обостренными органами чувств принялся сканировать территорию на предмет присутствия посторонних. Ему нравилось проводить время наедине с Рианнон, но он страшился, что агенты ОПР помешают им.

– Роланд, ты меня не слушаешь. Я же сказала, что послала мысленную пробу, но не обнаружила ни следа постороннего присутствия, хотя этот человек сидел в засаде. Он может маскировать свое присутствие, становясь недосягаемым для наших мыслей.

Он согласно кивнул.

– Это был всего лишь вопрос времени, Рианнон. Не стоит беспокоиться по этому поводу.

– Он приказал мне обратить его.

Роланд замер, и по позвоночнику у него побежали мурашки нехорошего предчувствия.

– Но это же смешно. Он не может быть обращен, если не является одним из Избранных. Любой, кто работает в ОПР, должен знать, что…

– Это означает только одно – он действительно является одним из Избранных. Роланд, мы должны бы были почувствовать его присутствие. Каким-то образом ему удалось усилить свои экстрасенсорные способности. Этот человек опасен.

Роланд снова вспомнил, каким потрясенным был разум Рианнон, когда она взывала к нему на стадионе. Вспомнил свой гнев, когда увидел этого подонка, атакующего ее, прижимающего нож к ее чувствительной коже, а у нее от боли текли слезы.

– Тебе бы следовало позволить мне убить этого негодяя.

Она замерла, напряженно всматриваясь в его лицо.

– Ты почти довел свое намерение до конца, Роланд. Никогда не видела тебя таким.

– На то были причины, – последовал его ответ. Он всем сердцем желал, чтобы она не заметила тьмы, таящейся внутри него, но теперь, когда она раскрыла его, он не собирался отпираться. – Я способен на невероятную жестокость, Рианнон. Внутри меня скрывается демон, который жаждет крови.

Она нахмурилась, и ее узкие брови почти сошлись на переносице.

– Я знаю тебя с самых первых минут твоего вампирского существования, Роланд, но никогда не замечала ни следа присутствия демона.

– Мне удавалось тщательно скрывать его, по крайней мере до настоящего момента, – ответил он, глядя в ее прекрасное лицо и гадая про себя, почему в ее присутствии ему так сложно сохранять контроль. Она, словно магнит, притягивала зверя, возвращая его к жизни. – Это чудовище жило во мне еще тогда, когда я был простым смертным.

– Но ты же был рыцарем, известным своим мужеством и доблестью и…

– Это всего лишь красивые слова, чтобы замаскировать страшную правду. Я в совершенстве овладел искусством ведения боя. Я был всего лишь талантливым убийцей, и никем иным.

Она напряглась в его руках.

– Ты заблуждаешься относительно себя. Демон, который, как ты утверждаешь, владеет тобой, не что иное, как воля к жизни. Времена, о которых мы говорим, были жестокими, и в сражении нужно было убивать, чтобы не быть убитым самому. Ты просто делал то, что было необходимо. – Она теснее прижалась к его шее.

Он ощущал ее боль так же остро, как свою собственную.

– Не отнимай платок от раны, Рианнон. У тебя снова начинается кровотечение.

Роланд покрепче прижал ее к себе и, преодолев оставшееся до стены расстояние, легко перепрыгнул через нее. Время обвинений и признаний вины прошло, сейчас важность представляла только Рианнон, жизнь которой медленно, но верно покидала тело. Роланд с удивлением почувствовал, что она словно забирает с собой его душу.

Он пронес ее на руках через пустынный внутренний двор с полуразрушенным фонтаном в центре, затем открыл скрипучую дверь. Чтобы затворить ее, ему пришлось поставить Рианнон на ноги.

С нижней ступеньки лестницы спрыгнула Пандора, и, подойдя к хозяйке, принялась тщательно изучать ее своими проницательными умными глазами. Подняв голову, пантера осторожно обнюхала пропитанную кровью блузку Рианнон и издала низкий тревожный рык.

– Привет, котенок. Не волнуйся, я не собираюсь умирать, – произнесла Рианнон, поглаживая свою любимицу одной рукой, прижимая другую к ране на талии.

Джейми сбежал по ступеням в сопровождении Фредерика. Мальчик остановился в ярде от Рианнон, и лицо его превратилось в гранитную маску ужаса, совсем не свойственную его юному возрасту.

Фредерик выступил вперед и, опустившись на колено, отнял от раны платок. Бросив один беглый взгляд на повреждение, он снова плотно прижал его.

– Плохи дела, – произнес он. – Нужно швы накладывать.

– В этом нет необходимости, – возразил Роланд, стараясь не показывать, что это заявление полностью выбило его из колеи. Швы. Он тут же представил, как ее чувствительную нежную кожу прокалывает острая игла, причиняя невыносимую боль.

Фредерик лишь головой покачал.

– Иначе кровотечения не остановишь.

Роланд судорожно сглотнул. До того, как Фредерика поразило умственное расстройство, сделавшее его во многом похожим на ребенка, он служил медиком в армии, поэтому в ранах разбирается прекрасно.

– Ей просто нужен покой.

– Глупости, – мягко возразила Рианнон. – Я, конечно, могу отдохнуть, но восстанавливающий сон придет ко мне лишь с рассветом, а к тому времени я истеку кровью.

Роланд почувствовал себя так, словно его ударили кулаком под дых. Она, конечно, безрассудная и временами надоедливая, но он не мог допустить, чтобы она скончалась у него на руках. Ему ненавистна была сама мысль об этом. Он посмотрел на Фредерика.

– Ты можешь сделать это?

Голубые глаза мужчины расширились от ужаса, и он отрицательно покачал головой, всем своим видом показывая, что эта идея ему не по душе.

– Зашей рану сам, Роланд, – уверенно произнесла Рианнон, превозмогая слабость. – В этом замке наверняка найдется иголка. А нитку можешь выдернуть из моей шелковой блузки. Она все равно безвозвратно испорчена.

Он посмотрел в ее медленно затуманивающиеся глаза, осознавая правоту ее слов. Представив в своих пальцах иголку, которой он прокалывает ее кожу, Роланд почувствовал дурноту, но тут же взял себя в руки. Конечно, он сделает для этой женщины все, что в его силах.

– Я принесу иглу, – тихо предложил Фредерик.

Развернувшись, он заковылял к каменным ступеням, держась за стену, словно боялся упасть.

Роланд снова подхватил Рианнон на руки и понес ее по сводчатым коридорам, ведущим в западное крыло. Тут раздался голос Джейми:

– Это Роджерс сделал, да?

Рианнон оторвала голову от его плеча, когда Роланд поворачивался лицом к дрожащему от гнева мальчику.

– Нет, Джеймисон, – ответила она, – это был человек, которого я никогда прежде не встречала.

– Он из ОПР?

Она лишь вздохнула.

– Точно не знаю.

Тогда Джейми устремил взгляд на своего опекуна:

– Ты убил его?

– Нет.

– Он был близок к этому, – быстро добавила Рианнон, словно защищая Роланда. – Мне пришлось настоять, чтобы он оставил нападавшего, пока нас не обнаружили агенты ОПР.

– Убийство не поправило бы ситуацию, Джеймисон, а только создало бы еще больше проблем.

Джейми упрямо покачал головой.

– Плохо. – Он снова воззрился на Роланда, и в его юных глазах светилась такая решимость, что вампиру стало не по себе. Он словно смотрелся в зеркало и видел там свое отражение в молодости. – Ладно, не важно, – добавил мальчик.

Посмотрев на Пандору, он просто склонил голову и прошел мимо, обогнав их, вперед по коридору в сопровождении пантеры.

Рианнон нахмурилась, всматриваясь в тускло освещенное пространство.

– Ты это видел? Он общается с моей кошкой!

Голос ее звучал осуждающе.

Рианнон сжала зубы и плотно зажмурилась. Рука Роланда, прокалывающая иголкой ее кожу, дрожала. Он завязал еще один тугой узел и обрезал нитку маленькими ножничками, а затем начал все сначала.

Роланд ловко снял с нее испорченную блузку и юбку, оставив в одной комбинации кремового цвета, покрытой пятнами крови. Рианнон лежала на спине на его кровати. В действительности он никогда не спал в этой постели, а держал ее в комнате только для виду. Прежде чем уложить Рианнон и преступить к неприятной процедуре, он застелил кровать свежей льняной простыней и накрыл мягким одеялом.

Роланд, чье лицо было мрачнее тучи, присел на краешек постели. Джейми стоял с другой стороны. Когда был наложен первый шов, вызвавший стон Рианнон, мальчик подался вперед и сжал ее руку. Она стискивала его ладонь все сильнее с каждым новым проколом иглой, но затем напомнила себе, что может переломать ребенку кости.

– Это моя вина, – твердил Джейми, – не следовало мне настаивать на участии в матче.

Рианнон отрицательно покачала головой:

– Именно я настояла на том, чтобы пойти, и ничуть не сожалею об этом. – Она прикусила зубами нижнюю губу, когда игла снова проколола ее кожу. Но лбу у нее выступили капельки холодного пота. – Ты играл потрясающе, Джейми. Я получила истинное наслаждение.

– Но тебя могли убить.

– Когда поблизости Роланд, можно не бояться опасности. – Почувствовав очередной укол, она резко вскрикнула. – Защищать слабых женщин – привычное для него занятие.

– Тебя вряд ли можно назвать слабой, Рианнон, – возразил Роланд. Губы его были плотно сжаты, пока он продолжал накладывать швы.

– Он был рыцарем. Слышал об этом? – Она должна была сказать что-то такое, что отвлекло бы Джейми от всепоглощающей ярости, которая – она ощущала это – затопила все его существо. Также ей нужно было отвлечься от собственных страданий. Как же несправедливо быть такой сильной и одновременно такой слабой! Рианнон изо всех сил пыталась скрывать свою агонию, но ей это не удавалось: лицо Роланда становилось все бледнее, а в глазах Джеймисона поблескивала ненависть.

Но, казалось, ее уловка по отвлечению внимания мальчика сработала, по крайней мере в его взгляде отразился интерес. Он больше не походил на преследуемого юношу, а был просто любознательным ребенком.

– Рыцарем? С мечом и в сияющих доспехах?

– Да. Король Людовик VII посвятил его в рыцари за героизм. Но Роланд никогда не рассказывал мне эту историю. – Она зажмурилась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы – иголка снова проткнула ее кожу. Она и сама была бы не прочь послушать, это помогло бы ей отвлечься от боли. К тому же она чувствовала, что Роланду необходимо выговориться.

Он послал ей предупреждающий взгляд, но она лишь быстро покачала головой.

– Так ты нам расскажешь, Роланд? – присоединился к просьбе Джейми.

– Да, нам бы тоже хотелось послушать, – раздался от двери глубокий низкий голос.

Рианнон взглянула в ту сторону и увидела высокого красивого мужчину и миниатюрную девушку с длинными темными кудрями и круглыми, как у оленя, глазами. Оба бессмертные.

– Эрик. – Роланд тут же поднялся, уронив свое орудие пытки на прикроватную тумбочку.

Мужчины по-братски обнялись. Джейми тем временем подбежал к девушке, которая немедленно, обвив его руками, принялась всхлипывать, как простая смертная.

Краем глаза Рианнон заметила, как Пандора вся подобралась, готовясь прыгнуть на незнакомку, обнимающую мальчика. Пантера выпустила длинные когти, свирепо скалила зубы и угрожающе рычала.

Времени на то, чтобы предупредить остальных, не было, поэтому Рианнон соскочила с кровати и неуклюже приземлилась на полу рядом со своей любимицей, крепко хватая ее за шею. Швы, которые Роланд наложил, разошлись, и она закричала от мучительной боли.

Девушка, на первый взгляд кажущаяся хрупкой, отстранилась от мальчика и в мгновение ока оказалась на коленях рядом с Рианнон. Пандора вырвалась из слабеющих рук хозяйки, но в этот момент ее схватил Джейми. Роланд тем временем уложил Рианнон обратно на постель, исторгая при этом проклятия вполголоса.

– Не посвятишь ли нас в то, какого черта здесь творится, дружище?

Роланд даже не удостоил Эрика взглядом, полностью сосредоточившись на лице Рианнон. Убрав упавшие ей на глаза волосы, он пригладил их рукой.

– У нас была небольшая стычка с ОПР. Позже расскажу подробности, – произнес он, безуспешно пытаясь вдеть нитку в иголку. Сквозь застилающие глаза слезы Рианнон видела, как сильно дрожат его руки.

– Позволь мне, – произнесла девушка, дотронувшись до его плеча.

Вздохнув с облегчением, Роланд передал ей иглу и поднялся на ноги, а незнакомка присела на краешек кровати.

– Меня зовут Тамара, – представилась она.

– Рианнон, – последовал сдержанный ответ. – Довольно с меня этих истязаний.

Тамара наклонилась, чтобы сдвинуть комбинацию, закрывающую рану, и нахмурилась.

– Сдается мне, у тебя нет выбора. – Она резко отдернула руку, которую принялась обнюхивать подошедшая Пандора, все еще удерживаемая Джейми за ошейник, инкрустированный бриллиантами.

– Это Пандора, моя кошка, – произнесла Рианнон слабеющим голосом.

– Что вы здесь делаете? – резко спросил Роланд Эрика. – В деревне кишмя кишат агенты ОПР.

– Именно поэтому мы и приехали, подумали, что тебе может понадобиться подкрепление.

– Но откуда вы узнали?

Тамара, орудующая иглой, прикусила губу.

– У меня есть подруга по имени Хилари Гарнер, которая все еще работает на них. Она держит нас в курсе событий. ОПР известно, что вы где-то в округе, но про замок они пока не пронюхали.

Рианнон покачала головой. Девушка работала быстро и твердо, и скоро эта пытка подойдет к концу.

– Кёртис Роджерс знает. Только вчера ночью он ошивался у главных ворот.

– Кёрт здесь? – Тамара побледнела. Рука, держащая иглу, на мгновение замерла в воздухе.

– Ну, сейчас его поблизости нет. Я направила его по ложному следу.

– Если Роджерсу что-то известно, он будет держать язык за зубами, – произнес Эрик низким угрожающим голосом. – Несомненно, он хочет отомстить лично.

Обеспокоенный взгляд Тамары метнулся через комнату, встретившись с взглядом Джейми.

– Может, хватит уже о Кёрте и ОПР, а? Я, например, умираю от желания послушать эту средневековую историю. Так Роланд действительно был рыцарем? Это многое объясняет, его храбрость, например. И очарование.

Рианнон, прищурившись, враждебно посмотрела на Тамару. Неприкрытый флирт этой новообращенной был ей неприятен.

– Да, я был рыцарем. Конец истории, – произнес Роланд с непроницаемым выражением лица.

– Сомневаюсь, что все на этом закончилась, Роланд, – возразил Эрик.

– Вот и сомневайся себе на здоровье. Больше мне нечего добавить, поэтому оставим эту тему.

Тон его голоса был непререкаем. Брови Эрика поползли вверх, но он лишь кивнул.

– Хорошо, раз ты настаиваешь.

Тамара наложила последний шов на рану, закрепила нитку и обрезала ее. Рианнон с облегчением вздохнула.

– Хвала небесам, пытка закончилась.

– Лежи спокойно до рассвета, Рианнон. Если ты разорвешь швы, мне придется начинать все сначала.

«Неужели эта заурядная новообращенная угрожает мне? – поразилась Рианнон. – Мне, принцессе Египта?»

Тем временем эта девушка, эта ошибка природы, посмотрела на нее и подмигнула.

– Уже поздно. Джейми, тебе пора в постель.

К вящему удивлению Рианнон, мальчик безропотно подчинился. Кивнув Тамаре, он посмотрел в угол комнаты, где, примостившись на стуле, похрапывал Фредерик.

Эрик разжег огонь в камине и прикрыл его защитным экраном. Рианнон лежала, не шевелясь, на огромной кровати, утопая в складках покрывала. Роланду она казалась очень маленькой. Тамару он не видел уже восемь месяцев, с тех пор как скончалась мать Джейми. Тамара и Кэтрин Брайант дружили до того, как Тамару обратили, и смерть подруги она приняла близко к сердцу. Ее глаза и сейчас были полны боли и тревоги за мальчика.

– Джейми так изменился. Его переполняет гнев, – произнесла она.

– Это из-за ОПР, и в частности Кёртиса Роджерса, – пояснил Роланд. – Меня особенно беспокоит то, что приходится оставлять мальчика без защиты в дневные часы. За ним присматривает только Фредерик.

– Эту проблему нам решить по силам. По крайней мере сейчас, – заметил Эрик.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Роланд.

– Я проводил эксперименты с новым препаратом, этаким сверхсильным стимулятором.

Употребляя его, я могу бодрствовать днем и стоять на посту.

– И солнечные лучи не страшны? – поразился Роланд. Ему, конечно, было известно о страсти Эрика к разного рода химическим экспериментам, но о таком результате он и мечтать не мог.

– Нет, от солнца надо прятаться.

Рианнон попыталась было принять сидячее положение, и внимательная Тамара тут же присела к ней на кровать, чтобы помочь. Подтыкая ей подушки под спину, девушка заметила:

– У препарата есть побочные эффекты, Роланд. Без восстановительного сна вампир становится слабым, не говоря уже о повышенной раздражимости.

– Это пустяки, – быстро сказал Роланд. – Ты дашь мне это лекарство, Эрик, и я сам смогу защищать Джейми днем.

– Предоставь это мне, Роланд. Надеюсь, позже нам удастся придумать иное решение проблемы.

Роланд упрямо покачал головой:

– Нет, именно я отвечаю за мальчика…

– Ради всего святого, – перебила Тамара, – вы можете делать это оба. Всего-то и нужно, что установить очередность дежурств.

Рианнон тяжело вздохнула.

– Отличное решение, конечно, но временное. А наиболее очевидное вы упускаете из вида.

Роланд приблизился к постели. С каждым движением лицо женщины искажалось от боли, но в целом она неплохо держалась.

– О чем ты говоришь, Рианнон?

– Где-то на этой планете у мальчика есть отец, не так ли?

Ее слова пронзили его сердце, словно кинжалом.

– Отец? – Он бросил вопросительный взгляд на Тамару.

– Муж Кэтрин бросил ее еще до рождения Джейми. Возможно, он даже и не подозревает, что у него есть сын. Этого человека зовут Джеймс. Джеймс Адам Кнадсон. – Она покачала головой. – Ума не приложу, откуда начинать его поиски.

– Это и не важно. Мужчина, оставивший жену и ребенка, лишается всяких прав на них, – произнес Роланд, отходя от Рианнон.

Никто из присутствующих не стал настаивать, что с биологическим отцом мальчику будет лучше.

Затем Роланд посвятил своих друзей в происшествие на стадионе, а Рианнон рассказала о странном мужчине, напавшем на нее, и о его требованиях.

Незадолго до рассвета Эрик отвел Тамару в одну из темниц замка, где у Роланда было припасено несколько мест для дневного сна. После многочасовых споров Эрик все же позволил Роланду принять препарат, чтобы тот мог не засыпать и присматривать за Джейми. Он дал Роланду три пузырька лекарства, которые нужно было принимать с интервалом в четыре часа, причем первый – с появлением сонливости.

Роланд залпом выпил первую порцию, поморщившись от горького вкуса, и положил пустую бутылочку в карман. Затем он поднялся по ступенькам в комнату своего подопечного. Пандора лежала у изножья кровати мальчика, который мирно спал.

Роланд вернулся в свои покои. До рассвета оставался еще час. Рианнон по-прежнему лежала в постели, но было очевидно, что она вставала, пусть и на короткое время. Она «позаимствовала» одну из его белых рубашек, чтобы скрыть испачканную кровью комбинацию. Сейчас она лежала на боку, вытянув свои длинные стройные ноги так, чтобы он непременно обратил на них внимание.

– С наступлением утра я перенесу тебя вниз.

Она перевернулась на спину, слегка морщась от боли, и согнула ногу в колене.

– Не горю желанием упокоить мое бренное тело в темнице.

– Рианнон, здесь небезопасно, – попытался урезонить ее Роланд, делая шаг назад. – Или сегодняшнее происшествие совсем не научило тебя осторожности?

– Тише, Роланд! Здесь вполне безопасно. Всего-то и требуется, что задернуть эти заплесневелые старые занавески и запереть дверь. Хоть раз уступи моему капризу, и я обещаю, что не возьму в привычку спать здесь, нарушая твое драгоценное одиночество.

– Какое уж тут одиночество, когда вокруг замка бродят толпы врагов! Именно здесь, и только здесь, милая, ты и будешь спать в обозримом будущем. Я хочу быть полностью уверен, что ты в безопасности.

Она прикусила нижнюю губу, словно обдумывая его слова. Роланд знал, что ей не понравился командный тон его голоса, но он совсем не был в восторге от идеи, что в дневные часы она будет спать в каком-то крошечном домике недалеко от деревни, когда поблизости шныряют агенты ОПР.

– Верно, конечно, что моим главным стражем является Пандора, а поскольку сейчас она охраняет Джейми, в привычном месте я буду уязвима. Пожалуй, мне стоит рассмотреть возможность пребывания здесь…

– Нечего тут рассматривать, это решено. Ты остаешься здесь.

– Тогда у меня есть несколько условий, Роланд.

Брови его удивленно поползли вверх.

– Что еще за условия?

– Во-первых, я буду почивать здесь, в кровати. Если беспокоишься обо мне, просто устраивайся рядышком. Если на меня кто-то нападет, ты найдешь в себе силы проснуться, чтобы позвать Пандору, и она разорвет врага в клочья. Кроме того, если препарат Эрика действительно работает, один из вас в любом случае будет бодрствовать.

Роланд медленно покачал головой:

– Я уступлю твоим условиям, если ты пообещаешь вести себя благоразумно в случае угрозы со стороны ОПР.

Она кивнула в знак согласия.

– Я еще не закончила. Я не могу отдыхать в такой ужасной комнате. Ты просто обязан позволить мне украсить ее.

Нахмурившись, он подошел ближе и присел на краешек кровати.

– Твои аппетиты растут. Не воображай себя владелицей замка, пожалуйста.

– Мне просто нужна капелька комфорта, Роланд, и ничего больше. – Она сделала неопределенный жест рукой. – Ты же не станешь возражать, если я захочу убрать паутину и пыль, правда?

Он прищурил глаза.

– Но ты же на этом не остановишься, не так ли?

Рианнон пожала плечами и опустила ресницы, отчего под глазами у нее образовались тени.

– Ну, я подумала, что неплохо было бы сменить шторы. Хочу быть абсолютно уверенной, что солнечные лучи не проникнут в комнату, пока я буду спать.

Роланд поспешно кивнул.

– Итак, ограничимся уборкой и сменой штор, договорились?

– А еще я хочу, чтобы в комнате горел огонь. – Их глаза встретились. В ее взгляде светилось предупреждение. – Он даст мне ощущение тепла и уюта, подобное тому, что я чувствовала, когда ты нес меня в своих объятиях через лес.

– Ты пользуешься своим положением, Рианнон, – беспомощно возразил Роланд. Он тоже не мог забыть тяжесть ее тела в своих руках, ее губы на своей шее.

– Но я еще не закончила, – произнесла она, осторожно садясь и беря его руку в свои. Она медленно водила кончиками ногтей по линиям на его ладони, заставляя его дрожать. – Хочу, чтобы ты рассказал мне о своей жизни до того, как мы познакомились. Хочу услышать историю о том, как ты стал рыцарем.

– Это не тема для обсуждения, Рианнон.

Она пристально смотрела на него, мысленно пытаясь отдернуть занавес, с помощью которого он пытался отгородить от нее свой разум.

– Роланд, ты слишком долго держал свое прошлое в себе. Оно причиняет тебе боль. Ты так исказил события, что сам поверил в свою дьявольскую сущность. Не считаешь ли ты, что объективная оценка ситуации пойдет тебе на пользу?

Он действительно чувствовал настоятельную потребность поделиться с ней, но страшился, что даже Рианнон в отвращении отвернется от него, когда узнает его историю. Затем он подумал, что это, может быть, и к лучшему. Пусть она сама увидит тьму, таящуюся в его душе. Тогда она поймет, почему он так долго сознательно отвергал ее. Рианнон даже может решить, что больше не хочет его.

Спустя некоторое время он с недоумением вопрошал себя, как этой женщине удалось так быстро уговорить его? Что в ней было такого, что сломило его сопротивление?

Роланд прислонился к спинке кровати и вытянул ноги на матрасе. Рианнон уютно устроилась рядом, положив голову ему на бедра. Рассказывая, он рассеянно гладил ее волосы.

– Я был младшим из четырех сыновей, и мои родители хотели, чтобы я посвятил себя служению Богу. В те времена это была обычная судьба, уготованная для младшего сына. Если бы я стал монахом, это повысило бы престиж и влияние семейного имени.

Ее рука погладила его бедро, оставляя за собой пылающий след.

– Ты – монахом? – произнесла она таким тоном, словно эта идея казалась ей смехотворно– нелепой.

– Мне эта затея тоже не нравилась, поэтому в четырнадцать лет я убежал из дома, намереваясь сам сделаться хозяином своей судьбы. Ничего на свете я не желал сильнее, как стать рыцарем. Две недели я скитался, кормясь тем, что удавалось выпросить у добрых людей. Потом я нашел младенца. Ему, наверное, еще не было и года. Он лежал на одеяльце, расстеленном на траве, а его мать со своими фрейлинами собирали ягоды неподалеку. Они не заметили подкрадывающегося волка. Но я заметил.

– Волка? – воскликнула Рианнон. Глаза ее расширились, а рука, поглаживающая его ногу, на мгновение замерла. – Подбирающегося к ребенку? Что же ты сделал?

– Поначалу замер от страха. А затем малыш посмотрел на меня и улыбнулся. Он загугукал и замахал в воздухе пухлыми ручками. – Роланд покачал головой. – Не знаю, что на меня нашло, но я вытащил нож – единственное свое оружие – и бросился на волка. Это было чистое безумие. Зверь чуть не разорвал меня на куски.

Рианнон медленно села, посмотрев ему прямо в глаза. Роланд удивился, заметив, что она быстро моргает, стараясь скрыть подступившие к глазам слезы. Ее лицо было настолько близко, что он ощущал ее участившееся дыхание.

– Ты убил волка, Роланд?

– Да, как оказалось. Честно признаться, после первых нескольких укусов я мало что помню. – Рианнон прикрыла глаза. Ее тело сотрясала крупная дрожь, волосы упали на лицо, закрыв один глаз. Не задумываясь, Роланд подался вперед и убрал их. Его пальцы нежно ласкали ее лицо. Он подумал, что мог бы утонуть в ее бездонных черных глазах. – Когда я в следующий раз очнулся, – продолжал он, – то обнаружил себя лежащим в роскошной постели, и вокруг суетились слуги. Ребенок оказался внуком одного влиятельного барона и сыном рыцаря, сэра Гарета ле Бланка. Когда я поправился, он сделал меня своим оруженосцем. Два года я жил у него, и все это время он относился ко мне почти как к сыну. Он обучил меня всему, что знал сам, и позволил мне упражняться вместе с рыцарями во дворе его замка.

– И ты с упрямой решимостью, так хорошо мне знакомой, принялся тренироваться. С каждым днем ты становился сильнее и искуснее.

Роланд лишь пожал плечами.

– Ну, я действительно овладел некоторыми основными приемами.

– Расскажи, что было дальше, – попросила Рианнон.

Он подумал, что сейчас она очень похожа на ребенка, требующего сказки на ночь. Его пальцы продолжали ласкать ее волосы.

– Однажды я путешествовал вместе с сэром Гаретом. Мы ехали на рыцарский турнир, в котором он хотел принять участие. Конечно, с нами были и другие рыцари с их оруженосцами. А в засаде поджидала группа рыцарей, преданных заклятому врагу отца сэра Гарета.

Рианнон ничего не сказала, лишь коснулась рукой его лица, словно разделяя его болезненные воспоминания. – Гарет и другие рыцари храбро сражались и убили нескольких своих противников, но враг имел численное преимущество. – Картины далекого прошлого встали перед его глазами, словно все произошло только вчера. Он снова слышал лязганье оружия, крики и стоны умирающих воинов, неистовое ржание коней и стук удаляющихся копыт.

– Когда Гарет упал… во мне словно что-то перевернулось. Не могу описать точнее. Я оттащил его с поля битвы под прикрытие кустов, снял с его головы шлем и кольчужный капюшон. Слабеющими руками он вручил мне свой меч, поощряя сражаться, и испустил дух.

– Но ты же был всего лишь мальчиком!

Роланд отрицательно покачал головой:

– В те времена шестнадцатилетний юноша считался почти взрослым, Рианнон, и тебе это отлично известно. Я попросил других оруженосцев помочь мне снять с него нагрудник и кольчугу и надел все это на себя. Тогда мне казалось, что это заняло целую вечность, хотя в действительности несколько минут. Я облачился в его кольчужный капюшон и шлем, на руки натянул его перчатки. С мечом в руках и куском льда в сердце я ринулся в схватку, ведомый неизвестной мне доселе силой. Это был демон, которого я позже обнаружил в своей душе. Я оседлал коня своего хозяина, специально натренированного для сражений.

– И воевал вместо сэра Гарета, – выдохнула Рианнон.

– Не просто воевал. Я был разъярен. Помню только взмахи мечом, разящим без промаха. Помню звуки: крики раненых и свой собственный боевой клич. Мною овладел демон, Рианнон. Когда схватка окончилась, я оказался единственным уцелевшим. Меня окружали горы трупов.

Отогнав от себя эту картину, он посмотрел ей прямо в глаза. По ее щеке медленно сползала слеза, поразившая его. По неведомой ему причине он подался вперед и слизал слезу губами, чувствуя ее соленый вкус.

– Я никогда не рассказывал эту историю ни одной живой душе, Рианнон. – Его губы продолжали двигаться по ее влажной щеке, шепча слова.

Она запустила пальцы ему в волосы.

– И я никому не скажу, – поклялась она, – даже под страхом пыток или смерти. – Она склонила голову ему на плечо. – Что произошло дальше?

– Оруженосцы все разбежались, но не настолько далеко, чтобы не стать свидетелями битвы. Когда мы вернулись в замок отца Гарета, они рассказали об увиденном. Ко мне стали относиться как к герою и вскоре представили ко двору короля Людовика, являющегося двоюродным племянником отца Гарета, барона. И меня посвятили в рыцари за отвагу. Мечта моя сбылась, но я больше не хотел этого. Я страстно желал вернуться в отчий дом, к своей семье, и никогда больше не сталкиваться с необходимостью убийства.

– Так и случилось?

Роланд вымученно улыбнулся. Веки Рианнон закрывались, а сам он не чувствовал ни следа сонливости, значит, препарат Эрика действовал.

– Окончание истории я приберегу на завтра, Рианнон. Сейчас тебе нужно поспать и исцелиться.

Она протестующее покачала головой:

– Ты любил этого Гарета, поэтому и сражался так храбро. Горе наполнило твое сердце яростью, а не какой-то там демон.

Он закрыл глаза, страстно желая, чтобы ее слова оказались правдой.

– Отдыхай, Рианнон. Мы поговорим, когда ты проснешься.

Она опустилась на кровать, снова положив голову ему на бедра и обхватив руками его талию. Роланд подумал, что чувствует себя очень уютно, когда она лежит вот так, рядом с ним. Его это ничуть не раздражает. Более того, тяжкая ноша, лежащая у него на сердце, стала заметно легче.