После очередной схватки с яликом Джей Ди пустил в ход воздушный компрессор. Прежде чем наносить слой герметика, дерево следовало очистить от мельчайших частиц, чтобы оно было абсолютно ровным и гладким. Сначала нужно добиться полной герметичности всего корпуса, а уже потом накладывать слоями эпоксидную смолу и лак.

Но сосредоточиться на работе не получалось. Ну и что теперь? Он снова и снова задавал себе этот вопрос, глядя на мир через стекла защитных очков. Что, черт возьми, ему делать дальше?

Сначала как дурак завязал что-то с Кейт Ливингстон. Потом, опять-таки как дурак, все порушил.

То, что он влюбился в нее, было случайностью. Недоразумением. Незапланированным инцидентом, несчастным случаем. Этого не должно было произойти.

Джей Ди аккуратно, методично очистил корпус лодки. Как хирург перед операцией. О несчастных случаях он знал все. Его работа состояла в том, чтобы прибираться после них. И он занимался этим несколько лет.

«Все произошло случайно». Он слышал это объяснение чуть ли не каждый день и от самых разных людей. «Я не виноват», — говорили другие. «Я не хотел», — твердили третьи. Джей Ди всегда раздражало, когда жертвы и родственники произносили эти слова. И вот теперь вдруг выяснилось, что те же самые фразы применимы к его запутанному роману с Кейт. Он приехал сюда с единственной целью: исчезнуть, залечь на дно. А нашел мечту, иметь которую не позволял себе уже давно.

Джей Ди менял нож, когда рука соскользнула, и лезвие зацепило палец. Из глубокой раны вытекала и капала на землю кровь. Боль пришла только через несколько секунд.

— Идиот, — пробормотал он. Надо бы поосторожнее. Такая неловкость не в его привычке. Джей Ди отошел к крану, промыл рану, наложил повязку и вернулся к работе.

В том, что дело зашло так далеко, виноват только он сам. И как только такое могло случиться? Впервые оказавшись в незнакомой ситуации, он сделал неожиданное открытие: любовь невозможно контролировать. Это она контролировала его. А полюбил он не только Кейт, но и ее сына. И даже, если уж быть честным до конца, — Кэлли со всеми ее секретами и проблемами. Все они представляли собой, говоря по-военному, сплоченную единицу, неизмеримо более значимую, чем каждая из отдельных ее частей. Плохо представляя себе, что такое семья, Джей Ди в какой-то момент понял, что начинает постигать суть этой загадки. Семья — это близость, ощущение уверенности, покоя и согласия, возникавшее каждый раз, когда они собирались вместе, даже если ссорились при этом.

Даже понимая, что из этого ничего не получится, что слишком многое работает против, он часто ловил себя на желании остаться с ними — не на лето, а навсегда. Но у Кейт на этот счет определенно было свое, отличное от его, мнение. А после спора из-за Кэлли все окончательно стало на свои места. Кейт ясно дала понять, что не может быть с ним, если он не поддержит ее устремления, а он не мог заставить себя изменить отношение к ее проекту с Кэлли.

На этом все должно было бы и закончиться. Не закончилось. Точнее, началось что-то другое, больше похожее на болезнь, избавиться от которой не получалось Он думал о ней постоянно, не спал по ночам, не мог сосредоточиться даже на простейших вещах, таких, например, как ремонт лодки.

Без нее было плохо, но в то же время как-то спокойнее. Он ведь и приехал сюда ради одиночества, а не для того, чтобы потерять голову.

— Поздравляю, — бросила Кэлли, сворачивая с дорожки к мастерской. Девушка выглядела куда лучше, чем пару недель назад. В походке появилась легкость, шаг стал пружинистым. Как всегда, она явилась с ведерком, готовая приступить к работе.

— С чем? — спросил Джей Ди, проверяя повязку на пальце.

— Вы получили почетное звание «полного идиота».

— Вот как?

— И не притворяйтесь, будто не понимаете, о чем речь.

— Ладно. Не буду. Хотя и не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Кейт, конечно. Разругаться из-за какой-то статьи. Хм, большей глупости и придумать трудно. И не воображайте, что это она меня прислала.

— Я и не ругался. Только сказал, что, по-моему, это плохая идея. И тебе следовало бы получше обо всем подумать.

— Это всего лишь статья.

— Тебе так только кажется, — предупредил он. — Такие вещи имеют привычку обретать собственную жизнь.

— А мне наплевать, ясно? Я не такая, как вы. Это вы психуете из-за того, что вам не нравится публичность.

— Тебе она тоже не понравится, вот увидишь. Знаешь, когда это случилось со мной, я в какой-то момент понял, что почти лишился частной жизни и ничего не могу с этим поделать. А когда у человека отнимают частную жизнь, у него не остается ничего. Поверь мне, ты сама не захочешь всеобщего внимания.

— Даже если так, позвольте мне самой это понять.

— Когда поймешь, будет уже поздно. Представь, что кто-то раскопает историю твоей матери.

— Она получит то, что заслужила.

— Подобного не заслуживает никто.

— Знаете что? Я не желаю больше говорить об этом. Нет, подождите. Мне еще нужно кое-что сказать. Вы просто рехнулись, что порвали из-за такой ерунды с Кейт.

— Это я уже слышал.

— Ну тогда у меня все. Мяч, как говорят, на вашей стороне.

Джей Ди и сам не горел желанием развивать тему. Ему нравилась Кэлли, она пробуждала в нем инстинкт защитника. Та смелость, с которой она затронула потенциально опасный предмет, заслуживала уважения. Но обсуждать с ней Кейт он не собирался. Дело было не только в том, что Кейт совершала ошибку, сделав девочку главным персонажем будущей статьи. Разногласия между ними затрагивали куда более фундаментальные вопросы. Речь шла о жизненных ценностях. Закончив с Кэлли, Кейт пойдет дальше, к другим темам, и у нее есть на то полное право. Его сдержанность, осторожность, несогласие будут вечным барьером между ними. Она — репортер, постоянно ищущий материала для очередной истории. Ему же осточертело быть этим самым материалом.

— А что говорит твой врач? Тебе можно работать? — спросил он.

Кэлли уверенно закивала. Да, надо признать, улучшение в состоянии здоровья повлекло за собой и другие перемены к лучшему. Именно это и нравилось ему больше всего в медицине. Сила исцеления, способность разворачивать всю жизнь человека, превращать трагедию во второй шанс.

— Рад, что ты вернулась.

— Спасибо. И… э-э… я так и не поблагодарила вас за то, что вы сделали для меня в тот вечер. В день моего рождения. Без вас я бы уже протянула ноги.

Джей Ди работал весь день, сделав небольшой перерыв только для того, чтобы заплатить Кэлли, когда она уходила. Пот и пыль покрыли его с головы до ног, повязка на пальце растрепалась. В конце концов, усталый и разгоряченный, он сорвал рубашку и бросился в холодное озеро. Вода подхватила его и закачала на нежных, смывающих грязь и усталость волнах. Проплыв пару сотен ярдов, он увидел дом Кейт с изумрудно-зеленым двориком, похожий на стоящий под парусами корабль. Интересно, что она сейчас делает? Пишет статью? Болтает с Кэлли? Или возится с Аароном? А может, уехала в город? Может, она уже познакомилась с кем-то еще, с парнем, который не питает параноидальной ненависти к репортерам и не навязывает ей свое мнение?

С кем-то, кто не скрывает от нее свою самую большую тайну.

Если бы даже их отношения не оборвались после прошлого разговора, это с неизбежностью случилось бы потом, когда она узнала бы, что он лгал ей все лето.

Мысленно Джей Ди десятки раз репетировал сцену признания:

«Кейт, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Подожди. Я такой, каким ты меня знаешь, но есть кое-что еще, о чем мне нужно рассказать…» — Потом он объяснил бы ей все, поведал о том случае в госпитале имени Уолтера Рида. И Кейт, сказавшая однажды, что он слишком хорош, чтобы быть настоящим, узнала бы, что была права.

Возможно, она поняла бы его. Может быть, ее бы даже заинтриговала идея получше узнать человека, волей случая прославившегося на всю страну. Но в конце концов — и в этом Джей Ди не сомневался — она, как и Джанет, открыла бы для себя темную, деструктивную сторону славы. Она, эта сторона, подобна чудовищу, способному обретать собственную жизнь и не подвластному никакому контролю. Здесь, на озере, не имело значения, кто он такой. Но и здешний мир ведь ненастоящий.

А настоящий — это тот, где за тобой охотятся папарацци, где со страниц газет льется ложь, где телерепортеры следуют за тобой по пятам, где постоянно трезвонят телефоны, суетятся агенты, выступают с безумными заявлениями издатели, а те, кого удача обошла стороной, требуют и клянчат внимания. Человеческая психика не в состоянии выдержать такой пресс. И доказательство тому — он сам. Со временем это осознала бы и сама Кейт. И она тоже возненавидела бы все это внимание, когда оно переключилось бы на Аарона. В конце концов она обвинила бы его — за непрошеное вторжение в ее жизнь, за то, что лишил ее покоя. Мало того, из-за него они с Аароном могли бы подвергнуться риску, намного более опасному, чем тот, что угрожал ему. И если бы с ними что-то случилось, он никогда бы себе этого не простил.

Сэм и Пенни уверяли, что шумиха рано или поздно уляжется, его матери станет лучше, и тогда, в один прекрасный день, он сможет вернуть прежнюю жизнь. Может быть, тогда…

Джей Ди развернулся и решительно погреб к берегу, а выбравшись на сушу, отправился на поиски полотенца.

Пора разобраться с другими делами.

Вытершись насухо и переодевшись, Джей Ди заново перевязал палец и направился к письменному столу. Ну же, это ведь не бог весть что, твердил он себе, но все равно никак не решался сделать первый шаг. Как отнесется приемная комиссия к представленному заявлению? У него есть очевидные плюсы — неплохая подготовка и опыт работы. С другой стороны, совершенно непонятно, как почтенное заведение воспримет присутствие в своих стенах знаменитости? Он слышал о том, что многие начинающие звезды отказываются от карьеры в шоу-бизнесе ради учебы в Принстоне или Стэнфорде, но ведь эти самые звезды не разделяют его нелюбви к публичности.

Другая причина нерешительности заключалась в том, что он хотел поступить на равных со всеми остальными претендентами основаниях, а не благодаря тому, что его лицо красовалось однажды на передней странице журнала «Тайм».

Притворяться, что ничего не было, глупо — так говорил Сэм. История с чудесным предрождественским спасением президента была теперь частью его биографии. Кроме того, как указывал тот же Сэм, для поступления в медицинскую школу хороши все имеющиеся в твоем распоряжении средства, даже признание в том, что ты какое-то время был главным героем всех выпусков новостей. Джей Ди понимал, что проходит по всем параметрам. Вот только…

Он потер виски. А какова она, студенческая жизнь? Наверное, она в чем-то сродни монашеской — с ранними подъемами и многочасовыми занятиями. У него будет только одна цель — стать доктором. Ради этой цели придется от многого отказаться. Некоторые из его армейских знакомых пошли учиться дальше, и Джей Ди видел, сколько времени и сил отнимают занятия. Не меньше, пожалуй, чем подготовка будущего «зеленого берета». В его жизни просто не останется места ни для чего другого, кроме учебы и практики.

«Хватит, — сказал он себе, вертя в пальцах ручку, — у тебя море причин, чтобы держаться подальше от Кейт Ливингстон, и только одна, чтобы остаться с ней рядом».

Но и приказав себе не вспоминать о ней больше, выбросить ее из головы, он не смог удержаться, чтобы не посмотреть в окно, в сторону дома Ливингстонов. И все же что она сейчас делает?