Глава 19
БЕТАНИ ХЭМЛИН
Бетани выключила пылесос и прислушалась. Разумеется, звонил телефон. Сначала она решила не подходить — потом прослушает запись автоответчика, — но передумала.
Она оставила заявки на работу в нескольких местах и не хотела пропустить звонок потенциального работодателя.
Прибежав на кухню, она глубоко вздохнула, чтобы не слышно было, что она запыхалась, и сняла трубку.
— Бетани Хэмлин. — Она постаралась назваться как можно деловитее.
— Нам надо поговорить.
Из Бетани как будто выпустили весь воздух. Она прислонилась к стене. Ей больше не хотелось слышать голос бывшего мужа. Воспоминания о последней встрече в кафе на Цветочной улице наполняли ее презрением и гневом.
— Здравствуй, Грант. Мне неприятно слышать твой голос, — пропела она сладким голоском.
— Я еду к тебе.
Бетани очень хотелось срезать Гранта и сказать, что время и место следующей встречи выберет она, но промолчала. Все равно он ее не послушает. Прожив с Грантом двадцать лет, она прекрасно изучила его характер. Судя по его тону, он в ярости и никаких отлагательств не потерпит.
— Хорошо, — сухо ответила она.
— Буду через десять минут.
— Ладно.
Очевидно, дело, о котором Грант не говорил, достаточно срочное, иначе он не сорвался бы к ней в середине рабочего дня — такого с ним почти никогда не бывало. Бетани отключилась и снова взялась за пылесос.
Ровно через семь минут после того, как позвонил Грант, она услышала, как поворачивается дверная ручка. Потом и дверь сильно забарабанили. Грант, видимо, считал, что, как и раньше, имеет право врываться к ней в дом. Что ж, пора ему расстаться с заблуждениями. После того как все бумаги о разводе были подписаны, Бетани сменила замки. Сейчас она невольно порадовалась своей предусмотрительности.
— Ты что, решила, что я собираюсь вломиться в дом? — зарычал он, когда она отперла дверь и посторонилась, пропуская его в прихожую.
— Во всяком случае, не собиралась предоставлять тебе такую возможность, — парировала она. Пусть зарубит себе на носу: отныне он может являться сюда только с ее разрешения.
Грант вошел на кухню и развернулся к ней лицом.
— Это ты науськала Энни? — спросил он. Его глаза метали молнии.
— Науськала? О чем ты?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Грант стиснул кулаки. — Кстати, где она?
— Если ты про нашу дочь, то могу сообщить тебе только одно: ее нет дома. — Бетани скрестила руки на груди и прислонилась к кухонному шкафчику. Спокойно, спокойно! Ведь она совсем недавно пыталась достучаться до него, говорила, что с Энни неладно. Даже призналась, что читала ее дневник. Грант отмахнулся от нее, как часто делал в прошлом. Теперь пусть пеняет на себя. Что бы там ни натворила Энни, как бы ни досадила Тиффани, теперь это проблема Гранта, а не ее.
— Ты все знала — и ни слова не сказала!
— О чем я знала? Я предупреждала тебя, что девочке очень плохо и тяжело, она до сих пор страдает. — Бетани глубоко вздохнула, призывая себя держаться. — Если помнишь, я говорила тебе, что прочла дневник Энни. — Бетани понятия не имела, что еще выкинула дочь. Она лишь знала, что Энни вне себя от ярости.
Грант принялся расхаживать по кухне.
— Ты только сказала, что она злится.
— Поправочка, — возразила Бетани. — Ты меня тогда не дослушал, заткнул мне рот. А потом и вообще отмахнулся от моих слов и сказал, что со временем Энни перебесится. — Она снова вздохнула. — Так что она натворила?
— А ты не в курсе?
Бетани пожала плечами:
— Девочке больно; во всем случившемся она винит Тиффани. Насколько я понимаю, она опять прислала на ее электронный адрес какую-нибудь гадость?
Она прочла о выдумках дочери в ее дневнике и втайне злорадствовала. Энни продолжает подписывать Тиффани на всякую ерунду и везде оставляет ее адрес и телефон. Все это как-то по-детски, но подобные выходки, естественно, могут раздражать. И все же, читая дневник дочери, Бетани удивилась другому. Энни по-прежнему относилась к разлучнице с неподдельной ненавистью. Недобрые чувства не делают чести никому; Бетани понимала, что обязана что-то срочно предпринять. Энни отказывалась говорить с ней на эту тему, а Грант отказался выслушать Бетани. Бетани записалась на прием к психотерапевту, к которому сама ходила некоторое время после ухода Гранта. Ей хотелось все обсудить, получить совет, а может, и записать Энни на сеанс.
— То, что нам присылают кучу спама и всякой дряни, это ерунда. Над такими выходками можно только посмеяться. Но ты и половины не знаешь! На сей раз она перешла все границы.
— Мне очень жаль, что вам приходится разгребать горы спама, — съязвила Бетани, понимая, что реагирует сейчас не лучше собственной дочери. — Очень сочувствую вам обоим.
Грант насупился.
— Даже не знаю, как благодарить тебя за поддержку, — буркнул он. — Особенно после того, как мне целый час пришлось успокаивать Тифф. Она в истерике, потому что кто-то насыпал сахар ей в бензобак.
— Ничего себе! — ахнула Бетани.
— Угадай, кто у нас главная подозреваемая!
— Не может быть!
Все оказалось гораздо хуже, чем ожидала Бетани. Возможно, Грант прав — дело зашло слишком далеко. Видимо, Энни надоели интернет-рассылки, и она решилась на следующий шаг.
— Это настоящее преступление, — продолжал Грант. — Мы еще не вызывали полицию, но…
— Неужели ты подашь в суд на собственную дочь?
В последнее время Грант низко пал в ее глазах, но Бетани и в страшном сне не могло присниться, что он способен официально обвинять Энни.
— Не я, а Тифф.
Значит, все дело снова в Тифф. Бедненькая Тифф!
— Постарайся убедить свою ненаглядную Тифф встретиться с Энни и о чем-то договориться.
— Это еще не все! — рявкнул Грант. — Энни изо всех сил старается превратить нашу с Тиффани жизнь в ад. Ты понятия не имеешь, какую дрянь она заказывает для нас по Интернету! Почему ты не можешь сдержать собственную дочь?
— Энни, между прочим, и твоя дочь тоже. Ее мирная жизнь пошла к чертям, потому что у ее папочки мозги находятся в штанах.
— Черт побери, Бетани, я не намерен терпеть от тебя оскорбления! Мы разведены.
— Тогда ладно. — Она махнула рукой. — Убирайся из моего дома!
— Он твой только потому, что я его тебе уступил!
— Уступил?! — На несколько секунд Бетани лишилась дара речи. Он иногда такое скажет… — Да, уступил — вместе с платежами по ипотеке! Благодаря тебе этот дом не стоит ни гроша!
— А кто за все платит? — возразил Грант. — Напоминаю, я плачу тебе алименты, благодаря которым у тебя есть возможность содержать дом. Кстати, ты уже нашла работу? — спросил он с таким неприкрытым злорадством, что Бетани поморщилась.
Она закрыла глаза и постаралась сдержать гнев. Сейчас нет смысла ссориться с Грантом. И не хочется.
— Ладно-ладно, — торопливо продолжал он, видимо придя к тому же выводу. — Я приехал не для того, чтобы ругаться. Нам нужно что-то придумать, чтобы разобраться с Энни. Так дальше продолжаться не может.
— Девочка зла не на меня, а на тебя. Вот ты с ней и разбирайся. — Бетани не дерзила. Энни очень больно из-за отца. Бетани пыталась как-то помочь дочери, но сейчас от нее толку мало. Гранту придется тоже взять на себя долю ответственности.
Грант провел пятерней по волосам.
— Боюсь, так Энни скоро дойдет и до рукоприкладства, — пробормотал он, качая головой. — Просто голова кругом!
— Так ты за Тиффани беспокоишься?! — не выдержала Бетани.
— Естественно! Сегодня она намеренно испортила ей машину, а что будет завтра? Побои, увечья?
— А как же Энни? — спросила Бетани, потрясенная эгоизмом бывшего мужа. — Ее состояние тебя совсем не волнует? Неужели она не заслуживает твоего участия?
— Конечно, за нее я тоже волнуюсь, но с ней стало трудно. Она меня ненавидит. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Может, тебе известно что-то, чего я не знаю. Буду тебе очень признателен, если ты меня просветишь.
— В том-то и дело, — дрожащим голосом ответила Бетани. — Она очень тебя любит. Хочешь верь, хочешь не верь, но Энни нужен отец. Ты развелся со мной, но ведь не с детьми же! Когда ты в последний раз разговаривал с дочерью? Раньше ты хотя бы звонил ей раз в неделю, раз в две недели. Насколько я понимаю, звонки прекратились. Почему? Когда ты в последний раз разговаривал с ней — да и с Эндрю, если уж на то пошло? Неужели я должна напоминать, что они и твои дети?
Грант смотрел в пол:
— Я был занят, и потом…
— Занят? — воскликнула Бетани. — И ты серьезно думаешь, будто это достойный предлог?
— Нечего меня совестить. И потом, Энни и Эндрю не желают общаться с Тифф. Они даже не приходят ко мне, потому что дома может оказаться она.
— Поговори с Энни, — попросила Бетани, на некоторое время забывая о гордости. В ее голосе послышались умоляющие нотки. — Позвони ей, свози куда-нибудь пообедать. Ее нужно убедить, что ты по-прежнему ее любишь и хочешь участвовать в ее жизни. Главное — будь искренним. Не обещай ничего просто так, иначе получится больше вреда, чем пользы.
На лице Гранта появилась знакомая гримаса, словно у капризного ребенка.
— Хорошо, — кивнул он. — Через пару дней я ей позвоню. — Он замялся и криво улыбнулся. — Спасибо, Бетани.
Она пожала плечами:
— Всегда пожалуйста.
— Как дела у Эндрю?
Бетани с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза:
— Сам спроси.
Грант с огорченным видом покачал головой:
— Мне кажется, Эндрю не желает иметь со мной ничего общего, независимо от того, с Тифф я или нет.
— А ты приходи в сентябре на матчи с его участием; по-моему, увидев тебя на трибуне, он сразу вспомнит, что ты его отец.
Грант задумался:
— Может, и приду.
Иными словами, он придет, если матчи не пересекутся с его работой и у него не найдется более важных дел.
Бетани скрестила руки на груди. Вроде бы все; сейчас он уйдет. И все же Грант переминался с ноги на ногу, словно собирался сказать что-то еще. Наконец, он проворчал:
— Насколько я понимаю, ты недавно встречалась с Полом Ормондом?
— Откуда ты знаешь?
Грант горько усмехнулся:
— Мир тесен. Один тип с нашей работы — ты его не знаешь — позавчера видел вас в ресторане «У Энтони». Что между вами происходит?
— Как он меня узнал? — насторожилась Бетани.
— У меня на столе стояло твое фото.
Бетани заметила, что он употребил прошедшее время. Какая ирония судьбы! Целых два года он изменял ей, и никто из общих знакомых даже словом не обмолвился. Но стоило ей один раз за двадцать два года пойти в ресторан — причем даже не на свидание, — как кто-то тут же доложил об этом Гранту.
— Вы с Полом теперь встречаетесь? — спросил Грант. Бетани вспылила, но вовремя удержала себя. С кем она встречается, не его дело. Как не его дело, что Пол звонил после того ужина два или три раза; она жаловалась, что не может найти работу, а он ее утешал. Они просто друзья, но раньше у нее никогда не было друга-мужчины.
— Это касается только Пола и меня.
— Иными словами, я не должен совать нос в ваши дела.
— Да. — Бетани лучезарно улыбнулась. — По-моему, несколько месяцев назад ты сам все прекрасно сформулировал. Грант, у меня теперь своя жизнь.
