Глава 26

Мэдж обернулась и посмотрела назад, на исчезающие в темноте габаритные огни «импалы» Сайруса. Роузбэнк показался ей огромным, — он и был огромным — а в тишине раннего утра его громада подавляла Мэдж. Дела у Лил шли неважно. После отъезда Макса и Энн врачи разрешили Сайрусу ненадолго зайти к ней, но ни Спайка, ни других представителей закона к ней не допустили. Пациентке требовался покой. «Господи, помоги Лил! — попросила Мэдж. — Конечно, она могла довести до бешенства, но она — одна из нас, она родилась и всю жизнь прожила в Туссэне, иногда она удивляла всех каким–нибудь неожиданным добрым делом. И потом, она так хорошо заботилась о Сайрусе». Мэдж присела на нижнюю ступеньку лестницы. Ей совсем не хотелось подниматься к себе в комнаты. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ее друзья и знакомые начнут предлагать ей завести новую собаку вместо Милли. А Мэдж придется вежливо улыбаться — они ведь желают ей добра, и только добра. Мэдж вошла в дом. Дверь в гостиную на первом этаже, как всегда, была гостеприимно открыта, и оттуда проникал мерцающий свет. Шарлотта и Вивиан сохранили там ту самую экзотичную обстановку, какой она была еще при дяде Шарлотты, первом хозяине Роузбэнка. Шарлотта всегда оставляла там включенную напольную лампу, как она говорила, «на всякий случай», не вдаваясь в подробности. Здесь Мэдж себя чувствовала так, будто попала в палатку бедуинов: полосатые гардины, закрепленные по центру потолка, закрывали его целиком и затем спускались по стенам. Иногда Мэдж приходила сюда почитать, у нее даже было здесь свое любимое кресло. В нем она собиралась провести остаток ночи, мысль о том, чтобы остаться в своей спальне без Милли, была для Мэдж невыносима.

Неслышно ступая, Мэдж вошла в гостиную. Зазвонил мобильник, и она поспешила достать его из сумочки, чтобы никого не разбудить.

— Да? слушаю, — прошептала она и посмотрела на экран трубки, чтобы определить, кто звонит. — Сайрус, это вы?

— Мэдж, мне только что позвонил Озэр, и я еду в больницу, — ответил Сайрус, — сообщаю, чтобы завтра утром вы не искали меня в Святой Сесилии, возможно, я задержусь у Лил.

Мэдж прижала мобильник к уху и присела на край ближайшего к ней кресла.

— У нее обнаружили гематому, — продолжал Сайрус. — Видимо, она ударилась головой о руль сильнее, чем думали вначале. Ей собираются сделать отверстие в черепе, чтобы не допустить повышения внутричерепного давления из–за опухоли.

— С ней все будет хорошо?

— Скорее всего, гематома небольшая, как говорят. Лил требуется покой, и в больнице она должна пробыть несколько дней. Макс мне сразу сказал, что ее состояние не очень хорошее, а он свое дело знает.

— Он мне нравится, — поддержала Мэдж.

— Мне тоже. Озэр рассказал, что узнал от Лил. Правда, в том, что она говорит, не очень много смысла. Он сообщил об этом Спайку.

— О чем она говорила? Что не имело смысла?

— Лил утверждает, что на нее напали, когда она вышла из машины. Какой–то мужчина. Он ударил ее, повалил, она ощутила ужасную боль. Но тут показались велосипедисты, и мужчина скрылся. Лил больше ничего не помнит.

— А что врачи думают о синяках у нее на шее?

— Ничего не думают, насколько я знаю. Мэдж, вы знаете, как…

— Я знаю, — прервала его Мэдж, — знаю, что вы сочувствуете мне. Страшно подумать, что Милли страдает. Такое любящее существо, такое милое. Но обо мне не стоит беспокоиться. Со мной все будет нормально.

— Мэдж, не надо замыкаться в себе. Я вас хорошо знаю, вы все тревоги носите в себе.

Сайрус всегда беспокоился о ней, и это делало Мэдж счастливой.

Мэдж улыбнулась, откинулась на спинку кресла и тут же вскочила.

— Господи, Вивиан! Я тебя не заметила.

— Мэдж, прости, я не знала, как сказать, что я здесь, и тебя не испугать.

— Мэдж, что там у вас происходит? — спросил Сайрус.

— Все нормально, Сайрус, просто, я только что обнаружила в гостиной Вивиан. Наверное, мне нужно поехать с вами в больницу.

— Нет, Мэдж, вам нужно лечь спать. Завтра в приходе будет масса дел, и я прошу вас заменить меня там. Возможно, мне придется задержаться у Лил.

— Бедная Лил, бедный Озэр! Он, конечно, будет рядом с женой. — Мэдж улыбнулась Вивиан, которая сидела в ее любимом кресле, поглаживая округлившийся животик, обтянутый оранжевой юбкой.

— Знали бы вы, что за путаница у него в голове. Он все твердил, что у него какое–то срочное дело у Хоумера, — продолжал Сайрус под шум двигателя своей «импалы», — если бы я не знал его так хорошо, я бы подумал, что он вот–вот заплачет.

— Будьте осторожны, Сайрус, — ответила Мэдж. — Озэр очень страдает из–за Лил. Он только кажется таким жестким и непробиваемым, а на самом деле Лил для него — все.

— Пожалуй, — согласился Сайрус. — Если я задержусь, завтра все дела в церкви — на вас.

— Будет сделано, сэр! Счастливо, — ответила Мэдж и отключила телефон. — Вивиан, я тебя не заметила. Что ты здесь делаешь?

— Жду Спайка. — Вивиан тряхнула темными короткими волосами. — Я слышала твой разговор. Лил плохо?

Мэдж не собиралась волновать Вивиан еще больше — она и так была взволнована, а в ее положении можно получать только позитивную информацию.

— У нее шок после аварии. Нужно какое–то время, и она придет в себя. Она очень напугана, и я ее не виню.

— Я тоже. — Вивиан вздохнула и устроилась поудобнее, положив себе еще одну диванную подушку под голову. — Нет слов, как мне жалко Милли. Но я еще надеюсь, что она появится.

— Спасибо тебе.

Мэдж тоже хотела надеяться, но шансов оставалось все меньше и меньше, а она была реалисткой. У Вивиан также была собачка — чихуахуа по имени Боа. Ночью она обитала в комнате дочери Спайка от первого брака, Венди, а днем частенько играла с Милли в гостиной.

— Знаешь, Мэдж, теперь они ищут медсестру, Мишель Рейли. И Спайк там.

— Она — не медсестра, она — физиотерапевт. А почему они решили начать поиски ночью?

— Они нашли след и теперь пробуют проследить ее путь. Могут снова вызвать собаку–ищейку, если понадобится. Хотя, конечно, ей будет все трудней искать — с каждым днем запах ослабевает. Правда, я не знаю, как там у них, у ищеек, с обонянием.

— Я и не знала, что у них была ищейка. Это, конечно, разумно — использовать собаку для поисков. — Мэдж нахмурилась.

— Это ищейка помогла им обнаружить, что Мишель вышла из отеля «Мажестик» через черный ход, сразу же после того, как Макс высадил ее у парадного входа.

Мэдж слышала об этом впервые и подумала, что Вивиан слишком устала и, похоже, сказала больше, чем ей было позволено. Вряд ли Спайк хотел, чтобы информация о Мишель стала общеизвестной. Однако сообщение о том, что Мишель вышла из отеля одна и через черный ход, очень полезна для Макса и для Энн. Мэдж решила, что ей следует держать язык за зубами, хотя это и было несправедливо по отношению к Максу и Энн.

— Знаешь, Мэдж, я не могу заснуть, пока не увижу Спайка и не буду знать, что он вернулся домой и с ним все в порядке. Вот уж не думала, что буду такой сумасшедшей женой. Знаешь, чем дольше мы женаты, тем больше я в нем нуждаюсь, а в нынешнем положении — особенно.

— Ну, теперь тебе уже недолго осталось ждать. Малыш здоровый, и Уазо уверяет, что он еще заставит тебя побегать. — Мэдж подвинулась поближе к Вивиан.

— Он? Мы не знаем пол ребенка — просили врачей не определять. Может быть, это девочка.

Если бы не выступающий живот, можно было бы сказать, что беременность никак не повлияла на внешность Вивиан. Она оставалась такой же худенькой, изящной женщиной, чей острый взгляд не упускал ни одной мелочи, а задумчивая улыбка не сходила с лица.

Мэдж не отрываясь смотрела на живот Вивиан. «Интересно, — подумала она, — как чувствует себя женщина, внутри которой двигается дитя?».

— А он у тебя там не скучает, — заметила она, увидев, как живот Вивиан вздувается то в одном, то в другом месте.

— Положи сюда руку, — сказала Вивиан, поглаживая живот.

Мэдж приложила ладонь к животу и вначале ничего не почувствовала. И вдруг ее пальцы уловили легкое подталкивание изнутри.

— Ох, — у Мэдж перехватило дыхание, — да он у тебя в футбол играет. Как чудесно, Вивиан!

— Тебе нравится? У тебя будет то же самое, подожди. Мэдж напряглась и отвела взгляд.

— Знаешь, Уазо говорит, у тебя будет мальчик, а она не ошибается. Так что я куплю голубые пинетки.

Вивиан рассмеялась.

— Послушай, Мэдж, тебе совсем не надо мучиться и высиживать здесь со мной. Я себя прекрасно чувствую, и могу посидеть одна.

— Не хочу оставлять тебя здесь одну, — ответила Мэдж, стараясь сдержать слезы. Вивиан была чуткой и заботливой женщиной, но и она не могла понять, насколько Мэдж тяжело подниматься в свои пустые комнаты.

— Тебе надо отдохнуть, Мэдж. Ты устала, иди ляг и поспи немного. А мне здесь хорошо. Сейчас мне лучше сидеть, чем лежать.

— Давай я тебе хотя бы одеяло принесу.

— Спасибо, не надо. Мне тепло. Спокойной ночи, Мэдж.

— Спокойной ночи, — ответила Мэдж и направилась к лестнице.

Ей казалось, что ноги налились свинцом. Она стала медленно подниматься по лестнице, и чем ближе она подходила к своим комнатам, тем меньше ей хотелось туда идти. Но больше ей идти было некуда. У нее не было семьи, которая бы ждала ее с нетерпением. Правда, для нее всегда была готова комната в доме священника, но этой возможностью она старалась не пользоваться. На чужой роток не накинешь платок.

«Злые языки, — подумала Мэдж и горько улыбнулась, — нет ничего ужасней сплетен в маленьком городке».

Утром она вернется на работу в приходскую церковь. Мэдж любила свою работу. Ей нравилось помогать людям, думать об их жизни — и не думать о своей.

Комнаты Мэдж располагались в конце первого коридора, налево от лестницы. Макс Сэведж жил по соседству, а рядом с ним — Келли. Роджер и Уазо жили этажом выше. Мэдж остановилась против своей двери, опустив голову. Теперь она сможет запирать дверь, когда будет уходить. Раньше она этого никогда не делала, чтобы Милли могла свободно входить и выходить.

Мэдж переступила порог. Скромно обставленная гостиная казалась холодной, официальной и чужой, будто тут жил человек, лишенный корней. У Мэдж было совсем немного личных вещей. Ни одного удобного кресла, в котором хотелось бы уютно устроиться.

Мэдж прошла прямо в спальню. Остаток ночи обещал быть тяжелым. Скорей бы рассвет. Мэдж любила эту комнату больше всего. Ситцевые занавески на окнах, два мягких стула, стеганое ватное одеяло на кровати.

И тут грустные размышления Мэдж прервал легкий шорох, и из–под кровати выскочила пушистая черно–белая собачка, волоча за собой поводок.

Сердце Мэдж готово было выскочить от радости. Господи, это была Милли! Ее Милли. Ни одна собака не могла выглядеть более виноватой и расстроенной, чем Милли Поллард. Не успела Мэдж собраться с мыслями, как мисс Милли вскарабкалась на стул, перескочила на кровать и замерла, свесив уши и преданно глядя на хозяйку. Когда к Мэдж вернулась способность двигаться, она схватила Милли на руки и, сжав ее так сильно, что бедная собачка заскулила, осыпала поцелуями. Милли стоически перенесла приступ неуемного восторга хозяйки.

— Где же ты была, бесстыдница? — приговаривала Мэдж, ощупывая собачку в поисках ран и ссадин, но, судя по тому, что Милли не проявляла никакого беспокойства, с ней все было в полном порядке. — Бедняжка ты моя, давай–ка посмотрим твои ножки, тебе столько пришлось пройти.

Осматривать лапки Милли всегда было сложно. Собачка опасалась, и не без основания, что ей будут подстригать когти, а эту процедуру она терпеть не могла. Держа мисс Милли на руках, Мэдж отправилась в ванную и поднесла собачку к зеркалу, чтобы посмотреть, нет ли на ее лапках кровавых мозолей. Как ни странно, мозолей не было. Ступни были абсолютно чистыми, розовыми и мягкими.

— Где же ты была, мое маленькое чудовище? Как ты осмелилась убежать и так меня напугать? Смотри у меня, завтра не получишь ни еды, ни воды! Я буду запирать тебя в комнатах на целый день, и ты не сможешь больше мучить меня! — Мэдж держала Милли на руках, на уровне лица, нос к носу. — Ты слишком мала, чтобы путешествовать! Выпал шанс убежать — и ты была такова! Не понимаю, как ты смогла добраться до дома. Наверное, у собак тоже есть ангелы, и они тебя охраняли, хотя ты этого и не заслужила. Ну и как я могу теперь доверять тебе? Я…

Но Милли прервала сетования хозяйки, нежно лизнув ее в нос.

— Мамочка, тебе вовсе не обязательно сидеть со мной с утра до вечера, — сказала Вивиан. — Я уже большая, обо мне можно не беспокоиться.

Шарлотта усмехнулась. Она только что приехала и сидела, удобно свернувшись в соседнем кресле, рядом с дочерью.

— Девочка моя, стоит только ребенку появиться на свет, как жизнь матери меняется в корне. И сколько бы тебе лет ни было, доживи ты хоть до ста, все равно для тебя твои дети останутся детьми, и ты будешь волноваться за них ничуть не меньше. Время летит быстро. Оглянуться не успеешь, и Венди будет отправлять вас со Спайком посидеть в баре, потому что ждет гостей.

— Венди еще совсем ребенок, — прервала ее Вивиан и подумала — конечно, мать просто хочет ее отвлечь, старается заговорить, надеясь, что она задремлет в кресле в ожидании мужа.

Шарлотта взяла дочь за руку.

— Милая, я знаю, как ты любишь Спайка. Всегда знала, что была права, когда его привечала.

— Мама, сколько лет прошло, а ты все вспоминаешь. Но ты, конечно, права, и тогда была права.

Вивиан любила мужа, любила так сильно, что это чувство порой пугало ее. По вечерам она не могла сомкнуть глаз до тех пор, пока он не возвратится с работы.

— Уазо говорит, что у нас будет мальчик.

— Значит, надо запастись голубыми пинетками. — Шарлотта погладила руку дочери. — Уазо обычно не ошибается, когда речь идет о новорожденных. Да и в других случаях тоже.

Вивиан не стала спорить.

— Мэдж сказала мне то же самое, слово в слово, и про пинетки тоже. А Уазо, по–моему, лучше бы не говорить все, что она думает. Иногда она меня просто пугает.

— Ты права. Но желает она только добра.

— Я знаю. И люблю ее. Как ты думаешь, сама–то она когда–нибудь выйдет замуж?

Шарлотта хмыкнула и задумалась.

— Думаю, да. Поживем — увидим. Знаешь, сейчас я могу думать только о Лил. Когда ты прошлый раз говорила о ней со Спайком, он, как всегда, почти ничего не сказал. Упертый поганец, слова из него не вытянешь.

— Не называй его поганцем, мамочка. Не такой уж он молчун. Просто он не любит терять время на пустую болтовню. Он работает. И вообще, иногда он рассказывает гораздо больше, чем имеет право.

— Меня ему обмануть не удастся, — сказала Шарлотта. — На людях Спайк хочет казаться таким беспечным шалопаем, рубахой–парнем. А на самом деле он совсем другой. И он никогда не скажет лишнего.

Вивиан решила не отвечать и только заметила:

— Врачи недовольны состоянием Лил. Мэдж была у нее в больнице — я видела ее, когда она вернулась.

Женщины переглянулись и вздохнули.

— Она надеется вернуть Милли, — продолжала Вивиан.

— Трудный случай, — ответила Шарлотта. — А Спайк такой же упертый, как и его отец. Слова лишнего не вытянешь. Все в себе.

Вивиан промолчала. Ей не хотелось развивать эту тему.

— Мерзкий старый осел, этот Хоумер. — Шарлотта произнесла это тихо и грустно, и Вивиан стало до боли жаль мать. — Я знаю, в чем причина. Это все глупость. Мужики — полные идиоты. И спорить с ним бесполезно. Ладно, не будем больше об этом. Такие разговоры вредят моему внуку.

Вивиан улыбнулась и потерла уставшие глаза.

— Значит, у меня точно будет мальчик. Мам, но я тебя прошу, не говори ничего Спайку. Он не хотел, чтобы пол ребенка определяли заранее. Пусть это будет для него сюрприз.

— Нет, нет, нет! Ни слова, не волнуйся. От меня он ничего не узнает. Скажи лучше, что он рассказал про Лил. Что–нибудь, чего не знает Мэдж?

— Но я же не говорила с ним уже несколько часов. Ума не приложу, как Лил могла сбиться с дороги, по которой ездит всю жизнь.

— Я и сама об этом подумала, — ответила Шарлотта. — Я о другом. Меня совесть мучает — Лил ко мне приходила, просилась на работу, и я ей отказала.

— Лил хотела у тебя работать? Не могу поверить. Она у Сайруса всю жизнь работает и целый день занята.

— Думаю, проблема в деньгах, — заметила Шарлотта. — Ты же знаешь, Озэр все время затевает какой–нибудь бизнес и часто прогорает. А того, что он зарабатывает у Хоумера, ему явно не хватает.

— Готова поспорить, Сайрус и не подозревает о том, что Лил к тебе приходила. И знаешь, мам, мне непонятно, почему она не обратилась к Сайрусу. Он бы нашел выход и увеличил бы ей зарплату.

— Сайрус всегда находит подходящий выход, для всех и во всем, что не касается его самого.

— Знаешь, у Сайруса есть все, что ему надо, — улыбнулась Вивиан, — вообще, он счастливый человек. Почти счастливый.

Вивиан не стала продолжать, натолкнувшись на строгий взгляд матери. Было несколько тем, которые они никогда не затрагивали, и отношения Сайруса и Мэдж были одной из них.

— Мэдж, наверное, сможет нам помочь решить дела с Лил, — сказала Шарлотта, — я поговорю с ней попозже, когда она придет в себя.

Послышались шаги на лестнице.

— Кто бы это мог быть? — прошептала Шарлотта.

— Спорим, это Мэдж, ей трудно сейчас быть одной. Как она теперь без своей собаки?

Вивиан не успела закончить фразы, как в комнату влетел пушистый клубок и приземлился прямо на колени к Шарлотте.

— Господи, посмотрите, кто к нам пришел! — воскликнула Шарлотта. — И прямо ко мне! А раньше даже близко не подходила.

— И ко мне, — присоединилась к радостному воркованию Вивиан.

Следом за Милли в комнату вошла сияющая Мэдж с порозовевшим лицом и заплаканными глазами.

— Ничего не могу понять! Такое счастье! Как это могло случиться? Милли была наверху, в спальне, когда я вернулась, и, похоже, провела там целый день. Ни одной ссадины на лапках, никакого мусора в шерсти.

— Совершенно непонятно! — согласилась Вивиан. — Когда Милли остается одна, без тебя, она никогда не сидит в твоих комнатах — она спускается вниз. Мы бы ее увидели.

— И к тому же Уазо сказала, что Лил повезла Милли на укол, — добавила Шарлотта.

— Да, ветеринар сделал ей укол, он это подтвердил, и сестра Лил сказала, что Лил брала Милли с собой, — ответила Мэдж.

Сама виновница беспокойства удобно устроилась на коленях у Шарлотты, с видимым удовольствием принимая ее поглаживания и почесывания.

— С ней все нормально? Может быть, нужно показать ее ветеринару?

— Нет–нет! Милли в полном порядке. Я ее осмотрела очень внимательно. Лапки мягкие, как и всегда.

— Замечательно, — хором подхватили Шарлотта и Вивиан.

— Не похоже, чтобы Милли прошла несколько миль. Да и как бы она нашла дорогу к дому?

— Невозможно, ты права. Кто–то привез ее сюда.

— Хотела бы я знать, кто это был и почему он нам ничего не сказал… — задумчиво произнесла Мэдж.

— И главное, почему этот таинственный кто–то это сделал? — добавила Вивиан.