Глава 16

Элли весь вечер думала о пустяковых вещах, вроде основательного шопинга в «Саксе», третьей части фильма «Люди Икс», тирамису, шоколаде «Годива» и возможности знакомства ее подруг с тремя Магистрами. Со второй половины ужина Ройс почему-то стал подозрительно посматривать на нее, и, чтобы как-то его отвлечь, Элли поспешила перевести мысли в другое русло – начала думать о непревзойденном, жарком, страстном сексе. Впрочем, об одном ни в коем случае нельзя было думать – о том, что вечером ей предстоит встреча со Спеком. А также о сделке, которую она заключила с Моффатом. Она знала: Ройс непременно прочитает ее мысли.

Лежа в постели в спальне, где в очаге горел слабый огонь, она пыталась настроиться на волну мыслей Ройса. Его опочивальня находилась рядом, и примерно час назад Элли почувствовала, как его сила слегка ослабла и приняла более спокойный характер. Ага, похоже, он уснул. Ей стала невыносима сама мысль о том, что она обманывает его доверие.

Одетая в шотландскую средневековую разновидность ночной рубашки, Элли выскользнула из постели и опустилась на колени перед камином. Как жаль, что в эти минуты с ней нет Табби с ее тайными чарами, ловко отвлекающими внимание окружающих. Однако подруга осталась в далеком будущем, где сейчас, по всей видимости, понемногу приходит в себя от любовных страданий. Сама Элли не умела наводить чары и поэтому мысленно обратилась к Древним с просьбой о помощи и руководстве. Если ей повезет, кто-нибудь из богов непременно смилостивится и укроет ее силу так, что та станет незаметна другим, тем, кто мог бы уловить ее энергию. Элли опасалась, что Ройс даже во сне может «услышать», как она покидает Блэквуд-Холл, ибо была уверена: даже во сне Ройс оставляет «включенным» хотя бы один орган чувств.

Помолившись богам, Элли задула свечу. Хотелось бы надеяться, что ее никто не слышит. Было уже поздно, и откладывать задуманное больше нельзя. Решается судьба ее матери. Стараясь не думать о том, как разъярится Ройс, узнав о ее исчезновении, Элли натянула на себя бархатное платье.

Подумав об опасностях, которые могут подстерегать ее в пути, она захватила с собой кинжал и бесшумно выскользнула из комнаты.

Проходя мимо двери, ведущей в комнату Ройса, Элли остановилась и прислушалась. Похоже, никаких звуков и шевелений. Спальню наполняла спокойная, слегка приглушенная сила. Из-за двери не доносилось ни единого звука, и это убедило Элли в том, что Ройс спит. Однако безмятежным назвать его сон было нельзя. От Ройса исходило ощущение напряженности, тревоги. Не исключено, что ему сейчас снятся нехорошие сны.

Элли не рискнула открыть дверь и заглянуть в комнату. С другой стороны, если он в данную минуту не спит, ей стоит проверить, так это или нет. Ведь в тот момент, когда она спустится вниз по лестнице, он может броситься ей вдогонку, и тогда ее встреча с Моффатом не состоится. Близкая к обмороку от напряжения, Элли прикоснулась к дверной ручке и осторожно толкнула дверь. Несмазанные петли громко скрипнули.

Элли тотчас съежилась от страха, однако в комнату всетаки заглянула. Ройс неподвижно лежал на спине, откинув назад руку. Покрывало сползло ему до уровня пояса. Он спал голым. Его широкая грудь ритмично поднималась и опадала.

Элли попятилась и, удивленная тем, что Ройс так и не проснулся, выскочила в коридор. Развернувшись, она бросилась босиком вдоль коридора, а затем вниз по лестнице. На всякий случай, правда, мысленно проверила, не гонится ли кто за ней, но нет, не похоже, по крайней мере, никакого преследования она не заметила. Поблизости также никого не было. Элли без опаски пересекла зал и, открыв дверь, шагнула за порог.

И тотчас же ощутила бездушное присутствие Спека. Тот был где-то рядом.

Ее обдало мощной волной злобы, похотливого желания причинять боль и получать примитивное животное наслаждение.

Элли прикусила губу, почувствовав себя маленьким ночным зверьком. Она поспешила напомнить себе, что Спек – самое меньшее из всех зол. Жалкий подручный на побегушках у Моффата, ничтожный посыльный, проводник, соглядатай. Она же собирается заключить сделку с другим, куда более важным и могущественным существом. Оставив дверь чуть приоткрытой, чтобы не скрипеть и не производить лишнего шума, Элли шагнула дальше. За минувшую неделю она неплохо изучила замок и знала, что в любой крепости имеется небольшая дверь, через которую может пройти пехотинец или одна лошадь с всадником, который ведет ее под уздцы, идя рядом с ней. В каждом замке имеется потайной выход, которым можно воспользоваться в случае осады. Элли точно не знала, где именно располагаются в Блэквуд-Холле подземные ходы, но заранее успела обнаружить задние ворота.

Стараясь держаться ближе к стенам и не желая быть замеченной стражей с вышек, она бегом пересекла двор замка. Задние ворота находились в восточной стене крепости. Отодвинув засов, Элли выскользнула наружу и побежала вдоль рва с водой, похожей под звездным светом на черный бархат, и направилась на юг. По-прежнему стараясь держаться ближе к стене, она, наконец, свернула за угол. Ее так никто и не заметил со сторожевых башен.

Сердце бешено стучало в ее груди – ей крупно повезло, что успела покинуть замок незамеченной. Впрочем, это не слишком ее радовало. Омерзительная похоть, излучаемая незримым Спеком, сделалась еще ощутимее. Элли замедлила шаг, уверенная в том, что он сейчас думает о ней. Не хотелось бы проникать в его мерзкие мысли. Ее взгляд скользнул по темному месту под южной стеной. Она еще не видела посланца Моффата, но чувствовала его присутствие. Ноги тотчас сделались ватными от страха. Еще немного, и от Спека ее отделяли всего несколько шагов. Она увидела на краю рва очертания небольшого ялика. Из тени неожиданно возникла человеческая фигура.

Спек, по всей видимости, улыбнулся – в темноте блеснули зубы, с которых капала слюна.

Сердце Элли гулко застучало, грозя в любое мгновение вырваться из груди. Она еще крепче сжала рукоятку кинжала.

– Спек!

– Да, леди, – ответил посланец демона. Элли перехватила его взгляд – пронзительный, жестокий и безумный.

Чувствуя неловкость, Элли отвела глаза.

Подручный демона подтащил лодку к краю рва и столкнул на воду.

Элли застыла на месте. Его похоть сделалась еще сильнее. Элли едва не кожей чувствовала, как в нем бурлит недобрая черная энергия. Ей не нужно было читать его мысли, чтобы понять: подручный Моффата строит на ее счет самые гротескные и садистские сексуальные планы.

Как же она поплывет с ним в одной лодке? Но как иначе перебраться на другую сторону рва?

Плавать она не умела. Да и как поплывешь в длинном платье, раздеваться в присутствии этого сатанинского отродья она не собиралась.

– Идите сюда, леди! – позвал Спек, блеснув зубами.

Элли вздрогнула. Господи, неужели она трусит, еще даже не увидев самого Моффата? Поборов страх, Элли шагнула мимо Спека в лодку и угрожающе выставила вперед кинжал.

– Прекрати думать обо мне! – предупредила она. – Только прикоснись ко мне, и я убью тебя! И вновь хищный блеск зубов и одновременно глаз. Спек зашел на корму и взял весла.

– Такая хорошенькая, такая маленькая… – пробормотал он. – Такая нежная кожа. Можно резать и есть. Не бойтесь, леди. Я не могу ослушаться своего хозяина. Он запретил мне резать вас и лакомиться вашей кровью. Увы, мне не позволено прикасаться к вам.

Элли его слова нисколько не успокоили. Да и сам Спек внешне не производил впечатления, будто он рвется исполнять приказы хозяина. Вид у посланца демона был вполне довольный, даже слишком. В душу Элли закралось нехорошее предчувствие, что она вряд ли доберется до Моффата без приключений.

Эйдан проснулся.

Его призвали десять лет назад, невзирая на то, что его отец, граф Морей, был самым могущественным демоном во всей Альбе за последнюю тысячу лет. Ему было непонятно, почему выбор Братства выпал именно на него. Хотя Макнейл не раз говорил ему, что такова воля судьбы, Эйдан ему не верил. По всей видимости, его выбрали из-за матери. По правде говоря, он не особенно возражал против роли героя-мстителя, ибо слишком любил жизнь во всех ее проявлениях. Однако как только Эйдан был призван служить Братству, Морей принялся преследовать сына, вознамерившись превратить его в истинного злодея.

Морея уничтожили три года назад сводный брат Эйдана Малькольм и его жена Клэр. Тогда Эйдан не поверил в случившееся. Временами, в своих худших ночных кошмарах, он не верил этому и сейчас. Как часто он просыпался по ночам мокрым от пота, испытывая неясный ужас, и вбегал в спальню сына, чтобы удостовериться, что Иэн жив. Но нет, граф Морей, его отец-демон, мертв, это неоспоримый факт. Иначе он давно бы вернулся, чтобы уничтожить всех, включая сына и внука.

Клятвы бесчисленными обязательствами опутывают того, кто их принял, подобно оковам на руках и ногах. Частые прыжки во времени ради спасения Невинных нередко мешали его личным делам, особенно любовным приключениям. Кодекс с его запретами редко вызывал у него недовольство. Эйдан скорее ненавидел правила и ограничения в целом, причем главным образом те, что были переданы Магистрам самими Древними тысячи лет назад.

Однако, как ни странно, ему нравилось защищать Невинных, и Эйдан добросовестно выполнял свой долг с того самого момента, как он был призван. Тогда его отношение к Братству было довольно противоречивым. Причину этого он никак не мог понять, ибо хорошо знал свою собственную истинную натуру, склонную к эгоизму и жизнелюбию. Тем не менее его эгоизм заканчивался там, где дело касалось его малолетнего сына. Его величайшей любовью после Иэна была женская красота и те радости, которые женщины дарили в постели. Каждый раз не успевал он оборвать очередную любовную связь, как его внимания ждала уже новая красотка. И хотя ему больше нравилось соблазнять Невинных, нежели их защищать, за последнее десятилетие он сделался самым главным их защитником. Он даже слышал, как барды слагают песни в его честь, в которых восхваляют его легендарную силу и храбрость. Это неизменно вызывало у него улыбку. В последние годы Эйдан изменил отношение к обету Магистра, он стал строже его соблюдать, хотя никогда открыто ни за что бы не признался в этом. Он никогда не был ревностным поборником справедливости, как другие великие Магистры вроде его лучшего друга Ройса. Руари Дубх никогда не осуждал его за жизнелюбие и тягу к наслаждениям, никогда не упрекал за нарушение заповедей Кодекса. Но самое главное, Руари был для него скорее отцом, нежели другом. Он даже просил Малькольма ради общего дела признать его, Эйдана, своим истинным братом. Поначалу Малькольм горел к нему ненавистью из-за того, как Морей в свое время обошелся с их матерью. Эйдан был многим обязан Ройсу и понимал, что вряд ли когда-нибудь сможет сполна отдать ему долг дружбы.

Его способности росли – месяц за месяцем, год за годом. Сначала это была поразительная физическая сила, невероятная выносливость, бесконечная мужественность и удивительная способность совершать прыжки во времени. Затем к нему пришла целительная сила – сначала неуклюжая и слабая, однако возрастающая с каждым днем. За последние годы его органы чувств обострились до такой степени, что даже на большом расстоянии он мог легко уловить присутствие зла, мог без усилий распознать его источник и местонахождение. Вскоре он научился ощущать зло в будущем и даже прыгнул в 1552 год в далекую страну, чтобы сразиться с ордой демонов и спасти красавицу вдову и ее ребенка. Вдова щедро расплатилась с ним любовными ласками в постели. Ребенку предстояло в назначенный день стать королем.

Эйдан окончательно проснулся и сел в постели. Присутствие зла давало о себе знать, оно в непосредственной близости от крепостных стен. Он напряг все органы чувств. Относительно слабое, но злобное человеческое существо притаилось где-то возле южной стены замка. В следующее мгновение там же он ощутил светлую энергию целительницы. Странно, удивился Эйдан. Обычно ее животворная сила давала о себе знать со всей яркостью. Сейчас все было не так. Лучик ее силы светил слабо, был почти неразличим в темноте ночи. Все ясно, Эйлиос намеренно приглушила свой свет, постаралась его скрыть. Эйдан тотчас насторожился.

Что это за уловка? Зачем она ей понадобилась? Куда она собралась? Но разве Эйлиос с самого начала была не готова пожертвовать собой ради матери?

Где Ройс?

Эйдан вскочил с постели и, схватив с пола перевязь с мечами, выбежал в коридор, застегивая на ходу пояс. В дальнем конце коридора распахнулась дверь, и из своей опочивальни выскочил Ройс.

– Зло рядом! – коротко бросил он.

Ройс распахнул дверь в комнату целительницы и застыл на месте.

Ощутив его растерянность, Эйдан поспешил к нему.

– Ее здесь нет. Она у южной стены с каким-то черным человеком.

Ройс резко повернул голову.

– Похоже, она скрыла свою силу каким-то заклинанием, – поспешил объяснить Эйдан. – Но я все-таки ее чувствую. – Он напрягся и сосредоточился. – Она с этим мерзким злодеем по имени Спек, подручным Моффата.

Ройс вздрогнул.

– Она дала мне слово, что будет во всем меня слушаться!

Эйдану не нужны были признания Ройса, ибо он сам уже знал: его друг без ума от целительницы. Его не переставало удивлять то, как Ройс, истинный воин богов, человек, преданный клятве, вопреки заповедям Кодекса мог проникнуться такой страстью к женщине. Но в то же время он был этому рад, ибо знал, как сильно Эйлиос любит Ройса. Ему было приятно наблюдать, как светлеет лицо Ройса, когда тот видит ее, приятно чувствовать его радость. Теперь он крепко опасался за обоих.

Эйдан схватил Ройса за руку:

– Нужно спешить!

Ройс смерил его ледяным взглядом:

– Она предала меня!

И Эйдан понял: поступок Эйлиос был для него подобен коварному удару ножом в сердце, он рассекал связующую их нить и ставил крест на их противоречивой судьбе.

По лицу Ройса скользнуло печальное выражение, но в следующий миг на смену ему пришел едва сдерживаемый гнев. Впрочем, еще мгновение, и лицо его друга вновь превратилось в непроницаемую маску. Ройс зашагал по коридору и на ходу стукнул кулаком в дверь Блэквуда. Эйдан бросился за ним следом, всем сердцем желая, чтобы целительница задумалась над тем, какие душевные муки она причинила Ройсу своим необдуманным шагом. Кто, как не она сама, виновата, что попала в беду. Когда Ройс спасет ее из лап демона, то наверняка потом от нее отвернется. Эйдану стало жалко обоих.

А затем он ощутил ее боль.

Видимо, то же самое ощутил и Ройс, потому что моментально изменился в лице и побледнел. Они вместе бросились к выходу.

Вот уже двадцать минут они шли по округлым лесистым горам. Элли с такой силой сжимала в руке кинжал, что ее ладонь стала мокрой от пота. Она остро ощущала, как в ее спутнике нарастает напряжение. Спек не смотрел на нее, но с тех пор, как они вышли из лодки на берег, в нем продолжала клокотать черная энергия, причем ее градус повышался с каждой минутой. Теперь Спек шел опустив голову. Его поведение внушало Элли все большую тревогу. Она чувствовала, как его разум мечется по каким-то безумным кругам. Скорее всего, он продолжал мучить себя нелепыми мыслями о ней.

Казалось, контроль над собой вот-вот изменит ему. Оставалось лишь надеяться, что она ошибается, что у нее просто разыгралось воображение. Элли шла в нескольких шагах позади своего недоброго проводника, готовая при малейшем признаке опасности встать на свою защиту.

Неожиданно Спек замер на месте. Элли едва не налетела на его спину. На ее счастье, она успела вовремя остановиться и отскочить в сторону. Внизу, в небольшой долине, она увидела свет костров. Черной силы Моффата и его присутствия там она не ощутила.

Спек обернулся. Злобные красные глаза углями сверкнули в темноте.

– Ты боишься.

– Неправда, – солгала Элли и вскинула руку с ножом.

Сатанинский подручный облизнул толстую нижнюю губу.

– Ты самая чистая из всех, ты даже чище девственницы.

– Шагай вперед! – оборвала его Элли, чувствуя, что сердце готово выскочить у нее из груди.

– Ты не девственница. Тебе нравится барахтаться в постели с мужчинами. Я видел тебя днем, при ярком свете, – осклабился Спек.

– Твой хозяин запретил тебе даже думать об этом!

Спек оскалился еще шире и скользнул рукой в карман. Черная энергия в нем, похоже, достигла точки кипения. Казалось, от одних только мыслей о животном совокуплении это исчадие вот-вот кончит.

Элли напряглась, понимая, что этот зверь может в любое мгновение напасть на нее.

Так и случилось. Ее злобный провожатый резко выкинул вперед руку и, недобро усмехнувшись, ловко набросил ей на шею веревочную петлю.

Элли попыталась перерезать веревку кинжалом, однако Спек схватил ее за руку и больно вывернул запястье. Кинжал полетел на землю.

– Я не прикасался к тебе! – прохрипел Спек, и петля затянулась еще туже, едва не передавив ей горло. Спек дернул за веревку и протащил Элли вперед. Задыхаясь, она вцепилась в петлю пальцами, чтобы немного ее ослабить. Негодяй дернул веревку еще раз, и Элли, не удержавшись на ногах, полетела на землю и уткнулась лицом в мокрую траву.

Ее тотчас охватила паника, лишив способности соображать. Петля была настолько тугой, что ослабить ее никак не удавалось. Все еще вцепившись в веревку, Элли судорожно хватала ртом воздух и перевернулась на спину. Начинала сказываться нехватка кислорода.

Неожиданно сатанинский посланец ослабил натяжение.

Элли немного оттянула петлю от горла и, тяжело дыша, постаралась восстановить дыхание.

– Да, – коротко произнес Спек и дернул веревку. Петля затянулась туже, врезаясь ей в горло и угрожая сломать пальцы. Почувствовав кровь на ладонях, Элли вздрогнула, и ее снова накрыла ледяная волна паники.

Спек вновь потянул на себя веревку.

Элли отчаянно вцепилась в петлю. Окружающий мир сделался угольно-черным. Сейчас ее легкие разорвутся. Вероломный проводник злобно расхохотался, словно прокаркал, и ослабил натяжение петли.

Элли вновь принялась хватать ртом воздух. Горло ее горело огнем. Она чувствовала, что находится на грани обморока, но твердо знала: терять сознание ни в коем случае нельзя, нужно постараться взять себя в руки. Кое-как оттянув петлю на несколько дюймов ниже, она прохрипела:

– Прекрати!

– Мне запрещено лишь прикасаться к тебе, резать тебя или кусать! – ответил мерзавец и опять дернул веревку. Чувствуя, как боль пронзила ее шею, Элли вновь полетела лицом на землю. Что-то хрустнуло.

Ночную тьму пронзил свирепый вопль.

В следующий миг Элли ощутила ярость Ройса. Это ощущение пришло к ней раньше, чем она поняла, что он примчался ей на выручку. Он здесь, в темном ночном лесу, он пришел, чтобы спасти ей жизнь. У нее на глазах Спека вихрем сорвало с места, и злодей отлетел к стене леса.

Задыхаясь и кашляя, Элли еще больше ослабила петлю. Она все еще лежала на спине, тяжело, с хрипом дыша. Подняв глаза, она увидела, что Ройс стоит рядом с ней. Его ярость, слепая, необузданная и смертоносная, была обращена на мерзкого садиста Спека. В эти минуты аура Магистра пылала зловещим адским пламенем. С Ройсом были Эйдан и Блэквуд, но Элли видела их лишь краем глаза.

Ройс смерил ее ледяным взглядом. Эйдан, напротив, бросился к ней и опустился на колени. К горлу подкатил комок тошноты, но не потому, что ее едва не задушили. Взгляд Элли остановился на Ройсе – тот был вне себя от ярости. Нужно остановить его, с ужасом подумала Элли, иначе он убьет Спека, а ведь этому исчадию ада наверняка известно что-то о том, где искать Эласед.

Эйдан осторожно снял с ее шеи петлю.

– У тебя кровь. Ты едва не разодрала себе горло. Успокойся, прошу тебя!

Элли открыла было рот, чтобы попросить оставить Спека в живых, однако сказать что-то вразумительное так и не смогла.

– Тише! – успокоил ее Эйдан и положил ей на горло руки. Элли вздрогнула, чувствуя, как в ее тело вливается целительная энергия добра, как тепло согревает ее опухшую шею, расслабляет позвоночник и мышцы, замедляет безумный ритм боли, пульсировавшей в ее голове. Ощущение было на редкость приятным.

Правда, тревога не отпускала. Элли продолжала смотреть на Ройса. Тот также не сводил с нее взгляда. В его глазах застыло выражение холодной, едва ли не брезгливой неприязни. Она собралась объяснить ему, почему так случилось, однако Ройс в следующую секунду отвернулся. Спек вновь взлетел в воздух и, врезавшись в дерево, рухнул на землю. Было слышно, как хрустнули кости. Элли оттолкнула Эйдана и попыталась встать. Она открыла рот, чтобы заговорить, но слова давались ей с трудом.

– Ройс, перестань! Он может знать, где находится Эласед! – наконец прохрипела она.

Ройс даже не удостоил ее взглядом. Его лицо сделалось похожим на жестокую маску. Он снова подбросил Спека вверх так, чтобы тот в очередной раз ударился о дерево.

– Ройс! – вновь прохрипела Элли. – Перестань, прошу тебя!

– Он не слышит тебя, – произнес стоявший рядом с ней Эйдан и взял за руку, пытаясь успокоить.

Элли подняла на него взгляд. В его глазах читались доброта и сострадание.

– Прошу тебя, останови его! – взмолилась она.

Увы, Ройс в очередной раз подбросил Спека в воздух и швырнул к ногам Элли и Эйдана. Злодей скорее напоминал собой мешок с костями. Теперь он явно не жилец на этом свете, подумала Элли.

Однако в коварном теле все еще теплилась жизнь. Красные, похожие на угли глаза светились страхом.

– Я не… прикасался… к ней…

Элли высвободилась и бросилась к Спеку.

– Где моя мать? В каком месте Моффат держит ее? Где Эласед? – крикнула она.

Но Спек смотрел не на нее, а на медленно шагавшего к нему Ройса.

– Ты умрешь! – безжалостно проговорил Магистр.

– Ройс, не надо, не убивай его! – взмолилась Элли.

Однако Ройс не обращал на нее внимания, впившись глазами в Спека. Еще миг, и на глазах у Элли злобная сила сатанинского подручного спиралью, подобно небольшому смерчу, устремилась из его тела в небо. Эйдан схватил ее за руку. С губ Элли сорвался крик отчаяния. Зло взмыло высоко в небеса, а Спек остался лежать на земле кучкой безжизненной плоти.

– Ройс! – заходясь в рыданиях, прошептала Элли.

Ее возлюбленный, тяжело дыша, стоял, не двигаясь с места. Даже если он и услышал ее, то не подал вида.

– Я успел прочитать его мысли. Он не знал, где находится Эласед, – произнес Эйдан.

Элли услышала его, но продолжала смотреть на Ройса, чувствуя, как в нем медленно закипает гнев. Его аура вновь полыхала огнем, напоминая разгорающийся лесной пожар.

Впрочем, у нее на глазах его аура уменьшилась в размерах – похоже, Ройс сумел-таки обуздать свою ярость. Он посмотрел в ее сторону, и Элли внутренне сжалась: его глаза гневно пылали расплавленным серебром.

Эйдан шагнул навстречу Ройсу.

– Ты сейчас не хозяин своему гневу, Ройс. Прошу тебя, вспомни, что она – Невинная, – негромко произнес он.

Ройс по-прежнему буравил Элли колючим взглядом.

– Не вмешивайся в мои дела, Эйдан.

– Все в порядке. Мы поговорим позже, – поспешила заверить друга Элли, усилием воли преодолев сковывавший ее страх.

Ройс в очередной раз смерил ее ледяным взглядом. Элли поежилась.

– Поговорим? – насмешливо произнес он. – Я не хочу с тобой ни о чем разговаривать.

– Ройс!..

– Ты нарушила данное мне слово.

– Я обещала слушаться тебя, но ты не требовал от меня обещания не пытаться узнать что-либо о судьбе Эласед! – с жаром воскликнула Элли в свое оправдание.

Ройс сделал вид, что не понял ее.

– Ты прекрасно знаешь, я был против любых переговоров, даже если дело касалось судьбы твоей матери! И тебе еще хватает дерзости утверждать, что ты повиновалась мне?!

– Не делай этого!

– Между нами все кончено! – Ройс резко повернулся к Эйдану: – Убери ее прочь с моих глаз!

Эйдан оттащил Элли в сторону.

Когда Ройс, наконец, вернулся в Блэквуд-Холл, уже начинало светать. Элли сидела в зале, ожидая его приезда. Ей было холодно и жутко, ею владели дурные предчувствия. Ройс шагнул внутрь, и она невольно вздрогнула. Увы, он даже не удостоил ее взглядом и, пройдя через весь зал, сразу же поднялся по лестнице наверх.

Элли съежилась и обхватила себя за плечи. В ее намерения не входило предавать его, она просто поступила так, как посчитала правильным. И все же ее своевольный поступок – договор с Моффатом за его спиной – Ройс расценил именно как предательство. Боже, ей и в голову не могло прийти, что он так болезненно воспримет случившееся. Увы, похоже, что своим поступком она раз и навсегда безвозвратно отрезала себя от его сердца и его жизни.

Неожиданно, напоминая раскат грома, послышался грохот.

Звуки доносились откуда-то сверху. Элли вскочила с кресла и испуганно вскрикнула. Наверху, прямо над ее головой, снова что-то прогрохотало. Не успев толком понять, что это – землетрясение или ураган, – она сначала ощутила взрыв ярости Ройса, на смену которому вскоре пришла боль. Элли бросилась вверх по лестнице и, пока бежала, вновь услышала тот же жуткий грохот. Она уже была в небольшом коридоре, ведущем в башню, когда до нее дошло: это не природный катаклизм. Кто-то рушил башню.

Эйдан подлетел к ней сзади и схватил за локти.

– Не ходи туда, если хочешь остаться в живых!

Элли обернулась и попыталась вырваться.

– Ему больно! Он нуждается во мне!

– Он взбешен из-за того, что ты ослушалась его!

Из стены вывалился очередной камень и с грохотом полетел на пол. И тут Элли увидела Ройса, увидела четко, как будто ее взгляд был способен проникнуть сквозь стены. Голыми, окровавленными руками он выламывал камни и сваливал их кучами на пол. Она обернулась и умоляюще заглянула Эйдану в глаза.

– Пусти меня! Он ничего мне не сделает!

Эйдан еще крепче сжал ей локти.

– Он сейчас ненавидит тебя!

Элли обмякла. Одного взгляда в холодные глаза Эйдана хватило, чтобы понять: он тоже зол на нее. Что же делать? Ей оставалось лишь молча наблюдать за тем, как Ройс рушит башню голыми руками и ударами магической силы.

– Я поступила так, как должна была поступить, так, как считала правильным. Эйдан, хотя бы ты пойми меня!

– Я понимаю только то, что ты нарушила данное слово!

Элли набрала полную грудь воздуха и попыталась вырваться. Что с него взять – он такой же, как и Ройс. Средневековый упрямец, безжалостный и бескомпромиссный. Наконец, Эйдан отпустил ее. Элли не знала, что ей делать. Ройс продолжал бесноваться и дальше крушить башню.

– Не оставляй его, – прошептала она, опасаясь, что Ройс может самому себе нанести увечье. Ее охватила дрожь, по щекам потекли слезы. – Скажи, неужели он никогда не простит меня?

– Ты довела его до бешенства, – ответил Эйдан. – Он никогда не простит тебя.

Измученная бессонной ночью, Элли спустилась в зал на завтрак. Она не прилегла даже на пару часов, проведя всю ночь на коленях, молилась за Ройса, испрашивала у богов разрешения исцелить его. И все это время она всем своим существом ощущала его боль и ярость. В какой-то миг она попыталась установить с ним мысленную связь, но Ройс так и не откликнулся на ее зов. Его сила в конечном итоге ослабла, и он, видимо, понемногу успокоился. Однако из башни так и не вышел.

На ватных ногах, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу, Элли вошла в зал. Скоро сюда придет Ройс, когда-нибудь ему ведь надоест сидеть в темнице, в которую он добровольно себя заточил минувшей ночью. Они встретятся лицом к лицу. И что тогда? Ей явно придется нелегко, ведь он, похоже, все еще злится на нее.

Ей никогда не забыть, как он смотрел на нее, как разговаривал с ней минувшей ночью. Хотелось бы надеяться, что рано или поздно он все-таки поймет, почему она поступила именно так, а не иначе. Если он любит ее, он рано или поздно поймет, что толкнуло ее на этот шаг, поймет, несмотря на то что по части логики он далеко не самый великий в этом мире.

Им нельзя расставаться, ибо он – главная любовь ее жизни.

Между нами все кончено.

В зале появился Эйдан, и Элли затрепетала от страха. Вид у него был усталый, и он даже не улыбнулся ей. Чему удивляться, если он всю ночь просидел с Ройсом, желая убедиться в том, что его друг не поранится, круша стены башни.

– Я не стану тебя спрашивать, как ты спала этой ночью, – произнес он без тени улыбки, заметив выражение ее лица.

Элли опустила голову, всем телом вжимаясь в жесткую скамью. От долгого стояния на каменном полу болели ее колени. Теперь и Эйдан против нее, а ведь она считала его своим добрым другом!

– Как же я могла спать, зная, что Ройс так сильно переживает случившееся? Вы, мачо, привыкли считать, что если женщина поступает по-своему, если ведет себя независимо, то она якобы вас не любит. Это не так, боже, как сильно вы заблуждаетесь.

Эйдан смерил ее долгим взглядом.

– Я знаю, ты любишь его, и будешь еще долго любить. – С этими словами Эйдан сел, налил себе вина и, не глядя на Элли, осушил кружку до дна. – Блэквуд отправился в город Моффата. Его соглядатай прислал ему сообщение с просьбой о встрече. Возможно, он что-нибудь узнает об Эласед.

Элли вздрогнула.

– Я буду рада узнать любые новости.

В зал вошла служанка. Увидев юную красивую блондинку, Эйдан автоматически ей улыбнулся.

– Ну, что там?

– На кухню пришел Кеннет из деревни. Его жена больна, а он слышал о том, что леди Эйлиос исцеляет от многих болезней. Я ответила ему, что первый раз об этом слышу. Но он очень настаивал и попросил, чтобы я обратилась к вам.

Ни секунды не раздумывая, Элли встала:

– Конечно, я помогу.

Эйдан задумчиво посмотрел в ее сторону:

– А откуда жителям деревни стало известно, что в гостях у Блэквуда находится целительница?

– Не знаю, ваша милость.

– Это не важно, – сказала Элли. – Если кто-то болен, я должна его вылечить. У меня тоже есть свои обязательства перед людьми, Эйдан.

Эйдан встал и посмотрел туда, где высилась башня, в которой Ройс провел минувшую ночь.

– Он выломал целую стену. Блэквуд будет вне себя от ярости.

Элли не хотелось оставлять Ройса одного, пусть даже к этому времени он успеет успокоиться.

– Ты должен остаться с ним. Я попрошу стражников проводить меня до деревни. Обещаю, что долго не задержусь.

Зачем ей брать с собой провожатых, ведь деревня в пяти минутах ходьбы от замка. С другой стороны, дополнительные меры безопасности не помешают.

Эйдана, похоже, такой вариант устраивал.

– Верно, его не стоит оставлять одного. Сейчас он успокоился, но, скажу честно, я впервые видел его в таком гневе. Я, пожалуй, останусь с ним.

Элли на миг залюбовалась точеным профилем Эйдана. Конечно же перед ней типичный средневековый плейбой, обаятельный кутила, но и верный своему долгу рыцарь. Прошлая ночь – лучшее тому подтверждение.

– Спасибо тебе, – поблагодарила она.

Эйдан улыбнулся и проводил ее до двери.

– Я твой Рыцарь Мечей, красавица, и всегда помню об этом.

Значит, он все-таки простил ее! Господи, какое счастье! Она не утратила его дружбы, они навсегда останутся добрыми друзьями. Элли импульсивно повернулась к нему, и они оба остановились.

– Жаль, что я не могу ничего повернуть вспять, изменить то, что случилось вчера. Жаль, что мне не сразу стало понятно, что привычки моего мира не подходят для этого мира, для этого времени, для таких мужчин, как ты и Ройс. Я сожалею, что не укрылась за спиной Ройса!

– Мы живем в этом мире, леди Эйлиос, и ты должна это понимать! – ответил Эйдан.

Ответа на его слова у нее не нашлось. Эйдан проводил ее до выхода. Там Элли окружили шесть английских рыцарей в сверкающих доспехах. Даже с поднятым забралом каждый из них казался грозной боевой машиной. Сказать по правде, она не ожидала эскорта в полном вооружении. Элли села верхом на серого жеребца и, ощутив близость энергии Ройса, посмотрела на башню.

И в следующее мгновение увидела его. Ройс стоял возле амбразуры и смотрел на нее. Ее сердце тотчас захлестнули любовь, страх и отчаяние. Не делай этого, мысленно воззвала она к нему. Не отворачивайся от меня. Я люблю тебя!

Ройс отвернулся и исчез из поля зрения.

Элли горестно вздохнула. Ответить более красноречиво на ее мольбу было невозможно. Она не ощутила никаких его чувств – ни гнева, ни боли, ни разочарования, ни даже малой искры мужского желания. Ройс полностью закрылся, отсекая ее от себя.

– Удачи тебе. Встретимся в полдень! – напутствовал ее Эйдан.

Элли кивнула переднему рыцарю, и кавалькада тронулась в путь.

Расстроенная до глубины души, Элли поспешила вслед за своими спутниками, время от времени тревожно оглядываясь назад. Увы, Ройса она больше не увидела.

Вскоре они миновали перекидной мост и впереди показались первые домики деревни. На обочине ребятишки радостно приплясывали и махали руками всадникам.

Увы, Элли не смогла заставить себя улыбнуться им. Если Ройс ее не простит, она быстро забудет, что такое улыбаться людям.

Они остановились перед одной из хижин, из двери которой вышел седовласый мужчина. Элли спешилась и попыталась мысленно настроиться на предстоящий сеанс врачевания. Увы, вместо этого она продолжала думать о Ройсе. Он все еще винит ее, упрекая в своеволии и предательстве, которого она не совершала.

– Спасибо, что приехали, леди! – выкрикнул Кеннет; лицо его было пепельно-серым от страха.

Элли решительно отодвинула мысли о Ройсе на периферию сознания.

– Не стоит благодарности, – отозвалась Элли и, прикоснувшись к нему, постаралась улыбнуться как можно искреннее. – Не бойся. С твоей женой все будет в порядке.

Кеннет побледнел сильнее прежнего.

Элли заглянула в темный дверной проем хижины, но не увидела ничего, кроме теней. Впрочем, страдания женщины ощутила. Правда, ощущение было слабым, с небольшой ноткой боли. Женщина, скорее всего, была вообще вряд ли больна.

– Я скоро, – сообщила Элли своим провожатым и вновь улыбнулась Кеннету. – Подожди снаружи.

Тот кивнул. Его лицо сделалось мертвенно-бледным: было видно, что его бьет дрожь.

– С ней все будет в порядке, – заверила его Элли и, шагнув через порог, вошла в неухоженную, грязную хижину.

Внутри было темно и дымно. Элли потребовалась какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте. Затем она разглядела лежащую на полу женщину. Руки и ноги страдалицы были связаны.

В следующий миг хижина стремительно начала наполняться злом.

О боже, она угодила в ловушку! Эта женщина не больна. Ее нарочно избили и связали, чтобы Элли могла уловить ее страдания. Женщина не более чем приманка! Кеннет боялся не за свою жену, он боялся всемогущего повелителя тьмы. Элли повернулась, надеясь выскочить из хижины.

Перед ней возник мерзко осклабившийся Моффат. Элли попыталась выбежать вон, но, увы, было слишком поздно.

Мгновение, и демон схватил ее, и, пока они летели, пронзив стену хижины, летели в глубины космоса, пока мчались среди бесчисленных звезд, она продолжала звать Ройса.