2
Входя в роскошные барселонские апартаменты, принадлежащие Клайву, Анхела всегда испытывала несказанное удовольствие. Вот и сейчас, несколько часов спустя, она помедлила на пороге, в тысячный раз вбирая взглядом все подробности обстановки, так непохожей на ту, другую, тайную квартирку.
Апартаменты занимали целый верхний этаж современного многоквартирного дома. Рай для дизайнера, да и только! — восхитилась про себя Анхела. Все детали продуманы, каждая мелочь — неотъемлемая часть общего гармоничного целого.
От просторного, светлого холла отходили комнаты, изысканно меблированные в классическом стиле. Все здесь радовало взгляд. Были здесь залы, использующиеся только для приемов, и менее величественные, уютные жилые помещения. Кухня воплощала в себе ожившую мечту самой что ни на есть придирчивой кухарки; четыре спальни, отделанные в пастельных цветах, создавали как бы единый ансамбль. И повсюду, куда ни посмотри — украшения и аксессуары, каждый из которых — шедевр в своем роде.
У своих предков, знаменитых коллекционеров живописи, Клайв унаследовал художественное чутье, способное распознать нечто из ряда вон выходящее. И он, и его мать числились одними из самых щедрых меценатов своего времени. Каждое их приобретение вызывало у друзей и знакомых «белую» зависть. И, точно так же, как и в меблировке Клайв дерзко сочетал старое и новое, он, не смущаясь, вешал работы молодых, никому не известных художников рядом с потемневшими полотнами старых мастеров. И общее впечатление создавалось просто изумительное.
«Некогда стоять тут да пялиться на картины», — одернула себя молодая женщина. Она изрядно припозднилась — и знала это. Время сегодня пролетело как-то незаметно; вот-вот должен был вернуться Клайв.
«Риск — благородное дело», — не без иронии напомнила себе Анхела, направляясь прямиком в спальню. Может, она еще успеет создать впечатление, будто провела здесь не один час, собираясь на вечеринку.
Однако все ее заботы пропали даром. Клайва все не было и не было. Анхела, уже полностью одетая, начала не на шутку волноваться, когда в замке наконец повернулся ключ.
— Ты опоздал, — упрекнула она.
— Знаю, — отрезал он и прошел в спальню, даже не взглянув на молодую женщину. Чуть заметно хмурясь, Анхела последовала за ним.
— Неудачный день? — полюбопытствовала она.
— И день, и все прочее, — прорычал Клайв.
— Настолько неудачный, что мне и улыбки не перепадет, не говоря уж о поцелуе? — мягко поддразнила Анхела, но лицо ее было серьезно. После того, сколько усилий Клайв приложил только нынче утром, чтобы реабилитировать себя в глазах любимой, теперешняя его вспышка внушала опасения самые серьезные.
Клайв швырнул пиджак на кровать и постоял минуту, расправляя плечи и словно пытаясь стряхнуть с них некое непосильное бремя. Под бледно-голубой рубашкой перекатывались желваки мускулов. Анхела почувствовала, как в крови у нее разливается знакомое тепло… как ей хотелось подойти к любимому и размять эти напрягшиеся мышцы! Но вот Клайв вздохнул, обернулся — и молодая женщина похолодела.
Его зеленые глаза полыхали едва сдерживаемым гневом, лицо побледнело, чеканные черты обозначились резче и четче. Он мрачно оглядел Анхелу с головы до ног, поджал губы и отвернулся.
В голове ее зазвенели предупреждающие колокольчики.
— В чем дело? — резко осведомилась она.
— Ни в чем, — отрезал он. И, глухо выдохнув, добавил:
— Дай мне десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, и мы поговорим.
— Ловлю тебя на слове, — согласилась она. Молодой женщине не так уж часто доводилось наблюдать темную сторону характера Клайва, но она уже поняла: в такие минуты лучше его не провоцировать, а подождать, пока тот успокоится. Господи, что же такое стряслось? — тревожно гадала Анхела, выходя из спальни. Неприятная встреча? Биржевой крах?
Десяти минут явно оказалось недостаточно, размышляла молодая женщина, смешивая для любимого виски с содовой. Но вот, наконец, Клайв вышел из спальни — с волосами, все еще влажными после душа, нетерпеливо поддергивая манжеты. И по лицу его было ясно видно: лучше Клайву не стало.
— Вот, держи. Может, взбодришься, — предположила Анхела, вручая ему бокал.
— Некогда, — отрезал Клайв. — Кроме того, я за рулем. — И, развернувшись к зеркалу, принялся завязывать галстук.
И Анхела с замирающим сердцем поняла: дурное настроение любимого вызвано отнюдь не неприятностями на работе. Клайв злится на нее.
— Ну, хорошо, — объявила она, отставляя бокал. В конце концов, если уж назревает скандал, то следует выяснить отношения прямо здесь, дома, а ни в коем случае не в гостях. — Что я такого, по-твоему, натворила?
— Я разве тебя в чем-то упрекаю? — Клайв в последний раз глянул на себя в зеркало: галстук завязан идеально, смокинг сидит безупречно, манжеты ослепляют белизной. — Если ты готова, то пора идти…
Если она готова… Анхела опустила глаза. Это облегающее алое шелковое платье она купила только сегодня, памятуя о вкусах Клайва: ведь он предпочитает видеть ее в красном. С какой радостью она предвкушала его комплименты! А эта высокая прическа… волосы подобраны наверх, и лишь один-единственный выбившийся локон мягко щекочет ей шею… И карминно-красную помаду она тоже выбрала не случайно.
До чего обидно, что Клайв демонстративно проигнорировал все ее усилия ему понравиться! В воздухе повисло тягостное молчание. И это не случайность. Клайв — тонкий психолог, он не может не видеть, как больно ее ранил! Причем второй раз на дню.
Да что с ним такое? Чем вызваны эти странные перепады настроения?
Уж не хочет ли Клайв сказать, что с него довольно? Что она вконец ему опротивела и он видеть ее не может без того, чтобы не сказать гадость-другую?
Эта идея приходила Анхеле в голову отнюдь не впервые. То и дело подсознательная тревога давала о себе знать. Хотя вот уже целую неделю (если не считать сегодняшнего утра) счастье их было настолько полным, что молодая женщина убедила себя в беспочвенности подобных страхов.
Но сейчас, изнывая под бременем незаслуженной обиды, Анхела вновь готова была поверить в самое худшее. Она прискучила любимому? Клайв хочет сбыть ее с рук? И эта счастливая неделя стала последней, неудачной попыткой с его стороны испытать те самые чувства, что умерли, угасли навсегда?
Дважды за один день… Дважды он намеренно оскорбил ее…
— Querida? — окликнул ее Клайв.
— Да, я готова, — тихо отозвалась она, едва сдерживая слезы: так подействовало на нее ласковое обращение.
И, потянувшись за красной театральной сумочкой, с грустью задумалась: к чему же это она готова? К тому, чтобы потерять любимого навеки?
В сердце словно вонзилась раскаленная игла. Анхела застыла на месте, дожидаясь, чтобы боль утихла. Утром этот способ оправдал себя — но не сейчас, нет. Чем больше молодая женщина убеждалась, что Клайву она наскучила, тем сильнее ныла грудь. Но ведь она всегда знала, что эта интрижка долго не продлится! И без того, если верить непрошеным «доброжелателям», она продержалась куда дольше, чем другие…
Те же «доброжелатели» охотно разъясняли Анхеле, что если Клайв Риджмонт однажды и женится, то на женщине своего круга. На наследнице громкого титула и не менее весомого состояния, на юной леди, равной ему по происхождению и воспитанию. На той, кого родители Клайва примут с распростертыми объятиями.
А вовсе не на какой-то там чужестранке без роду, без племени, которая понятия не имеет, кто ее отец. Семейство Риджмонт ведет бизнес во многих странах, сам Клайв возглавляет открытый в Барселоне филиал процветающей корпорации, однако невесту себе он наверняка подыщет на родине, под бледно-голубым английским небом.
И уж конечно, это будет не женщина, недостойная даже в одной комнате находиться с его респектабельными родственниками. Не та, что выставляет свое тело на всеобщее обозрение.
— Это что такое? — В горестные мысли Анхелы ворвался требовательный голос Клайва. Сморгнув непрошеные слезы, молодая женщина храбро подняла взгляд. Наследник семейства Риджмонт озадаченно вертел в руках обернутую в золотую фольгу плоскую коробку.
— О, всего лишь подарок для Криса с Эстрельей. Я вспомнила, что мы так ничего для них и не купили, и прошлась по магазинам…
Она покупала подарок!
На несколько мгновений Клайв застыл, точно обратившись в камень. Второй раз на дню он оказался во власти раскаяния. Он заподозрил Анхелу в том, что она тайно встречается со Ренаном Бенавенте, а она в это время бегала по магазинам, подыскивая достойный подарок для его ближайших друзей!
Клайв готов был сквозь землю провалиться. Что ему сказать, что сделать, чтобы загладить причиненное зло?
— Прости, родная, — растерянно проговорил он. — Мне следовало самому об этом подумать.
Последняя фраза имела по меньшей мере два истолкования, но Анхела восприняла ее лишь буквально. Она болезненно поморщилась при слове «родная», а что до остального, то просто пожала плечами.
— Пустяки. Куплено-то на твои деньги.
И церемонно прошествовала к двери. Выругавшись про себя, — ну надо же быть таким ревнивым глупцом! — Клайв поспешил за ней следом, благоразумно решив придержать язык. Если Анхела некогда и пребывала в хорошем настроении, то он сделал все, что в его силах, чтобы испортить ей вечер!
А ведь выглядит она потрясающе, восхитительно, вот так бы и съел… конечно, сообщать ей об этом уже поздно! Алое платье с мини-юбкой так соблазнительно обрисовывает фигуру! До чего хочется проследить руками эти манящие изгибы… но из-за нелепого каприза он сам лишил себя этого права!
Анхела вышла на лестничную площадку, предоставляя Клайву включить сигнализацию и запереть дверь, и нажала кнопку вызова лифта. Когда лифт, наконец, пришел, оба встали в разных его углах. Атмосфера накалялась с каждой секундой. Выражение лица молодой женщины отлично описывалось с помощью прилагательного «каменное». Говорят, английские леди способны заледенить человека взглядом, мрачно размышлял Клайв. Так вот, испанки им в этом деле ни на йоту не уступят!
— Должен ли я извиниться за то, что вымещал на тебе свое дурное настроение? — вздохнул Клайв наконец.
— Как — опять? — протянула она. — Да нет, не трудись. Тебя все равно надолго не хватит… Так что извинения твои стоят мало.
Пожалуй, он это заслужил… Но раздражение отчего-то накатило на него с новой силой. Клайв терпеть не мог, когда его втаптывали в грязь только потому, что он допустил вполне естественную ошибку.
Естественную ли?
Еще какую естественную, упрямо твердил себе Клайв. Возможно, с Бенавенте она и не встречалась, но ведь наверняка знает, что этот тип — здесь, в Барселоне!
Но черт его подери, если он, Клайв, заговорит об этом первым! Риджмонт-младший мрачно стиснул зубы, сознавая, что не хочет знать ответа на волнующий его вопрос. Ведь тогда пришлось бы принимать меры. А он не желает, не может ставить под угрозу его отношения с Анхелой! Во всяком случае, до тех пор, пока не решил проблему их совместного будущего.
И, замкнувшись в себе, Клайв упрямо молчал. Лифт остановился, молодые люди вышли из здания и прошествовали вдоль ряда припаркованных машин к знакомому «Феррари», минуя по пути красный «Шевроле Корветт». Анхела даже не посмотрела в его сторону.
Подумать только, автомобиль этот подарен ей каких-то три дня назад, а она на него уже и не глядит! — раздраженно подумал Клайв. Он из кожи вон лезет, стараясь угодить красавице, а ей и дела нет! Когда он увез ее на неделю в Льорет-де-Мар, молодая женщина себя не помнила от счастья, а за машину лишь вежливо поблагодарила, точно речь шла о каком-то бросовом пустячке!
Джентльмен до мозга костей, Клайв открыл и придержал для своей дамы дверцу машины. Анхела грациозно скользнула внутрь. На какой-то краткий миг руки их соприкоснулись… в точности как утром, на балконе виллы в Льорет-де-Мар! Тонкий аромат духов защекотал ему ноздри, и все его существо мгновенно откликнулось…
Клайв мрачно стиснул зубы и сделал вид, что ровным счетом ничего не происходит. А ведь еще вчера он охотно дал бы волю чувствам… и опоздал бы к назначенному часу!
Недовольно хмурясь, молодой человек положил коробку с подарком ей на колени, захлопнул дверь, обошел машину кругом и уселся за руль. И сделал вид, что целиком сосредоточился на дороге и для посторонних мыслей места в его голове нет и быть не может.
Однако напряженное молчание так действовало ему на нервы, что, казалось, еще немного — и откажут самые что ни на есть насущно-важные функции: дыхание, зрение, слух… Клайв понял, что больше не вынесет.
— Ты разве не расскажешь мне, что там, внутри? — небрежно обронил он.
— Картина, — коротко отозвалась молодая женщина.
Об этом Клайв уже догадался и сам, что было нетрудно, учитывая форму и внешний вид коробке.
— Да, но какая? — подступился он снова.
— А тебе-то что? — вспыхнула Анхела. — Боишься, что я неспособна выбрать подходящий подарок для твоих друзей?
Клайву не оставалось ничего другого, как сдаться. В таком настроении Анхела ничего объяснять не станет. И в машине снова воцарилось враждебное молчание.
Кристиан и Эстрелья Пенфолд жили в великолепном особняке в одном из элитных «спальных» районов на окраине города. Ругаясь сквозь зубы, Клайв с трудом втиснул длинный автомобиль между двумя другими: что делать, если вздумал опаздывать, то проблем с парковкой не избежать! К тому времени, как он выключил зажигание, атмосфера в машине накалилась до крайности: хоть пожарных вызывай! Неудивительно, что Анхеле не терпится выбраться на свежий воздух!
— Скандальный настрой остается здесь, в машине, — сурово предупредил Клайв. В конце концов, они приглашены на праздник! И друзьям его вовсе незачем становиться свидетелями любовных неурядиц!
Анхела холодно улыбнулась. На виске у него яростно запульсировала жилка. Черт, да он за пару минут заставил бы ее смягчиться, — прямо тут, в машине! Есть у него в запасе несколько простейших способов напомнить этой женщине, зачем она, собственно, здесь!
— Выходи, — проворчал он, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти от мысли к весьма и весьма приятным активным действиям.
Но Анхела в напоминаниях не нуждалась. Она уже расстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Выйдя из прохладной атмосферы машины в знойный испанский вечер, она жадно сделала несколько глубоких вздохов, словно надеясь, что это поможет ей согреться изнутри.
Все напрасно. Подозрения насчет того, что Клайв остыл к ней, уже превратились в горькую уверенность. И против этого леденящего холода все средства бессильны.
По чести говоря, она уже собиралась остаться дома. В какую-то минуту, там, в апартаментах, Анхела готова была взять инициативу в свои руки и объявить: «Хватит! Надоело!» В конце концов, у нее есть своя гордость. И она — не из тех, что станут цепляться за изжившую себя интрижку, даже если Клайв намерен допить чашу с горьким напитком до конца.
Но, вспомнив про подарок для Криса с Эстрельей, молодая женщина передумала. Да, это друзья Клайва, но за последний год они стали и ее друзьями — особенно Эстрелья. Уйти от Клайва — это одно. Но приурочить разрыв к годовщине свадьбы Эстрельи означает испортить праздник лучшей подруге, а Анхеле этого совсем не хотелось.
Кроме того, ей действительно туда хочется! Она вступит в дом с улыбкой, высоко держа голову, и не станет забиваться в уголок, точно впавшая в немилость комнатная собачка!
А завтра — уйдет, твердо решила Анхела, подавая руку «хозяину». Рукав его смокинга чуть задел ее локоть. И молодая женщина вновь ощутила знакомое волнующее покалывание: неодолимое мужское обаяние Клайва неизменно подчиняло ее себе даже в моменты самых яростных ссор.
Стоит лишь повернуть голову — и Анхела сможет полюбоваться чеканным профилем любимого во всей его красе. А для того, чтобы насладиться исходящим от него пряным мужским запахом, даже оборачиваться не надо. Всю дорогу до крыльца молодая женщина жадно вдыхала одурманивающий ее аромат.
Стоило лишь переступить порог — и вновь прибывшие окунулись в праздничную атмосферу музыки и смеха. От неожиданности Анхела помедлила и заморгала: настолько потряс ее внезапный переход от враждебности и тьмы к веселью и свету. Ощущение было такое, словно она по мановению волшебной палочки перенеслась в иной, лучший мир.
Но вот хозяйка заметила их — и с восторженным возгласом устремилась навстречу гостям. За ней по пятам следовал молодой человек, которому ровно год назад она вручила руку и сердце.
Высокий, светловолосый, широкоплечий, Кристиан Пенфолд походил на Клайва, точно родной брат. Судьба, казалось, уготовила им роль вечных соперников — однако вышло иначе. Эти двое знали друг друга с детства, учились в одном университете, — в мадридском, к слову сказать. Клайв, готовясь возглавить испанский филиал корпорации «Риджмонт», изучал экономику, а Крис, помешанный на испанской поэзии, писал исследование о творчестве Гонгоры. Дружба молодых людей выдержала все испытания.
Темноволосая, стройная, черноглазая Эстрелья Пенфолд воплощала в себе все, чего так недоставало Анхеле. Эта гордая испанка, в девичестве — Эстрелья де Кордела, единственная дочь преуспевающего банкира, получила превосходное образование в одном из лучших европейских университетов, вращалась в самых блестящих кругах, и в праве ее занять законное место рядом с Крисом, — или рядом с любым другим мужчиной, если на то пошло, — никто бы не усомнился.
Да, Эстрелья принадлежала к миру богачей и знати, к миру, закрытому для Анхелы. И это было столь же естественно, как излучаемое ею душевное тепло и обаяние. Эстрелью любили ради нее самой, а не ради ее денег.
И Анхеле она понравилась с первых же мгновений, едва их познакомили: Эстрелья в ту пору была только помолвлена с Крисом, а сама она выступала в роли новой «пассии» Клайва. Со временем искренняя взаимная симпатия переросла в крепкую дружбу. Однако на таких вот приемах Анхела всегда ощущала себя крайне неуютно: точно подброшенный в чужое гнездо кукушонок.
Дамы порывисто обнялись — и это дало Анхеле отстраниться от своего спутника. Молодая женщина вручила подарок; супруги осыпали вновь прибывших благодарностями, принялись увлеченно гадать, а что же там, внутри, а затем отложили сверток в сторону, к другим подаркам, дожидающимся своего часа.
— Ощущение такое, словно мы опять свадьбу играем, — блаженно вздохнула Эстрелья. — Ты подожди, Анхела, придет и твой черед: вот тогда и ты поймешь, какая я счастливица!
Клайв ощутимо напрягся. Анхела оцепенела. Эстрелья, запоздало осознав, что сказала бестактность, вспыхнула до корней волос. Крис, с первого взгляда оценив ситуацию, поспешил загладить неловкость.
— С этого места поподробнее, пожалуйста, — поддразнил он, обнимая хрупкие плечи жены и игриво куснув розовое ушко.
И жест этот яснее слов говорил: «Все в порядке, родная. Ты ничего плохого не хотела. Я тут, рядом; я всегда приду на помощь, только позови». Анхеле захотелось убежать прочь: ведь ясно как день, что Клайв защищать ее не станет ни при каких обстоятельствах.
— У нас будет маленький! — порывисто возвестила Эстрелья, заполняя неловкую паузу. — Только мы пока никому не хотели говорить…
Ей полагалось бы радоваться, просто-таки сиять и искриться счастьем, а Эстрелья виновато глядела в пол, горюя о не к месту сказанных словах. Так что на сей раз спасать ситуацию пришлось Анхеле.
— Ох, но это же потрясающе! — воскликнула она, ослепительно улыбаясь, — о, эта улыбка стоила всех сокровищ мира! Улыбаясь, молодая женщина обняла Эстрелью; улыбаясь, чмокнула Криса в щеку. И даже Клайву она улыбнулась, хотя в этот момент ей больше всего на свете хотелось отвесить ему звонкую оплеуху.
Клайв обнял свою спутницу за талию и притянул ее к себе. Это был мужественный поступок: учитывая, в какой ужас повергли его слова Эстрельи. Он даже нашел в себе силы поздравить молодую чету:
— Это надо отметить. Как насчет поужинать вместе на той неделе? Только мы вчетвером… и малыш, конечно.
— Погоди чествовать малыша… дай ему хотя бы на свет появиться! — запротестовала Эстрелья.
— Так мы поднимем бокалы в честь мамочки! — уступил Клайв, в свою очередь чмокая молодую женщину в розовую щечку.
Ну вот, неловкость удалось-таки сгладить, точно ее и не было! Эстрелья снова счастлива — так оно и должно быть. Крис, правда, заметил, что между Клайвом и Анхелой не все ладно, но благоразумно придержал язык. По счастью, прибыли еще гости, и счастливая чета поспешила им навстречу. И снова Анхела высвободилась из объятий Клайва.
И, увы, он безропотно отпустил ее.
Так что Анхела самозабвенно бросилась в омут бесшабашного веселья. «Завтра я уйду, завтра я уйду», — снова и снова рефреном звучало в его голове, а она беспечно смеялась, шутила, болтала по-испански, и по-английски, и танцевала до упаду, и осушала бокалы с шампанским один за одним, сама того не замечая, и воздавала должное деликатесам.
Час спустя, отведя подругу в сторонку, Эстрелья потребовала объяснений.
— Если вы избегаете друг друга только из-за того, что я по глупости ляпнула, я готова на колени пасть и просить прощения! — воскликнула она. — Я сквозь землю была готова провалиться, правда!
— Что за чушь! — храбро улыбнулась Анхела. — Это все неважно.
— Еще как важно, — не отступалась Эстрелья. — Я обидела тебя и разозлила Клайва! Вон он стоит в углу, туча тучей, и ни с кем словечком не перемолвится! А ты веселишься так, словно это твоя последняя вечеринка!
«Так и есть», — горестно подумала Анхела. А вслух сказала:
— Если Клайв до сих пор злится из-за невинного замечания, так стыд ему и позор, самовлюбленному эгоисту! А что мне прикажете делать? Броситься ему на шею и в слезах вопрошать, когда настанет и мой черед быть осчастливленной?
— Ты пробыла с ним куда дольше прочих, — мягко напомнила Эстрелья. О, сколько раз Анхеле уже приходилось слышать эту ненавистную фразу! Фразу, недвусмысленно намекающую: конец уже близок! — Ведь это кое-что значит, правда?
— Это значит, что я со своей «работой» отлично справляюсь, — цинично сощурившись, обронила Анхела. — Как думаешь, длинная ли выстроится очередь, как только узнают, что я снова «выставляюсь на продажу»?
Эстрелья в ужасе прикрыла рот ладошкой. А в другом конце зала, у бара с напитками, Клайв, внимательно наблюдавший за этой сценой, тревожно задумался: и что же такого сказала подруге Анхела?
Небось, ничего хорошего. Эстрелья обвела взглядом зал, встретилась глазами с Клайвом — и смущенно потупилась. И Клайва это насторожило еще сильнее.
Нет, ему это все не по душе. Очень, очень не по душе. Неудачный выдался день; причем события развиваются от плохого к худшему, а он ничего не в силах сделать! А теперь вот еще что-то непонятное происходит. Ну, ладно, Анхела на него злится. Избегает его, точно зачумленного. Сам виноват: незачем было вымещать на ней свое дурное настроение. Но Эстрелье она сказала что-то куда более важное, чем просто пожаловалась на его скверный характер. Жена его лучшего друга явно потрясена и шокирована.
Эстрелья что-то взволнованно втолковывала собеседнице: видимо, предостерегала, что Клайв за ними наблюдает. Анхела обернулась, вызывающе сощурилась. Глаза их встретились. Если бы взгляды и впрямь обладали силой убивать на расстоянии, Клайв, верно, рухнул бы бездыханным. Он коротко кивнул и поднес к губам бокал, давая понять, что ему все равно, ненавидит она его или нет.
Но это не было правдой. В этом-то и состоит главная проблема! Даже сейчас, обмениваясь с ней враждебными взглядами через весь зал, Клайв чувствовал: Анхела воспламеняет его так сильно, что он все отдал бы за возможность увести ее куда-нибудь в укромный уголок и доказать ей там всю искренность своих чувств!
Вот, собственно, почему он ведет сам с собою непрестанную войну! Его неодолимо влечет к Анхеле. Причем всегда и везде, все двадцать четыре часа в сутки. Неважно, злится он или нет.
Так какого же черта добровольно отказываться от того, что ему жизненно-необходимо?
Но едва Клайв додумался до этой ключевой мысли, судьба, словно подгадав момент, нанесла ему удар ниже пояса, давая понять, что во взаимоотношениях с Анхелой решать дано не только ему одному.
У дверей возникла небольшая суматоха. Анхела обернулась, Клайв проследил ее взгляд… и похолодел. Там стоял Ренан Бенавенте — собственной персоной!
При виде него прекрасное лицо Анхелы озарилось светом, восхитительные губы изогнулись в улыбке. И она устремилась навстречу Бенавенте, точно голубка — к гнезду.
