Герд фон Рундштедт, приведя группу армий «Юг» на территорию СССР, оказался в очень сложном положении, ибо ему противостояла наиболее крупная группировка войск Красной армии Юго-Западного направления, возглавляемые советским маршалом Семеном Михайловичем Буденным.

В группу армий «Юг» входили в последовательности с севера на юг: 1-я танковая группа под командованием генерала Эвальда фон Клейста, 6-я армия генерал-полковника Вальтера фон Рейхенау, 17-я армия генерала Генриха фон Штюльпнагеля, 3-я румынская армия генерала Думитреску, 11-я армия генерала, риттера Евгения фон Шоберта (позже – генерала фон Манштейна), 4-я румынская армия (за период боев в ней сменилось несколько командующих). В общей численности 26 пехотных, 5 танковых, 3 моторизованных, 6 горно-гренадерских дивизий, 3 дивизии сил безопасности и 14 румынских дивизий.

Всего – 43 немецких и 14 румынских дивизий.

Генерал-фельдмаршалу противостояли силы советского маршала в количестве 51 пехотной, 21 кавалерийской и 5 танковых дивизий.

Всего – 76 дивизий и 28 механизированных бригад, инженерные и специальные части, саперная и воздушная армии и резерв, войска Закавказского фронта (бывшего округа). А также ВВС этого округа под командованием дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации С. П. Денисова. Помимо этого силам вермахта противостояла Приморская армия, отступавшая к Одессе, а также 9-й ОСК в Таврии, а позже – на Перекопском перешейке; да еще – 76 штрафных батальонов по 1500 человек в каждом и около 70 штрафных рот по 500 человек постоянно меняющегося состава. В тылу войск маршала Буденного к концу 1941 г. была сформирована полностью в соответствии с боевым штатным расписанием армия НКВД. К маю 1942 г. на Кавказе будут сформированы еще точно такие же армии НКВД.

Невзирая на это немецкому генерал-фельдмаршалу все-таки удалось достаточно эффективно осуществить свой рейд в глубину юга СССР. Только на территории Молдавии и юге Украины его войска разгромили войска бывшего Одесского особого военного округа и 9-й Особой сверхударной (самой мощной в советских Вооруженных силах) армии, – ставших левым флангом Юго-Западного направления, и захватили в плен около 1 млн. 200 тысяч человек, около 8 000 танков, 9.300 орудий, по всему периметру советско-румынской границы.

Затем фон Рундштедту удалось окружить и уничтожить 6-ю и 12-ю армии, а также часть сил 18-й армии (20 дивизий). И вновь было взято в плен более 800. 000 солдат Красной армии, захвачено 1.400 танков и 1.800 орудий.

Во второй месяц войны группа армий «Юг», действовавшая при поддержке правого фланга группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, окружила главные силы РККА южнее Киева. В плен попало более 1 миллиона солдат, командиров и генералов Красной армии! Немецкие силы также заполучили почти 1000 танков и 3178 орудий. Еще ранее, 23–27 июня 1941 г. произошло самое грандиозное танковое сражение в районе Дубно, Луцка и Ровно. Германские войска группы армий «Центр» под командованием того же фон Бока разгромили 4-й мехкорпус, имевший 892 танка, из них половина – новейших Т-34 и КВ; 8-й мехкорпус, имевший 858 танков; 15-й мехкорпус – 733 танка; 22-й – 647 танков. А совместно с группой армий «Юг» фон Рундштедта фон Бок уничтожил в первые недели войны 16 054 танка! – что в десятки раз превышало нужное для обороны СССР от Германии количество танков. И это была не слабость Красной армии Советского Союза, а слабость морального духа красноармейцев и командиров, не желавших воевать за навязанный режим.

Подумайте еще раз. Разве могло такое количество граждан «самой счастливой на всем белом свете советской страны» сдаваться «проклятым фашистам»? Причем эти сотни тысяч и даже миллионы на первом этапе войны в плен сдавались по своей воле! (В одной из телепередач «Жди меня» прозвучало свидетельство бывшей украинки, а ныне жительницы Австралии, сказавшей, что в первый год войны молодые люди из Украины массово, охотно и добровольно уезжали в Германию работать!!! Это позже, когда агитпроп пробудил нечеловеческую ненависть к «проклятым фашистам», многих стали вывозить принудительно.) Что ж это была за причина, по которой советские люди бросали оружие и поднимали руки? Знать, причина очень и очень весомая, если самые преданные советскому режиму агитпроповцы и историки даже не писали о том, как бегут советские войска от меньшего количества противника и сколько людей на первом этапе войны сдается в плен.

…Видя такое развитие событий, фон Рундштедт приказал генералу фон Клейсту нанести удар в тыл советских войск в районе Днепропетровска. В ходе завязавшихся боев соединения Красной армии в районе Мариуполя и по побережью Азовского моря были окружены противником. А 1-я танковая группа генерала фон Клейста совместно с 11-й армией генерала фон Манштейна (уже сменившем погибшего генерала фон Шоберта), захватили на юге Украины и разгромили в районе Перекопа силы 9-го Отдельного стрелкового корпуса под командованием генерал-лейтенанта П. И. Батова в количестве около 280 000 человек. Помимо этого было взято в плен более 100 000 пленных, уничтожено более 270 советских танков, а более 200 захвачено, уничтожено свыше 250 орудий, а 670 захвачено.

После чего успешная 1-я танковая группа Клейста повернула в район Донбасса и Ростова-на-Дону. А соединения генерала фон Манштейна начали стремительное наступление после блестящего разгрома и уничтожения 9-го Особого стрелкового корпуса генерала Батова (планировавшегося в соответствии со стратегической операцией вторжения в Европу «Гроза» к высадке на кораблях ЧФ на побережье Констанцы, Бургаса и Плоешти с целью уничтожения нефтепромыслов).

Генерал Батов вместе с остатками своего штаба бежал на Таманский полуостров. А его позиции в районе Перекопа, Армянска, Ишуни заняла часть сил 51-й армии и Отдельной Приморской армии, которые вскоре были разгромлены и частично отброшены к Севастополю.

Но прервем победную поступь группы армий «Юг», возглавляемую немецким генерал-фельдмаршалом Гердом фон Рундштедтом и его доблестными генералами, офицерами и солдатами. И вернемся к Одессе, которая после грамотного наступления вермахта в августе 1941 г. оказалась отрезанной вместе с соединениями Приморской армии от основных сил Южного направления Красной армии.

Армия, морской гарнизон и отдельные армейские части и подразделения, дислоцирующиеся в Одессе и прилегающих к ней районах, практически оказались в немецком мешке. Ни у флотского, ни у армейского командования не было никакой ясности и никаких четких планов по ведению дальнейшей войны против вермахта. Сказывались страх у высшего руководства обоих видов вооруженных сил, а также существенные недостатки в изучении теории и практики военного искусства, основы которого были заложены «выдающимися» советскими теоретиками: Тухачевским – в армии и Исаковым – на флоте.

Оказавшись в критической ситуации, Одесса и ее гарнизон утратили значение как ВМБ, и высшее командование предусмотрительно заговорило о возможности оставления города. Но не тут то было! Страх и отчаяние, охватившие военно-морских и армейских начальников, были решительно пресечены Сталиным. Ставка Верховного Главнокомандования в телеграмме отдала приказ главнокомандующему Юго-Западным направлением маршалу Буденному и командующим Южным фронтом и Черноморским флотом: «Одессу не сдавать, и оборонять до последней возможности, привлекая к делу ЧФ». Прямо скажем, не давал Верховный командующему ЧФ отсидеться под пальмами в надежде: авось пронесет и от своих, и от чужих, а там глядишь, и война закончится…

С целью защиты Одессы с морского направления 6 августа был сформирован отряд северо-западного района, в состав которого вошли минный заградитель «Коминтерн», эсминцы «Незаможник» и «Шаумян», бригада торпедных катеров, дивизион тральщиков, дивизион канонерских лодок, отряд и звено сторожевых катеров, – под общим командованием контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко.

И как не вспомнить при этом главного теоретика советской военно-морской науки адмирала Исакова, «многое сделавшего для укрепления сил флота», но отчего-то забывшего в предвоенные годы сформировать концептуальные взгляды на оборону ВМБ. Понятное дело: была концепция стратегического наступления, а оборона никоим образом не предусматривалась.

«О том, какое значение немецко-фашистское командование придавало захвату Одессы, свидетельствует то, что для достижения этой цели была выделена вся 4-я румынская армия. Еще в начале августа румынское командование бросило под Одессу значительные силы и затем по мере развертывания борьбы непрерывно их увеличивало. 15 августа на подступах к Одессе находились уже восемь вражеских дивизий (из них одна танковая) и две кавалерийские бригады. Кроме того, к Одессе выдвигались еще две пехотные дивизии и одна кавалерийская бригада. В состав войск, предназначавшихся для захвата Одессы, входили также части 72-й немецкой пехотной дивизии. Действия всех этих войск поддерживали более 100 самолетов». Таков расклад по ранее уже упоминавшемуся источнику – капитальному труду «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945» (с. 113). Однако все это не соответствует действительности, являясь фальсификацией советских историков.

Еще в феврале 1941 года в дополнение к плану «Гроза» было указание наркома обороны о введении должности еще одного заместителя командующих войсками округов, в том числе и Одесским. На нового зама возлагалось исполнение обязанностей в случае отсутствия командующего в конкретном гарнизоне. Так в Одесском ВО появился генерал Н. Е. Чибисов; а буквально за несколько дней до совместного учения Черноморского флота и 9-м ОСК, в Одесском ВО произошло разделение структур. Из штаба округа выделился не штаб фронта, а штаб самой мощной из всех армий наркомата обороны – 9-й армии. Большинство командиров (офицеров) штаба ОдОВО во главе с начальником штаба генерал-майором (впоследствии Маршал Советского Союза, начальник Генштаба ВС СССР, дважды Герой Советского Союза) М. В. Захаровым были тайно переведены в штаб 9-й армии. И 20 июня штаб этой армии был поднят по боевой тревоге и опять-таки тайно выведен из Одессы на полевой командный пункт. И командующий войсками ОдОВО генерал-полковник Я. Т. Черевиченко уже находился не в Одессе, а в Крыму, где скрытно и тайно осуществлял приемку прибывшего с Кавказа 9-го ОСК. После чего он, минуя Одессу, едет на командный пункт 9-й армии.

В день вторжения – 22 июня 1941 г. – генерал Черевиченко находился в поезде. 9-я же армия должна была покинуть пределы советской территории и с сухопутной части атаковать и отрезать от Германии нефтепромыслы Румынии. Одновременно корабли ЧФ должны были перебросить войска 9-го ОСК к побережью Плоешти и Констанцы и осуществить захват промыслов с моря. Вторжение германского вермахта спутало все планы советских военачальников…

В самой Одессе старшим военным начальником оставался генерал Чибисов; там тогда дислоцировалась Отдельная Приморская армия под командованием генерал-лейтенанта Г. П. Сафронова. «Отступление войск Южного фронта и Отдельной Приморской армии, созданной из левофланговых дивизий 9-й армии, – читаем мы в другом лживом источнике, – проходило в трудных условиях…» И далее уже правдивей: «Для захвата Одессы немецко-фашистское командование выделило 4-ю румынскую армию» и больше никаких дополнительных сил (!). (см. выпущенную в серии «Библиотека офицера» книгу «Вторая мировая война. 1939–1945 гг.», Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, М., 1958, с. 217.)

И так как Одесса для немецкого генштаба не представляла особой ценности (!), то задачу ее захвата возложили на ненадежную 4-ю румынскую армию. Местное население воспринимало эту армию как воинственный цыганский табор, который, впрочем, не приносил ощутимого вреда.

Вермахт смял боевые порядки 9-й армии, которая левым флангом отступила к Одессе и заняла там оборону. Количество соединений в 9-й армии в 7 раз превышало количество войск и вооружений всей румынской армии. Естественно, солдаты и командиры 9-й армии не желали воевать за чуждые им интересы советского режима и массово сдавались в плен. Причем 9-я армия (на советских картах, в том числе и на картах, выпущенных в той же серии «Библиотека офицера» «Вторая мировая война. 1939–1945. Альбом схем», ее, этой армии, просто нет!) сдавалась в плен правому флангу частей и соединений 11-й армии вермахта, а не румынам.

При организации обороны Одессы было много неразберихи и путаницы. И как всегда, из-за отсутствия единого командования и отсутствия взаимодействия сухопутные части начали самовольную эвакуацию в тыл страны. О чем стало известно в Москве от компетентных органов, которые пока еще были не в состоянии предотвратить не то что планомерное отступление, а самое настоящее паническое бегство советских войск. Из Москвы пришел жесткий приказ командующему ЧФ Ф. С. Октябрьскому и командиру Одесской ВМБ контр-адмиралу Г. В. Жукову, гласивший, что если не прекратится бегство войск из Одессы, то оба флотских начальника будут расстреляны. Приказ подействовал. Октябрьский и Жуков совместно с сотрудниками органов СМЕРШ начали массовый отстрел командиров, матросов и солдат, в коих проявлялась хоть капля трусости и нежелание оставаться на позициях.

19 августа 1941 г Ставка ВГК создала Одесский оборонительный район во главе с контр-адмиралом Г. В. Жуковым, подчинив ему все морские, сухопутные и военно-воздушные силы, а также все гражданские организации.

Новая организация военного строительства предусматривала строжайшую централизацию управления всеми вооруженными силами и гражданским населением в конкретном регионе. До этого формально оборону возглавлял командующий Отдельной Приморской армии генерал-лейтенант Г. П. Сафронов, но вскоре его заменили генерал-майором И. Е. Петровым. Который одновременно стал и первым заместителем начальника ООР контр-адмирала Г. В. Жукова. Командиром Одесской ВМБ был назначен контр-адмирал И. Д. Кулишов.

О чем говорит создание нового образования в системе Приморского гарнизона? – о том, что теоретические исследования, и не только адмирала Исакова, мягко говоря, не выдерживают критики в случае войны. И если продолжать ими руководствоваться, то это обеспечит напрасные жертвы и в дальнейшем покажет неумение воевать с сильным и умным противником. Это подтверждается и тем, что пока Ставка не отдала жесткий приказ о создании новой структуры, целая толпа адмиралов ЧФ и генералов КА, закончивших академии или академические курсы, не смогли ничего придумать, кроме как драпать с фронта и укрыться в черноморских здравницах Кавказа…

На подступах к Одессе в спешном порядке, а значит, некачественно, создали четыре оборонительных рубежа силами Приморской армии, Одесской ВМБ, жителями города и близлежащих сел.

Сухопутный фронт разделили на три сектора: восточный, западный и южный. Передовой рубеж проходил в 20–30 км от города. За все происходящее со стороны моря отвечали командиры ВМБ, а с суши – командиры Приморской армии, которая в ходе хаотического отступления была изрядно потрепана и потеряла немало танков и артиллерии. В армии имелось около 500 орудий, но в основном малых калибров. Поэтому ее огневую мощь усилили 44-мя орудиями береговой обороны и корабельной артиллерии. Авиация насчитывала 41 самолет, а морской сектор имел достаточно мощную минно-артиллерийскую позицию, – более 2,5 тысячи мин и минных защитников, и те же 44 орудия береговой артиллерии флота.

8 августа 1941 г. ввели осадное положение.

После чего начались бои местного значения с различным перевесом то одной, то второй стороны. Постепенно Одесса оказывалась все дальше в тылу и представляла для немецкого командования досадное недоразумение, отрывавшее немало сил и требовавшего особого внимания.

Не просто было и для защитников города. Войска понесли существенные потери, и некомплект командного состава в стрелковых частях доходил до 45 процентов.

Когда положение в Одессе стало критическим, за подписью И. В. Сталина пришла телеграмма: «Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться 6–7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения». Обращаю внимание читателя на то, насколько бездарными в советской армии и на флоте были многие командующие объединениями, которые и шага не могли ступить без приказа Сталина. Занимая высокие посты, имея высокие чины, огромные квартиры, личные авто, спецпайки, спецобслуживание для себя, своих родственников, жен и любовниц, они за этим количеством всевозможных райских благ не в состоянии были додуматься, что «узкие проблемы» в мирной и в боевой обстановке следует «расшивать» не Верховному Главнокомандующему, а им самим. Т. е. создавать необходимые резервы, изыскивать возможности для разрешения тех или иных возникающих проблем.

Совершенно иная картина была среди генералов и адмиралов Третьего рейха. Генерал-фельдаршал фон Рундштедт практически не нуждался в советах фюрера или Кейтеля и лишь иногда советовался с талантливым оператором, генерал-полковником Альфредом Йодлем. Под стать генерал-фельдмаршалу были и его генералы, особенно талантливейший полководец Второй мировой войны генерал фон Манштейн.

С 16 по 20 сентября на учебном корабле «Днепр», транспортах «Абхазия», «Армения», «Украина», «Восток», «Чехов», «Курск», «Ташкент», «Крым» и плавучей базе «Белосток» из Новороссийска в Одессу была переброшена 157-я стрелковая дивизия. Конвоировали эскорт судов крейсер «Червона Украина», минзаг «Коминтерн», эсминцы «Беспощадный», «Бодрый», «Способный», «Бойкий», «Фрунзе», тральщики Т-403, Т-412, Т-406, Т-409, Т-483 и еще полтора десятка катеров. Эта огромная, непомерная мощь оберегала от… нападения румынской подлодки «Дельфинул» и возможного налета катеров румынского флота, оснащенных пулеметами. Да уж… Но была действительно серьезная опасность – это люфтваффе 8-го авиакорпуса генерала фон Рихтгоффена.

Одновременно в Одессу было перевезено 36 рот штрафников, почему то именуемых в некоторых мемуарах «маршевыми ротами».

Некоторые авторы мемуаров и участники тех событий объясняют столь мощное прикрытие доставки одного соединения тем, что в небе «господствовала вражеская авиация». Полноте, господа-товарищи адмиралы и генералы! Да, действительно, авиация люфтваффе давала жару войскам советской армии и флоту… Но для того, чтобы исключить подобное, необходимо было начальнику разведки флота полковнику Намгаладзе, а также руководителю одноименного подразделения в Одесском оборонительном районе (ООР) иметь агентурную разведку в штабах соединений и объединений группы армий «Центр», в том числе и в люфтваффе. Тогда бы командование ЧФ и ООР имели полную информацию о вылетах германского люфтваффе на этом участке фронта или при переходе кораблей с Кавказа в Одессу. И зная, что такой вылет немцами осуществляется, поднять в воздух свою авиацию и навязать бой. Тем самым отвлечь летчиков от основной цели бомбардировки конвоя. Ведь не весь же день и не всю же ночь люфтваффе в воздухе. А толпе разведок флота и ВМБ, а также органов госбезопасности и контрразведки платили большие деньги не за пытки в подвалах, и беспечную жизнь в хоромах… сталинский сытный хлеб тоже ведь надо отрабатывать.

А то получалось, что на одной стороне – минимум возможных неприятностей от одной вражеской подлодки, на другой – более 25 кораблей, из них половина боевых (!) сжигают огромное количество топлива и расходуют моторесурс! Какие же это «гениальные» головы надо иметь, чтобы так воевать…

После доставки 157-й стрелковой дивизии (СД) в Одессу опять понадобилось «мудрое решение» Ставки ВГК, которое рекомендовало нанести в восточном секторе совместный удар с моря и с суши силами ЧФ и Отдельной Приморской армии.

Операцию начали в ночь с 21 на 22 сентября. Со стороны города должны были наступать 157-я СД под командованием полковника Д. И. Томилова и 421-я СД под командованием полковника Г. М. Кочинова. Одновременно флот должен был высадить в районе Григорьевки Черноморский полк морпехоты под командованием капитана К. М. Кореня; высадить полк предполагалось с боевых кораблей. Для этой цели выделили крейсеры «Красный Крым» и «Красный Кавказ», эсминцы «Безупречный», «Бойкий» и «Фрунзе».

Корабли должны были доставить десантников из Севастополя в район высадки, где с помощью привезенных из Одессы высадочных средств морские пехотинцы попали бы на прибрежную полосу.

Общее руководство силами было поручено командующему эскадрой контр-адмиралу Л. А. Владимирскому. Командиром высадки был назначен командир бригады крейсеров контр-адмирал Сергей Георгиевич Горшков (будущий главком ВМФ СССР, дважды Герой Советского Союза, Адмирал Флота Советского Союза. Впрочем, как он воевал, за что получал высокие правительственные награды в военное и послевоенное время, сделав нас всех заложниками ядерных амбиций – думаю, об этом стоит поговорить чуть позже…). Этот план был сверстан в штабе Черноморского флота.

21 сентября в 6 часов контр-адмирал Л. А. Владимирский с заместителем начальника штаба ООР капитаном 1-го ранга С. И. Ивановым на эсминце «Фрунзе» вышел из Севастополя для доставки в Одессу плана высадки морского десанта и согласования с командиром отряда высадочных средств вопросов взаимодействия с главными силами. Этот отряд состоял из 10 баркасов, 12 катеров, 10 малых охотников, канонерской лодки «Красная Грузия» и буксира «Алупка».

На переходе морем на траверзе Тендровской косы с эсминца «Фрунзе» увидели тонущую канонерскую лодку «Красная Армения» и попытались оказать ей помощь. Но сами были атакованы вражеской авиацией. Что следует отнести к большому проколу разведки ЧФ, возглавляемой полковником Намгаладзе и разведки ООР.

От попадания нескольких бомб эсминец «Фрунзе» взорвался и в считанные минуты затонул. Вместе с экипажем погиб капитан 1-го ранга С. И. Иванов, а с ним ушли на дно моря и документы с планом на высадку морского десанта.

Тогда как контр-адмирал Владимирский, получивший легкое ранение, вылетел за борт. К его счастью (а может к несчастью) он был подобран торпедным катером и доставлен в Одессу. Спустя несколько часов адмирал прибыл на крейсер «Красный Кавказ» и уведомил командира высадки морского десанта, что… остался без документов. И потому не зная содержания плана, не мог сообщить командиру десанта место и время его высадки, разве что только условное время начала десантирования.

В 1 час 14 минут 22 сентября корабли прибыли в предполагаемый район высадки и, не дождавшись отряда высадочных средств, после кратковременной артподготовки, с помощью шлюпок, баркасов и подручных средств начали высадку морского десанта…

Спустя 40 минут в район наконец-то доставили отряд высадочных средств. И в 5 часов 10 минут высадка десанта была завершена.

Эта нелепая в условиях войны операция на авось – еще одно исполнение на деле знатока и тактика оперативного искусства адмирала Исакова, в частности, его научной работы «Десантная операция», которая в 1934 г. опубликована как учебник наркоматом обороны. Вначале И. С. Исаков теоретически безграмотно обосновал десантную операцию, затем как начальник Главного морского штаба безответственно руководил обучением через начальников штабов флотов, начальников оперативных отделов этих штабов как десантировать моряков и их командиров.

В 1 час 30 минут в районе деревни Шицли с самолета ТБ-3 был выброшен небольшой отряд парашютистов, который, как пишут историки, вызвал «некоторую панику» среди противника. Но силами подразделений IV-го отделения (гестапо) одной из дивизий вермахта вскоре был уничтожен.

К рассвету крейсеры «Красный Крым» и «Красный Кавказ» ушли в Севастополь, гордо выставляя свои «стволы главного и универсального калибра», которые «перегрелись» от… несостоявшейся стрельбы по врагу. Разве ж доставка десанта – это главная задача крейсеров?! Их задача в том случае, если нет достойного надводного противника, организовать артиллерийскую поддержку армейским частям и десанту, накрывая огнем позиции противника. Впрочем, что мудрить? – и штаб ООР, и командиры крейсеров просто сбежали из Одессы.

А эсминцы «Беспощадный», «Безупречный» и «Бойкий»… остались для огневой поддержки десанта. Не надо иметь много знаний, чтобы понять, что артиллерийская мощь даже трех эсминцев не идет ни в какое сравнение с артиллерийской мощью ушедших крейсеров. И эффект стрельбы из универсальных калибров и малой зенитной артиллерии (МЗА), конечно, не принес желаемого результата морским пехотинцам.

Но здесь притаилась еще одна беда.

Германские люфтваффе довольно четко отслеживали тактическую операцию десанта и нанесли мощный удар с воздуха. А т. к. в операции не было истребительного прикрытия с воздуха, то эсминцы стали легкой добычей немецких летчиков. Они нанесли тяжелые повреждения эсминцу «Безупречный», в результате точного попадания вышли из строя 1-я и 2-я паровые установки (кочегарки) и машинное отделение. Эсминец остался без хода и только потому, что «штуки» Ю-87 израсходовали свой боезапас и улетели, буксиры сумели отбуксировать эсминец в Одессу.

К вечеру немецкие пикировщики вновь нанесли мощный удар уже по эсминцу «Беспощадный», но его командиру удалось уклониться от прямых попаданий. Взрывной волной был сорван форштевень до 44-го шпангоута, затопило три кубрика и центральный пост. Нет, это не смешно, это позор, – корабль задним ходом едва дотащился до Одессы. Поврежден был и эсминец «Бойкий».

Кто оставил три эсминца без авиационного прикрытия? Не следует повторяться, все те же военачальники…

Следует, однако, отдать должное морским десантникам, – в восточном секторе они нанесли существенный урон двум пехотным соединениям вермахта. В результате десанта на этом участке фронта противник вынужден был отойти до 10 км в свою глубину, что в какой то мере лишало немцев свободы тактического маневра.

За 2,5 месяца, пока длилась оборона города, надводные корабли ЧФ совершили 160 выходов в Одессу. Как пишут отчеты штаба, «для выполнения огневых задач». За это время они израсходовали 11 000 снарядов, но опять же – корабли все время попадали под массированные удары люфтваффе. Особенно они участились после перебазирования под Одессу 10-го авиакорпуса германских люфтваффе.

В один из таких выходов в конце августа немецкие юнкерсы нанесли существенные повреждения лидеру «Ташкент» под командованием капитана 2-го ранга Ерошенко. На котором, следует отметить, хорошо отработали элементы борьбы за живучесть корабля. Полученные пробоины были закрыты пластырями, и это спасло корабль от затопления, хотя часть отсеков (не опасная, т. е. дававшая возможность кораблю сохранять остойчивость, ход, и выполнять поставленную боевую задачу), все же были затоплены.

При обороне Одессы плотно работала береговая артиллерия флота, которая, поддерживая контратакующую пехоту, выпустила 18 000 снарядов. Но отсутствие подготовленных наблюдательно-корректировочных постов существенно снижало эффективность артиллерии. Вопросы организации корректировки и необходимая документация отрабатывались уже в ходе боев… Не было отработано взаимодействие между артиллерией флота и авиацией, отчего авиация флота нередко «высыпала» свой боезапас на позиции артиллеристов. А те в другой раз могли пальнуть… да не по противнику, а по своей матушке-пехоте.

Авиация ООР к тому же была весьма малочисленна и, конечно, была не в состоянии выполнить задачи, навязываемые ей авиацией люфтваффе. В Одессе было всего лишь 30 самолетов, а ВВС ЧФ смогли выделить 41 самолет. После чего две группы были объединены в общую группировку.

Потери авиации были весьма существенны. К завершению боев за город количество самолетов в группировке уменьшилось на две трети! Да и оставшиеся уже были наполовину небоеспособны. Всего лишь однажды авиация удачно нанесла свой удар по позициям 1-й румынской кавдивизии.

Морские коммуникации между Одессой, портами Крыма и Кавказа все больше становились местом боевых действий с обеих сторон, ибо от морских перевозок, – что понимал и противник, и советское командование, – будет зависеть устойчивость обороны Одессы.

Но все же люфтваффе чаще наносила свои бомбовые и торпедные удары, чем смелые «советские сталинские соколы». Нередко немецкие летчики осуществляли за день до 10 бомбоштурмовых и торпедных ударов по черноморским транспортам. К концу обороны города в результате действий люфтваффе погибло более половины (а не четверть, как утверждают историки) тоннажа, имевшегося в бассейне Черного и Азовского морей к 22 июня 1941 г. И претензии здесь следовало бы адресовать командованию ЧФ, как не сумевшему (или не желавшему суметь) обеспечить максимальную безопасность коммуникаций из портов Крыма и Кавказа в Одессу.

Тогда же транспортный флот совершил около 1000 рейсов. И около половины – в составе конвоев. Доставлялось пополнение боеприпасами, а обратными рейсами вывозили в первую очередь, не детей и раненых, не женщин и стариков, а… партийных работников обкома, горкома и райкомов Компартии Украины и членов их семей, затем – сотрудников Главного управления Госбезопасности по городу Одессе и области, областного и городского НКВД, прокуратуры, суда, спецсвязи; оставшиеся после погрузки драгоценных пассажиров места могли достаться раненым, которых еще возможно было возвратить в боевой строй. Была еще одна категория лиц, которой дозволялось покинуть город – местные евреи; ибо евреи хорошо знали, что их ждет, если город займут части вермахта, а с ними придет и гестапо… Горожане украинцы или русские по национальности в список спасенных не попадали…

За время обороны Одессы в город было доставлено не 50 000 военнослужащих, как лгут советские историки, а более 160 000 красноармейцев, большинство из которых полегли, защищая прекрасный украинский город. Было перевезено почти полмиллиона тонн воинских грузов и более 150 000 тонн иных грузов, необходимых для нужд города.

В сентябре 1941 г. ООР и командование ЧФ поняло, что Одессу не удержать; после чего началась тайная эвакуация партийных и карательных органов, госбезопасности и НКВД.

30 сентября Ставка ВГК издала приказ: «В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу ЧФ, и ввиду того, что в настоящее время он не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова».

Тогда же, 30 сентября, самолетом в Одессу прилетел заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Гордей Иванович Левченко, доставивший директиву Ставки об эвакуации войск. Он дал указание Военному совету флота начать эвакуацию на следующий день, 1 октября, с отправки наиболее сохранившей боеспособность 157-й стрелковой дивизии.

В тот же день на транспорте «Украина» в Севастополь были отправлены первые подразделения соединения. Но… произошел инцидент: многие каюты и часть кубриков были заняты ответственными работниками обкома, горкома, правоохранительных органов и членами их семей. Но Гордей Иванович проявил твердость и непреклонность, и не без помощи командира дивизии и взвода охраны штаба дивизии выдворил всех «патриотов» Родины. Товарищи-коммунисты еще припомнят это адмиралу Левченко…

Следует заметить, что нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов, зная возможности одного из своих заместителей – Г. И. Левченко, был против назначения его командующим Крымским фронтом. При этом не без основания считая, что военно-морской начальник, тем более не имеющий опыта командования армейскими соединениями, не сможет эффективно выполнять возложенные на него задачи по руководству армейскими объединениями и силами флота в количестве более 600 000 человек на Керченском плацдарме и около 300 000 в Севастополе и на его подступах, которые окажутся в его подчинении.

Однако Сталин приказал наркому оставить эту кандидатуру, как намечено Ставкой. Что, дескать, на Крымском ТВД основной силой является Черноморский флот, а территория Крыма, как сказано в директиве, представляет собой главную операционную базу флота, то Левченко и нужен как координатор взаимоотношений между командованием ЧФ и командованием армий, дислоцированных в Крыму. В пользу этого назначения, сказал Сталин, и то, что главным начальником Одесского оборонительного района был моряк, контр-адмирал Жуков.

Николай Герасимович, выслушав по телефону вождя, твердо заявил, что опыт ООР, к сожалению, нельзя относить к числу положительных. Это взбесило Сталина, ибо решение о создании ООР было детищем и новшеством в решении Ставки. Вождь бросил трубку. Не знал нарком, что кандидатуру Левченко предложил начальник ГМШ Исаков. Который не жаловал своего шефа и полагал, что за провал, постигший флот в Одессе, Кузнецов будет наказан. Однако этого не произошло и потому Иван Степанович решил, что случившейся катастрофы не достаточно для того, чтобы снять наркома ВМФ. И, как сказали бы сейчас, он «подставил» своего начальника, выдвинув неподготовленного для такой деятельности вице-адмирала Левченко. Заручившись при этом поддержкой своего давнего протеже, члена Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП(б), члена Ставки ВГК, наркома Госконтроля СССР, начальника Главного управления политической пропаганды, армейского комиссара 1-го ранга Льва Захаровича Мехлиса, создавшего в составе Военного Совета Южного направления особую группу политработников, в которую входили И. И. Азаров, Н. И. Кулаков, Л. И. Брежнев и ряд других известных деятелей ЦК ВКП(б).

План по эвакуации гарнизона ООР был подкорректирован в наркомате ВМФ и утвержден 4 октября. К его разработке был привлечен очень узкий круг военачальников.

При этом была спущена дезинформация, что первый эшелон выводится из боев под предлогом перегруппировки войск, а население – «под видом разгрузки осажденного города в преддверии зимы». Командование противника этим самым должно быть введено в заблуждение.

В городе создали иллюзию подготовки к зимней обороне. В действительности отвод с фронта сил в составе почти 37 000 военнослужащих (остальные солдаты и матросы погибли в боях или оказались в плену) представлял большую сложность. Это количество людей надо было за ночь 16 октября посадить на корабли. В порту сосредоточили для этого 17 транспортов, крейсеры «Красный Кавказ» и «Червона Украина», 4 эсминца, 2 сторожевых корабля, 4 тральщика, 20 других типов малых судов. Отход прикрывала береговая артиллерия.

Но противнику все равно стало известно об этой ночной операции, и его авиация нанесла ряд массированных ударов по кораблям, выходившим из Одесского порта. В результате налета боевые корабли были повреждены, а несколько малых судов вместе с защитниками Одессы пошли ко дну.

С началом следующей ночи начался отход войск с линии фронта. Противник осуществил перехват отхода; завязались арьергардные бои. К 3 часам посадка основных сил, как утверждают историки, была закончена. Но закончена была не посадка, а… бои, т. к. оставшиеся части и арьергардные батальоны были просто-напросто уничтожены.

Для вермахта и его командования эвакуация войск из Одессы не была неожиданностью, но было известно, что Советами батареи были взорваны, а сам порт заминирован…

При переходе, 16 октября, более 30 самолетов люфтваффе атаковали конвой. Как результат – потоплен транспорт «Большевик» и несколько мелких судов.

Правда, в Москву пошел доклад, что атаковали не 30 самолетов противника, а около 50. В разведке еще раз подкорректировали и написали ровно 50 самолетов, дописав, что противник потерял 17 самолетов. О своих потерях не доносили…

В донесении также сообщалось, что с 1 по 16 октября было эвакуировано 86 000 военнослужащих и 15 000 гражданского населения. Это-то из Одессы, в которой жителей в то время было сотни тысяч. Вот эти 15 000 гражданского населения и есть партийное руководство, госбезопасность, НКВД, прокуратура, суд, руководители карательных структур, особых отделов СМЕРШ, а также «добровольный актив партии и органов», – а иначе как без всех этих вышеперечисленных слуг системы – было держать в повиновении столь эмоциональный город, как Одесса… И как могла остаться без таких ценных кадров власть, если отдать их на растерзание оккупантам? Они могут пригодиться и в Севастополе и на Кавказе; да мало ли где еще! Исполнители все тех же целей и задач…

Эвакуацию войск ООР советские историки считают блестящей, и даже непревзойденной! – как по результатам, так и по искусству, причем «за весь период Великой Отечественной войны». Большего кощунства эти историки придумать не могли, глумясь над теми тысячами погибших украинцев и русских в этом красивом городе на юге Украины.

…Румынская армия вступила в Одессу 17 октября 1941 г.