История 8
«Но кто перевезет других павших?»
В небольшом баварском немецком городке Иршенхаузе-не золотой солнечный свет осеннего дня сменился мелко накрапывающим дождем, и с вершин Альп сразу же потянуло унылой прохладой.
Старому мужчине, сидевшему в лоджии второго этажа увитой плющом красивой виллы с башенками, служанка принесла плед; укутывая его ноги, она спросила, будет ли эксселенс пить кофе, так и не выйдя из грез, он машинально кивнул. Его мозг погрузился в воспоминания, тогда как взгляд безучастно бродил в расселинах скал видневшихся вдали Альп.
Из состояния задумчивой сосредоточенности его не вывел даже громкий телефонный звонок. Служанка подняла трубку и попросив говорившего немного подождать, пошла к хозяину виллы. «С вами хотят поговорить. Но человек не представился», — она подала сидевшему трубку.
— Господин генерал-фельдмаршал, извините что беспокоим вас по истечение стольких лет. Мы бы хотели просить вас о встрече с одним человеком из Москвы. Позволяет ли ваше здоровье это осуществить?
Пожилой человек молчал. На том конце провода понимающе добавили:
— С вами может встретиться человек родом из тех мест, в которых вы воевали в 1941–1942 годах.
— Хорошо, — ответил тот, — договоритесь о времени встречи с моим секретарем…
26 мая 1981 года в Москве скончался известный в советских Военно-Морских Силах адмирал Гордей Иванович Левченко. Ничего особенного в том, что человек, проживший 84 года, ушел из жизни, не было и вся его служба вряд ли бы представляла какой-либо интерес даже для историков, если бы не одно обстоятельство. В истории событий начального периода минувшей войны он предстает в качестве труса и чуть ли не изменника.
Родился Гордей Иванович в обычной крестьянской семье на Житомирщине. В Первую мировую войну служил матросом на крейсере «Адмирал Макаров», был старательным и угодливым, чем заслужил право быть зачисленным в школу комендоров и артиллерийских унтер-офицеров. По окончании которой служил унтер-офицером на эсминце «Забияка».
Сумасшедший 1917 год вовлек его в составе отряда матросов в вакханалию и кровавый разгул в Петрограде и Кронштадте. Позже это назовут революцией. Участвовал Левченко в боях против генерала Юденича, в массовом расстреле своих же матросов-братков в форте «Красная Горка» и в Кронштадте. Очевидно, Гордей Иванович очень старался, ибо был зачислен в курсанты советского военно-морского училища и по окончании, в 1928 году, был направлен вахтенным командиром на эсминец «Ленин». Затем его перевели на линкор «Парижская коммуна», где в мае 1927-го он стал старшим помощником командира этого корабля.
А через два года он уже слушатель Курсов усовершенствования высшего начсостава при Военно-морской академии. Окончив их, в октябре 1930 года он был удостоен высочайшей большевистской чести и возглавил экипаж крейсера «Аврора», что, несомненно, открыло ему путь в высшие командиры. Вскоре Левченко возглавил бригаду линейных кораблей, в августе 1937-го стал начальником штаба, а с января 1938-го — командующим Балтийским флотом. Ему присваивают воинское звание флагман флота 2-го ранга, а через несколько месяцев — флагман флота 1-го ранга. На этом его рост не завершился и 28 апреля 1939 г. его переводят в Москву на должность заместителя наркома ВМФ, где он координировал работу инженерного и строительного управления. 4 июня 1940 года ему присвоили звание вице-адмирал. Такова краткая жизненная биография этого человека.
После начала боевых действий с фашистской Германией, нарком ВМФ отправляет вице-адмирала Левченко в командировку на Черноморский флот с целью организации обороны Черноморской твердыни — города Севастополя.
Левченко Гордей Иванович /р. 20.1.(1.2)1897, Дубровка, ныне Барановского р-на Житомирской облУ, советский воен. — мор. деятель, адмирал (1944). Чл. КПСС с 1919. в ВМФ с 1913…
В Великую Отечеств, войну 1941–45 как представитель воен. — мор. командования участвовал в обороне Одессы, Николаева, Севастополя, командовал войсками Крыма (22 окт. — нач нояб. 1941). В 1942–44 командовал Ленинградской, а затем Кронштадской воен. — мор. базой, участвуя в обороне Ленинграда..
С сентября 1960 в отставке.
К ноябрю 1941 г. в Крыму в силу сложившихся обстоятельств оказалось огромное количество войск под общим командованием генерал-полковника Дмитрия Тимофеевича Козлова. У него в оперативном подчинении находился и Черноморский флот. Вся эта огромная мощь представляла собой три объединения (армии), включающие вспомогательные части и соединения, артиллерийские соединения, авиацию сухопутных войск и Черноморского флота. Крымфронт состоял: 44-я армия под командованием генерал-лейтенанта Черняка, 47-я армия под командованием генерал-майора К. С. Колганова и 51-й армии под командованием генерал-лейтенанта В. Н. Львова. Членом Военного совета Крымфронта являлся дивизионный комиссар Ф. А. Шаманин, начальником штаба генерал-майор Ф. И. Толбухин, которого впоследствии сменил генерал-майор П. П. Вечный. Представителями Ставки в Крыму являлись нарком Госконтроля СССР армейский комиссар 1-го ранга Л. 3. Мехлис и заместитель наркома обороны, начальник Главного артиллерийского управления Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Г. И. Кулик. Командующим ВВС был дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов. Южный берег и дальние рубежи Севастополя прикрывала отдельная Приморская армия под командованием генерал-майора И. Е. Петрова.
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования вице-адмирал Левченко нес персональную ответственность за организацию боев на Крымском полуострове с целью недопущения противника на его территорию. В Ставке решили, что то количество войск, которое находится в Крыму, не вызывает беспокойств, так как силы, противостоящие Крымфронту, во много раз слабее.
Однако случилось непредвиденное и непоправимое.
Командующий Крымфронтом генерал-лейтенант Козлов сообщал в Ставку о беспомощности военных руководителей в Крыму. С целью наведения порядка прибыл член Ставки армейский комиссар 1 — го ранга Л. 3. Мехлис. Однако он тоже стал информировать Верховное Главнокомандование о тех же неблагоприятных факторах, о которых неоднократно сообщал и генерал Козлов.
Результатом позорных поражений в Крыму и сдачи Севастополя явилось снятие с должностей всех ответственных за действие или бездействие военачальников Крымфронта.
Армейский комиссар 1-го ранга Лев Захарович Мехлис был понижен до бригадного комиссара. Это его Сталин резонно упрекнул: «Ми вас, та-аварищ Мехлис, послали не людей карать, а организовать оборону Крыма, а ви требовали от нас па-алководцев. У нас нэт в резерве Гинденбургов. Ви ответственны за дела и положения дел в Крыму».
Генерал-лейтенант Козлов был понижен до полковника.
Вице-адмирал Гордей Иванович Левченко — до капитана 1-го ранга.
Командующий ВВС Закавказского фронта и Крымфронта, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов был снят с должности и понижен в воинском звании до подполковника. Золотые Звезды он получил за воздушные бои в Испании в 1937 г. и на советско-финляндской войне в 1940 г. Уже в 31 год Сергей Прокофьевич был удостоен воинского звания генерал-лейтенант авиации. С началом войны был назначен командовать авиационным корпусом на Южном фронте. Затем в связи с тяжелой обстановкой, сложившейся на Крымском фронте, был назначен командующим ВВС Крым-фронта с оставлением в должности командующего ВВС Закавказского фронта.
Этот молодой ухарь, вознесенный обстоятельствами на вершину, возомнил о себе невесть что. И вот — уже даже война не помеха для развратных и гнусных утех. Он вместе с сотоварищами запросто садился на истребитель пьяным, летал на Тамань, где, хвастаясь Золотыми Звездами, обольщал женщин, бывало и так, что насиловал, ну а кто отказывал герою — то мог и пристрелить… Хуже всего, что этой цепной реакцией охватило генералов штаба ВВС, командиров авиаполков, летчиков. И, безусловно, отрицательно повлияло и на организацию, и на ведение воздушных боев во время боевых действий в Крыму. Это привело к тяжелой катастрофе — не было как следует организовано прикрытие наземных частей с воздуха.
Денисов Сергей Прокофьевич 12(25).12.1909, Россошь, ныне Воронежск. обл., — 6.6.1977, Москва.
С 1947 в отставке по болезни. Так говорится в энциклопедии; на самом деле был изгнан из армии за пьянство и деградацию.
Спустя годы во всех официальных источниках ВМФ и многотомном труде «История Великой Отечественной войны 1941–1945 годов» указывалось, что «по решению ставки вице-адмирал Г. И. Левченко принимал меры, чтобы задержать врага на Керченском полуострове. Превосходство противника в силах не позволило это сделать…»
Что же было в реальности?
В сентябре 1941 года после гибели в авиационной катастрофе генерал-цолковника кавалерии Евгения Риттера фон Шоберта командование 11-й армией, находившейся на юге Украины у Перекопа, принял генерал от инфантерии Манштейн.
…Фриц Эрих фон Левински родился 24 ноября 1887 г. в Берлине. Его отец, генерал артиллерии Эдуард фон Левински, командовал корпусом в Германской имперской армии. Прусская военная семья свято чтила боевые традиции, которые зародились еще во времена тевтонских рыцарей. Эрих был десятым ребенком в семье. Его тетка, сестра матери, была бездетна и отец Эриха после настоятельных просьб позволил ей усыновить мальчика; отчимом Эриха стал ее муж генерал-лейтенант Манштейн, командир дивизии германской армии. Подраставший Эрих взял его фамилию и стал называться Фридрих Эрих фон Левински, названный Манштейн. А проще для всех Эрих фон Манштейн.
Учился он в Страбурге в кадетской школе. В 1906 г. поступил в элитный Третий Прусский пехотный гвардейских полк и 1 июля 1907 г. удостоен чина младший лейтенант. В 1913–1914 гг. учился в военной академии. В Первую мировую войну Эрих служил адъютантом во 2-м гвардейском полку.
Воевал в Бельгии, Восточной Пруссии и Польше под началом своего дяди, генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинден-бурга. Был тяжело ранен в ноябре 1914 г. По возвращении из госпиталя участвовал в сражении при Вердене. После войны капитан Манштейн был удостоен Железного креста 1 класса и ордена Дома Гогенцоллернов. Вплоть до 1932 года служил в войсках. В 1933-м Манштейна удостоили чина полковника и назначили начальником штаба 3-го военного округа в Берлине. На следующий год ему доверили пост начальника отдела боевых операций генштаба вермахта. 1 октября 1936 г. ему присвоили чин генерал-майора. А через год он был назначен заместителем начальника генштаба.
В период с 1934 по 1937 год фон Манштейн испытывал определенную неприязнь к нацистам. И на словах осуждал действия военного министр Бломберга, который издавал в армии откровенно расистские приказы. Манштейн написал рапорт протеста на имя Рейхенау, в котором изложил, что подобные приказы в армии представляются трусостью. И что нельзя проводить политику дискриминации против военнослужащих-евреев, которые в годы Первой мировой войны показали свою готовность жертвовать жизнями ради Германии. Узнав о том, Бломберг вызвал к себе генерала Фрича и потребовал поставить на место Манштейна. Однако Фрич отказался выполнять приказ. В результате — генерал-майор Манштейн оказался в черном списке у фюрера и был снят с занимаемой должности.
Но в опале генерал пробыл недолго, его талант вскоре востребовался и он возглавил командование 18-й пехотной дивизией в Лейпциге, подальше от Берлина.
Но уже через полгода был рекомендован на должность начальника штаба 12-й армии; 1 апреля 1939 г. ему было присвоен чин генерал-лейтенанта. Тогда же Манштейна назначили начальником оперативного штаба, где он принимал участие в разработке планов вторжения в Польшу. Позже он разработал план, который в 1940 году привел Францию к капитуляции.
Следует заметить, что этот план стал известен в Москве и о нем доложили Сталину. Кстати, он очень высоко оценил действия этого талантливого немецкого генерала. Особо доверенные работники Коминтерна по поручению вождя установили негласную связь с генерал-лейтенантом Манштейном.
Но вернемся в Германию.
В дни оккупации Франции его назначили командовать 38-м корпусом в Штеттине. И о том, что его план воплощен в жизнь, и франция капитулировала, он сам услышал по радио, находясь в отпуске. Лавры побед достались другому. Это обстоятельство было организовано теми московскими товарищами, которым очень важно было поддерживать антирасистские взгляды генерала и тем самым по возможности сделать его своим агентом…
После этих событий Манштейн был приписан вместе со своим корпусом в группу армий «А». 1 июня 1940 г. он был удостоен чина генерала от инфантерии. С февраля 1941 г. генерал назначается командиром формирующегося 56-го танкового корпусу. В его состав входили 8-я танковая, 3-я моторизованная, 3-я моторизованная СС, 290-я пехотная дивизии. И при вторжении в Советский Союз 22 июня 1941 года его корпус входил в 4-ю танковую группу генерала Хеппнера из группы армий «Север».
Генерал фон Манштейн отличился в первые же дни боевых действий в России. Его корпус вырвался вперед на 200 миль уже на пятый день кампании, без боя оседлал мост через Западную Двину и вырвался на оперативный простор. Результатом решительных и продуманных действий было спасение оказавшегося в окружении 10-го корпуса вермахта и почти молниеносное уничтожение 3-й советской армии, которая имела три таких корпуса, как у Манштейна. (Вот это генерал: одним корпусом уничтожил три!) Происходило это у города Демянска, за потерю и города, и армии Сталин после воздал должное многим советским военачальникам.
Приняв в сентябре 1941 года 11-ю армию, генерал Манштейн, ознакомившись с документами штаба, уяснил, что ему следует осуществить захват Крыма, а затем выйти на направление Ростова-на-Дону.
В состав 11-й армии входили: 54-й, 44-й горный, 30-й корпуса, в которых было б пехотных дивизий. Т. е. каждый корпус состоял из двух дивизий. Помимо этого в его подчинении еще была одна моторизованная дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», а также 3-я румынская дивизия, состоящая из трех горных бригад и трех кавалерийских бригад. Единственное сильное соединение в составе армии — 1-я дивизия СС, которая была почти полностью укомплектована и готова к сражениям. Фон Манштейн сразу же оценил, что для осуществления захвата Крыма с последующим выходом в излучину Дона у него совсем недостаточно сил.
Однако решительность и острый ум всегда сослужат хорошую службу.
Исходя из реальности, Манштейн перестроил вверенные ему соединения с целью нанесения удара по советским армиям, засевшим в Крыму. По его мнению, находившиеся здесь советские войска преследовали цель нанесения удара по нефтепромыслам Румынии и тем самым они представляли серьезную угрозу правому флангу группы немецких армий «Юг».
24 сентября 1941 года Манштейн силами 54-го корпуса генерала Эриха Ханзена начал наступление на Перекоп. При этом оставил в своем резерве 49-й горный корпус генерала Людвига Кюблера. Левый фланг армии прикрывал 30-й корпус генерала Ганса фон Зальмута и шесть ненадежных румынских бригад.
После ожесточенной схватки с шестью советскими дивизиями 9-го корпуса под командованием генерала Батова, генералу Ханзену со своим 54-м корпусом удалось 28 сентября осуществить захват Перекопа. В плен было захвачено 10 тысяч советских солдат и командиров, 112 танков, 135 орудий.
На 26 сентября две советские армии под командованием Д. Козлова, в авангарде которых был 9-й корпус П. Батова, контратаковали левый фланг Манштейна. 30-й корпус едва устоял, а шесть румынских бригад разбежались. В сложившейся критической ситуации генерал Манштейн в срочном порядке бросил из Ногайской степи 49-й корпус генерала Кюблера. Но ввести в бой этот корпус не удалось, ибо тут же последовало распоряжение из ставки группы армий «Юг» вернуть на прежние позиции, под Ростов, где русские прорвали фронт.
Своим контрнаступлением к северу от Азова части Красной армии спасли Крым, но одновременно оголили свой правый фланг. Чем и воспользовались танкисты 1 — й танковой армии генерала Клейста, который совместно с генералом Манштейном осуществил в первой декаде декабря операцию по окружению советских соединений у Азовского моря. В результате была уничтожена советская 18-я армия, а ее командующий погиб во время сражения, также почти полностью была обескровлена 9-я армия и ее остатки в количестве 65 тысяч человек попали в плен. Захвачено было 220 танков и около 700 орудий.
После тяжелых боев на этом участке советско-германского фронта наступило относительное затишье с позиционными боями.
За это вреvя советское командование укрепило Крым и Севастополь. В городе было восемь пехотных и четыре кавалерийских дивизии, рассредоточенных в первом и втором секторах обороны.
А 49-й горный корпус из 11-й армии был переведен в состав группы немецких армий «Юг». После чего у генерала Манштейна осталось только шесть дивизий, причем все пехотные и потому для тактического маневрирования у этого военачальника не было уже никакой возможности.
В составе 11-й армии — чтобы быть полнокровной армией — должно быть не шесть дивизий, а три корпуса, в составе которых должно быть по три дивизии. А у него армия состояла всего лишь из двух корпусов! Причем понесших потери в тяжелых боях, не пополнявшихся…
С этим минимальным количеством войск Маштейн продолжал бои в течение 10 дней, после чего части Красной армии… отступили. Манштейну со своими пехотными соединениями оставалось только упорно их преследовать. В результате обходного маневра ему удалось отсечь и захватить в плен более 100 тысяч пленных (!), плюс 700 орудий и 160 танков.
Но овладеть Черноморской твердыней — Севастополем — не удалось. Горная гряда, начинавшаяся на линии станций Сирень — Бельбек — Микензиевы Горы, укрепленные дотами, дзотами, линиями траншей, окопов, блиндажей, являлись достаточно хорошо организованной обороной трех секторов защиты Черноморской столицы. Особенно укрепленным был форт «Сталин», на котором располагалась 30-я батарея под командованием капитана Александера, под батареей были созданы бетонированные многокилометровые коридоры, в которых были оборудованы электростанция, автоматические подъемники снарядов. Наличие таких фортификационных сооружений в форте «Сталин» позволяли 30-й батарее вести длительную оборону города. Так и случилось; ужасные бои казались бесконечными. Когда в живых практически никого не осталось, капитан Александер вместе с батарейцами тщательно замаскировал основные входы в подземелье. После того, как Севастополь был занят немецкими войсками, противнику не удалось найти вход в подземные сооружения форта. Две артиллерийские башни, каждая состоявшая из трех орудий (вес орудийного ствола составлял 160 т, а лобовая броня башни была 650 мм; вес одной башни с тремя орудиями без комплекта и экипажа составлял 2500 т), не были взорваны фашистами, но и использовать их им не удалось.
В долину речки Бельбек вошла 22-я пехотная дивизия немцев и сразу наткнулась на упорное сопротивление моряков-пехотинцев, которые зачастую ценой жизни останавливали пехоту и состоявшие в ней на вооружении танкетки, которые с легкой руки советских историков стали вдруг грозными танками. С той же легкостью их можно было назвать и телегами. При этом следует вспомнить миф (один из многих и многих, созданных фантазией советских историков и писателей во время и особенно после войны), упоминаемый в книгах по истории ВОВ о том, что 7 ноября 1941 года — в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции — по приказу командира 7-й бригады морской пехоты полковника Горпи-щенко в район села Дуванкой была выдвинута группа моряков под командованием политрука Николая Дмитриевича Филь-ченкова, которая закрепилась на высоте 107,5 с целью не допустить продвижения немцев до второго сектора обороны.
Во второй половине дня один из батальонов 22-й немецкой пехотной дивизии начал наступление на этом участке фронта. Вполне возможно, наступление солдат поддерживали несколько танкеток, которые не могли представлять той опасности, которую представляли бы танки. В истории описывается, что, несмотря на превосходящие силы противника, первая атака фашистов была отражена. В неравном бою погибли матросы Иван Михайлович Красносельский и Дмитрий Сергеевич Одинцов, разбит был пулемет. Перегруппировавшись, немецкие подразделения через несколько минут вновь атаковали высоту. Тогда политрук Фильченков вскочил наперерез идущим танкам и с криком: «За Родину!» бросился под вражескую машину. Его примеру последовали оставшиеся в живых матросы Юрий Константинович Паршин и Виктор Григорьевич Цибулько. Даже здесь, пусть оно было бы правдой, историки как всегда врут. Если политрук Фильченков действительно бросился на танкетки, то он мог закричать только один лозунг; и лозунг этот звучал: «За Родину! За Сталина!». И потом, коль никого в живых не осталось, а зрителей рядом не находилось, то вряд ли кто мог передать потомкам, что же все-таки кричал политрук.
А вот рассказ очевидцев, жителей деревни Дуванкой (после войны — деревня Бельбек, село Верхне-Садовое).
В день 7 ноября моросил дождь, когда на возвышающейся над деревней высотой 107,5 в зарослях дубняка замаскировались несколько моряков, среди которых выделялся один в командирской фуражке (остальные — в бескозырках). В их задачу, скорее всего, входило наблюдение за движением немецких солдат в сторону поселка Любимовка.Тогда же нижняя дорога, проход через Дуванкой, обстреливалась с лесного массива на левом берегу речки Бельбек со стороны деревни Атаркой (село Фронтовое). Отчего часть сил немцев направилась по северной гряде гор, которая не прикрывалась моряками флота. Очевидно, командованию 8-й бригады это было известно. И, не имея возможности выставить там мощный заслон, полковник Горпищенко выслал нескольких моряков, чтобы они сообщали ему о продвижении немецких сил. Подтверждением служит факт, что за спиной у одного из матросов находился ранец, из которого торчала антенна, тогда как в ранце была радиостанция.
Но то ли немцы оказались расторопнее, то ли наши моряки плохо замаскировались, но они были обнаружены и атакованы передовым отрядом немцев. В завязавшемся бою с действительно превосходящими силами противника моряки погибли. Танкеток (а тем более танков), по утверждению очевидцев, там не было, ибо по той пересеченной местности при отсутствии дорог эта немецкая «чудо-техника» пройти бы не смогла.
Надо сказать, что за все время боевых действий 11-й армии вермахта в Крыму в 1941–1942 годах лишь однажды — в ноябре 41 — го — в распоряжение командующего армией генерала Манштейна были выделены 75 немецких танков из 22-й танковой дивизии. Которые вскоре у него изъяли для возвращения в район Мелитополя, где Красная армия прорвала фронт. Но к концу 1941 г. командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт выделил Манштейну 22-ю танковую дивизию (не путать с 22-й пехотной, воевавшей в долине Бельбека!), которая была введена в бой на Керченском полуострове.
…В 50-егоды на высоте, где погибли моряки, был установлен пирамидальный памятник из инкерманского камня. На вершине — якорь со звездой (эмблема на бляхе советского моряка); чуть выше постамента, на стеле — барельеф политрука Николая Фильченкова (а в музее Черноморского флота — его паспорт; редкость в то время для советских людей, если только вы не партработник), ниже — черная доска, на которой перечислены имена его подчиненных…
Оборона Севастополя продолжалась… 30 октября Манштейн повел свои части в наступление и сумел взять Балаклавские высоты. 17 декабря он предпринял штурм, однако как только операция вступила в критическую фазу, черноморцы и армейские части нанесли удар с востока со стороны Керченского полуострова, вынудив генерала Манштейна окопаться, приостановить штурм города и перебросить часть подразделений от Севастополя на Керченское направление, где они оставались, ведя позиционные бои (перестрелки) на протяжение всей крымской зимы.
С целью поддержать дух личного состава 11-й армии и отмечая заслуги Эриха фон Манштейна, Гитлер удостоил его на Новый 1942 год чина генерал-полковника.
Позиционные бои между Севастополем и Керчью продолжались. За это время Манштейн не сидел сложа руки, наподобие многих советских генералов, находившихся тогда в Керчи и на Тамани. В начале мая он неожиданно для командования советских войск перебросил свои основные силы на восток и обрушил на Керченский плацдарм пять из шести своих пехотных дивизий. Наступление этих соединений поддерживала пришедшая из резерва группы «Юг» 22-я танковая дивизия; на вспомогательных участках удар обеспечивали румынские части. С воздуха его поддерживал 8-й воздушный корпус генерала Вольфганга фон Рихтгофена, оснащенный пикирующими бомбардировщиками «Юнкерс-87» («штуками»).
За десять дней генерал-полковник Эрих фон Манштейн сокрушил сопротивление и уничтожил три (!) советские армии, в составе которых было не менее 9 корпусов и части усиления, а также подразделения тыла и специальные войска. В составе каждого корпуса — по три, а то и по четыре дивизии. Более того, с Тамани было переброшено большое количество советской артиллерии и танков, а также не менее четырех дивизий личного состава и двух бригад морской пехоты.
В одиннадцатый день боев для основных сил Крымфронта состоялась катастрофа поистине ужасающего масштаба: в плен сдались без малого 200 тысяч солдат и командиров Красной армии, было захвачено почти 1,5 тысячи орудий, около 300 танков.
Это была уникальная, просто блестящая победа германского генерала.
После чего он, обезопасив свои тылы, и отдав долг памяти своим собственным потерям (этим-то почитанием погибших немцы очень отличались от советских военных), которые составили 7 тысяч 500 человек, вновь начал готовиться к штурму Севастополя.
3 июля 1942 года войска противника нанесли по крепости мощный артиллерийский удар, в котором участвовало 1300 орудий, бомбардировщики и штурмовики 8-го воздушного корпуса, а также потрепанные в боях на Керченском плацдарме пять пехотных дивизий, резервная шестая, 22-я танковая дивизия и румынские части.
Несмотря на ожесточенное сопротивление защитников, город пал. И 4 июля, согласно принятому решению ставки ВГК, город был оставлен.
В этих боях было уничтожено: Отдельная Приморская армия, отдельные части и соединения, захвачено в плен около 100 тысяч человек, 470 орудий, почти 800 пушек, 26 танков, более 140 самолетов, 155 противотанковых орудий.
Заслуги Манштейна оценивались по достоинству. Еще 1 июля 1942 года Эрих фон Манштейн был удостоен высшего чина Третьего рейха — генерал-фельдмаршала.
Манштейн (Manstein) Эрих фон Левински (Lewinski) /24.11.1887, Берлин, — 10.6.1973, Мюнхен/, нем. — фаш. ген, — фельдмаршал (1942). Род. в семье генерала…
В 1941 командир 56-го танк, корпуса, участвовал в наступлении на Ленинград. Ссент. 1941 по июль 1942 командовал 11-й армией при захвате Крыма и в период боев за Севастополь, а с авг. 1942 осуществлял руководство боевыми действиями под Ленинградом. С нояб. 1942 до февраля 1943 командующий группой армий «Дон», руководил неудачной операцией по деблокаде окруженной под Сталинградом группировки. Вфевр. 1943 — марте 1944 командовал группой армий «Юг». Отстранен от должности за неудачи и зачислен в резерв.
В 1950 как воен. преступник приговорен брит. воен. трибуналом к 18 годам тюрьмы (на самом деле был осужден британским военным трибуналом не как военный преступник, а как уголовный преступник за организацию в Крыму в период командования 11-й армией резни между татарами и другими национальностями Крыма. Кстати, вот и причина, по которой Сталин в 1944-м выслал татар из Крыма), в 1953 освобожден (опять ложь. Освобожден был в 1952-м).
Почетный член ряда реваншистских орг-ций. Автор мемуаров..
…Спустя десятилетия Манштейн, вспоминая события в Крыму, говорил, что ему было досадно от того, что советские генералы, имея такое огромное количество войск на Керченском полуострове, по сути дела, бездействовали. Сам он, видя многократное превосходство Красной армии, жаждал сражения, жаждал получить моральное удовлетворение от схватки с сильным противником. Тогда же у него сложилось мнение, что советские генералы во главе с командующим Крымфронтом генерал-полковником Козловым, находясь в обороне, отчего-то были убеждены в том, что вермахт превосходит их по количеству и качеству вооружений и личного состава. Это нелепое заблуждение стало основой трагического просчета советского командования, в результате чего Крым был утерян.
…Телефонный звонок издалека вызвал у пожилого господина, сидевшего в лоджии второго этажа виллы, досадливые воспоминания. Отставной генерал-фельдмаршал гитлеровского рейха Эрих фон Манштейн последний раз встречался с подобными таинственными посетителями в августе 1952 года, когда его условно освободили в связи с возрастом и обострившейся болезнью. Тогда он встретился с человеком, который сказал, что является представителем нейтрального государства. Однако Манштейн его сразу узнал, это был не кто иной, как… представитель сталинской разведки.
Тогда, в годы войны, Манштейн был вызван в ставку в Оберзальцберг, где обратился к фюреру с просьбой не мешать и дать ему полную свободу действий. Гитлер ответил отказом, и это стоило ему того, что первая танковая армия под командованием генерала Ганса Хубе оказалась в окружении. Это вызвало возмущение Манштейна, он вновь был вызван в ставку Гитлера, но уже в Бергхоф, где пригрозил фюреру отставкой. При иных обстоятельствах могли бы наступить печальные последствия. Однако генерал-фельдмаршал уже давно ощущал, что находится словно бы под колпаком у неведомых сил… Гитлер уступил, согласился с Манштейном и разрешил генералу Хубе совершить прорыв.
Это ему удалось, и тем самым он спас десять немецких дивизий.
Но после этих событий Манштейн встретился с представителем советской разведки, который настоятельно и твердо рекомендовал ему не спорить с фюрером. Манштейну захотелось выпроводить прочь визитера-наглеца, но тот спокойно посоветовал не спешить ни с действиями, ни с выводами и сказал ему, что 30 марта Гитлер вновь его вызовет… А когда так и случилось, генерал-фельдмаршал осознал, что в рейхе существуют силы, — невидимые, но всевидящие, всезнающие и главное: диктующие свои условия игры, — против которых даже Гитлер со своими карательными органами попросту бессилен…
Приехав в Оберзальцберг, он в приемной фюрера встретил генерал-фельдмаршала Эвальда фон Клейста. Оба они вошли к фюреру, который наградил каждого из них Рыцарским крестом с Дубовыми листьями и шпагами. После чего Манштейн был… отстранен от командования, а на его место был назначен генерал-фельдмаршал Вальтер Модель.
Еще несколько дней назад группа армий «Юг», находившаяся под командованием фон Манштейна, была переименована в группу армий «Северная Украина».
…Строго выполняя предписания визитера из Москвы, советовавшего не ссориться с фюрером, Манштейн без всяких обид оставил пост и на прощание, когда Гитлер протянул для пожатия руку, высказал предположение, что, возможно, он еще понадобится Гитлеру.
Наступившей осенью 1944 года нежданно-негаданно генерал-фельдмаршал, находившийся в отставке, получил в подарок от фюрера довольно большое имение.
А по завершении войны его арестовали англичане; в течение четырех лет он находился в зоне оккупации англичан под арестом. В 1949 г. Манштейн предстал перед британским военным трибуналом, суд снял с него два обвинения, касающихся уничтожения евреев, но однако обвинил в том, что он не защищал мирное население и разжигал национальную рознь. 19 декабря 1949 г. его признали виновным и приговорили к 18 годам заключения. Но по ходатайству адвокатов (и Манштейн знал, что это хлопоты его визитера из сталинской разведки), ему сократили срок до 12 лет.
Помимо медицинских показаний адвокаты находили иные причины для смягчения приговора. Например, что в британском суде дело первым представляло обвинение, а не защита, как было принято во время работы военных трибуналов после Второй мировой войны. После выступления защиты обвинению разрешили изменить формулировки. Таким образом, 18-летний срок был сокращен.
А в августе 1952 года, как указывалось выше, он был освобожден.
После освобождения его старый визитер рекомендовал ему написать воспоминания. Манштейн не возражал. Тем более что он, практически ничего не делая, получал зарплату в качестве советника германского бундесвера. Так появились мемуары.
…Автор мемуаров «Утерянные победы» (1955) и «Из солдатской жизни. 1887–1939»(1958), в к-рых пытается оправдать нем. — фаш. генералов и войска, обвинив в поражении Германии «дилетанта» Гитлера.
Книга «Утерянные победы» по рекомендации пресловутого визитера была издана, но, в трех отличающихся друг от друга вариантах. Вариантах, подготовленных для различных читателей. Первый — для общей аудитории, для читателей всего мира. Второй — для специалистов германской военной истории. И третий — для руководства Кремля и его военного ведомства. Кстати, к представителям последнего в данном случае относится очень узкий круг маршалов и генералов Советской армии. Ознакомлен с этим экземпляром был и адмирал Гордей Иванович Левченко.
…Итак, пожилой господин, мирно отдыхавший в приятный осенний день в своем особняке в Иршенхаузене, согласился на встречу. Ее организовали в конце ноября 1972 года. Когда два участника встречи предстали перед отставным генерал-фельдмаршалом, он задал первый вопрос: «Кто из вас из Крыма?» Узнав, кто из гостей из Севастополя, Эрих фон Манштейн некоторое время помолчал, затем приступил к воспоминаниям. Он рассказал, как на бронеавтомобиле в сопровождении охраны выехал из Симферополя, въехал в Бельбекскую долину, где находились основные силы 22-й танковой и 22-й пехотной дивизий вермахта, и сделал остановку в деревне Ду-ванкой. Выйдя из машины, чтобы размяться, он спросил у одного из штабных офицеров, сможет ли проехать к железной дороге. Тот ответил утвердительно, сказав, что на железнодорожной станции Бельбек находится рота охраны сопровождения воинских составов.
Было это в конце мая, командующий 11-й армией направлялся на южный берег Крыма, где на короткое время сделал остановку в Воронцовском дворце. Он вспоминал подробности той поездки, припомнил свой разговор с двумя женщинами, одной пожилой, а второй молодой, у которых он поинтересовался, имеют ли они связи с партизанами, на что те ответили, что нет, не имеют. Еще спросил их о том, как к ним относятся солдаты вермахта. К немецким военным претензий у них не оказалось, но была просьба, чтобы немцы бывшим членам семей железнодорожников выдали бесплатно уголь, потому как лето быстро пройдет и наступит зима, вот им этот уголь и приходится воровать. На что он ответил, что воровать нехорошо… А уголь им после все же выдали…
Немного помолчав, отставной генерал-фельдмаршал поинтересовался: «А вы читали мою книгу?» И получил через переводчика ответ: «Да, читал, два разных издания». После чего завязался короткий диалог.
— И каково ваше мнение?
— Я думаю, что во многом можно с вами согласиться. Но кое в чем нет.
— В чем именно?
— Думаю, что увольнение генерала графа фон Шпонека из армии, а затем привлечение его к суду не делает вам чести.
Манштейн все понял, но ничего не ответил. И, переключив тему разговора, стал спрашивать о судьбах военачальников Крымского фронта, которые так или иначе были наказаны за эту военную кампанию — Козлове, Батове, и судьбе русского адмирала (фельдмаршал помнил звание, но очевидно забыл его фамилию и я напомнил: Левченко.).«… да-да, кажется так…»
…Долгое время, — вплоть до самой смерти — Гордея Ивановича Левченко обвиняли в трусости в связи с потерей Крыма в 1942 г. Виноват ли он в этом? — безусловно, да. Только вот все остальные его подчиненные, наказанные Сталиным, после смерти вождя смогли снять с себя вину за потерю Крыма, а он — нет…
К очернению и забвению имени Гордея Ивановича в послевоенные годы приложили недобросовестную руку бывшие его подчиненные из армейских военачальников: дважды Герой Советского Союза главнокомандующий Ракетными войсками стратегичесокго назначения, заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Н. Крылов (в 1941 г. — генерал-майор, начальник штаба Отдельной Приморской армии); Герой Советского Союза, генерал армии И. Петров (в 1941 г. — генерал-майор, командующий ОПА); Герой Советского Союза вице-адмирал Н. Кулаков (в 1941 г. — контр-адмирал, член Военного совета, начальник политуправления ЧФ); дважды Герой Советского Союза генерал армии П. Батов. Происходило это игнорирование боевого товарища при безучастном созерцании со стороны бывшего командующего Черноморским флотом, Героя Советского Союза адмирала Ф. Октябрьского (псевд., наст.: Иванов).
Все эти военачальники виновны в трагедии главной базы Черноморского флота — Севастополя и потере Крыма. Тот же Батов, командуя на Ишуньских выстотах группой войск, так бездарно организовал оборону, что подчиненные ему корпуса были смяты намного меньшим количеством германских войск. И, гонимые противником, — гнали аж 85 км, через Симферополь — стали приходить в себя лишь в Бахчисарае…
Пожалуй, не смогли оговорить его только два человека: Маршал Советского Союза, пониженный до полковника за катастрофу Крыма Григорий Иванович Кулик, расстрелянный в 1947 году и армейский комиссар 1-го ранга, пониженный до бригадного комиссара Лев Захарович Мехлис, умерший в 1953 году.
Сложилось так, что после войны все военачальники Крым-фронта, наказанные Сталиным, лизоблюдничая перед новым Первым секретарем ЦК КПСС Хрущевым, всячески ухищрялись в разоблачении культа личности Сталина на XX съезде КПСС. Затем, после свержения Хрущева, они не менее успешно холуйничали во времена брежневщины. А вот Гордей Иванович, не умея обливать товарищей грязью, как-то остался на обочине. Этим и воспользовались продажные генералы, повесив ответственность за Крымскую кампанию 1941–42 годов на него.
Я не стал объяснять все эти нюансы, сказав пожилому собеседнику о том, что Гордей Иванович Левченко был откомандирован на Балтийский флот, где плодотворно работал командиром военно-морских баз. Впоследствии нарком ВМФ подал на имя Сталина рапорт о восстановлении Левченко в звании и в должности. Последовательно он стал контр-адмиралом, затем вице-адмиралом и в 1944 — адмиралом. Послевоенные годы он занимал должность заместителя командующего Военно-Морским флотом по боевой подготовке. В 1958 году его освободили от занимаемой должности; в 1960-м уволили в отставку.
То же можно сказать и о генералах. С годами они были восстановлены в звании, занимали ответственные посты в Советской армии; особо высокую должность впоследствии достиг генерал армии Павел Иванович Батов, став начальником штаба Объединенных вооруженных сил государств — участников Варшавского Договора.
На что генерал-фельдмаршал отреагировал на первый взгляд странным вопросом: «Удивительно, почему Сталин за такое поражение в Крыму не расстрелял их?».
— Об этом, наверное, следует спросить у Сталина.
Манштейн улыбнулся и сказал:
— Вы, наверное, достаточно хорошо осведомлены о моем дальнейшем служебном пути в годы войны. Война, конечно, тяжелое дело, хотя мне грех жаловаться. Но всю чудовищность и трагедию войны я осознал тогда, когда мне довелось похоронить своего собственного сына. Моему Гере Эриху, лейтенанту 51-го танкового гренадерского полка было 20 лет. Не буду от вас скрывать, что до вас я знал одного представителя, который обещал, что его могила на берегу озера Ильмень будет ухожена…
После этого он умолк, мы выпили поданный служанкой кофе. И все-таки я спросил, почему он не перевез останки сына в Германию еще тогда, ведь ему позволяла его должность, к тому же он имел и личный самолет.
Манштейн тяжело вздохнул, а потом сказал: «Вы непонятливый или только притворяетесь? Да, я мог это сделать. Но кто перевезет других павших, таких же мальчишек-лейтенантов?»
…Манштейн долго рассказывал о боях, в которых ему приходилось участвовать. Была ли в этом потребность выговориться или он чувствовал себя обязанным делать это? Его речь была спокойной, и держался он с достоинством. Иногда в его рассказе проскальзывали нотки разочарования… Он вспомнил время командования группой армий «Дон», как ему было поручено спасение окруженной 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса в районе Сталинграда… Вот он в подробностях припоминает как восстанавливал положение на Южном секторе Восточного фронта. То был сложный период в его жизни. Еще до середины ноября 1942 года Манштейн сообщал начальнику генштаба сухопутных войск Цейтцлеру, что 6-й армии следует разрешить начать прорыв из окружения, но Гитлер запретил об этом даже говорить. А генерал-фельдмаршалу в результате предстояло решить три нелегкие задачи:
— восстановить линию фронта, от которой практически ничего не осталось;
— не допустить русских к Ростову и тем самым не дать им отрезать находившуюся на Кавказе группу армий «А»;
— спасти от гибели 6-ю армию генерал-фельдмаршала Паулюса.
Выполнить подобное было слишком сложно; Манштейн располагал 17-м корпусом у реки Чир, остатками 48-го танкового корпуса, ослабленной 4-й танковой армией.
…На 1 января 1943 года боевой порядок группы армий «Дон» под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштенйа представлял собой следующую схему.
6-я армия:
— находится в окружении в районе Сталинграда.
Армейские объединения и соединения генерала Гота:
— 4-я танковая армия, в которую входил 57-й танковый корпус, состоящий из 17-й танковой дивизии, 23-й танковой дивизии, 16-й моторизованной дивизии, 5-й танковой дивизии СС.
В резерве:
— 16-я моторизованная дивизия, (которая уже была уничтожена на две трети), 15-я полевая дивизия люфтваффе, 4-я румынская армия, в составе которой были остатки шести румынских дивизий.
Армейское объединение генерала Холлиута:
— корпус, состоящий из 336-й пехотной дивизии, 7-й полевой дивизии люфтваффе;
— 17-й корпус, состоящий из 22-й танковой дивизии, 294-й пехотной дивизии, 8-й полевой дивизии люфтваффе;
— 18-й танковый корпус, состоящий из 6-й танковой дивизии и остатков 306-й пехотной дивизии;
— 29-й корпус, состоящий из остатков 62-й пехотной дивизии, из остатков 298-й пехотной дивизии и остатки восьми итальянских и румынских дивизий.
В резерве у генерал-фельдмаршала были:
— 11-я танковая дивизия и остатки 306-й пехотной дивизии. А также тыловые части 403-й дивизии сил безопасности, потерявших более 50 % личного состава. И еще одна танковая дивизия в пути.
Группе армий «Дон» противостояли десять советских армий, одна танковая, четыре воздушных, а также ряд отдельных кавалерийских, танковых и механизированных корпусов, более ста отдельных артиллерийских, танковых, противотанковых, саперных соединений и иных частей тыла!
Однако генерал-фельдмаршал Манштейн великолепно осуществил операцию. Он оставил свои позиция вдоль реки Чир, когда ему ничего иного не оставалось, и сумел в критической ситуации сохранить вышеперечисленные силы, а затем бросил вместе с ними в бой свои последние резервы и… остановил войска Красной армии у Ростова. Он дошел на расстояние 40 км к Сталинграду. Но Паулюс отказался осуществить прорыв, а Гитлер не отдал ему соответствующего приказа. 6-я армия, в составе которой было 22 дивизии, прекратила свое существование…
Советские войска ее блокировали, генерал-фельдмаршал Паулюс был пленен вместе со своими генералами.
А фон Манштейн еще долго удерживал путь к отступлению открытым. Пока в этот коридор не пошла 4-я танковая армия генерала Гота.
По мнению генерал-фельдмаршала, если бы Гитлер дал ему подкрепление, о котором он тогда просил, и предоставил бы ему свободу действий, он бы наверняка сумел вывести из окружения значительную часть сил 6-й армии вермахта.
Во всех операциях Второй мировой войны генерал-фельдмаршал Манштейн отличался уникальной продуманностью замыслов, прозорливостью в развитии событий. Все то, что он сам совершил в годы войны, — и об этом говорится в том варианте книги, который был написан для узкого круга людей в Кремле, — произошло не только благодаря его военному таланту, но и… бездарности оказавшихся на его пути в минувшей войне советских генералов, загубивших миллионы своих солдат и невероятной ценой заплативших за победу (победу ли?!).
Будучи крайнє выдержанным и невозмутимым человеком, Манштейн задал не праздный вопрос: «А как вы воспринимаете события войны? Вашей и нашей сторон, в частности, генералитетов?»
Прежде чем ответить, я рассказал ему известный мне факт, который случился с ним в начале 1943 года.
В его кабинет вбежал крайне взволнованный ординарец капитан Ханнус: «Господин генерал-фельдмаршал, русские танки переправились через Дон всего в десятке миль отсюда и движутся прямо на нас. Наши передовые части дрогнули и разбежались. У нас ничего не осталось».
«Неужели? — спокойно отозвался Манштейн, затем улыбнулся, — Почему же, гауптман, у нас осталось еще немало разных войск. Например, ремонтная мастерская, что по соседству. Я уверен, там найдется несколько более или менее исправных танков. Соберите все, что может вам пригодиться и идите, бейте Советы. А штаб пусть займется организацией обороны. Мы не сдвинемся с места, и я поручаю вам, гауптман Ханнус, устранить эту незначительную угрозу».
И действительно, — адъютанту удалось остановить наступление русских буквально в считанных километрах от штаба генерал-фельдмаршала…
Затем я ответил на его вопрос: «Я думаю, что у нас были такие генералы, от которых вашим коллегам, генерал-фельдмаршал, не поздоровилось и именно в начальном этапе войны».
— Кого вы имеете в виду?
— Я имею ввиду генерала Власова, организовавшего жесткую оборону на подступах к Москве; боевые действия, организованные командующим Северным флотом адмиралом Головко; действия генерала Людникова в Сталинграде…
— Знакомые имена, — отреагировал собеседник.
Ростов стал сердцевиной всей кампании на Восточном фронте. Гитлер не дал приказ о своевременном отступлении группы армий и силы русских в количестве девяти армий прорвались к Азовскому морю. Если бы Красная армия дошла тогда до Ростова-на-Дону., то находившиеся там германские 4-я, 17-я и 1-я танковая армии, а также 4-я румынская армия — в общей сложности около 900 тысяч человек — оказались бы отрезанными от основных сил вермахта. Подобная катастрофа была бы сравнима только с той, что постигла русских под Киевом осенью 1941 года и немцев под Сталинградом зимой 1942–43 годов.
Осознав критическую ситуацию, генерал-фельдмаршал фон Манштейн произвел мгновенную перегруппировку, ввел в действие резервы и решительно остановил армии русских всего в 28 км от города.
…Пусть истинная цель визита в Иршенхаузен так и останется за кадром, как и иные подробности встречи… По возвращении в Советский Союз второй человек — переводчик X., участвовавший в разговоре с престарелым генерал-фельдмаршалом, вскоре погиб. Манштейн прожил еще чуть более полугода и, дожив до 86 лет, умер своей смертью. Мне же остались только воспоминания, обостряющие главный вопрос, вот уже много лет звучащий внутри меня: кто мы, люди, живущие на этой земле?
…Даст ли Господь нам вразумление, чтобы понять это?
