У большинства историков в XX веке как в Европе, так и на бывшей территории Российской Империи, ставшей СССР, сложилось чаще негативное, чем позитивное отношение к русским императорам, начиная с Александра I. А в части, касающейся развития Русского флота, у исследователей очевидно разночтение; так, например, одни утверждают, что Александр I вообще не занимался делами флота, а перепоручил это дело Особенному комитету по выработке предложений по реформе флота, который возглавил граф А. В. Воронцов. Этого аристократа историки отнесли к «убежденным сторонникам континентального мышления и противника сильного флота России». Хотелось бы верить, что всякий, кто серьезно занимается историей флота эпохи Александра I, не может не понять, откуда подобные веяния возникали тогда и приобрели конкретику в XX ст.

Государь Император был занят не так флотом, как делами международными, затем войной 1812 года и послевоенным мироустройством в Европе. Обозначу лишь штрихом, что война 1812 г. спровоцирована не столько французами и другими государствами Европы, сколь была организована силами, находящимися вне Европы, которые толкнули Наполеона к агрессии против Русского государства. И это был лишь один удар из серии трагических ударов, направленных на сокрушение Российской Империи, уничтожение ее государственности, нравственных и духовных ценностей и, конечно, на захват собственности и богатств. Что и произошло в начале XX века…

Итак, флот при Александре I оказался менее всего задействован в войне, настолько, что даже контр-адмирал А. С. Грейг был назначен заместителем командующего Дунайской армии; на самом деле за этим «даже…» скрывается гораздо большее, ведь на место заместителя командующего армейским объединением не был назначен пехотный генерал.

Выдающиеся способности Алексея Сэмюэлевича Грейга заметил еще во время царствования Павла I контр-адмирал П. В. Чичагов, будущий министр Морских сил России. В 1801 г. А. С. Грейг был назначен председателем Комиссии для исправления Кронштадтского порта, а за деяния на этом поприще был удостоен благодарности Государя. Александр I ввел в Комитет капитан-командора Грейга, причем единственного из членов, не имевшего адмиральского чина. Но тот не долго оставался во дворцах столицы. На континенте разгорался пожар новой войны, Наполеон Бонапарт покорял европейские страны и угрожал интересам России на Средиземном море. Россия, вступая в войну с Францией, в 1804 г. отправила эскадру из четырех судов к острову Корфу. Командовать эскадрою был назначен А. С. Грейг, он объединил под своим флагом все русские корабли на Ионических островах и крейсировал в районе этих островов, которые со времен экспедиции Ф. Ф. Ушакова находились под протекторатом России. Подобный ход обеспечил заключение союза России с Англией против Франции 30 марта 1805 г.; вскоре к союзу присоединились Королевства обеих Сицилий и Швеция, затем Австрия. Возникла третья антифранцузская коалиция с целью вытеснить армию Наполеона из захваченных стран Европы и восстановить во Франции королевское правление.

Вместе с британской эскадрой 7–8 ноября 1805 г. Грейг высадил десант в Неаполе, но под давлением превосходящих сил французов после непродолжительного его захвата вынужден был десант снять. По возвращении на Корфу он поступил под командование вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина, прибывшего с новыми силами из России. 27 декабря 1805 г. А. С. Грейга Высочайше произвели в контр-адмиралы.

В 1806 г. с целью поддержки Наполеона выступила Турция, объявившая войну России. Вступили в боевые действия и русские силы на Средиземном море. Сенявин отправился с флотом к устью Дарданелл, поручив Грейгу взять Тенедос, остров у входа в пролив. 8 марта 1807 г. лично возглавив атаку, контр-адмирал овладел островом, на котором заложил базу Русского флота. Турецкий флот вышел из Дарданелл, чтобы вернуть Тенедос и ликвидировать блокаду, нарушавшую снабжение Константинополя продовольствием. 10 мая произошло сражение между турецким флотом и кораблями контр-адмирала Грейга; после жаркого боя турецкие корабли ушли под прикрытие береговых батарей. А 11 мая Грейгом был получен приказ атаковать противника, после чего русский адмирал загнал три турецких корабля на мель, а затем высадил десант и овладел Лемносом. 19 июня 1807 г. турецкая эскадра вновь встретилась с русской эскадрой, но потерпела поражение. Оставшиеся корабли выбросились на мель и турки их сожгли, высадив перед тем экипажи на берег.

Этот эпизод лишь на первый взгляд кажется незначительным в истории Русского флота. Но именно адмиралы Д. Н. Сенявин и А. С. Грейг заложили условия для успешного завершения дипломатических переговоров, и тем самым обеспечили прочность Русского престола на Средиземном море через заключение 25 июня (7 июля) 1807 г. Тильзитского мира, установившего тесные связи Александра I с Наполеоном.

После этих событий Алексея Сэмюэлевича отозвали в Россию, где он был награжден орденом Св. Анны 1-й ст. Однако из-за союза с Наполеоном Россия оказалась в состоянии войны с Великобританией. Выходцев с британского флота, в том числе и шотландца по происхождению А. С. Грейга, хоть и родившегося в Кронштадте, выслали для прохождения службы подальше от северной столицы — в Москву.

Любопытно будет привести здесь короткий отрывок из анонимной записки, посланной Наполеону в Испанию 9 декабря 1808 г. (на франц. языке) под названием «Сжатое изложение общего положения дел в Европе в конце 1808 г.»; высказывается предположение, что она была написана чиновником французского министерства иностранных дел.

Автор записки утверждает: «Союз Англии и России с каждым днем становится все менее тесным. Царь Александр, верный союзник Его Императорского Величества Наполеона, все время проявляет самые великодушные и благородные намерения относительно всеобщего мира и свободы морей, но кабинет этого монарха; по-видимому, получает инструкции из Лондона… В результате российский монарх подвергается большим опасностям. Он может в определенный момент стать жертвой благих намерений; если английское министерство сочтет необходимым произвести в Санкт-Петербурге кровавую революцию, подобную тем, какие не раз происходили в России за последние полвека. Самые влиятельные члены правящего Сената, дворянства, торговых палат связаны с Англией… Франко-русский союз — фальшивый, противоестественный союз, противоречащий прямым интересам тюильрийского кабинета, ибо французское влияние в Швеции, Дании, Польше и Турции имеет и будет всегда иметь первостепенное значении для тюильрийского кабинета; однако это влияние ослаблено и находится на грани полного уничтожения в связи с тем, что Россия приобретает все большую власть над Севером и Востоком Европы».

Автор предупреждает своего патрона, что Россия становится столь могущественной, что ей отдается право быть вершителем судеб континента. (См. «Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского министерства иностранных дел». Серия І, т. IV, М., 1965, с. 686–687) Добавлю только, что «самые великодушные и благородные намерения относительно всеобщего мира» проявлял впоследствии и Император Николай II. Однако понадобится еще немногим более 100 лет, чтобы английская Группа и американский Орден добились своей гнусной цели: разрушения Российской Империи и Российской государственности, как одного из самых уникальных мироустройств на Планете.

До начала вторжения армии Наполеона в Россию Грейг занимался наукой; а уже в 1812 г. контр-адмирал выполнял дипломатическую миссию по поручению Министерства иностранных дел Империи. Вот цитата из письма посланника в Константинополе А. Я. Италинского главнокомандующему Дунайской армией П. В. Чичагову от 5 (17) июля 1812 г.: «Г-н адмирал, английский посол г-н Листон прибыл в Константинополь 16 (28) июня… Уже то, что сказал мне г-н Листон в Силиври, уменьшило у меня имевшуюся надежду на открытую поддержку с его стороны, а его последнее послание, так же как и беседа г-на Грейга с этим послом, о которой этот адмирал не преминет сообщать вашему превосходительству, позволили мне составить еще более ясное представление о том, чего мне следует ожидать от него…». Это письмо на французском языке (оригинал) и на русском (перевод) приводится в книге «Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского министерства иностранных дел», серия I, т. VI, М., 1962, с. 479–484. Там же говорится, что контр-адмирал А. С. Грейг был послан в Сицилию с целью выяснить у командующего английскими военно-морскими силами на Средиземном море адмирала Бентика, сможет ли Англия оказать России поддержку в проведении предполагаемой русской операции в Далмации и если сможет, то какими силами. Приведена ссылка: о миссии Грейга в Сицилию см. его письма графу С. Р. Воронцову, опубл. Арх. Воронцова, кн. XIX, с. 450–464. А, к примеру, в декабре 1812 г. через контр-адмирала Грейга, спешащего в С.-Петербург с секретными сообщениями, посол в Лондоне граф X. А. Ливен отправляет министру иностранных дел Н. П. Румянцеву депешу, где речь идет о международных делах, в частности, о привлечении наследного принца Швеции к прямому участию в борьбе на континенте.

Суть дипломатии Алексея Сэмюэлевича заключалась в том, что он, непосредственный участник недавних экспедиционных походов в Средиземном море, хорошо представлял себе складывающуюся там ситуацию. Он осуществил ряд миссий (которые можно назвать и дипломатическими и разведывательными) в Константинополь, на Мальту и Сицилию, и после переговоров пришел к выводу, что ожидать каких-либо нежелательных ходов со стороны средиземноморских стран в ближайшее время не следует. Практика будущего это подтвердила.

2 марта 1816 г. вице-адмирала А. С. Грейга назначили главным командиром Черноморского флота и портов, а также военным губернатором Николаева и Севастополя.

Это был тот период, когда флот Черного моря, созданный Екатериной II по завету Петра Великого, действительно стал форпостом на юге и центром международного сотрудничества Российской Империи с причерноморскими государствами — средоточием христианских и мусульманских культур.

Именно благодаря Грейгу были созданы Черноморское адмиралтейство (впоследствии, после смерти адмирала в 1845 г., по повелению Императора Николая I стало называться «Черноморское адмиралтейство имени адмирала Грейга», сие название просуществовало до 1917 года), Артиллерийское управление, усовершенствована работа Депо карт, из Санкт-Петербурга в Николаев был переведен архив флота. А в 1826 г. этот флотоводец впервые в практике России создал штаб флота для организации боевой подготовки и разработки планов действия в военное время; первым начальником штаба был назначен контр-адмирал В. И. Мелихов. Опираясь на созданный штаб и подготовленных помощников, адмирал за несколько лет преобразовал все отрасли флота, которые стали служить основой для совершенствования других флотских объединений, в том числе и Балтийского флота.

Опыт таких людей, направивших свой талант, силы, опыт и знания на дело служения Отчизне, возвеличивавших любимое детище своей души — флот — учитывался потомками, достойными своих великих предков… учитывался вплоть до 1917 года. А в изменившейся сущности страны и в среде людей, преступно одурманенных идеологией, исчезла и былая слава флота, растворилась в море крови как в 1917-м, так и в 1941–1945 годах.

Среди заслуг Грейга и то, что при нем заложена база судостроения в Николаеве; к 1832 г. там сооружены пять верфей, где было одиннадцать эллингов, из которых девять построены при личном участии Алексея Сэмюэлевича. На верфях была введена механизация: паровая машина приводила в действие ножницы, прессы и другое оборудование. Для успешного развития дела созданы паровая лесопилка, в мастерских вместо дров использовали уголь с юга Малороссии.

Особое внимание уделялось развитию социальной и промышленной базе Херсона; с привлечением средств помещика А. Перовского было заложено Спасское адмиралтейство, на котором с 1828 г. началось строительство кораблей для Черноморского флота, в том числе линкоров и фрегатов. В городе основали литейный завод для нужд флота, а на Херсонском канатном заводе применили паровую машину. Еще с 1818 г. Грейг убедил Комитет по флоту о выделении ассигнований на строительство в Севастополе сухих доков для ремонта кораблей, чтобы избежать килевания. Завершено строительство доков было уже при новом главном командире генерал-адъютанте Его Императорского Величества адмирале Михаиле Петровиче Лазареве, бывшим при А. С. Грейте начальником штаба флота. И получили они наименование Лазаревского адмиралтейства, хотя вряд ли это справедливо. Ведь позже при нем было построено адмиралтейство в Измаиле, которое, пожалуй, и заслуживает светлое имя М. П. Лазарева…

При адмирале Грейте на Черноморском флоте были построены 5 пароходов и куплено 2, а сам адмирал, будучи разносторонним и талантливым инженером, сконструировал проект канонерских лодок для Дунайской флотилии. По мере совершенствования верфей появилась возможность строить линейные корабли и фрегаты, причем, по замыслу Алексея Сэмюэлевича — с усиленной артиллерией и высокого качества. Между прочим, артиллерийские орудия и боеприпасы изготовлялись на заводах под Москвой, в Карелии, в районах Брянска, Пензы, Тамбова, Липецка и в других местах, и в первую очередь, на Урале. Урал стал основным центром металлургической и металлообрабатывающей промышленности России еще во второй половине XVIII века. Этот, как говаривали специалисты, «грандиозный по тогдашним, уже не русским только, а и мировым масштабам промышленный район», снабжал армию и флот артиллерийскими орудиями, бомбами, ядрами, гранатами и прочими боеприпасами. А русский металл, на котором стояла марка «Старый соболь», по качеству был лучшим в мире! Из разных ли мест страны или из одного конкретного привозилось на ЧФ различное артиллерийское снаряжение, — не знамо, одно могу сказать: отменное качество продукции было несомненным.

По понятным причинам адмирал Грейг обращал серьезное внимание на главное оружие кораблей, на щит флота — артиллерию. Он заказывал лучшие орудия на Олонецком заводе; он приказал хранить порох в латунных бочках вместо деревянных; установил новую пробу пороха; спроектировал станки для карронад, единорогов и орудий гребных судов. На 1/3 для экономии и сохранения стволов были уменьшены учебные заряды, фитильные запальники заменены замками, введена лучшая отделка ядер и бомб для точности и безопасности стрельбы.

Грейг упрочил крепление пушек на корабле по-походному, заменил тростниковые запальные трубки более безопасными — перьевыми. А в 1830 г. по чертежам адмирала А. С. Грейга начали изготавливать удлиненные пушки для 100-пушечных кораблей для всех флотов России!

Отказавшись от французских проектов кораблей с малой прочностью и остойчивостью, адмирал предпочел использовать более совершенные английские образцы. Использовался созданный Ф. Чапманном и развитый К. Кнорре и самим А. Грейгом «параболический» метод проектирования; на основе этого метода были построены многие черноморские суда.

Люди, достойные своей эпохи; люди, действовавшие во благо Государя и Государства, — не оттого ли мыслили они столь масштабно, столь дерзко, щедро проявляя таланты в разных областях человеческих знаний?

По проекту Грейга в Николаеве был построен первый на Черном море 120-ти пушечный корабль «Варшава»; затем первый в России 60-ти пушечный фрегат «Штандарт» (со временем это название будет принято в царственный кругах традиционным для своих яхт!), всего их построили семь. При недостатке средств на постройку больших кораблей такие фрегаты способны были заменить их в боевой линии и служить для крейсерской службы. К тому же их можно было строить быстрее, чем корабли (линкоры). И в этом была тоже новация Алексея Сэмюэлевича. Помимо прочего строили транспорты для перевозки войск. Адмирал Грейг предложил сооружать небольшие транспортные суда для условий Черного моря и прибрежного плавания (тьялкшипы и бомшипы), в которых был острый недостаток.

В составе флота не было бомбардирских кораблей для осады крепостей. Под руководством Грейга в 1824 г. из транспорта был перестроен корабль «Опыт», затем переоборудовали еще три судна. Под руководством адмирала впервые в России была спроектирована уникальная морская паровая землечерпательная машина, которая очистила Ингульский и Очаковский фарватеры, что позволило отправлять корабли из Николаевского адмиралтейства с полным парусным вооружением своим ходом, так же как и возвращать обратно для ремонта. Тогда как до этого использовались приспособления, именуемые камели.

Несомненно, благодаря и организаторскому таланту адмирала, резко увеличилась численность боевых кораблей и вспомогательных судов. К примеру, Николаевское адмиралтейство построило их 125, не считая портовых, — что в шесть раз больше, чем за предшествующие 23 года существования адмиралтейства.

А. С. Грейг увеличил численность флота, при нем улучшилось и качество постройки вооружений и кораблей; он обоснованно считал, что установленный 15-летний срок службы практически ни одно судно не выдерживает, большинство ветшает после 6 лет, а после 10 лет становится просто непригодным. 26 ноября 1827 г. адмирал своим приказом ввел правило определения размеров деталей набора для судов различных рангов. Использование металлических книц, поперечных переборок и других усовершенствований позволило увеличить срок службы кораблей до тимберовки на 11–13 лет, а с тимберовкой — до 17 лет.

Еще в 1817 г. он ввел в практику систему набора по методу Р. Сепигса; используемые диагональные связи — ридерсы — сделали более прочный и устойчивый к воздействию волн и качки корпус. Среди иных новшеств и то, что обшивка стала осуществляться медными листами для защиты от размножившегося морского червя.

В 1818 г. Грейг распорядился заменить песчано-каменный балласт чугунным, что увеличило остойчивость судов и позволило установить на главной палубе более тяжелые 36-фунтовые орудия вместо 24-фунтовых. В 1821 г. был издан приказ об унификации орудий в палубах по наибольшему калибру и унификации размеров пушечных портов, что не только упростило снабжение боеприпасами в бою, но и способствовало взаимозаменяемости орудий и станков. Для повышения боеспособности подняли орудийные порты выше над водой, — это не считая мелких совершенствований в чертеже и отдельных конструкциях корабля, осуществленных на практике адмиралом.

В годы командования Черноморским флотом Алексеем Сэмюэлевичем Грейгом в практику вошли якорные цепи вместо канатов, водоотливные помпы, иллюминаторы, сигнальные фонари, дневной (лично изобретен адмиралом!) и ночной телеграфы. Были усовершенствованы ноктоузы для лучшего освещения компасов; кирпичные камбузные печи заменены железными, слюдяные фонари — стеклянными; в каютах офицеров и в кубриках матросов вместо сальных свечей ввели фонари; усовершенствовали крюйт-камеры и лазареты; использовали измерители дифферента, опреснительные установки, переговорные трубы и многое-многое другое.

В 1825 г. из 15 черноморских кораблей в строю находилось 10, тогда как на Балтике — всего 5, что конечно свидетельствует о невысоком качестве кораблестроения в эпоху Александра I. Но не будем судить Императора, ведь он был занят международными делами, имевшими куда как более важную полезность для России, нежели состояние флота.

К счастью, Русский флот не оскудел на флотоводцев и кораблестроителей, которые не ожидали подсказки из центра что и как делать, а находили приложение своим неисчерпаемым силам, отдавая таланты во благо и службы, и Отечества. То были времена, когда понятия «честь» и «русский» были нерасторжимы.

Говоря об этой незаурядной личности, хотелось бы добавить и такой нюанс: это по инициативе главного командира ЧФ и портов вице-адмирала А. С. Грейга построен величественный Севастопольский Морской Собор во имя Святого Равноапостольного Князя Владимира. Во время посещения Севастополя Государем Императором Александром I, адмирал подал докладную записку с предложением о сооружении сего храма; и вскоре были начаты его работы. Но Крымская война сорвала эти планы, отодвинула (как и одновременное строительство Морской библиотеки), и только в 1862 г. работы продолжились, а 5 октября 1888 г. в присутствии Великого князя Константина Николаевича, собор освятили. В нижнем помещении храма под крестообразным памятником из черного мрамора были погребены адмиралы Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов. На кресте золотом написаны имена и даты смерти всех покоящихся в храме адмиралов, а в лавровом венке помещена надпись: «Ника, то есть побеждай». Сам же адмирал, к слову сказать, нашел свое упокоение на Смоленском лютеранском кладбище в Санкт-Петербурге (Васильевский остров). Он спит рядом с женой Юлией, двумя дочерьми, сыном и невесткой — в семейном склепе, постепенно разрушающемся и от давности времени, и от беспамятства потомков…

Были причины, по которым советская эпоха стирала память о Грейге (так поступали не только с адмиралом), приписывая его заслуги иным людям, — тем, кому повелением красных вождей было дозволено войти в эпоху коммунизма. Причины эти слишком весомы, но обойдем их вниманием в этой книге. А что касается приписывания заслуг одних — другим, или умалчивание о причастных к делам и события, так возьмем, к примеру, книжку А. Лурье и А. Маринина «Адмирал Бутаков», изданную Военным издательством Минобороны Союза ССР, М., 1954 г., где много лестных слов сказано о тех, кому советские идеологи разрешили остаться в истории, в том числе и об адмирале Лазареве. «За время своего командования флотом (1834–1851) он фактически заново создал флот…Впервые на Черноморском флоте появились 120-пушечные линейные корабли (что это заслуга его предшественника А. С. Грейга в книге умалчивается. — Авт.)… Строя Черноморский флот, Лазарев одновременно создавал для него в Севастополе главную базу. Он лично руководил разработкой проекта нового Адмиралтейства и сам возил проект в Петербург, где добился его утверждения» (все правда, но только нужна вставка: «…в Севастополе главную базу, спроектированную адмиралом А. С. Грейгом, т. е. завершив его проект. Лазарев лично руководил разработкой проекта нового Адмиралтейства в Измаиле…». — Авт.). Несведущий читатель просто пожмет плечами: а что тут такого? Однако как мало надо для фальсификации. Впрочем, это так, отступление…

Адмирал А. С. Грейг заложил (а не адмирал Лазарев) первую Морскую библиотеку на Черном море; он написал ее устав, составил чертежи основного здания и башни. И не вина адмирала в том, что не он ее построил. Но по праву инициатора и первого собирателя книг для библиотеки она должна бы носить его имя. Замечу, что книги адмирал приобретал на свое личное жалование командующего, так же как приобретал и инструментарий, к примеру, для Николаевской обсерватории; по отъезде в столицу, адмирал все оставил учащимся двух морских кадетских училищ. А Морская библиотека, деньги на строительство которой собрал Грейг, после была возведена, но сгорела во времена командования флотом адмиралом М. П. Лазаревым. Между прочим, тогдашние историки отмечали, что вышка Морской библиотеки была наиболее удобным наблюдательным пунктом в городе. Кстати, есть исторические свидетельства, что наезжая в Санкт-Петербургские салоны, Михаил Петрович любил прихвастнуть, приписав себе в заслугу осуществление (чаще — завершение) проектов своего прежнего начальника — Грейга, на что адмирал отвечал саркастической улыбкой: подобная мелочность была ему не характерна, однако и зла на Лазарева не держал, веря, что потомки воздадут по справедливости. Между прочим, хоть и нет сегодня той Морской библиотеки, но осталась чудесная башенка с ангелами, одиноко стоящая на теперешней ул. Советской в Севастополе, — уникальном городе, остающимся и по сей день неким «заповедником социализма»; хотелось бы верить, что это нерусское по сути наименование улицы будет заменено именем достойного предка…