Глава 28

Остальные без проблем прошли через врата, и только Неро Лоринг на этой стороне стал слеп. Джитт взяла его за руку и не отпускала, пока не прибыл Кроули. Он появился в виде такого же темного силуэта, каким я его знал до встречи в Затмении.

Бат взглянул на него и помрачнел:

– Ну вот. Как только вернусь, спалю Седону к чертовой матери.

Кроули заразительна рассмеялся.

– Я одолжу вам спички.

Он прижал левую ладонь к глазам Неро Лоринга, и тот, оглядев помещение, скрывался и смахнул со щеки слезу, очевидно, представив себе, что его дочь провела столько лет в таком месте.

Потом он передернул затвор карабина.

– Чего же мы ждем? Пошли.

Кроули поднял руку.

– Минутку. – Он поднял другую руку, смешно растопырив пальцы, и, когда он повел ею вокруг, я заметил, что пальцы его дрожат. Кроули проделал несколько странных и сложных пассов и наконец указал на проход.

– Мы на два уровня ниже. По наклонному коридору, сперва сразу направо, потом второй поворот налево.

Она в третьем помещении слева.

Марит нахмурилась, глядя на него:

– Откуда вы знаете?

– Неро дал мне медальон, который обычно носила его дочь. Я сопоставил его эманации с тем, что чувствую здесь. Надо спешить. Что-то здесь не так.

Мы с Батом первыми выбрались в коридор. Блестящие полосы слизи бежали по стенам и потолку круглого туннеля. В темноте я не мог увидеть никакой разницы между ними, но, приблизившись, ощутил густую смесь запахов, словно сидел в баре между двумя женщинами, объявившими друг другу парфюмерную войну. Сначала я принял их за какую-то биологическую проводку, а потом подумал, что это просто местные украшения.

Джитт потрогала одну из линий.

– Феромоны. Все равно что цветные линии на стенах больницы. По-моему, вот эта средняя, толстая, ведет к чему-то важному, вроде еды или царицы.

Я присел на корточки чуть дальше по коридору и вытащил из сумки пластиковый заряд.

– Бат, поставь красный напротив меня, здесь, на стене.

Я прижал мину к грубому камню и перекинул маленький переключатель, взводящий ее. Загорелся крохотный огонек – знак того, что мина готова к действию.

Первый правый поворот, о котором говорил Кроули, привел нас из одного наклонного коридора в другой, который постепенно расширялся, пока не превратился в большую горизонтальную галерею. Медленно продвигаясь вперед, я видел лишь лоскуты зеленого мерцания, плавающие в море черноты. В отдалении слышались какие-то постукивания и пощелкивания, словно какой-то чокнутый музыкант стучал барабанными палочками друг о друга.

– Кейн, стойте! – прошипело радио прямо мне в ухо.

Я остановился бы и без предупреждения Кроули, потому что уже уловил дуновение ветерка: что-то двигалось совсем рядом. Пощелкивания и потрескивания зазвучали ближе, потом остановились. Я услышал скрипучий звук, словно растягивали старую кожу. Два резких щелчка, словно кто-то ударил кремнем, раздались прямо у меня над головой. Я вздрогнул и замер.

В наушнике зазвучал голос Кроули:

– Спокойнее, Кейн, спокойнее. Тот, что возле вас, всего лишь рабочий. Для него вы пахнете не так, как еда, так что не беспокойтесь. Стойте тихо. Не стреляйте.

Как чревовещатель, я заговорил без голоса, и микрофон в ухе легко воспринял звук.

– Вы можете его видеть? В такой темноте?

– Этим навыком вы еще овладеете, если останетесь живы. Стойте тихо.

Я неслышно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Щелканье приблизилось, и на меня нахлынула волна густого, горьковато-сладкого запаха, похожего на запах увядших цветов. Я снова и снова слышал звук, над головой и справа, но, как ни старался разглядеть, что это такое, видел только тень, заслоняющую дальние лоскуты зеленого мха.

Капля пота скатилась с виска и медленно поползла по лицу. Моя правая рука начала дрожать, словно тяжесть карабина выпила всю ее силу. Бронежилет на мне стал влажным, и я почувствовал, что мне становится жарко. На лбу выступил пот, и еще одна капля проложила себе путь между бровями, по переносице, и ужалила меня в правый глаз.

Мое сердце билось так, что я боялся, как бы его не услышала тварь. Припомнив замечание Бата, я представил ее в виде огромного муравья, собирающегося схватить меня жвалами. Огромные, словно косы, лезвия на его челюстях перережут меня пополам. Это не тот путь, каким я собирался идти. Я чувствовал, что стоит мне двинуть стволом карабина, как я коснусь этой твари.

И вдруг пощелкивания и потрескивания начали удаляться. Я медленно перевел дыхание.

– Кроули, что это было?

– Плутонианин, насколько я могу представить. – Его голос пресекся на мгновение, и за эту паузу куда-то испарился весь его юмор. – Мне это не нравится. Двенадцать шагов вперед и налево.

Я буквально выполнил его приказание и обнаружил, что нахожусь достаточно близко к другому коридору, освещенному чуть получше.

– Кроули, что вам не нравится?

Зеленый свет тонул в его черной фигуре.

– Этот рабочий выписывал усиками классический поисковый узор, но повернул, не коснувшись вас.

– Мое счастье.

– Или кто-то его отозвал. – Кроули указал дальше в туннель.

Марит проследила за направлением и привела нас к третьему проему слева. Там она вытащила из-за сапога нож и принялась отковыривать покрытый воском пласт паутины, закрывающий отверстие.

– Здесь дюймов шесть. Все равно что резать глину.

Там, на той стороне, есть свет, настоящий.

Бат вынул свой нож и всадил восьмидюймовое лезвие на уровне плеча. Обхватив рукоять обеими руками, он потянул вниз, ступая из стороны в сторону. Восковая паутина отслоилась, как китовое сало, когда его отделяют от туши. Нэтч оттянула толстую мембрану, и Неро Лоринг первым нырнул внутрь.

Его крик в наушнике едва не оглушил меня. Я торопливо пролез в дыру и оказался в небольшом помещении. В нишах вдоль стен горели свечи, наполняя комнату мирным золотистым светом. Если бы не правильная форма комнаты, ее обстановка, состоящая из двух полок, забитых романами, вполне могла бы сойти за скудную обстановку спальни в какой-то частной школе с военным уклоном. Во всяком случае, она не была похожа на ужасный застенок, да и Нерис Лоринг, дремлющая на кровати с книгой на груди, отнюдь не казалась страдалицей.

Так что я не сразу сообразил, отчего ее отец в отчаянии упал на колени перед кроватью. Он обнял дочь и привлек к себе, но она даже не пошевелилась. Я подумал, что ее, может быть, усыпили, но, когда Неро приподнял ее, я понял, в чем дело.

Кожа на голове, вместе с черными волосами, откинулась, как плохой парик, и повисла на шее, словно капюшон. Вся затылочная часть черепа была срезана, мозг отсутствовал.

– Нет, нет! Она не мертва! Тело еще теплое! – стонал отец.

Я повернулся к Кроули и показал на кровать.

– Это невозможно. Мозг удален, та, при этом ни капли крови? Так не бывает.

– Еще как бывает. – Он взял у Бата нож и полоснул меня по запястью. Я почувствовал остроту лезвия и, взглянув на свою руку, увидел порез. Он был неглубоким и недлинным, но совсем не кровоточил.

– Как это?

– Я вам уже говорил, что это место особое. Взгляните на свечи. – Он подошел к ближайшей свече и попытался ее задуть. Пламя даже не дрогнуло. – Они горят и не кончаются. Таковы свойства этого места.

Кроули нагнулся и поставил Неро Лоринга на ноги, а когда тот стал сопротивляться, сильно ударил его по лицу и оторвал его руки от тела девочки.

– Оставьте ее!

– Нет, это моя дочь!

– Это была ваша дочь. Вы говорили, что закодировали ее энцефалограмму в программе, управляющей маглевом, так?

– Нерис!

Кроули снова ударил его и приподнял за ворот рубашки.

– Слушайте меня, Неро Лоринг! Они взяли мозг вашей дочери. Они используют его, чтобы запустить схему. Вы можете их остановить?

– Не знаю. – Лоринг покачал головой, утирая слезы глаз. – Думаю, что могу, но не знаю.

Держа его одной рукой, Кроули повернулся и ткнул пальцем в Джитт:

– Вы, вы были компьютерным эмпатом у Койота.

Вы сумеете остановить машину?

– Возможно, если получу доступ к ней.

– Вы получите доступ. Кейн, подойдите.

Но прежде чем я успел сдвинуться с места, от входа послышалось громкое клацанье и треск рвущейся ткани. Я резко повернулся, вскидывая карабин. Разрывая головой остатки преграды, в комнату лез самый большой муравей, какого я только видел. Он был шоколадно-коричневого цвета, а размером – немногим меньше, чем самец почти вымершего африканского слона.

Я инстинктивно нажал на спуск. Из ствола карабина вырвалось пламя, и поток дуплексных пуль проделал дюжину дыр в голове муравья. Отстреленная жвала загремела по полу, как лезвие косы из черной слоновой кости. Тварь отпрянула и врезалась в противоположную стену, потом забарахталась, пытаясь встать на все свои шесть ног, и тут длинная очередь Бата проделала у нее в груди дыру величиной с тыкву.

Я ждал предсмертного вскрика, но создание осталось безмолвным. Вместо этого комнату заполнил отвратительно едкий запах. У меня закружилась голова, Марит упала на колени, и ее стошнило. Я едва не упал, но ухватился за стол. Кроули уронил Лоринга и, пошатываясь, подошел ко мне; воздух в комнате понемногу начал очищаться.

– Слушайте внимательно. Вы должны протащить Неро и Джитт в «Лорику». Вы должны остановить Нерис и Скрипичника. – Он коснулся рукой моего лба, и в голове у меня вспыхнул образ опалесцирующей панели управления. – Управляющая последовательность:

"Каждый охотник желает знать, где сидит фазан" – всякий раз, как вы тронете огонек, он поменяет цвет на следующий по спектру. Узор, который я запрограммировал для вас, приведет вас в подножие башни «Лорики». Я знаю, что он сработает. Я уже побывал там.

– Когда помогали Койоту вытаскивать Неро, так?

Кроули вскинул голову и посмотрел на меня. Я почти видел его глаза сквозь тень.

– Вы очень проницательны, Кейн, но у нас нет времени щеголять проницательностью. Идите. Возвращайтесь тем же путем, которым пришли, и пройдите в башню через пространственные врата. Надеюсь, вы успеете.

– Вы должны пойти с нами.

Он покачал головой:

– Не могу. Здесь Скрипичник думает быстрее нас.

Бат вскинул карабин к плечу и выпустил две очереди в коридор.

– Они накапливаются, Кейн.

– Идите и возьмите Лоринга. Шанс, что он сможет пробиться к ней, мал, но все-таки существует. – Кроули взглянул на тело девочки. – А я посмотрю, нет ли отсюда другого выхода.

– Не рискуйте.

Кроули тихонько хихикнул.

– Я старик, но мы со Скрипичником еще не окончательно свели счеты.

– Ладно, идем. – Я полез в ранец, достал брикет пластиковой взрывчатки, взвел взрыватель и присел на корточки рядом с Батом. – Далеко они?

– Футов тридцать. Потолок низкий, осторожно.

– У меня есть идея получше. – Я вставил в ухо наушник и скатал пластик в небольшой шар с взрывателем в середине. – Не знаю, играл ли я на кегельбане, но…

Я сделал шаг из проема и запустил шарик вниз по коридору. По вогнутому полу круглого туннеля бомбочка катилась точно посередине. Маленький синий огонек мигал, а шар катился все дальше и дальше в глубину коридора. Когда он удалился на достаточное расстояние, я прижал наушник к уху и сказал: "Синий гребень".

Бомба взорвалась прямо под одним из плутонианиан и разнесла его на куски. Брюхо отлетело футов на десять, обрызгав вонючей жидкостью других тварей. Голова свалилась на землю, и усики подергивались, выписывая поисковый узор, а жвалы судорожно сжимались.

Бат шагнул в коридор и выпустил еще две очереди.

– Чисто, пошли.

Я пропустил вперед Нэтч и Лоринга, а следом послал Марит и Джитт. За ними метнулся Бат, и вскоре я снова услышал стрельбу. Я обернулся пожелать удачи Кроули и увидел, что остался один.

– В любом случае счастливо, старина. Надеюсь, что Скрипичник не доберется ни до одного из нас.