Глава 24

Роберт поцеловал Рейчел, а потом провел пальцем по влажному алому пятну, испачкавшему блузку у нее на груди.

– Что случилось?

– Ты помнишь Лэнга и Росс?

– Да, – кивнул Роберт.

– Так вот, они совершили фатальную ошибку.

– И что же?

Рейчел кровожадно осклабилась:

– Они за нее расплатились – вот что.

Лаура нервно сглотнула. Пока Рейчел принимала нежданных посетителей, она слушала рассказы Роберта. Его байки о бессмертии звучали весьма забавно, но при этом весь его облик дышал искренностью, которой Лаура раньше за ним не замечала. Ей захотелось принять его целиком – со всеми недавно появившимися странностями и амбициозностью. Она. была бы рада выполнить любую его прихоть, но поверить в его россказни не могла. Это было выше ее сил. Между поцелуями и охватившими ее приступами отчаяния, связанными с обещанной Робертом скорой разлукой, Лаура все же ухитрялась думать и оценивать сложившуюся обстановку. И она пришла к выводу, что не в состоянии правильно истолковать слова и поступки Роберта. Она пыталась найти рациональное зерно в его рассуждениях, но так и не смогла это сделать на протяжении всего разговора с Робертом.

Когда Лаура решила в последний раз попробовать упросить Роберта не спешить с разрывом и подумать об их совместном будущем, молодой человек неожиданно замкнулся и замолчал. Даже когда появилась Рейчел, он продолжал усиленно о чем-то размышлять и настолько увлекся, что на некоторое время перестал воспринимать окружающее.

Лаура дрожащими пальцами потянулась за сигаретой. Роберт все еще обнимал Рейчел, и девушке – пусть с неохотой – пришлось признать, что эти двое – великолепная пара. Вокруг них распространялся странный золотистый свет, напоминающий сияние ауры. Они представляли собой два превосходных образчика человеческой породы, объединенных общей кровью, струившейся у них в жилах. Их сверкающие глаза были одновременно безжалостными и прекрасными, ледяными и страстными в равной мере. Лауру они пугали, но она не могла не восхищаться ими.

Вряд ли какое-либо живое существо могло сравниться с ними. Они были само совершенство – два прекрасных хищника. Два лощеных, блистательных дикаря.

– Дорогой, я хочу, чтобы ты овладел ею. Это будет тебе мой свадебный подарок, – произнесла Рейчел, обращаясь к Роберту.

Роберту, который был погружен в собственные мысли, показалось, что он ее неправильно понял.

– Что ты хочешь этим сказать?

Рейчел повернулась к Лауре и сказала:

– Я некоторое время наблюдала за вами и пришла к выводу, что вы… так сказать… не только друзья.

Ни Роберт, ни Лаура не стали подтверждать или опровергать ее слова.

– Если бы в твоей жизни не появилась я, то ты, Роберт, вполне возможно, влюбился бы в эту девушку – а то, что она от тебя без ума, видно невооруженным глазом.

Она хотела задеть Лауру как можно больнее и теперь ждала, чтобы убедиться, подействовали ее слова или нет.

– Подумайте, какая это будет потеря, если весь накопленный вами потенциал останется невостребованным?

Лаура уже не раз мысленно спрашивала себя, слушает ли Роберт весь этот бред. На первый взгляд он находился в прострации и едва ли осознавал, что происходит вокруг.

– Вот почему я решила, что она станет моим подарком тебе, – негромко произнесла Рейчел. – Она может сделаться не одним только воспоминанием, но навсегда превратиться в частицу тебя самого.

Рейчел даже облизала верхнюю губку в предвкушении зрелища – уж очень ей хотелось, чтобы Роберт исполнил все, что она задумала. И тут Лаура поняла, что ей определена роль куска мяса, положенного перед голодным тигром. На красивом, будто выточенном из слоновой кости лице Роберта застыло недоуменное выражение.

– Возьми ее. Пусть она сделается частью тебя и будет вечно находиться в твоем сердце и разуме. Ведь ты хотел именно этого, не так ли?

Лаура трясущимися руками поднесла сигарету ко рту. Роберт между тем словно очнулся от спячки и медленно повернул голову в ее сторону. Его взгляд окончательно напугал девушку. Это был взгляд мертвеца. Она стала потихоньку двигаться вдоль стены, ощупывая ее трепещущими пальцами, будто слепая. Рейчел продолжала взывать к Роберту.

– Прошу тебя, дорогой! – настаивала она, покрывая его лицо поцелуями и испытывая несказанное возбуждение от того, что должно было произойти. – Сделай это! Здесь и сейчас!

Роберт посмотрел Рейчел в глаза и произнес:

– Я люблю тебя. Всегда любил и буду любить.

Лицо Рейчел озарилось довольной улыбкой. Казалось, она вся лучилась счастьем. Роберт снова поцеловал ее. Все это время Лаура продолжала упорно двигаться вдоль стены, каждую секунду обмирая от страха, что еще немного – и ее остановят. Она старалась не думать о том, что должно было неизбежно последовать вслед за обращенным к ней грубым окриком, который мог послышаться в любой момент Рейчел закинула руки на плечи Роберта, а он прижал ее к стене. Она тяжело дышала в перерывах между бесконечными поцелуями, и все глубже и глубже погружалась ногтями в кожу на шее возлюбленного, побуждая его тем самым к продолжению. Лаура неожиданно остановилась, завороженная этим зрелищем бушевавшей страсти, и напрочь забыла о своем первоначальном намерении выбраться из подвала любой ценой. Из ее пальцев выпала уже ненужная сигарета и задымила на ковре, прожигая в нем круглое черное по краям отверстие.

Это было сумасшествие. Рейчел принялась расстегивать пуговицы на рубашке Роберта. И мужчина, и женщина испытывали, казалось, непреодолимое желание соединиться прямо здесь и сию же минуту и раствориться в горниле испепеляющей страсти. Лаура не могла оторвать от них взгляда, да что там взгляда, она была не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Этот импровизированный спектакль вызывал у девушки острое чувство отвращения, но одновременно он несказанно ее волновал. Она, затаив дыхание, следила за тем, как рука Роберта отправилась в путешествие вверх по бедру Рейчел и скрылась у нее под юбкой. Рейчел тоже не осталась в долгу – потянула за рукав рубашки и обнажила ему плечо. Она принялась целовать его обнаженное тело, продвигаясь от ключицы вверх к горлу. Роберт запустил палец за отворот ее испятнанной кровью блузки, рванул тонкую ткань и с легкостью разорвал ее.

Он поцеловал ее в грудь и слизнул кончиком языка запекшуюся кровь, испачкавшую ее мраморную кожу. Она со стоном выдохнула воздух, охватила ладонями его голову и с силой прижала к своему телу, погрузив пальцы в его густые волосы. Роберт продолжал ласкать ее внизу, от чего она выгнула спину высоко вздернула голову и часто-часто задышала.

– Я люблю тебя всем сердцем, дорогой!

– Я знаю, – пробормотал он и вцепился зубами в ее шею.

Тело Рейчел стало содрогаться от спазмов. Она с силой отбросила назад руки, которые со звучным хлопком воткнулись в стену, едва ли не проломив ее. Она постаралась стукнуть его ногой, но хватка Роберта не ослабевала.

Он продолжал все глубже и глубже проникать в богатейший источник крови, сокрушая зубами мышцы и сухожилия на ее горле. Алая пузырящаяся влага в мгновение ока заполнила его рот и стала по пищеводу стекать в желудок. Роберт взял немного пониже и, давясь, без конца заглатывал кровь, испытывая непреодолимое желание захлебнуться в горячей густой струе. Рейчел изо всех сил молотила кулаками по его плечам, но он так ловко и крепко ее держал, что сводил на нет все ее попытки ослабить его хватку и вывернуться. И тогда силы Рейчел, равно как и ее воля к сопротивлению, начали таять.

Поначалу Лауре показалось, что у нее галлюцинации: ведь не может же подобное происходить на самом деле? Тело Рейчел, прежде сотрясавшееся от страсти, забилось теперь по-другому Лаура видела, как Роберт прижался ртом к горлу женщины, а потом струйки крови потекли из уголков его рта, залили красным белоснежную грудь женщины и стали ручейками стекать по ее телу, орошая покрытый ковром пол.

По мере того как кровь покидала тело Рейчел, она содрогалась все чаще и чаще, а ее взор застилала темнота. Но она не чувствовала ни боли, ни страха, и лишь печаль переполняла ее душу. Почему? Это слово вспыхивало у нее в мозгу; но ей не хватало ни сил, ни воздуха, чтобы выразить его протестующим криком. Два века ее существования, которые теперь сконцентрировались в крови, текли потоком из ее разорванных артерий и вен и находили прибежище в алчущей глотке Роберта. Но вот он замер и прекратил свою разрушительную работу. Она почувствовала облегчение и даже легкий ветерок, который охладил ее рану. Но ей вдруг захотелось, чтобы он продолжил. Роберт, нежно поддерживая Рейчел за плечи, опустил ее обессиленное тело на пол.

Он плакал.

– Прости меня. прости, но ведь ты сама говорила, что лишь бессмертные любовники имеют право нарушить закон, о котором смертные не имеют представления, – шептал он ей на ухо. – Я должен, Рейчел. Я люблю тебя – любил всегда и буду любить вечно.

Это было все, что ей хотелось знать. Она попыталась изобразить на лице улыбку и едва слышным, слабым голосом прошептала:

– Я люблю тебя, Роберт. Прошу тебя… пожалуйста… убей меня…

Он кивнул в знак того, что расслышал ее последнюю волю и припал губами к ее губам, заставив ее замолчать на полуслове. Она никогда не узнает, почему он ее не дослушал. Роберт был уверен, что так будет лучше для нее. Времени на жалость и споры не оставалось. Меньше всего ему хотелось длить муки этой женщины. Поэтому он решил ничего не говорить, а только действовать. Действовать в тот самый момент, когда она почувствует себя на вершине блаженства. Он хотел положить конец ее существованию, не ставя заранее ее об этом в известность.

Он пронзил рукой ее грудину, добрался до сердца и в одно мгновение лишил ее жизни. И тогда Лаура завопила в истерике.

Прошла секунда, и Роберт, ошеломленный колоссальным количеством информации, хлынувшей в его мозг, рухнул на пол рядом с неподвижным телом Рейчел.

Когда Лаура пришла в себя, она на цыпочках подошла к распростертым на полу любовникам. Она склонилась над ними и едва слышно спросила, обращаясь к Роберту:

– Роберт? Ты меня слышишь? Роберт?

Потом она подняла голову и среди звуков разгулявшейся стихии разобрала с каждой секундой приближавшийся вой полицейских сирен.