Глава 23
Череп и кости
Какой-то стук вырвал Арден из сна. Она выглянула в окно. Было еще темно. Что это за стук? Более громкий, более настойчивый, чем стук далеких насосов. Она не сразу сообразила, что это стучат в дверь.
– Арден! Открой! Это я!
Голос Дэна. Она встала… медленно, с усилием разгибая затекшие мышцы. Едва поднявшись на ноги, она чуть не упала и была вынуждена остановиться, чтобы унять головокружение.
– Подожди! – крикнула Арден. Дотащившись до двери, она с трудом отодвинула софу. Наконец замок был открыт, и Дэн вошел в домик.
Его лицо блестело от пота, глаза блуждали по сторонам.
– Что случилось? – спросила она. – Я думала, что охотники…
– Они ушли. Точнее, их увели.
– Увели? Куда? Кто?
– Не знаю. Четверо мужчин. Увезли их на лодке. Со времен Вьетнама не видел столько оружия.
– Что-о-о?
– Четверо мужчин. По-моему, они хотели пристрелить их прямо на месте, но потом они увидели руку Морто… Я хочу сказать, руку его брата.
– О чем ты говоришь?
Дэн сообразил, что его речь так же невнятна, как стук ставня во время грозы. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и прижал пальцы к вискам.
– Четверо мужчин ворвались в наш домик и увели их с собой. Куда – я не знаю, но их главарь сказал что-то о прогулке на лодке. Все они были вооружены. – Он начал было рассказывать ей о тайне Морто, но вовремя передумал. – Меня они отпустили. Сейчас половина шестого. Идем. Нужно рассказать кому-нибудь, что случилось!
– Подожди минутку, – сказала она. – Только одну минутку. – Арден зажмурилась, потом снова открыла глаза. Дэн заметил, что цвет ее родимого пятна изменился; теперь оно было синевато-пурпурным. – Охотники за наградой исчезли, верно?
– Верно.
– Тогда… Это значит, что ты свободен, разве не так? – Она провела рукой по волосам. Пальцы нащупали шишку в том месте, где она ударилась об автомобиль. – Они же хотели упрятать тебя в тюрьму. Так почему мы должны о них думать?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Дэн подумал – может, действительно, не стоит так волноваться? Забыть б существовании Морто и Эйсли? Он не знал, что ему делать. Скорее всего ничего. Но все-таки нужно хотя бы кому-то сказать об этом. У Барта в кафе есть радиотелефон. Значит, надо туда и идти.
Вслух Дэн сказал:
– Они всего лишь выполняли свою работу и старались, как могли. Я и так уже обвинен в двух убийствах и не хочу, чтобы их стало четыре. – Он повернулся к двери. – Я иду в кафе.
– Подожди, – сказала Арден. Он был прав, и ей стало стыдно. Пусть охотники за наградой хотели отнять у нее Дэна, но теперь все изменилось, и надо было подумать. – Дай мне еще минуту. – Она прошла в комнату, где спала, и убрала лошадок в розовый мешочек. Потом вернулась к Дэну, который так и стоял в дверях. Он видел, как она собирает лошадок, и вспомнил ее рассказы о ранчо.
В этот момент он постиг то, что составляло суть этой девушки. Она заключалась в том, чтобы нести ответственность, кого-то кормить, о ком-то заботиться, ухаживать за старыми лошадьми, присматривать за пьяными музыкантами, предлагать походную аптечку человеку, которого полиция разыскивает за убийство. Джои всегда говорил, что я упустила свое призвание, что мне надо было стать медсестрой.
И он понял, что эти лошадки напоминают ей о том времени, когда она заботилась о ком-то и была кому-то нужна. У него сжалось сердце, когда ему стало ясно, какой одинокой, должно быть, она чувствовала себя все эти годы и как отчаянно хотела найти свое место.
– Не смейся, – сказала Арден, завязывая мешочек.
– Я не смеюсь. Ты готова?
Она кивнула, и они вышли из домика. Во влажной духоте догорали последние ночные звезды, а на востоке небо уже светилось фиолетовым пламенем. Путь до кафе, по дощатым переходам, занял всего шесть или семь минут. За исключением шума генераторов и отдаленного грохота насосов, в Сан-Нести была абсолютная тишина. В бильярдной еще кто-то играл, но на мостках было пустынно. Окна кафе еще горели, и, войдя, Дэн увидел Барта, который отдраивал пол. Столы были сдвинуты к стенам стен. В глубине бара еще один человек мыл пивные кружки в горячей мыльной воде.
– Доброе утро, – сказал Барт, не прекращая своего занятия. – Если хотите позавтракать, идите в барак номер два. Там обслуживают с половины шестого. – Он выпрямился, опираясь на швабру, и пояснил своему компаньону:
– Они приехали с Сесилом. Клянусь, я ни разу не слышал такого…
– Четверо вооруженных мужчин ворвались в наш домик, – перебил его Дэн. – Минут двадцать назад.
Они увели с собой Морто и Эйсли.
Барт замер; его приятель выронил кружку, и он глухо булькнула в чан с мыльной водой.
– Их главарь называл себя Док. У него длинные волосы, собранные в хвост. Я в ваших делах не разбираюсь, но кому-то, наверное, следует об этом узнать.
Барт задумчиво пожевал свою неизменную сигару.
– Могу ли я задать вам один вопрос, мистер? Какого черта ты суешь нос в это дело? – Он поднял руку, предотвращая дальнейшие расспросы. – Хватит, забудьте об этом. Я не хочу ничего слышать.
– Я думал, вы позвоните по радиотелефону. В полицию, я имею в виду.
– Ага! – Барт переглянулся со своим напарником. – Он говорит, в полицию, Джесс! Да, он явно не здешний, верно?
– Должно быть, из Нью-Йорка, – буркнул Джесс и вернулся к грязной посуде.
– К нам время от времени заезжал пограничник из Периш. – Барт вновь склонился над шваброй. – Его лодку однажды нашли у Лейк Тамбор. Пустую, Его даже не стали искать.
– Да, он подался на юг, – сказал Джесс. Дэн резко повернулся к нему:
– Что?
– Подался на юг. Так говорят каджены, если кто помирает.
– Послушай… – Барт вынул сигару изо рта. – Как ты сказал, твое имя?
– Дэн.
– Понимаешь, Дэн, вот какое дело: ты смотришь на карту и видишь на ней болото, и оно выглядит так, словно это-часть Соединенных Штатов, верно? Ну, ты знаешь, ведь карты лгут. Этот мир – он существует сам по себе. У него свой язык, своя промышленность, своя… ну, я не буду называть это полицией, это не совсем точно. Скажем, так, свои законы. Да, законы. Первый такой: ты не впутываешь меня, я не впутываю тебя. Жить здесь не так-то просто…
– Давай, говори, – пробурчал Джесс.
– ..и таким образом, ты должен сделать то, что тебе положено, то есть незаметно проскользнуть мимо. Не надо мутить воду и поднимать грязь со дна. Не надо лезть в чужую лодку или плевать в суп соседу. Ты просто должен жить и давать жить другим. Уловил, к чему я клоню, Дэн?
– Пожалуй. Ты хочешь сказать, что не собираешься звонить в полицию., – Это только одна половина. «Другая половина состоит в том, что полиция время от времени появляется здесь… на судне из Гранд-Айсл… так что эти двое, должно быть, уже мертвецы. И это особенно печально потому, что у Сесила был кое-какой талант. – Он вновь сунул сигару в рот, раскурил ее и вернулся к своей работе.
– Неужели здесь нет никого, кто мог бы помочь? У вас что, совсем нет полиции?
– У нас есть люди, которых мы называем “миротворческий контингент”, – сказал Джесс. – Компания им доплачивает. Пятеро головорезов, которые заводят хулиганов за склад и отделывают их так, что те потом месяц не могут сидеть.
– Да, – кивнул Барт. – В основном они следят, чтобы не воровали. И скажу тебе, Дэн – они не станут связываться с теми парнями.
– Ты знаешь, кто это?
– Угу. – Барт перевел взгляд на Арден, стоящую позади Дэна. – Вы все еще хотите увидеть Малыша Трейна?
– Да.
– Через пять минут я буду готов. – Барт смел окурки и другой мусор в совок. – Ты тоже решил с нами поехать? – Этот вопрос был адресован Дэну. Дэн почувствовал на себе взгляд Арден.
– Да, – сказал он. – Я тоже поеду.
– А не хотите сначала позавтракать?
– Мы хотим поскорее отправиться в путь, – сказала Арден.
– Ага, ладно. Посмотрим, что у меня здесь осталось. Есть кофе, но боюсь, что он будет для вас тяжеловат. Ну, раз уж вы пришли… как насчет этого? – Он вышел с двумя пирожками и двумя маленькими пачками картофельных чипсов. – Хотите что-нибудь выпить? Раз вы платили за домики, брать мне с вас нечего. Поэтому все за счет заведения.
– Я все-таки отважусь на кофе, – сказал Дэн. Арден попросила банку “7-Up”. Барт положил перед ними пирожки и чипсы, а сам пошел варить кофе. Дэн все еще не мог успокоиться. – Так кто эти люди?
– Я о них слышал, но сам никогда не видел. И не стремлюсь увидеть. – Барт налил кофе из кофеварки в коричневую керамическую чашку.
– Но все-таки – кто они?
– Так, люди. Не стоит о них говорить. – Барт принес кофе и банку “7-Up”.
– Твоя честность тебя погубит, – бросил Джесс, вытирая кружки. – Здесь у каждой стены куча ушей.
Дэн попробовал кофе, который тоже отдавал тиной; он был не таким крепким, как тот, высокооктановый, что готовила Донна Ли, но все же помог ему немного прийти в себя. Он вспомнил, как хрустнули зубы Эйсли, вспомнил капли крови на дощатом полу. Никто ниоткуда не выползет и не схватит тебя, если свет будет гореть. Так сказал Пелвису Морто.
Но Морто ошибся.
Дэн попытался представить себе психику человека, у которого из груди растет рука, а на боку – голова его брата. От этого и впрямь можно свихнуться. Стать жестоким и подлым. Какую жизнь вел этот Морто? Дэн всего на мгновение взглянул на этот кошмар, и то его едва не стошнило. Ему это нравится. Так сказал Док, обращаясь к Монти.
Кого он имел в виду?
Дэн сначала выпил кофе, и только потом принялся за еду. В голове слегка прояснилось, и он задумался о том, что увидел.
Эйсли, казалось, был вполне нормальным. Немного эксцентричный, но не безумный. А Морто… Что ж, это его профессия. Пятнадцать тысяч долларов – большие деньги. Черт возьми, если бы он, Дэн, был охотником за наградой, он бы тоже за ними отправился.
Из-за Дэна уже погибли два человека. Если Морто и Эйсли умрут, причиной их гибели тоже станет он, Дэн Ламберт. Перед его мысленным взором с пугающей отчетливостью вновь встало лицо Бленчерда, истекающего кровью. Дэн не мог примириться с мыслью, что Морто и Эйсли пристрелят где-нибудь в темноте.
Но что он мог сделать?
Забыть о них? Оставить все, как есть?
Но сможет ли он после этого считать себя человеком?
– Я готов, – сказал Барт. – Моя лодка на причале.
Лодка была рассчитана на трех человек. “Бросай канат!” – скомандовал Дэну Барт, запустив двигатель. Потом развернулся кормой к причалу, и лодка, рассекая мутную воду, устремилась на юг, мимо складов, землечерпалок и кранов. В воздухе пахло нефтью и ржавчиной, по воде расплывались радужные пятна. Солнце уже поднялось над горизонтом. Арден сидела на носу, полная ожидания, и теплый ветер играл ее волосами. Правой рукой она непроизвольно поглаживала розовый мешочек. Посмотрев назад, Дэн увидел черные силуэты буровых вышек на фоне утреннего неба. Он вновь повернулся и стал смотреть вперед.
Лодка с шумом неслась по темно-коричневой пенящейся воде вдоль заросших тростником и осокой берегов. Барт похлопал Дэна по плечу и указал вправо; Дэн повернулся туда и увидел крокодила; он лежал на затопленном дереве, а из пасти у него торчала голова цапли.
Наконец запах нефти и шум насосов остались позади. Солнце заиграло на воде золотистыми отблесками, и небо сменило цвет с серого на бледно-голубой. Жара усиливалась; Дэн чувствовал, что пот уже начинает пропитывать его футболку. Он подумал, что часам к девяти начнется пекло.
Барт свернул в притоку, которая уходила влево от главного русла, и ярдов через пятьдесят Арден увидела прибитую к дереву доску, на которой белой краской был грубо нарисован череп с двумя скрещенными костями. Она показала на нее Барту, но тот только кивнул. Еще через пятьдесят ярдов Арден увидела второй такой же знак – только теперь череп был нарисован красным.
– Малышу Трейну нет дела до людей! – сквозь шум мотора крикнул Барт Дэну. – Но здесь это нормально! Впрочем, мне он доверяет, и мы хорошо ладим!
Ветви деревьев впереди переплетались, образуя сплошную стену. Барт уменьшил скорость наполовину и ловко вписался в очередной поворот; обросшие мхом стволы деревьев по берегам были с колесо тяжелого грузовика. А впереди, в спокойной тихой бухте, стоял дом – жилище Малыша Трейна.
Теоретически это был дом на плоту, но, судя по тому, насколько он оброс мхом и лианами, облепившими его темные бока, этот дом не двигался с места в течение уже многих лет. Дэн увидел крытую веранду, выступающую из воды, и печную трубу над крышей. Рядом с домом пристроился причал под навесом, на котором громоздились с полдюжины ржавых железных бочек, старая ванна, центрифуга для сушки белья и куча всякого хлама неизвестного назначения. С другой стороны причала имелся док длиной футов пятьдесят и футов пятнадцать в высоту, выкрашенный в зеленый цвет и тоже, увитый лианами.
– Я подойду прямо к причалу, а ты, если удастся, выпрыгни и подтяни нас, – сказал Барт, выключая мотор. Дэн кивнул. Когда они были достаточно близко, он поднялся, примерился и шагнул на причал. Барт бросил ему канат, и Дэн обмотал его вокруг одного из деревянных столбов, поддерживающих навес. Помогая Арден выйти из лодки, он заметил, как учащенно бьется ее пульс. В ее глазах снова горел тот горячий огонь, а пятно на лице стало кроваво-красным.
– Эй, Малыш Трейн! – крикнул Барт в сторону плавучего дома. – К тебе гости!
Ответа не было. В кронах деревьев чирикали птицы; плеснула хвостом какая-то рыба.
– Эй, Трейн! – вновь крикнул Барт. Без приглашения он не отваживался поставить ногу на “космический трап”, соединявший причал с домом. – Это я, Барт Данбро! Я пришел потолковать с тобой!
– Кто ты, я и так вижу, – прогремел из закрытого окна сердитый голос с грубым акцентом. – А кто они?
– Скажите ему, – негромко попросил своих спутников Барт.
– Меня зовут Дэниэл Ламберт. – Дэн различил за окном расплывчатые очертания человеческой фигуры. – А это Арден Холлидей.
Молчание. Дэн готов был поклясться, что человек за окном изучает родимое пятно Арден.
Она почувствовала то же самое. Ее правая рука крепко сжала розовый мешочек, а сердце бешено заколотилось.
– Мне нужна ваша помощь, – сказала она.
– По-ощь, – повторил голос. – И что это за по-ощь?
– Я… кое-кого ищу. – Во рту у нее так пересохло, что она едва могла говорить. – Женщину, которую называют “Спасительница”.
Опять тишина. Впрочем, она была тишиной только для Дэна и Барта. Арден же была почти оглушена стуком собственного сердца.
Барт откашлялся.
– Девчонка в кафе сказала ей, что эта Спасительница жила в церкви на Гоат-Айленд. И что там должна быть ее могила. А я сказал, что охотился на Гоат-Айленд и, насколько я знаю, там никто не живет.
Малыш Трейн молчал.
– Так что ты скажешь? – спросил Барт. – Кто-нибудь живет на этом острове?
– Никто, – раздался ответ.
Арден вздрогнула.
– Я ей так и сказал. И еще сказал, что если не знаешь ты, не знает никто. Эй, послушай: мне нужно сотню фунтов дичи и пятьдесят фунтов черепашьего мяса. Ты не мог бы привезти это все в следующий вторник?
– Спасительница, – сказал Малыш Трейн, и звук его голоса заставили Арден похолодеть. – Так значит, ее ты ищешь, ты?
– Да, верно. Я пытаюсь найти ее, потому что…
– Глаза у меня на месте. Пришла откуда, ты?
– А?
– Он хочет знать, откуда ты родом, – передел Барт.
– Техас. Из Форт-Уэрта, я, – сказала Арден, невольно копируя речь этого человека.
– Эге-й-ииии! – воскликнул он. – Приличное расстояние, нет?
– Приличное.
– Зря надеешься, ты, – сказал Трейн. Арден бросило в дрожь. Ее рука, сжимающая мешочек, побелела.
– Спасительницы на Гоат-Айленд пет, – продолжал Малыш Трейн. – Там никогда не было церкви. Той, о ком ты думаешь, что она есть, нет там, где ты ее ищешь.
– Постой, – сказал Дэн. – Ты хочешь сказать, что… Спасительница все-таки существует?
– Говорю “да”, говорю “нет”. Там нет той, кого из Техаса пришла искать эта девушка.
– А где же она? – У Арден сжалось горло. – Прошу вас. Вы можете отвезти меня к ней?
Ответа не было. Потом на веранде распахнулась дверь, и Малыш Трейн предстал перед ними.
