Глава 2
Кредит

Было без десяти два, когда Дэн протиснулся через вращающуюся дверь в Первый Коммерческий Банк. Он был одет в самое лучшее, что у него было: белая рубашка с коротким рукавом, галстук в бледно-голубую полоску и темно-серые широкие брюки. Бейсболку он оставил дома, волосы тщательно пригладил, а вместо рабочих башмаков надел черные туфли. Дэн с надеждой ждал прохладного потока воздуха от кондиционера, но в помещении банка температура была не намного ниже, чем на улице. Кондиционер не работал, и кассиры обливались потом в своих кабинках. Дэн направился к лифту, чувствуя, как его свежая рубашка тоже стремительно пропитывается потом. В правой руке он держал конверт с извещением об изъятии пикапа за неуплату взносов.

Ему было страшно.

Отдел кредитов находился на втором этаже. Прежде чем войти во внушительную дубовую дверь, Дэн остановился у фонтанчика с водой и принял еще одну таблетку аспирина. У него начади дрожать руки. Наступил момент истины.

Подпись на письме была ему незнакома. Вместо Роберта Бада Джарета ее поставил человек по имени Эймори Бленчерд. Под подписью мистера Бленчерда была указана должность: Управляющий. Два месяца назад управляющим кредитного отдела был Джарет. Собравшись с духом, Дэн толкнул дверь и вошел.

В приемной были диван, несколько стульев и полка с журналами. Секретарша, сорокапятилетняя мисс Фэй Дувелл, разговаривала по телефону; перед ней светился голубоватый экран компьютера. Она была подтянутая и загорелая; Дэн, который частенько беседовал с ней, знал, что каждую субботу она играет в теннис в Лейксайд-парке. Жакет ее делового костюма персикового цвета висел на спинке стула, а седоватые волосы мисс Дувелл слегка колыхались под потоком воздуха от вентилятора на шкафу.

На двери за спиной секретарши уже не было привычной Дэну таблички с именем мистера Джарета. Теперь на ней красовались выпуклые буквы М-Р. БЛЕНЧЕРД.

– Одну минуту, – сказала мисс Дувелл Дэну и вернулась к телефонному разговору. Дэн ждал, стоя перед ее столом. Шторы на окне были опущены, чтобы не пускать в приемную палящие лучи, но от духоты не спасал даже вентилятор. Мисс Дувелл сказала “до свиданья” и положила трубку. Она улыбнулась Дэну, но от него не ускользнула некоторая напряженность в этой улыбке. Разумеется, мисс Дувелл знала: ведь это она печатала письмо.

– Полдень, – сказала мисс Дувелл. – Как вы чувствуете себя в такую жару?

– Мне доводилось бывать там, где намного жарче.

– Хороший дождь – вот что нам сейчас нужно. Дождь смоет все страдания, которые так и висят в воздухе.

– Мистер Джарет, – произнес Дэн. – Что с ним случилось?

Мисс Дувелл откинулась на стуле и нахмурилась; уголки ее губ опустились.

– Честно признаться, все произошло весьма неожиданно. Неделю назад, в понедельник, его вызвали наверх, в среду он освободил свой стол и ушел. А прислали этого парня – вот кто действительно жесткий исполнитель, – она чуть склонила голову в сторону двери в кабинет управляющего. – Я сама не могу в это поверить. Бад проработал здесь восемь лет; я думала, что он останется в банке до пенсии.

– Почему его уволили?

– Не могу сказать. – Однако ее интонация ясно говорила, что мисс Дувелл прекрасно осведомлена. – Все что я слышала, так это лишь то, что мистер Бленчерд был настоящей грозой в одном из банков в Батон-Руж. Он переформировал их кредитный отдел меньше, чем за год. – Она пожала плечами. – Бад был чудесным парнем, о таком начальнике можно только мечтать. Но может быть, он был для этого банка слишком хорош.

– Он мне очень помог, – сказал Дэн и протянул ей конверт. – Сегодня я получил это письмо.

– Ах, да. – Взгляд мисс Дувелл стал более жестким, а осанка – более официальной. Время личных разговоров окончилось. – Вы выполнили требования, которые там предъявлены?

– Мне хотелось бы поговорить с мистером Бленчердом. Может быть, мне удастся добиться чего-нибудь.

– Но его сейчас нет. – Мисс Дувелл взглянула на маленькие часы, стоявшие на ее столе. – И я не думаю, что он вернется в течение ближайшего часа.

– Я подожду.

– Тогда присядьте где-нибудь. Сейчас у нас посетителей мало.

Дэн уселся в кресло, а мисс Дувелл повернулась к компьютеру. Через несколько минут, в течение которых Дэн размышлял, как ему лучше уладить возникшие трудности, мисс Дувелл негромко кашлянула и сказала:

– Мне очень жаль, что так получилось. У вас есть нужная сумма, чтобы заплатить взнос?

– Нет. – Тридцать восемь долларов и шестьдесят два цента – это было все, что Дэну удалось наскрести.

– Может быть, у вас есть друзья, которые могли бы дать вам взаймы?

Дэн покачал головой. Это дело касалось только его, и он не собирался втягивать сюда кого-то еще.

– Вы так и не получили постоянной работы?

– Нет. До сих пор никакой.

Мисс Дувелл замолчала и снова склонилась над клавиатурой. Дэн сунул письмо в карман, сцепил пальцы и приготовился ждать. Жара давила на него, словно чугунный пресс. Мисс Дувелл встала и чуть наклонила вентилятор, чтобы он немного дул и в сторону Дэна. Она спросила его, не хочет ли он холодной воды – в конце холла есть холодильник, – но Дэн ответил, что чувствует себя вполне сносно.

– А меня эта проклятая жара просто убивает! – Мисс Дувелл рассерженно нажала “бэкспейс”, убирая ошибку. – Сегодня утро началось с того, что отключились кондиционеры, представляете?

– Да, это ужасно.

– Послушайте, мистер Ламберт. – Мисс Дувелл посмотрела на него, и Дэн внутренне вздрогнул, потому что заметил жалость в ее глазах. – Хочу сказать вам, что мистер Бленчерд не любит рассказов о трудностях. Если бы вы смогли уплатить хотя бы один взнос, у вас была бы надежда.

– Я не могу, – сказал Дэн. – У меня нет никакой работы. Но без машины мне ее никогда не получить, даже если мне кто-то предложит. Этот “шевроле”… Он – единственное, что у меня осталось.

– Вы разбираетесь в ружьях?

– Не понял?

– В ружьях, – повторила мисс Дувелл. – Мистер Бленчерд любит охотиться и поэтому коллекционирует ружья. Если вы что-то в них смыслите, то могли бы для начала поговорить об этом, прежде чем переходить к своей просьбе.

Дэн печально улыбнулся. Последнее ружье, с которым он имел дело, была винтовка М-16.

– Спасибо, – сказал он. – Я буду иметь это в виду. Час прошел незаметно. Дэн перелистал все журналы; он вскидывал голову всякий раз, когда открывалась дверь; он убедился, что часы на столе мисс Дувелл не остановились; он нервничал все сильнее. В пятнадцать минут четвертого он встал, чтобы выйти попить воды из фонтана, но как раз в этот время дверь снова открылась, и в приемную вошли двое мужчин.

– Добрый день, мистер Бленчерд! – весело произнесла мисс Дувелл, подавая тем самым сигнал Дэну, что босс наконец-то явился.

– Фэй, соедините меня, пожалуйста, с Перри Грифином.

Пиджак от своего ярко-синего в мелкую полоску костюма мистер Бленчерд держал, перекинув через локоть. На нем была белая рубашка и желтый галстук в синюю крапинку. Под мышками темнели влажные пятна. Мистер Бленчерд был человеком плотного сложения, и на его раскрасневшемся лице блестели капельки пота. Дэн подумал, что на вид ему лет тридцать пять – лет на десять моложе Джарета. Коротко подстриженные каштановые волосы мистера Бленчерда были жесткими, а шея – такой толстой, что его голова, казалось, сразу переходит в мощные плечи. Дэн решил, что он, должно быть, в колледже играл в футбол, пока пиво не “укрепило” его живот. На Бленчерде были очки в серебряной оправе, и он непрерывно жевал резинку. Второй мужчина тоже держал через руку желтовато-коричневый пиджак, а его вьющиеся светлые волосы на висках были тронуты сединой.

– Проходи, Джером, – сказал ему Бленчерд, направляясь в свой кабинет. – Займемся делами.

– Гм… мистер Бленчерд? – проговорила мисс Дувелл, снимая телефонную трубку. Она быстро взглянула на Дэна и вновь перевела взгляд на своего босса, который задержался, положив пальцы на ручке двери. – Вас ожидает мистер Ламберт.

– Кто?

Дэн сделал шаг вперед.

– Дэн Ламберт. Мне нужно с вами поговорить. В пристальном взгляде мистера Бленчерда чувствовалась непоколебимая сила. Его глаза сине-стального цвета были такими холодными, что Дэну, когда он их увидел, показалось, что жара на миг отступила. За три секунды Бленчерд изучил Дэна от носков ботинок до кончиков волос на голове.

– Прошу прощения? – Его брови поползли вверх.

– Изъятие имущества, – пояснила мисс Дувелл. – “шевроле-пикап”.

– Верно! – Бленчерд щелкнул пальцами. – Теперь понял. Письмо вам было отправлено вчера, как я припоминаю.

– Да, сэр, оно здесь, со мной. Поэтому я и хотел поговорить с вами.

Бленчерд нахмурился, как будто его зуб наткнулся на муху, застрявшую в жевательной резинке.

– Я полагаю, что в письме все изложено предельно ясно, разве не так?

– Абсолютно. Но не могу ли я всего лишь пару минут поговорить с вами?

– Мистер Грифин на проводе, – объявила секретарша.

– Две минуты, – сказал Дэн. – Не проси, – мелькнуло у него в голове, но он не мог остановить себя: грузовик означал для него свободу, и с его потерей рухнут последние надежды. – Две минуты, и потом я уйду, клянусь вам.

– Я занятой человек.

– Да, сэр, я понимаю. Но не могли бы вы хотя бы выслушать меня?

Холодные голубые глаза оставались равнодушными, и Дэн испугался, что на этом все кончится. Но затем Бленчерд вздохнул и безропотно произнес:

– Хорошо, посидите, я приглашу вас. Фэй, переключи Перри на мой телефон.

– Да, сэр.

Дэн вновь уселся в кресло, а мистер Бленчерд и его спутник прошли в кабинет. Когда за ними закрылась дверь, мисс Дувелл негромко сказала:

– Он в хорошем настроении. У вас может что-нибудь выйти.

– Посмотрим. – На сердце у Дэна было тяжело. Он глубоко вздохнул. Голова у него по-прежнему болела, но, слава Богу, не очень сильно. Через несколько минут Дэн услышал из-за двери смех мистера Бленчерда: громкий, утробный смех, смех, который издает человек, укладывающий в карман толстую пачку денег, а в желудок – сочный кусок мяса. Дэн ждал, крепко сложив ладони и обливаясь потом.

Лишь через полчаса дверь кабинета снова открылась. Вышел Джером. У него был довольный вид – вероятно, сделка оказалась удачной.

– Еще увидимся, Фэй, – сказал Джером мисс Дувелл, закрывая за собой дверь.

– Теперь будь поосторожнее, – ответила она. Джером ушел, а Дэн продолжал ждать, чувствуя, как натянуты все его нервы.

На столе у мисс Дувелл загудел селектор, и Дэн чуть не подпрыгнул на кресле. Она нажала кнопку.

– Да, сэр?

– Впустите ко мне мистера Ламберта, – раздался из динамика голос Бленчерда.

– Желаю удачи, – сказала Дэну мисс Дувелл, когда он пошел к двери, но Дэн в ответ лишь кивнул.

Бывший кабинет Бада Джарета был расположен в углу здания; в нем были два высоких окна. Жалюзи были опущены, но чешуйки солнечных лучей словно белые яростные стрелы прорывались между планками. Эймори Бленчерд сидел за столом словно лев в своем логове – величественный и недоступный.

– Закройте дверь и садитесь.

Дэн закрыл дверь и опустился в одно из двух черных кожаных кресел, стоящих перед столом. Бленчерд снял очки и протер линзы носовым платком. Он по-прежнему жевал резинку. Пятна пота у него под мышками стали еще больше, а капельки на лице – крупнее.

– Лето, – с отвращением проговорил он. – Не могу сказать, что это мое любимое время года.

– Да, нынче лето особенно жаркое. – Дэн оглядел кабинет, с неудовольствием отметив, что от уютной простоты домашнего стиля, который предпочитал Джарет, не осталось и следа. На полу лежал красно-золотистый восточный ковер, а за спиной Бленчерда, на дубовых полках, еще пахнущих лаком, выстроились толстые книги в кожаных переплетах – тщательно подобранные тома, которые годились скорее для того, чтобы внушать почтение, а не для того, чтобы их читать. На стене висела голова оленя с четырьмя ветвистыми рогами, а вокруг – гравюры, изображающие охоту на лис. На широком столе Бленчерда стояли фотографии симпатичной, но сильно накрашенной блондинки, и двух детей – девочки семи или восьми лет и мальчика, который выглядел лет на десять. У мальчика были отцовские голубые глаза и такой же напыщенный вид; девочка была вся в бантах и белых кружевах.

– Мои дети, – пояснил Бленчерд.

– Замечательная у вас семья. Бленчерд взял в руки фотографию мальчика и с восхищением осмотрел на нее.

– Ионе стал чемпионом Америки в своей возрастной категории. У него рука, как у Джо Монтаны. Когда мы уезжали из Батон-Руж, все жалели об этом, но он еще покажет себя.

– У меня тоже есть сын, – сказал Дэн.

– Понимаю, сэр. – Бленчерд поставил фотографию на стол рядом с небольшим прозрачным кубом, внутри которого был вмонтирован маленький пластиковый американский флаг. На кубе было написано красным, белым и синим: Я поддерживаю “Бурю в Пустыне”. – Лет через девять Ионе Бленчерд установит еще несколько рекордов, это я вам обещаю. – Он развернул кресло к компьютеру, включил его, нажал несколько клавиш, и на экране появился какой-то документ. – Ну, вот ваше досье, – сказал он. – Вы каджен

, мистер Ламберт?

– Нет.

– Просто удивительно. Обычно я с первого взгляда вижу, кто каджен, а кто нет. О-о-о-о-отлично, давайте посмотрим, что тут у нас есть. Так вы плотник? Работающий на А&А Констрак… о, лишь работавший на них до ноября прошлого года.

– Компания обанкротилась. – Разумеется, Дэн уже говорил об этом мистеру Джарету, и этот факт был отражен в досье.

– Усилия компании разбились о скалу – так будет точнее. И теперь вы вольный стрелок, так следует полагать?

– Да, сэр.

– Я вижу, Джарет давал вам поблажку. Вы просрочили два платежа. Понимаете, это не очень-то хорошо. Порой мы можем позволить человеку пропустить один взнос, но два – это уже совсем иное дело.

– Да, сэр, я понимаю, но я… у меня было нечто вроде соглашения с мистером Джаретом.

Еще не договорив, Дэн понял, что допустил ошибку. Широкие плечи Бленчерда едва незаметно поползли вверх. Он медленно развернулся вместе с креслом к Дэну. На лице его появилась жесткая улыбка.

– Понимаете, как раз в этом-то и заключается главная сложность, – сказал он. – Мистер Джарет больше не работает в нашем банке, И любое взаимопонимание, которого вы, может быть, с ним достигли, не имеет никакого отношения ко мне.

Щеки Дэна запылали.

– Я не имел в виду…

– – Ваше досье говорит само за себя, – перебил его Бленчерд. – Вы можете уплатить сегодня хотя бы один взнос?

– Нет, сэр, не могу. Но это как раз то, о чем я собирался поговорить с вами. Если бы я… может быть… Может быть, я буду выплачивать пятнадцать долларов в неделю, пока не найду постоянной работы? А потом я вновь смог бы начать делать регулярные взносы. Раньше у меня никогда не было таких долгих перерывов в работе. Но мне кажется, дела пойдут на лад, как только жара немного спадет.

– Угу, – пробормотал Бленчерд. – Мистер Ламберт, когда вы потеряли работу, вы искали себе другую?

– Да, конечно, искал. Но я плотник. Это моя основная профессия.

– Вы выписываете какие-нибудь газеты?

– Нет. – Подписка была первым, от чего ему пришлось отказаться.

– В газетах ежедневно помещаются предложения работы. Их много – только выбирай.

– Но плотники сейчас никому не нужны. Я просматривал эти объявления множество раз. – Дэн заметил, что взгляд Бленчерда на мгновение задержался на его татуировке в виде змеи, потом вновь ушел в сторону, и в нем появилась неприязнь.

– Когда дела идут плохо, – сказал Бленчерд, – начинается воровство. Вам понятно, что это значит? Если закрывать на это глаза, мы никогда не построим процветающее государство.

– Я еще ни разу не получал пособие по безработице. – Боль в голове Дэна стала пульсировать, словно там заработал какой-то насос. – Ни одного дня за всю свою жизнь.

Бленчерд вновь повернулся к экрану компьютера.

– Ветеран Вьетнама, да? – он негромко хмыкнул. – Что ж, это очко в вашу пользу. Хотелось бы, чтобы вы, парни, навели там порядок, как ваши товарищи в Ираке.

– Это совсем другая война. – Дэн с трудом сдержался. Ему казалось, что он ощущает во рту привкус боли. – И другое время.

– Черт возьми, война есть война. Джунгли или пустыня – какая разница?

Боль росла. Дэну казалось, что его череп сжало тисками.

– Большая, – сказал он. – В пустыне видишь, кто в тебя стреляет. – Его взгляд задержался на прозрачном кубе с пластиковым флажком. В левом нижнем углу флага были какие-то буквы. Дэн наклонился, чтобы рассмотреть их получше. Сделано в Китае.

– Трудности со здоровьем, – произнес Бленчерд.

– Что?

– Трудности со здоровьем. Так здесь сказано. И что же это за трудности, мистер Ламберт? – Дэн промолчал. – Так вы больны или нет?

Дэн приложил руку ко лбу. О Боже! Ужасно, когда приходится раскрываться перед незнакомыми людьми.

– А вы, случаем, не наркоман, а? – Голос Бленчерда приобрел остроту лезвия. – Мы могли бы навести во Вьетнаме порядок, если бы многие ваши приятели там не были наркоманами.

Дэн взглянул в его потное раскрасневшееся лицо. На миг в нем вспыхнула ярость, но он загнал ее подальше, назад – туда, где она так долго дремала до сих пор. В это мгновение он решил, что Бленчерд из тех людей, кому доставляет удовольствие пинать ногами упавшего. Дэн наклонился вперед и медленно приподнялся на черном кожаном кресле.

– Нет, сэр, – сказал он коротко. – Я не наркоман. Но да, я болен. И если вы действительно хотите об этом узнать, я расскажу вам.

– Слушаю.

– У меня лейкемия, – сказал Дэн. – Эта болезнь протекает медленно, и порой я чувствую себя совсем хорошо. Но бывают дни, когда я едва могу подняться с постели. Вот здесь, – он похлопал себя по левой половине лба, – у меня опухоль размером с грецкий орех. Врач говорит, что операцию можно сделать, но есть риск, что правая половина тела будет парализована. А теперь представьте, что я буду за плотник, если не смогу воспользоваться правой рукой или ногой?

– Мне печально это слышать это, но…

– Я еще не закончил, – сказал Дэн, и Бленчерд замолк. – Вам хотелось узнать, что со мной, так что теперь проявите воспитанность и выслушайте мою историю. – Бленчерд бросил быстрый взгляд на золотой “Ролекс” у себя на запястье, а Дэн наклонился еще ближе и ухватил управляющего за желтый галстук. – Я хочу рассказать вам об одном солдате. – Голос Дэна стал хриплым. – Он в самом деле был как ребенок. Как ребенок, который делает все, что ему говорят. Его отправили в джунгли, чтобы выяснить, где пролегает вражеский маршрут для доставки продовольствия. А в джунглях постоянно шел дождь. Серебряный дождь. Иногда он шел, даже если на небе не было ни облачка, и после него в джунглях стояла вонь, как от гниющих цветов. Серебряный дождь лил сплошными потоками, и этот молодой солдат мок под ним изо дня в день. Этот дождь был скользкий и маслянистый, словно топленый жир. Его нельзя было смыть с кожи, от влаги он только въедался еще глубже в поры. – Дэн оскалился в жуткой улыбке. – Молодой солдат спросил об этом своего командира. А командир сказал, что для человека дождь совершенно безвреден. Сказал, что в нем можно купаться, но если окунуть в него пучок травы, она тут же покроется коричневыми хрустящими пятнами. Он сказал, что дождь чистит джунгли, чтобы легче было обнаружить противника. И этот молодой солдат , вы догадываетесь, что он сделал?

– Нет, – сказал Бленчерд.

– Он вновь пошел в эти джунгли. Он возвращался под этот дождь всякий раз, когда ему это приказывали. И он видел, как умирают джунгли. Растения съеживались и чернели, словно были сожжены без огня. Он чувствовал – здесь что-то не так, потому что знал: такое сильное химическое вещество должно вредно действовать и на человеческий организм. Он это понимал. Но он был хорошим солдатом, и гордился тем, что сражается за свою страну. Понимаете?

– Думаю, да. Оранж?

– Джунгли он уничтожал за неделю, – кивнул Дэн. – А то, что он делал с человеком, становилось заметно лишь несколько лет спустя. Вот чем обернулась для меня попытка стать хорошим солдатом, мистер Бленчерд. Я вернулся домой отравленным, и никто не собирался трубить в трубы или устраивать парад. Мне не нравится быть безработным. Мне не нравится порой чувствовать себя неполноценным. Но такова теперь моя жизнь.

Бленчерд кивнул. Он старался не смотреть Дэну в глаза.

– Мне действительно очень жаль. Клянусь вам. Я знаю, что дела сейчас складываются не так, как хотелось бы.

– Да, сэр, не так. Вот почему я вынужден просить вас дать мне еще неделю, прежде чем вы заберете мой грузовик. Без него я не смогу получить работу, если вдруг представится шанс. Может быть, вы все-таки согласитесь мне помочь?

Бленчерд поставил локти на стол и сцепил пальцы рук. На правой руке Дэн увидел тяжелый перстень. Брови мистера Бленчерда сошлись к переносице, и он издал долгий тяжелый вздох.

– Я сочувствую вам, мистер Ламберт. Видит Бог, как я вам сочувствую. Но я просто не могу дать вам отсрочку.

Сердце у Дэна глухо забилось. Он знал, что так будет.

– Войдите в мое положение. – Бленчерд не переставал жевать резинку. – Начальство выставило Джарета из-за того, что он плохо справлялся с работой. Меня наняли, чтобы я устранил тот беспорядок, который остался после него. Неделя или месяц – не думаю, что для вас это будет иметь решающее значение, верно?

– Мне нужен мой грузовик, – хрипло проговорил Дэн.

– Вам нужен социальный работник, а не агент по кредитованию. Вас могли бы устроить в госпиталь для ветеранов.

– Я уже был там. Я не хочу валяться на койке и дожидаться смерти.

– Мне очень жаль, но я ничего не могу для вас сделать. Это бизнес, вы понимаете? Принесите ключи от машины и документы завтра утром. Я буду здесь в десять часов, – он развернулся на стуле и выключил компьютер, показывая этим, что беседа окончена.

– Я этого не сделаю, – сказал Дэн. – Я не могу.

– Сделаете, мистер Ламберт, иначе вас ждут очень серьезные неприятности.

– Боже мой, вот те на! Не думаете ли вы, что у меня мало неприятностей? Я даже не могу купить себе приличной жратвы! Так как же я буду обходиться без моего грузовика?

– Мне кажется, мы закончили разговор. Мне хотелось бы, чтобы теперь вы покинули мой кабинет.

Может быть, была виновата боль; может быть, это была та самая последняя попытка человеческого существа сохранить последние капли гордости. Но что бы это ни было, оно толкнуло Дэна на край пропасти.

Он знал, что не должен этого делать. Знал и понимал. Но неожиданно он рванулся вперед, к фотографиям и к “сделанному в Китае” американскому флагу; и как только он заскрежетал зубами, ярость вырвалась из него, словно черная птица. С треском и грохотом Дэн буквально смел все, что было на столе Бленчерда.

– Эй! Эй! – закричал управляющий. – Что вы делаете?

– Серьезные неприятности, – прохрипел Дэн. – Хотите увидеть, что это такое, мистер? – он поднял кресло, на котором сидел до этого, и швырнул его в стену. Гравюры посыпались на пол, и полки с книгами вздрогнули. Дэн схватил мусорную корзину – слезы полного поражения и позора обжигали ему глаза – вытряхнул ее содержимое на Бленчерда, а потом запустил корзиной в оленью голову. Слабый голос внутри Дэна умолял его остановиться, шептал ему, что это глупая детская выходка, которая ничего ему не даст, но его тело двигалось словно само по себе, под влиянием целеустремленной ярости. Если этот человек хочет лишить его свободы, он готов разнести его кабинет по кускам.

Бленчерд схватился за телефон.

– Охрана! – завопил он в трубку. – Быстрее! Дэн выхватил телефон из рук Бленчерда и разбил его, бросив о полки. Топча ногами гравюры, Дэн с холодной отчетливостью осознавал, что это расплата не только за грузовик. Это расплата за лейкемию, за опухоль у него в мозгу, за жестокость Долины Смерти, за давку за “билетами”, за серебристый дождь, за майора, за деревню, за распавшийся брак, за сына, отравленного ядом собственного отца. Он лишь скривился, услышав крик Бленчерда “Прекратите!” Хороший солдат, – думал Дэн, сбрасывая с полок книги. – Хороший солдат, хороший солдат, я всегда был хороший… Кто-то ухватил его сзади.

– Вышвырните его! – кричал Бленчерд. – Он свихнулся!

Две крепкие руки обхватили Дэна. Он наугад ударил ногой, но не попал. Охранник сдавил ему грудь, и Дэн начал задыхаться.

– Вышвырните его отсюда! – Бленчерд забился в угол, и его лицо покрылось красными пятнами. – Фэй, вызови полицию!

– Да, сэр! – Секретарша, которая стояла в дверном проеме, поспешила к телефону у себя на столе.

Дэн продолжал бороться. Ему было трудно сопротивляться, но нехватка воздуха толкала его к новым приступам безумия.

– Спокойно, черт возьми! – Охранник потащил Дэна к двери. – Давай, иди…

Дэн в отчаянии откинул голову, и услышал, как хрустнул сломанный нос охранника. Руки, обхватившие Дэна, разжались. Он обернулся; охранник – мужчина, сложением напоминающий футбольного полузащитника, только в серой униформе, – сидел на полу, держась руками за нос. Между его толстыми, как сосиски, пальцами капала кровь.

– Ты разбил мне нос! – задыхаясь, прохрипел охранник. Глаза его слезились от боли. – Сукин сын, ты сломал мне нос!

Вид крови привел Дэна в чувство. Он никого не хотел калечить – как, впрочем, и не собирался громить кабинет Бленчерда. Он попал в какой-то жуткий сон, и скоро должен был проснуться.

Но этот сон, вместо того чтобы кончиться, сделал еще более зловещий поворот.

– Ты, сукин сын, – вновь прохрипел охранник и окровавленными пальцами потянулся к кобуре, висевшей у него на поясе. Он вытащил пистолет и щелкнул предохранителем.

Будет стрелять в меня, – подумал Дэн. Он видел, как палец охранника лег на спусковой крючок. Внезапно он ощутил запах озона – сигнал об опасности в сожженных серебристым дождем джунглях… Он прыгнул вперед, схватил охранника за руку и отвернул пистолет в сторону. Охранник попытался свободной рукой дотянуться до глаз Дэна, но тот увернулся и услышал, как закричала мисс Дувелл:

– Полиция едет!

Охранник ударил Дэна в грудь, потом еще раз. Понимая, что третьего удара ему не выдержать, Дэн выбросил вперед левую руку и ладонью ударил охранника прямо в сломанный нос. Охранник взвыл и повалился на спину, а Дэн выхватил из его пальцев пистолет и поставил на предохранитель.

За спиной у него раздался щелчок.

Дэн знал этот звук очень хорошо.

Смерть все-таки нашла его. Она плавно выскользнула из своей норы в этом душном кабинете и готовилась запустить в него свои когти.

Дэн повернулся. Бленчерд открыл ящик стола и уже поднимал пистолет, положив палец на спусковой крючок. У Бленчерда было испуганное лицо, и Дэн понял, что он сейчас выстрелит.

На это нужна была секунда.

Одна секунда.

Древнее, темное чувство охватило Дэна. Инстинкты, неподвластные разуму, взяли контроль над его телом, и рука поднялась сама собой.

Он выстрелил даже не целясь. Отдача тряхнула его руку от кисти до плеча с вытатуированной змеей.

– Ax, – произнес Бленчерд.

Алая струя ударила из его пробитого горла.

Бленчерд начал заваливаться на бок; его желтый галстук мгновенно стал красным. Падая, он нажал курок, и Дэн инстинктивно отклонился, услышав, как пуля с шипением прошла в сантиметре от его головы и врезалась в дверной косяк. В следующее мгновение Бленчерд рухнул на смятые семейные фотографии и растоптанные гравюры с изображением охоты на лис.

Мисс Дувелл вскрикнула.

Дэн услышал чей-то стон. Это стонал не Бленчерд и не охранник. Он взглянул на пистолет в своей руке, потом – на алые брызги, усеявшие крышку стола.

– О Боже мой, – прошептал он, и ужас содеянного обрушился на него как водопад. – О Боже… Нет…

Казалось, все шестерни вселенной замедлили свое вращение. Дэн отчетливо видел охранника, неподвижно съежившегося возле стены. Видел мисс Дувелл, застывшую в коридоре. Потом почувствовал, как сам он обходит стол, и хотя знал, что движется так быстро, как только может, собственные движения напоминали ему странное бестелесное парение. Ярко-красная артериальная кровь пульсирующими толчками лилась из пробитого пулей горла Бленчерда. Дэн уронил пистолет, опустился на колени и зажал рану ладонью.

– Не надо! – вновь произнес он, словно уговаривал непослушного ребенка. – Не надо! – Бленчерд уставился на него снизу вверх; его холодные голубые глаза остекленели, рот был полуоткрыт. Кровь текла сквозь пальцы Дэна. Бленчерд вздрогнул, его ноги слабо задвигались, каблуки туфель заскребли по ковру. Он кашлянул, и красный шарик жевательной резинки выкатился из его рта вместе с ручейком крови.

– Нет, о Боже мой, нет, не умирай, – снова взмолился Дэн. Что-то сломалось внутри него, из глаз хлынули слезы. Он пытался остановить кровь, удержать ее поток, но, словно океанский прилив, ее нельзя было повернуть вспять. – Вызовите “скорую”! – закричал он. Охранник не двигался; без пистолета его мужество смялось, как консервная банка. – Кто-нибудь, вызовите “скорую”! – умолял Дэн. – Держись! – крикнул он Бленчерду. – Слышишь меня? Держись!

Бленчерд начал издавать неприятные отрывистые звуки; они возникали где-то в глубине груди, и Дэна охватил новый приступ ужаса. Он знал, что это такое. Он слышал их раньше, во Вьетнаме: хронометр смерти отстукивал время.

– Полиция, – сказала мисс Дувелл.

Полиция едет.

Лицо Бленчерда стало восковым; кровь на галстуке и рубашке уже запеклась. Из раны слабыми толчками еще вытекал алый ручеек, но глаза уже смотрели в никуда.

Убийство, – осознал Дэн. – Боже мой, я убил его.

Никакая “скорая помощь” уже не могла успеть. Он это знал. Пуля нанесла смертельную рану.

– Прости, прости, – повторял Дэн. Его голос надломился. Перед глазами все расплылось от нахлынувших слез. – Прости, Боже милостивый, прости меня.

Полиция едет.

Образ наручников и железных решеток всплыл в его воображении. Он видел свое будущее в ловушке каменных стен, увитых колючей проволокой.

Теперь уже ничего не изменишь.

Дэн поднялся с колен; комната медленно вращалась вокруг него. Он посмотрел на свои окровавленные руки, и в ноздри ему ударил запах, какой бывает на скотобойне.

Он бросился бежать – мимо охранника, прочь из кабинета. Люди в коридоре, видя окровавленную рубашку и серое лицо Дэна, торопливо уступали ему дорогу. Он пробежал мимо лифта и выскочил на лестничную площадку.

У основания лестницы было две двери. Одна вела назад, в кассовый зал; на другой Дэн увидел надпись АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД! ВКЛЮЧАЕТСЯ ТРЕВОГА! Едва Дэн распахнул ее, раздался пронзительный визг сирены. В следующее мгновение на него обрушились обжигающие солнечные лучи. Дэн шагнул вперед и оказался прямо перед автостоянкой. Его пикап был ярдах в двадцати, за кассой-автоматом. Дэн огляделся; нигде не было признаков полицейской машины. Он рванулся к пикапу, с невероятным проворством распахнул дверцу кабины и скользнул за руль. Двое мужчин – оба не были полицейскими – вышли из аварийного выхода и, вытаращив глаза, смотрели, как Дэн запускает двигатель, подает грузовик назад и начинает выезжать со стоянки. Притормозив, чтобы не задеть автомобиль сзади, он вывернул руль и помчался прочь; тормоза оглушающе заскрипели, когда он сделал левый поворот, выезжая на улицу. Взглянув в зеркальце заднего вида, Дэн увидел полицейский автомобиль с включенной мигалкой, подкативший прямо к главному входу в банк. Навстречу Дэну промчался еще один “луноход”, и от ужаса он даже забыл, что нужно следить за дорогой.

Дэн не знал, сколько у него времени. Квартира его была в пяти милях к западу. Капли пота стекали по его лицу, баранка была липкой от крови.

Его душили рыдания.

Дэн издал беззвучный крик.

Он всегда старался жить правильно. Быть честным. Выполнять приказы и быть хорошим солдатом, независимо от того, что выползает из этих змеиных нор, которыми полон мир.

Лишь подъезжая к самому дому, он окончательно осознал, что натворила эта одна дурацкая, бессмысленная секунда.

Я двинулся к югу, – подумал Дэн. Он вытер пот со щеки о плечо с татуировкой; запах крови в такую жару вызывал тошноту. – Двинулся к югу, после всех этих лет.

И в это мгновение он осознал, что сделал первый шаг в путешествии, возвращения из которого быть не могло.