Когда Фейт впервые явилась на работу, прошло добрых два часа, прежде чем ее повели на ознакомительную экскурсию по библиотеке.

На прошлой неделе, только что приехав в студгородок, она прочитала на доске объявлений, что требуется помощник библиотекаря, и тут же побежала предложить свою кандидатуру. А пару дней назад из библиотеки пришел положительный ответ.

Даже на собеседование не понадобилось ходить. В письме девушку просили явиться в понедельник после занятий к некоему Филу Лангу, который будет поджидать ее на выдаче книг.

В понедельник случилось так, что преподаватель культурной антропологии отпустил их на четверть часа раньше, и Фейт уже в час тридцать отправилась на новое место работы.

Фил Ланг, высокий и рыжий, выглядел сухим педантом — галстук-бабочка, очки в металлической оправе.,. Он стоял за стойкой выдачи книг и что-то втолковывал трем девушкам — похоже, сотрудницам библиотеки. Фейт подождала, пока он не закончил разговор, затем представилась. Он оглядел ее с ног до головы, солидно кивнул и попросил обойти стойку и следовать за ним в дальний конец зала — в его кабинет Она ожидала, что он тут же поставит ее на рабочее место — и пошло-поехало. Но Ланг заставил Фейт заполнить целую пачку анкет и формуляров, потом пойти с ними в отдел финансовой помощи, где пришлось стоять в длинной очереди студентов, которые тоже ожидали разрешения совмещать работу и учебу. Усталая женщина средних лет просмотрела одну из анкет, расписалась на ней, оторвала себе желтый листок копии и направила Фейт дальше — в отдел кадров. Там тоже выстроилась длинная очередь желающих работать студентов. Наконец Фейт как временная служащая подписала отказ от медицинской страховки и получила все нужные бумаги.

И лишь после этой нудной процедуры смогла вернуться в библиотеку.

Ланг поджидал ее у той же стойки.

— Все улажено? — спросил он.

Девушка кивнула и, как было велено в отделе кадров, вручила ему копии всех формуляров. Он небрежно просмотрел бумаги и унес в свой кабинет. Через минуту он появился снова и сказал:

— Хорошо, сейчас я проведу вас по этажам. Я не надеюсь, что вы все запомните за один раз. Сегодня устроим только обзорную экскурсию. В дальнейшем вам необходимо самостоятельно закрепить полученные знания и побыстрее освоиться со всем, что есть в библиотеке. Вам придется отвечать на самые разные вопросы читателей и негоже за каждым пустяком бегать к более опытным коллегам.

— Хорошо.

Снисходительная манера Ланга несколько раздражала Фейт, но она принудила себя улыбаться.

— Итак, вперед.

Ланг провел девушку сперва по тем коридорам первого этажа, где располагались кабинеты администрации. Затем они зашли в отдел абонемента, в зал внушительных размеров. Книги спускались сверху на вертикальном конвейере с лопастями. Одни студенты-ассистенты хватали заказанные читателями книги, сканером считывали индекс и с помощью компьютера производили первичную сортировку, после чего другие подхватывали готовые стопки и распределяли их на полках.

Когда они вернулись в главный холл, Ланг подвел Фейт к компьютерному терминалу.

— Наши читатели больше не пользуются картотекой, все компьютеризовано. Вы знакомы с компьютерной системой запроса нужной литературы?

Она отрицательно мотнула головой.

Ланг пустился в подробные объяснения, от которых у Фейт немедленно началась желудочная тоска: файлы, потоки информации, поддиректории, мегабайты... Она и пыталась слушать, но уши вяли от массы ненужных деталей. Такая скукотища, думала она. Неужели так же нудно будет каждый день?

И прежнее место работы — у фритюрницы в "Макдональдсе" — вдруг показалось ей куда более романтичным.

— Все понятно? — спросил Ланг. Девушка кивнула.

— Тогда поднимаемся наверх.

— Хорошо.

На лифте они поднялись сперва на второй этаж в отдел архивных документов, затем на третий, где располагался отдел периодики, и на четвертый, где был справочный отдел. Особенно долго Ланг водил Фейт по пятому этажу — там хранились специальные собрания и книги от "А" до "Р".

— Наш университет располагает самым большим в США собранием книг и документов на тему массового уничтожения евреев фашистами, — с гордостью сообщил Ланг. — У нас самое большое количество документальных свидетельств, дневников и фотографий, запечатлевших зверства немцев. Впрочем, студенты не имеют доступа к уникальной коллекции и прочим спецсобраниям; эти раритеты могут изучать лишь преподаватели, да и то лишь по специальному разрешению университетского начальства. — Он заговорщицки улыбнулся. — Но если вы проработаете достаточно долго, вас могут перевести в отдел спецсобраний, и вы вволю наглядитесь на все эти уникальные вещи.

Фейт изобразила на лице счастливую улыбку: дескать, сплю и вижу, как попаду в этот рай библиотечный.

Еще один подъем на лифте.

Разница с предыдущими этажами сразу бросилась в глаза.

Прежде всего — настоящая тишина. Повсюду в библиотеке, даже в читальных залах, она была лишь относительной. Шумы складывались из шепота и приглушенных разговоров, из шелеста страниц и шарканья обуви по коврам. Где-то звякнет, где-то брякнет, а где-то книга упадет. Поэтому истинное беззвучие шестого этажа производило сильное впечатление.

Как только за ними тихо защелкнулись дверцы и лифт с урчанием двинулся вниз, Фейт неожиданно услышала свое дыхание. Оно казалось таким громким, потому что не было других звуков. Тихо, как в склепе.

Ланг продолжил лекцию.

Кощунственно нарушая абсолютную тишину, он указал на карту этажа, висевшую под стеклом напротив лифта. Такие карты имелись на каждом этаже библиотеки. Чертеж показывал расположение стеллажей, на которых размещались книги от "Q" до "Z". Затем Ланг повел девушку между собственно стеллажами — огромными, выше человеческого роста. Было ощущение, что они попали в крысиный лабиринт с бесконечными туннелями и боковыми ответвлениями.

Фейт изумилась, когда увидела у северной стены ряд кабинок для научной работы и несколько десятков занятых чтением студентов. Они сидели до странности тихо. Ни шепота, ни покашливаний. Казалось, молодые люди не то что книжку боятся уронить, а и подбородок почесать стесняются. Фейт решила, что гробовая тишина этого этажа давит на читателей и заставляет избегать малейшего шума.

Наконец и Ланг, очевидно, проникся здешней атмосферой, потому что он произнес едва слышным шепотом:

— На шестом этаже, самый большой беспорядок. Студенты берут литературу с полок самостоятельно, а вернуть на место частенько ленятся или ставят не туда, куда нужно. В конце дня приходится собирать брошенные книги со столов, а иногда и с пола. Частью вашей работы будет приглядывать за этими беспризорными экземплярами.

Ланг провел девушку в западное крыло, где проволочная сетка с металлической дверью отделяла комнатку с парой стеллажей. Ланг достал ключ, открыл дверь и пригласил Фейт внутрь.

— Это сортировочная, — пояснил он. — Сюда вы будете приносить подобранные беспризорные книги. Распределяйте их по алфавиту и складывайте в тележки. Другие работники развезут их по нужным местам.

Они вышли из комнатки, и Ланг запер дверь.

— Не переживайте, первые несколько недель вы будете работать в паре с опытным сотрудником. Мало-помалу вы всему научитесь.

По бесконечным коридорам между стеллажами они прошли обратно к лифту. Нажав кнопку вызова, Ланг сказал:

— И еще одно. У наших сотрудников временами бывают... э-э... недоразумения с посетителями. Библиотека бесплатная, открыта для всех и допоздна, поэтому народ сюда ходит всякий. В том числе бывают и... скажем мягко, чудаки всякого рода. Не имею права не предупредить вас. Тут хватает придурков и глухих углов. Скажем, время от времени... э-э... пусть вас не шокирует, если кто-то приспустит штаны и покажет гениталии.

Тут Ланг еще раз рассеянно нажал кнопку лифта, хотя огонек с надписью "Вниз" уже горел.

— В прошлом семестре, — продолжил он, поборов некоторое смущение, — один козел ходил с зеркальцем на туфле, чтобы заглядывать девушкам под юбки. А семестра три назад другой "чудак" прятался под столами — с той же целью... Правда, большую часть времени вы будете работать в коллективе, в непосредственной близости от других. Так что особенно волноваться не стоит. Но когда остаетесь в одиночестве — поглядывайте вокруг. А не дай Бог, что случится — тут же докладывайте своему начальству. Фейт кивнула и улыбнулась.

— Никогда не предполагала, что работа в библиотеке полна приключений.

— Да, романтики тут до и больше, — усмехнулся Ланг.

Открылись дверцы лифта, и они зашли внутрь. Предупреждение насчет придурков не произвело особого впечатления на Фейт. Отшить подобных типов — дело навыка. Отец обучил ее приемам самозащиты, когда она была еще совсем девчонкой. Так что с мужчиной своего роста или помельче она могла побороться почти на равных. А при удаче справилась бы и с тем, кто покрупнее. Главное — фактор неожиданности. Нападающий самец уверен, что встретит слезы и растерянность. Поэтому отец учил ее нападать первой: сперва врежь мужику по яйцам, а потом разбирайся, что он имел в виду. От хорошего удара по причинному месту сам Шварценеггер в миг согнется и не скоро очухается.

Нет, если чего она и боялась, так это землетрясения, пожара и... и самого этого здания. Шестой этаж.

Что-то в нем нестерпимо зловещее. Нет, нет, глупости. Какой вздор лезет в голову!.. Однако неприятное чувство страха уже было не прогнать.

Шестой этаж.

Фейт не хотела признаваться себе в этом, но при одном воспоминании о последнем этаже у нее бежали мурашки по спине.

— Сегодня я поставлю вас на сортировку книг на первом этаже, — сказал Ланг. — Там ваша работа будет под двойной проверкой. Ренни и Сью считывают индексы, а Пюнна переносит готовые стопы на полки. Будете помогать Пюнне.

Девушка рассеянно кивнула. Ланг ей до чертиков надоел, и она была рада начать работу где угодно и с кем угодно. Впрочем, она испытала неожиданное чувство облегчения от того, что сегодня ей не придется работать на шестом этаже.

Библиотека закрывалась в десять тридцать, но смена, в которой работала Фейт, заканчивалась в семь. Завтра у нее не будет занятий, и она выйдет с семи утра до часу дня.

Этим-то и хороша работа внутри университетского городка — чрезвычайно гибким графиком. Даже когда наступает напряженное время предэкзаменационных тестов, можно откорректировать часы работы и продолжать трудиться хотя бы урывками.

Домой Фейт доехала без приключений. Час пик практически закончился. Хотя шоссе и нельзя было назвать свободным, пробок не было. Дорога от университета до Семнадцатой улицы заняла меньше часа.

У перекрестка ватага сомнительного вида подростков околачивалась возле цветочного киоска, поэтому Фейт, прежде чем притормозить на красный свет, проворно удостоверилась, что обе дверцы машины заперты.

Через несколько минут девушка проехала мимо колледжа, где совсем недавно получила диплом о среднем образовании. Выпускной вечер был в июне. Но здание выглядело чужим и каким-то съежившимся. Вернуться в него сейчас — все равно что вернуться в начальную школу: внутри наверняка стоят детские парты, миниатюрные шкафы и низенькие питьевые фонтанчики.

На душе было хорошо. Какое счастье учиться в университете — в настоящей школе! Прежняя учеба казалась детской игрой. Прошло всего лишь несколько дней новой жизни, но Фейт уже была уверена в том" что она справится с университетскими нагрузками. В Бреа ей буквально все нравилось.

Или, скажем так, нравилось почти все. За малым исключением. И этим малым исключением был последний этаж библиотеки.

Шестой этаж.

Она решительно запретила себе обсасывать эту воистину нелепую мысль. Пустые, немотивированные навязчивые страхи — их лучше избегать!

На другой стороне улицы зияло пустое место — там, где прежде находился кинотеатр братьев Митчеллов. Ей вспомнилось, как крохотной девчушкой, проезжая мимо в машине родителей, она читала по слогам странные названия фильмов на рекламном плакате над входом: "Жрица любви", "Знойное тело", "Дебби не знает отказа".

Если бы этот порнушник не снесли, Кейт отсюда бы не вылезал.

Случайная мысль о брате навела девушку на грустные размышления. Как это случилось и когда это случилось? В детстве они были не разлей вода. После смерти отца — а может, именно из-за смерти отца — они держались всегда вместе, подолгу болтали и секретничали друг с другом.

Теперь же ей трудно вспомнить, когда они в последний раз обменялись хотя бы десятком фраз.

А если она добьется своего и станет жить самостоятельно — что тогда? Конец общению с семьей? С мамашей — с той хоть бы и век не видеться. Но так не хочется обрубать те ниточки, которые еще связывают с братом!

Впрочем, что тут скулить — все равно от нее мало что зависит.

Фейт свернула на родную улицу. Мальчуган в одних трусиках, стоящий на газоне перед особняком, бросил в ее "фольксваген" ком грязи и что-то прокричал вслед. Девушка посигналила — мальчишка взвизгнул и кинулся бежать.

Господи, только бы мамаши не было дома!

Свет в окнах горел. На подъездной дороге стояли мамашин автомобиль и мотоцикл.

Стало быть, привела мужика.

Перед домом Фейт сбавила скорость, потом решительно нажала на педаль газа и проехала мимо. Лучше наскоро перекусить в "Сумасшедшем цыпленке", а потом укрыться в городской библиотеке, которая работает до девяти. Там она успеет кое-что почитать к ближайшим занятиям, а тем временем мамашин "дружок", даст Бог, и слиняет.

Девушка развернула машину и направилась обратно в сторону Семнадцатой улицы.