Маленький мальчик, плачущий и напуганный, увидел узкую полоску света в конце длинного черного туннеля. Он побежал к ней, его коленки были сбиты от падений на каменной лестнице. На переносице была глубокая царапина, а глаза от слез почти не видели. Он достиг света, который выбивался из-под грубой дощатой двери. Его рука стала шарить в поисках дверной ручки, нашла ее и повернула.

Он вихрем влетел в холодную комнату. Стены и пол были из шершавых серых камней. На противоположных стенах горели два факела, давая тусклый оранжевый свет и длинные пересекающиеся тени. Здесь кто-то есть! Кто-то наконец его найдет! Он попытался закричать, но его голос превратился в хрип. Целую вечность он отчаянно кричал, когда Лоджия закрывала коридоры и меняла за его спиной направление лестниц.

Но в этой зале никого не было. Хотя кто-то здесь должен был быть. Они зажгли факелы, а затем пошли его искать. Он может здесь подождать, кто-нибудь вернется и найдет его.

Мальчик очень устал. Он выбился из сил, бегая вдоль стен, борясь с дверями, которые отказывались открываться, и чувствуя, что коридоры уводят его все глубже в мир холода и безмолвия. В этой зале он видел серую дымку своего дыхания. Он дрожал и обнял себя руками, чтобы хоть немного согреться.

В свете факелов блестели всевозможные ножи, которые висели над длинным столом с темными пятнами.

В другом конце комнаты стояло что-то похожее на ванну на колесах. Над ней на опускающейся с потолка цепи висело что-то покрытое длинным черным саваном. На концах таких же цепей висели крюки с заостренными концами.

В углу комнаты стоял большой прямоугольный металлический ящик с ручной пилой на нем.

Маленький мальчик подошел к коллекции ножей. Их было десять, начиная от тонкого, как льдинка, и заканчивая кривой нож-пилой. Рядом со столом стояло точильное колесо. Ножи выглядели очень острыми и хорошо ухоженными. Маленький мальчик подумал, что это из мясной лавки. Поверхность стола была запачкана засохшими багровыми пятнами. На нем лежал рулон коричневой оберточной бумаги и моток бечевки.

Мальчик подошел к металлической ванне. В ней была жидкость темно-красного цвета. Это был цвет одного из самых любимых платьев его матери. Жидкость пахла как старые пенни с головами индейцев в его коробке с драгоценностями.

Но в жидкости плавали клочки волос. Кто-то стригся, подумал он. С кого-то сняли скальп.

Он посмотрел вверх, на покрытый черным саваном предмет, который висел прямо над ванной. Края савана были всего в дюйме над его головой. Он поднял руки и прикоснулся к нему. На ощупь ткань была сырой и слегка жирной. Он осторожно потянул, но саван не поддавался. Движение его руки заставило висящий предмет закачаться на цепи. Что-то капнуло в металлическую ванну.

Не надо трогать, подумал он. Не надо!

Но он схватился обеими руками за край савана и резко дернул его вниз.

Саван порвался и упал.

– Я знал, что ты начинаешь вспоминать, – тихо сказал Эдвин, стоя в дверях позади Рикса. Рикс смотрел пустым взглядом в темноту комнаты, но кровь в его висках застучала сильнее. – Когда ты рассказал мне по телефону замысел «Бедлама», я понял, что это возвращается к тебе. Должно быть, что-то вызвало эти воспоминания. Что – я не знаю. Но когда ты упомянул про скелеты, висящие в подземелье выдуманного тобой дома, я понял: ты вспоминаешь то, что нашел в этой комнате, когда был маленьким мальчиком. Вчера я убедился в этом, когда ты рассказал мне о скелете, который постоянно стоит у тебя перед глазами. И о том, что, как ты думал, было серебряной дверной ручкой…

Рикс испустил тихий мучительный стон.

Он вспомнил, что черный саван порвался и упал на пол.

Над головой Рикса как маятник качался скелет. На нем еще сохранились прилипшие к костям кусочки мяса и мышц. Вместо глаз были красные дыры с запекшейся кровью и тканями. В спину был вогнан крюк, а рот широко раскрыт. Скелет был примерно с Рикса величиной.

Он отступил назад и медленно опустился на колени, а мрачный пейзаж смерти продолжал качаться взад-вперед. Рикс повалился на спину и притянул колени к груди. Глаза у него ввалились и невидящим взором смотрели вперед.

– Я нашел тебя здесь, – сказал Эдвин. – Я велел тебе встать и взял тебя за руки. Я заставил тебя забыть то, что ты здесь видел, и вывел тебя из Лоджии. Я не хотел, чтобы ты это нашел, Рикс. Я пытался найти тебя раньше, чем это произойдет. Здесь было тело мальчика, которое я принес в тот день, когда вы с Буном пришли сюда играть. У меня не было времени подготовить его как следует.

Кости Рикса свело от пронизавшего его холода. Он знал, где находится и кто с ним, но не мог сосредоточиться ни на чем кроме тихого убаюкивающего голоса Эдвина. Образы метеорами проносились в его сознании: скелет в ухе таксиста-растафарьянца, пластиковый скелет, который Бун повесил в дверях Тихой Комнаты, волосы Сандры, плавающие в кровавой ванне. Он вспомнил, что случилось здесь, он вспомнил Эдвина, он вспомнил, как маленькая рука потянулась к серебряной пуговице с выгравированной на ней мордой ревущего льва и накрыла ее…

– Позже, – продолжил Эдвин, – я обнаружил, что потерял пуговицу со своей куртки. Я нашел ее в твоей коробке с драгоценностями в тот день, когда вернул обратно в твою комнату старую мебель из Лоджии. Ты, должно быть, открутил ее в тот день, и, я думаю, твое сознание сосредоточилось на ней, чтобы забыть то, что ты видел. Ты сегодня ее искал, не так ли? Я думаю, дурацкая шутка Буна в отеле «Де Пейзер» помогла тебе вспомнить еще больше. – Он схватил Рикса за руку и ввел его в комнату. Ошеломленный Нью последовал за ними. Пантера, шагнув вперед, принудила Рейвен войти.

Чиркнула спичка. Эдвин начал зажигать пропитанные маслом факелы, которые были прикреплены к стенам. Его тень выросла. Оранжевый свет запрыгал по комнате, засверкал на кончиках крюков, которые на цепях свисали с потолка, отразился от набора ножей, висевших над испачканным кровью столом, высветил металлическую ванну и прямоугольную металлическую коробку в углу. Когда света стало больше, Рейвен посмотрела в лицо Нью. Его зеленые глаза ярко блестели, и он пристально смотрел прямо вперед. Она боялась, что он уже потерян.

В нескольких футах от стены лежала груда одежды. Рейвен оцепенело смотрела на маленькие ботиночки, потертые джинсы, свитера, рубашки, носки и нижнее белье.

– Вот сюда я их приношу. – Голос Эдвина, отражаясь от каменных стен, как шелк вился по комнате. – Почти всех их я нахожу на горе Бриатоп. Иногда, мисс Дунстан, я беру один из старых автомобилей в гараже, который нашли вы с мастером Ньюланом, и отъезжаю на безопасное расстояние, туда, где о Страшиле никто не слышал. Это ничем не отличается от игры в охоту. Вот только я стал менее расторопным, и иногда они убегают. – Он посмотрел на Рейвен, и его рот растянулся в тонкой улыбке. – Когда я был молодой, я мог замораживать их с тридцати футов. Они просто застывали на месте. И я мог ловить их в пределах слышимости от их дома. Лендлорд помог отточить силу, данную мне от рождения, мисс Дунстан. Я умею даже ослеплять тех, кто выходит на поиски своих пропавших детей. Они могут смотреть прямо на след и ничего не видеть. Я могу стоять в тени достаточно близко, чтобы дотронуться до них, и они никогда не узнают, что я там был.

– Вы… приносите детей сюда… и убиваете их.

– Готовлю, – поправил он. – Это часть того, что Бодейны делают для Эшеров. – Эдвин пересек комнату и положил руку на плечо Рикса. – Ты меня слышишь, Рикс?

– Да, сэр. – Страшила влесу, мелькнула у него безумная мысль.

– Должно быть передано кое-что еще, – сказал Эдвин, приблизив лицо к Риксу. – Первое – это посох, созданный для прапрадедушки Хадсона Эшера. Затем ответственность за «Эшер армаментс». Затем знания. Многие столетия твои предки поклонялись лендлорду. Настоящему лендлорду этого мира, а не только Эшерленда. Посох – это дар, символ доверия, данный лендлордом. Он будет защищать твою жизнь, Рикс, но, чтобы оправдать это доверие, ты должен делать то, что хочет лендлорд. Ты – его руки, Рикс. Я – его голос. Он отдал «Эшер армаментс» тебе потому, что из троих детей Уолена ты больше всех подходишь для того, чтобы выполнять желания лендлорда.

Волосы Сандры плавали в кровавой воде. Страшила в лесу. Эдвин здесь, чтобы защищать его, и он всегда очень любил Эдвина.

– Ты можешь использовать злость, которая накоплена в тебе, для лендлорда, – мягко прошептал Эдвин. – Я наблюдал, как эта злость с годами росла. Я знаю, на что ты способен, думаю, ты только что сам это понял. Внутри тебя горит холодный огонь, и ты можешь использовать его для «Эшер армаментс». Я все время помогал тебе…

– Помогал?..

– Сандра, – сказал Эдвин. – Она плохо влияла на тебя, Рикс. Она учила тебя использовать твою злость в книгах. Ты попусту растрачивал важные ресурсы, которые должны были быть направлены в «Эшер армаментс». Мы переговорили по телефону, и я объяснил ей, чего я хочу от нее. Я знал, что это повредит твоему сочинительству. Ты понимаешь, что я сделал это для тебя?

По щеке Рикса скатилась слеза.

– Я… любил…

– Это была не любовь. Это была пустая трата времени. Любовь – это то… что ты будешь делать для лендлорда, для меня и для «Эшер армаментс».

Что-то дрогнуло в душе Нью. С огромного расстояния вернулось то, что говорил ему Король Горы: «ЗЛО… ЗЛО СУЩЕСТВУЕТ… ЧТОБЫ РАЗРУШАТЬ ЛЮБОВЬ».

В углу за прямоугольной коробкой – костедробильной машиной, которую Эдвин использовал рано утром, когда Бун бродил по Лоджии, – раздался протяжный скользящий звук. Эдвин обернулся, и из тени вышла окровавленная фигура с избитым лицом. Голова Логана дергалась, а одна рука беспомощно болталась. Когда он раскрыл рот, чтобы издать жалкий булькающий звук, из уголков его рта потекла кровь.

Эдвин привел сюда Логана два дня назад, обнаружив его рядом с развалинами зоопарка, где он ждал Жадного Желудка. Эдвин решил продемонстрировать парню силу, которой он пользовался как Страшила. У Логана тоже были такие способности, но еще грубые и не отточенные. Здесь, в этой комнате, когда Эдвин разрешил ему изучить ножи, Логан повел себя, как ребенок в магазине игрушек. Эдвин рассказал ему все, и Логан был поражен, узнав, что всю остальную жизнь будет пользоваться этими ножами и что мама, папа, бабушка и дедушка уже дали свое согласие.

Эдвин послал внучатого племянника в гараж, строго наказав ему удержать там Кэтрин до прихода пантеры, но не должен был прикасаться к ней. Способности Логана еще были подвержены влиянию его страстей. Кроме того, Эдвин всегда любил мисс Кэтрин, и незачем было осквернять ее перед исполнением приговора лендлорда.

Кэсс видела из Гейтхауза смерть Кэтрин. Когда Логан не вернулся, Эдвин пошел в гараж и обнаружил на бетоне кровь. Рядом лежал железный обод шины, на нем была кровь и клочок волос. Волосы принадлежали не Кэтрин. Эдвин понял: что-то пошло не так, вероятно, из-за отказа Логана подчиняться приказам.

Теперь, пристально оглядев молодого человека холодным взглядом, Эдвин понял, сколько вреда причинила Кэтрин ободом от шины. Талант Логана погиб. Эдвин презрительно покачал головой.

– Так, – сказал он, – ты притащился обратно сюда, да?

Логан, глупо улыбаясь, нетвердо шагнул вперед. С его подбородка капала кровь.

– Я ошибся в тебе, – продолжил Эдвин. – В тебе нет необходимой для этого дисциплины. Я думал, я смогу обтесать тебя… потому что в твоем возрасте сам был точно таким же. Но я ошибался, верно? – Он быстро взглянул на пантеру.

Жадный Желудок встал и перебежал через комнату к Логану. Быстрым прыжком он сбил молодого человека на пол. Логан взбрыкнул ногами, и из его изуродованного рта вырвался ужасный сдавленный крик. Рейвен, зажав уши руками, стала пятиться, пока не прижалась спиной к стене. У ее ног лежала детская одежда. В челюстях пантеры захрустели кости. Логан молчал.

– Я… любил… ее, – прошептал Рикс. Его лицо покрылось капельками холодного пота.

Эдвин наблюдал, как ужасная пантера пожирает тело Логана.

Затем, удовлетворенный, он повернулся к Рейвен.

– Вы будете следующим блюдом, мисс Дунстан. Он всегда голоден.

– Нью! – слабо прошептала она. – Пожалуйста… помоги мне…

– Мастер Ньюлан пришел домой, туда, где его место. Он будет следующим Страшилой. Лендлорд и я прекрасно его научим. Видите ли, диета для Эшеров очень важна. Если они не будут есть как следует, Недуг преждевременно состарит их. Хадсон Эшер, его брат Родерик и их отец Малькольм попали в завал в угольной шахте. Прошли недели, прежде чем их нашли. Но Хадсон и Родерик выжили… разделив между собой отца. Эшеры – каннибалы, мисс Дунстан. Долгие годы они получали мясо из лавки в Чикаго. Урия Хинд также служил лендлорду. Но, увы, чикагский пожар уничтожил его бизнес, да и его самого.

– Они… едят…

– Да, детей. Моя жена готовит прекрасные уэльские пироги.

Ноги Рейн подкосились. До чикагского пожара, поняла она, в Страшиле не было нужды. И только после пожара, когда Эшеры утратили возможность покупать человеческое мясо, на гору Бриатоп пришел Страшила.

Сжатая в кулак рука Нью почувствовала в кармане какой-то предмет. Игрушка Натана. Этот человек принес Натана сюда и содрал мясо с его костей.

Его душа затрепетала. Все, подумал он. Все… и все, что от меня требуется – это использовать магию. Зло существует, чтобы разрушать любовь. Все, что я должен делать, – это…

Сатана ищет человека, говорил Король Горы. Неважно, где ты живешь, важно, что живет внутри тебя.

Все… использовать магию…

– Мастер Ньюлан? – Эдвин протянул ему руку. – Идите ко мне.

Нью попытался сопротивляться, попытался врасти ногами в камни.

– Идите ко мне. Возьмите меня за руку.

Нью рвануло вперед. Его зеленые глаза сверкали, как лампы, на белом как мел лице застыло напряжение.

– Идите домой, – прошептал Эдвин. – Позвольте лендлорду вас полюбить.

Шаг за шагом Нью приближался к нему. Он был не в силах повернуться. Лицо Эдвина деформированной луной висело в оранжевом свете.

Все, подумал он. Используй магию.

Их пальцы встретились. Рука Эдвина крепко стиснула руку Нью и старик улыбнулся.

Нью почувствовал, что его затягивает в жерло вулкана. И в этом жерле клубились образы ада: города, проваливающиеся в огромные трещины, куски камней, падающие на бегущих по улицам людей, взрывающиеся огненные шары и грибообразные облака, горы обгоревших тел, багровое небо, наполненное ракетами и поднимающимся паром, в который превратился смех того создания, что жило под личиной Эдвина Бодейна, – темного тощего зверя с желтыми кошачьими глазами и раздвоенным языком, мелькающим в удушливом воздухе.

– Иди домой, – настаивал Эдвин.

Сознание Нью было готово расколоться. Зло… зло существует, чтобы разрушать любовь… Боже, помоги мне… дам тебе все… используй магию… важно то, что живет в тебе… Боже, помоги мне…

ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ!

Ловушка, догадался он. Улыбающийся монстр, которым был Страшила, только что сунул руку в капкан!

ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ, кричало внутри Нью. Он подумал о Натане, убитом в этой комнате, о сотнях детей, которые погибли здесь, чтобы потом их подали на красивых серебряных блюдах к обеденному столу Эшеров. ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ! В его крови вскипел гнев, сметая иллюзии богатой жизни в Эшерленде. В голове Нью прояснилось. Он крепко сжал руку Эдвина и почувствовал, как хрустнули костяшки пальцев.

Улыбка Эдвина застыла, в его глазах блеснул страх. Он начал вырывать руку.

ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ! В волосах Нью заплясали голубые искорки.

И из рукава его пиджака вырвался волшебный нож, порвав державшую его клейкую ленту. Он вылетел, как ракета, оставив на руке полосу ожога.

Эдвин не успел защититься: волшебный нож вошел ему под мышку по самую рукоятку. Он яростно крутился, питаемый силой гнева Нью, и когда Эдвин закричал и, зашатавшись отступил назад, нож как дрель скрылся в его теле, разбрасывая вокруг осколки костей и клочья живой ткани. Эдвин издал булькающий звук и запрыгал, а нож продолжал гулять по его телу. Залитый кровью, он вылетел из спины и с такой силой ударился о каменную стену, что лезвие сломалось.

Эдвин умирал, но его тело продолжало корчиться. Его глаза были широко открыты, а губы посерели. По комнате гуляли холодные волны энергии. Крюки яростно качались на цепях. Ножи сорвались со стены и летали по комнате, отскакивая от стен и потолка. Один из них задел жакет Рейвен, другой промчался мимо ее лица. Металлическая ванна взмыла в воздух и устремилась к Нью с такой скоростью, что он едва успел отпрыгнуть в сторону.

Лезвие ножа, жужжа как шершень, задело щеку Рикса. Потекла струйка крови, и боль разрушила его оцепенение. Он смотрел на качающиеся крюки, и реальность снова вернулась к нему. Эдвин был Страшилой. Эдвин был причиной самоубийства Сандры. Каннибализм поддерживал в Эшерах молодость, оттягивая насколько возможно Недуг. Эшеры поклонялись злу и построили «Эшер армаментс» как алтарь той силе, которая жила в Лоджии, тому великому злу, что собралось вокруг него и использовало их для разжигания костра уничтожения.

Эдвин свернулся на полу в расползающейся луже крови. Судороги его тела сотрясали стены. Как обезумевший зверь, кусающийся перед смертью, он бил во всех направлениях своей ужасной злой магией. Дверь в комнату сорвалась с петель. Холодные потоки энергии хлестали повсюду, сбили на пол Рейвен и швырнули Рикса о стену.

Нью услышал предостерегающий крик Рейвен. Когда он обернулся, черная пантера, выпустив когти, прыгнула на него.

Нью увернулся и одновременно направил удар своей магии. Словно молот обрушился на ребра Жадного Желудка, швырнув его на стену. Пантера, шатаясь, поднялась на ноги и снова пошла в атаку. В ее глазах сверкала жажда крови.

Нью стоял на месте до тех пор, пока пантера не приблизилась вплотную, а затем собрал комок энергии, и тот, как железная пика, ударил в череп Жадного Желудка. Отброшенная назад пантера, завыв от боли, плюхнулась в металлическую ванну. И снова она встала. Ее мышцы дрожали.

Когда пантера собралась в комок для третьего прыжка, Нью поднял в воздух стол и обрушил его на спину Жадного Желудка. Стол был тяжелый, и Нью понял, как много сил ушло на то, чтобы вогнать волшебный нож в Эдвина Бодейна. Он быстро слабел.

Жадный Желудок покатился по полу, щелкая змеиным хвостом, а затем прыгнул на Нью с проворством, которого тот не ожидал.

Нью попытался направить на зверя еще один удар, но мальчик был обессилен словно перегревшееся машина. Он отпрыгнул в сторону, но когти пантеры, порвав пиджак, вонзились ему в ребра. Он вскрикнул и упал на колени, из его бока потекла кровь. Жадный Желудок повернулся к нему, из пасти выскочил язык, и Нью увидел, что в глазах пантеры вспыхнуло торжество. Монстр знал, что Нью вымотан и боль затуманила его рассудок.

Нью посмотрел наверх. Крюки, подумал он. Если он сможет собраться с силами…

Жадный Желудок внезапно встал на задние лапы и прыгнул на мальчика.

Нью собрал все свои силы, чтобы вызвать и направить достаточно энергии. Его голову пронзила резкая боль, и он вскрикнул, когда почувствовал, что сквозь него идет энергия, унаследованная им от предков. Она начала бить из его костей, и на одно ужасное мгновение Нью показалось, что он объят пламенем.

Последняя волна магии Нью поразила Жадный Желудок в прыжке. Она швырнула пантеру к потолку и затем, когда зверь начал падать, с силой подвела под него один из болтавшихся крюков.

Острый конец крюка вонзился пантере под брюхо. Когда она заверещала и задергалась, крюк вошел еще глубже. Тяжесть ее тела натянула цепь. Балка, к которой крепилась цепь, прогнулась.

И тут Жадный Желудок начал соскальзывать на пол. Его брюхо было разодрано, и из зияющей раны вываливались угольно-черные внутренности. С резким треском, напоминавшим ружейный выстрел, балка сломалась.

Нью совершенно обессилел и не мог подняться с пола. Он зажал рукой кровоточащий бок и смотрел, как пантера бьется и рычит, пытаясь освободиться.

Холодные волны энергии продолжали сотрясать комнату. Эдвин отказывался умирать. Из коридора Рейвен услышала жуткий стон, который набирал мощность и силу.

Маятник, в ужасе подумала она. Смерть колдуна привела чувствительную машину в движение!

Рикс, балансируя на трясущемся полу, дошел до Рейвен и помог ей подняться. Его худое лицо было серым, только на щеке багровела полоса. Он тяжело моргал, все еще не оправившись от шока.

– Нам нужно уходить! – прокричала Рейвен. На другом конце комнаты рассыпанные по полу ножи взмыли вверх и ткнулись в стену. – Вы можете найти дорогу?

Он покачал головой. Он не помнил, как Эдвин привел его сюда, и боялся, что Лоджия может их замуровать.

Нужно возвращаться через туннель, поняла Рейвен. Балка, которую сломал Жадный Желудок, сорвалась. Она рывком подняла Нью на ноги и сказала:

– Пошли! Быстро!

Низкий стон продолжал нарастать, а потоки черной магии, исходящие от скрюченного тела Эдвина, начали крушить стены. Рикс остановился, чтобы оглянуться на пожилого человека, которого он любил.

Но увидел только Страшилу.

Затем он повернулся и побежал вслед за Рейвен и Нью.

Коридор сотрясался, с потолка падали куски камней, а висевшая в воздухе пыль почти ослепила их.

– Посох! – сказал Нью Рейвен. – Я должен вернуться!

В лаборатории Лудлоу маятник продолжал уверено раскачиваться. Камертоны вибрировали, и низкий звук уже перешел болевой порог. Рейвен, чьи кости пронзил этот звук, взяла обратно свой фонарь. Стены и пол бешено дрожали, и когда Нью поднял посох Короля Горы, у его ног пробежала трещина. Всего несколькими футами дальше сверху упал кусок камня величиной с наковальню. Мелкие камешки дождем сыпались на их головы и спины. Маятник раскачивался все быстрее, и Нью чувствовал ужасное давление, распирающее изнутри его голову. Он понял, что остановить Маятник невозможно. Эта штука вышла из-под контроля, и что произойдет – знает только Бог. Им нужно как можно быстрей выбираться из Лоджии.

Пол в комнате вздулся, и Нью едва не упал на колени. Басистый звук превратился в низкое демоническое мычание.

Ориентируясь с помощью фонарей, они бежали по сотрясаемому дрожью коридору к лестнице на самый нижний уровень. В следующий момент стон Маятника достиг высоты полнейшей агонии. Барабанные перепонки Рикса были готовы лопнуть. Он с трудом шел вниз по лестнице, его вестибулярный аппарат был от этого шума в полном смятении. Из носа у него хлынула кровь.

Гранитные колонны на нижнем уровне дрожали. Стальные сваи издавали высокие воющие звуки, словно струны арфы, которую щипала рука сумасшедшего. Одна из колонн покрылась трещинами и обвалилась, за ней вторая и третья. С потолка падали камни.

– Фундамент! – прокричала Рейвен, едва слыша сама себя. – Разрушился фундамент!

Перед ними простирался туннель. Камни вокруг них двигались и терлись друг о друга. Из трещин над их головами лилась черная вода.

Их по-прежнему преследовал стон Маятника. Рейвен зашаталась, но Рикс поддержал ее и подхватил фонарь, который она уронила. Под ногами у них бурлила вода.

И тут волосы на голове у Нью стали дыбом, и он обернулся обратно к Лоджии. Рикс, который был в нескольких шагах впереди, посмотрел через плечо и посветил в том направлении откуда они шли. От ужаса он замер. Луч света высветил бегущую по туннелю пантеру. Она приближалась, как огромная черная машина разрушения. За ней волочились внутренности, а в животе по-прежнему глубоко торчал крюк.

Видя бегущего к ним монстра, Нью еще крепче сжал свой посох. Собственных сил у него больше не осталось. Он ослабел и был вынужден положиться на силу, передававшуюся из поколения в поколение в сучковатой палке, которая на рынке не стоила бы и пары долларов.

– Ну, давай, ты, ублюдок! – с вызовом прокричал Нью.

Жадный Желудок прыгнул, из его ноздрей вырывался пар.

Нью махнул посохом, как бейсбольной битой.

Из посоха вырвался ослепительный шар голубого огня и встретился с головой пантеры. Монстр завизжал, на мгновение они оба, Нью и Жадный Желудок, были связаны пылающим посохом. Затем тело Жадного Желудка, словно натолкнувшись на каменную стену, отлетело назад, а Нью упал в плескавшуюся у его колен воду. Каждый его нерв горел как в огне.

Тело пантеры, с головой, висящей на нескольких тугих мышцах, медленно начало подниматься на ноги. Ее челюсти хватали пустой воздух.

И тут сквозь вой машины Лудлоу Эшера до них дошел резкий треск камней туннеля, словно кто-то могучей рукой ломал толстые палки. Секция туннеля между ними и Лоджией провалилась. Потоки воды устремились к Жадному Желудку, Рейвен, Нью и Риксу. Рикс успел лишь положить руку на талию Рейвен, и вода ударила их с такой силой, что они были сбиты с ног и отброшены назад. Он ничего не видел. В него врезалось тело Нью, затем его отнесло в сторону.

Потоки воды подняли Рикса, его голова появилась в темном воздухе, и он услышал как трещат и раскалываются камни над ним. Вода из озера вовсю лилась в туннель. Рикс судорожно вдохнул воздух и прокричал Рейвен:

– Держитесь!

Рука Рейвен нащупала его плечо и крепко в него вцепилась. Весь туннель был заполнен водой, и голова Рикса вновь скрылась под поверхностью.

Потоки воды бросали их из стороны в сторону. Рикса неумолимо тащило вверх, спиной по камням, которые еще не развалились. Из его ноздрей вырывался воздух. Рейвен чуть было не отнесло, но он держал ее изо всех сил.

В груди жгло от недостатка воздуха. Потоки воды бурлили, дергая и толкая их во все стороны одновременно. Холодная волна снова швырнула Рикса вверх, и он еще раз ударился о потолок туннеля.

Но, запутавшись в тростнике и водорослях, он понял, что поток вытолкнул его из туннеля к поверхности озера. Теперь вода засасывала его снова, и он яростно этому сопротивлялся. Рейвен тоже колотила ногами, пытаясь удержаться на плаву.

Их наполовину втянуло в туннель, и тут под ними забурлил новый поток, вытолкнувший из на поверхность.

В серой завесе дождя появилась голова Рикса. Рядом с ним кашляла и судорожно хватала воздух Рейвен. Силясь удержать ее, Рикс чуть не вывихнул руку. Волны толкали их к каменистой отмели. Когда они лежали на грубых камнях, а дождь и волны бились вокруг них, Рикс оглянулся на остров.

Лоджия дрожала, как огромный камертон. Стеклянные купола бились вдребезги, по крыши перекатывались мраморные львы.

Стон Маятника пульсировал в вихрящемся воздухе. Он изменился и превратился в грубый, сводящий с ума крик, бьющий по сознанию Рикса:

– предддддатели…

Лоджия разваливалась, как карточный домик. Она приподнималась и шаталась, ее башенки и дымоходы качались, а затем рушились вниз. Крыша провалилась. Вода из озера захлестывала дом, фонтаны брызг поднимались в воздух на добрых пятьдесят футов. Западное крыло задрожало и осело, а содержимое комнат выплеснулось, словно драгоценные камни из сокровищницы.

– все вы…

Голос Лоджии слабел.

После следующего сотрясения по фасаду дома пошла трещина, и он обрушился лавиной мрамора и кирпича. Стали видны изысканно отделанные комнаты, коридоры и лестницы, которые медленно, один за другим, рушились и исчезали в воде. Озеро превратилось в булькающий котел, наполненный прекрасными обломками, которые выталкивало на поверхность и снова затягивало в глубину.

Внезапно остатки Лоджии расколола огромная трещина, которая пошла от фундамента. Она разделилась на дюжину других трещин, от которых неумолимо поползли сотни новых.

– все вы предатели…

Лоджия оседала и разваливалась, словно в огромном замедленном взрыве. В озеро рушились тонны мрамора.

Падали стены. Из руин Лоджии до них дошла холодная волна гнева, принесшая с собой через озеро крик преда–а–а–а–атели, который разнесся над всем Эшерлендом и горой Бриатоп, повалив тысячи деревьев.

Голос Лоджии затих, и грохот Маятника прекратился.

На другом конце озера танцевали фонтаны воды. К берегу плыли стулья, письменные столы, чучела, шкафы, кровати и пианино. Деревья вокруг озера были сломаны у самой земли. Почти весь лес на южной части горы Бриатоп также повалило.

Звуковое оружие Лудлоу Эшера полностью разрушило Лоджию.

Когда Рикс и Рейвен снова смогли пошевелиться, они медленно побрели по отмели. Рядом с остатками моста в грязи лежала на боку еще одна фигура.

Рикс помог Рейвен выйти на берег и повернулся к руинам. Из носа у него капала кровь, в нескольких местах красовались ссадины, правая рука беспомощно висела. Он знал, что Маятник не достиг своего полного потенциала. Тяжесть Лоджии, подумал он, должно быть, раздавила машину до того, как она смогла разрушить все вокруг.

Неожиданно из глубин озера поднялась передняя часть красивого коричневого лимузина. Он был покрыт грязью, а радиатор походил на ухмыляющийся кривой рот. Затем он медленно погрузился обратно в воду.

Только теперь Рикс осознал, что по-прежнему сжимает в руке черную трость. На серебряной голове льва практически не было грязи.

Он держал ее так крепко, что заломило пальцы.