– Дождь усиливается, – сказала Рейвен, когда Нью вернулся из своей комнаты в хибаре на Бриатопе. Он надел джинсы и залатанный вельветовый пиджак поверх фланелевой рубашки. – Дороги затопит.

– Возможно, – рассеянно сказал он. Он взглянул на мать, которая молча сидела на стуле, держа на коленях фотографию Бобби. Сочащаяся из дюжины дыр в потолке дождевая вода со стуком падала в различные кувшины, чашки и тазы. Рейвен и Нью приехали в хибару, когда начиналась гроза и гром сотрясал тонкие стены.

– Ты не пойдешь туда вниз. – Майра не смотрела на сына. Она то и дело проводила пальцами по фотографии Бобби. – Ты всего лишь мальчик. Ты не можешь принимать самостоятельные решения.

– Я единственный мужчина в доме. – Нью подвернул рукава пиджака. – Пришло время вести себя по-мужски.

– Как? Отправится на верную гибель? Или еще хуже? – Она скосила мокрые глаза на Рейвен, которая стояла в другом конце комнаты, выглядывая в окно, за которым бушевала гроза. Ее черные волосы намокли и лежали тугими волнистыми прядями. – Мисс Дунстан, – сказала Майра с проникновенной мольбой в голосе, – не дайте моему мальчику пойти туда одному. Пожалуйста… я умоляю вас.

– Мы пойдем вместе, – сказала Рейвен, – как только пройдет гроза.

– Нет, – сказал Нью, застегивая пиджак. – Вместе мы не пойдем. – Он протестующе посмотрел на Рейвен. – Я пойду один, мисс Дунстан. А вы останетесь здесь. И я не буду ждать окончания грозы.

– Я хотела сказать то же, что и в офисе. Видит Бог, я бы хотела, чтобы был другой выход, но его нет. Я иду с тобой.

– Лоджия требует меня, а не вас. Я не могу сказать, что смогу защитить вас – это была бы ложь.

– Я сама смогу постоять за себя, – твердо сказала Рейвен. – Что я и делала всю свою жизнь.

Нью пристально смотрел на нее, нащупывая слабое место. Она была упряма и он чувствовал, что ее не просто переубедить, если она уже приняла решение. Его мать была как вода, но Рейвен Дунстан была подобна скале.

Прогремел гром, и в рамах задрожали стекла.

– Нью…

Призывы были теперь сильней и настойчиво тянули его в Эшерленд и в Лоджию.

– Иди домой…

Голос стал тише и сошел на нет, превратившись в шелковый шепот дождя.

– Не ходи. – Голос Майры сорвался. – О Боже, не ходи, не ходи, не ходи…

– Я должен узнать, что случилось с Натаном, – сказал он ей. – Я не буду сидеть на горе и ждать нового сезона урожая, во время которого Страшила берет свою добычу. И я собираюсь, мама, встретиться лицом к лицу с тем, что обитает в Лоджии.

Рейвен прикоснулась к плечу Нью, и тот перенес внимание на нее, намереваясь приказать ей остаться в хибаре до окончания грозы. Он увидел в ее глазах яростную силу и необходимость самой узнать, что скрывается в недрах Лоджии. Он вспомнил стенд с фотографиями детей. Может, она заслужила ответ, который искала, но он по-прежнему боялся за нее. Как он сможет ее защитить от того, что с такой силой зовет его из Эшерленда? Он почти отдал приказ – почти, – но затем сказал:

– Я готов идти. А вы?

– Я готова.

– Боже правый, – вздохнула Майра, подавив рыдания.

Нью снова взял посох, который оставил рядом с дверью.

– Мама? – сказал он. Она подняла на него глаза, по ее лицу катились слезы. – Я вернусь, – пообещал он. – Но я должен сделать это. Понимаешь?

– Твой папа бы не…

– Я – не он. Я – это только я, и никто другой. Я люблю тебя, мама, но я должен пойти в этот дом.

Она долго смотрела на него, а затем прошептала:

– Тогда Бог в помощь вам обоим.

Когда Нью и Рейвен собрались уходить, она сказала: – Я люблю тебя. – И в том, как это было сказано, Нью почувствовал такую решительность, о которой раньше и не подозревал.

Шел проливной дождь. Нью вел пикап прочь от хибары. Работал лишь один дворник, но он держал стекло достаточно прозрачным. Между ними лежали два пластиковых фонаря, которые Рейвен купила накануне в магазине. На шее у Рейвен висел фотоаппарат.

– Клейкая лента, – сказала Рейвен. – Зачем она тебе?

– Мое тайное оружие, – сказал он и больше ничего не прибавил.

Голос в его сознании настойчиво звал его в Эшерленд. Узкая дорога, которую Нью выбрал, была блокирована упавшим деревом. Нью дал задний ход и поехал по другой. Она также была непроходима из-за глубоких луж. Третья дорога оказалась для пикапа слишком крутой. Нью повел грузовичок по четвертой тропинке, которая, опасно извиваясь, шла прямо через лес. Шины скользили по камням. Тропинка сужалась, и машина едва проходила между деревьями. Рейвен опустила со своей стороны окно, чтобы помогать ему ориентироваться. Дождь бил ей прямо в лицо.

– Мы не проедем! – сказала ему Рейвен. – Надо поворачивать обратно!

Он не ответил. Призывный голос Лоджии, жуткая смесь ветра, дождя и грома, стал сильнее, он был почти веселым от успеха. Дюйм за дюймом грузовичок настойчиво проникал в глубь Эшерленда.

Но внезапно, когда грузовик сделал резкий поворот, призывы прекратились.

Нью нажал на тормоза, и грузовик, проскользив с десяток футов остановился.

Тропинка закончилась. Прямо перед ними были на первый взгляд самые обычные густые заросли растительности. Свет фар сквозь них не проходил. По обе стороны тропинки угрожающе, как колючая проволока, вились колючки.

– Здесь не пройдешь, – сказала Рейвен. – Тебе потребуется танк.

Но Нью пристально смотрел на кусты впереди. Этой тропинкой часто пользуются: колеи слишком глубокие и свежие. Проехав вперед, он заметил посреди кустарника металлический блеск. Он позволил грузовику докатиться до конца тропинки и нажал на тормоза. С этого расстояния было ясно, что впереди.

Это было некое квадратное строение, покрытое зеленой сеткой, которая обеспечивала превосходную маскировку. В сетке была прорезана большая дыра до самой земли, а остальная ее часть была тщательно закреплена.

Сперва Рейвен подумала, что это, возможно, лачуга одного из скваттеров, но какой скваттер будет жить в Эшерленде? Ее беспокоила маскировочная сеть. Чем бы это сооружение ни было, но оно было намеренно спрятано.

– Давайте посмотрим, – сказал Нью и взял фонарь. Он крепко сжал посох и вылез из грузовика. Рейвен последовала за ним, держа второй фонарь. Перед ними было окрашенное в зеленый цвет дощатое строение. Внутри оно было больше, чем казалось на первый взгляд. Свет фонарей упал на ржавый металл.

– Гараж, – тихо сказала Рейвен. – Что здесь делает этот гараж?

В гараже стояли три машины: изношенный старый «Форд» коричневого цвета, темно-зеленый пикап и испещренный ржавчиной черный «Рэмблер». Ни на одном из них не было номеров, но в пыльном углу в картонной коробке Рейвен увидала несколько старых номерных табличек Северной Каролины. Большая часть цифр была скрыта засохшей грязью.

Нью направил свет на «Форд». Сзади лежал обитый черной материей ящик.

Достаточно большой, мрачно подумал он, чтобы вместить тело ребенка.

На переднем сиденье пикапа были рассыпаны леденцы.

Рейвен заглянула в черный «Рэмблер». На полу валялась карта и она открыла дверь, чтобы внимательно рассмотреть ее. Когда она поднимала карту, из-под нее выбежала большая серая крыса и, пискнув, скрылась под сиденьем.

– Боже, – тихо сказала она и развернула карту. На ней был изображен район, непосредственно прилегающий к Эшерленду. Рядом с тонкими линиями, обозначавшими проселочные дороги, было несколько красных отметок. У нее засосало под ложечкой, и она услышала, как Нью сказал напряженным голосом:

– Тут.

Он стоял в задней части гаража и светил фонарем себе под ноги. Подойдя к мальчику, Рейвен почувствовала, как ей в лицо пахнуло холодом. Снизу поднимался густой запах сырой земли. Она направила свой фонарь вниз.

Вместо пола была утрамбованная земля, но свет уходил ниже, по узким каменным ступенькам.

Нью сделал глубокий вдох и спустился по этим ступенькам, нащупывая дорогу посохом. Ступенек было восемь. В самом низу начинался выложенный из грубого камня туннель, который уходил в темноту.

Но свет выхватил из темноты лежащий на полу туннеля предмет. Сердце у Нью забилось. Он наклонился и поднял его.

– Что там? – спросила Рейвен, когда он вернулся. – Что ты нашел?

– Туннель. Думаю, я знаю, куда он ведет. – Его голос звучал глухо, а блестящие на свету глаза были окружены темнотой. – И я знаю, почему здесь это. – Он разжал руку и показал Рейвен, что в ней.

Рейвен увидела детскую игрушку. Это была голубая дудка.

– Это Натана, – сказал Нью. – Страшила нес Натана через туннель. Я думаю… это оставлено здесь для меня.

– Значит, туннель…

– Ведет в Лоджию. Возможно, он проходит под озером. – Нью положил игрушку Натана в карман джинсов. – Вы уверены, что по-прежнему хотите идти со мной?

– Нам нужно оружие, – сказала она. – Нам следовало бы взять с собой пистолет или…

– От него не будет проку. Чтобы там ни было, оно будет готово к пистолету. Возможно, я знаю, к чему оно не будет готово.

– Что?

– Я сам оружие, – сказал он. – Вы, если хотите, можете вернуться. Я дам вам ключи, и вы сможете взять пикап.

– Нет, – ответила она. – Я должна увидеть все сама.

Нью увидел ее твердый взгляд.

– Хорошо. Я пойду первым. Держитесь рядом со мной.

Повторять ему не пришлось. Они зашли в туннель, и через несколько секунд шум грозы для них стих. С потолка сочилась вода, и когда Рейвен подставила ладонь и посветила фонарем, она увидела следы торфа. Они были под озером.

Рейвен следовала за мальчиком, и ее нервы были на пределе. По тонким трещинкам толщиной в волос струилась вода. Этот туннель был прорыт уже давно. Кто построил его? Хадсон Эшер, когда он возводил Лоджию? Если Эшеры и Страшила были как-то связаны, почему Страшила не появлялся до 1872 года? Эшеры живут здесь с 1840 года. Кто такой Страшила и как он умудряется свободно гулять более ста лет? Она чувствовала, что ответы на ее вопросы ждут в темноте на другом конце туннеля.

По туннелю прокатился отдаленный раскат грома. Должно быть, гремит очень сильно, подумала она, раз слышно даже здесь.

Нью остановился.

– Прислушайтесь, – прошептал он.

Из туннеля доносился какой-то низкий звук, похожий на рычание ужасного зверя. Но это был не шум зверя. Звук напоминал вибрацию какого-то механизма. Рейвен чувствовала, как он проходит по ее телу. Нью дотронулся до стены туннеля. Камни дрожали; ощутимо вибрировал пол. Повсюду вокруг них штукатурка трескалась и крошилась.

Затем, так же внезапно, странные звуки затихли.

Подземные толчки, предположила Рейвен. Боже мой, подумала она. Если землетрясение расколет потолок, на их головы обрушится озеро. Но что вызвало этот шум? Зубы Рейвен продолжали стучать.

– С вами все в порядке? – спросил Нью, и от его голоса пошло эхо.

– Да, – дрожащим голосом ответила она. – Я по-прежнему иду с тобой.

Но когда она последовала за Нью, пытаясь сосредоточиться лишь на круге света перед собой, в ней стало крепнуть убеждение, что из темноты за ее спиной доносится тихий скрежет.

Она обернулась и направила туда фонарь.

– В чем дело? – спросил Нью.

– Я не знаю. – Рейвен убрала со лба прядь волос. В луче света были видны лишь камни да лужицы воды.

Но из темноты доносилось слабое ш–ш–ш, похожее на шелест ползущей змеи.

И тут Нью понял, зачем была прорезана дырка в маскировочной сетке. В туннель за ними вошла пантера и блокировала путь назад.

– Пойдем дальше, – сказал он ей. – Я хочу, чтобы вы смотрели назад. Если увидите, что что-то движется, кричите что есть мочи.

– Ясно, – едва слышно проговорила Рейвен.

Они пошли дальше. Рейвен слышала быстрое скрытное поскребывание, как будто бы цоканье когтей по камням. Но кто бы за ними ни шел, он предпочитал держаться на расстоянии, избегая света.

Фонарь Нью высветил еще одну лестницу, ведущую в открытую дверь. Они дошли до конца туннеля. Над ними раскинулась огромная Лоджия, думал он, а внутри ее – ответы на вопросы, которые изменят его навсегда. Он помедлил, и в него проник холодок нерешительности и страха.

Сатана ищет людей, говорил Король Горы.

Его предок поклонялся Князю Тьмы. Не было ли и в нем искры того самого зла? И его теперь зовут и заманивают силой, которая сможет снова раздуть эту искорку в пламя?

Он вспомнил, как заставил мать вести себя как марионетка. Но хуже всего было то, что ему нравилась эта сила. Сначала она проявилась в яме с колючками, но теперь он знал, что управлять волшебным ножом или заставлять мать делать то, что он хочет, – это все детские игры. Он мог бы делать другие вещи, глубоко внутри него лежат другие силы, которые бьются и пульсируют, стремясь вырваться из горнила его души. И он хотел высвободить их, хотел дойти до предела – если таковой вообще был – своих возможностей. Он чувствовал, что это пламя может сжечь в пепел его старую жизнь, ограниченную пределами Бриатопа.

И внезапно он испугался самого себя, того, что в нем живет, прячется в темных закоулках его души.

Рейвен испустила короткий хриплый стон.

– О… Боже, – прошептала она.

Нью обернулся.

В темноте как темно-зеленые лампы горели глаза Жадного Желудка. Монстр медленно входил в свет фонаря Рейвен. Сначала появилась запачканная кровью пасть, затем черный череп с выжженной полосой поперек него. Пантера начала подкрадываться к ним. Ее мускулистое тело блокировало туннель, а кожистый длинный хвост поднялся и злобно щелкнул.