В пятницу мистер Холбрук ошарашил всех внезапным контрольным опросом. Сразу же, как прозвенел звонок, возвещающий о начале занятий, учитель мифологии приказал классу убрать все книги и взять лист бумаги и ручку.

— Проставьте на листе номера от одного до двадцати пяти, — сказал он, — оставив между номерами по одной строке. — Он поднялся со стула и подошел к доске. Повернувшись спиной к классу, взял большой кусок мела. — Порядок такой: я пишу на доске вопрос, вы его переписываете и немедленно внизу пишете ответ.

— Вот дерьмо, — прошептал Кевин, показывая средний палец.

Дион едва сдержал смех.

Учитель начал писать.

— Можете начинать.

Зашуршали листы, заскрипели парты — ученики устраивались поудобнее выполнять контрольную работу. Дион уже начал прикидывать, сколько ему следует получить по письменной работе и на регулярных тестах, чтобы вспомнить оценку "F", которую он получит сегодня. Он потер свой карандаш о край парты, чтобы заточить его. В конце концов Холбрук мог бы предупредить их заранее, что будет проводить неожиданные контрольные опросы в семестре. Кое-что он, конечно, говорил, но в общих чертах: сказал, на каких страницах и в каких книгах что следует читать по каждому вопросу, но о контрольных — ни слова. Во всяком случае, это просто неприлично и нелюбезно не объяснить классу, как будут проходить его уроки.

Конечно, теперь, оглядываясь назад, Дион вспомнил, что учитель несколько раз повторял: "Я ожидаю от вас, что вы будете самостоятельно работать". Он понимал теперь, что это загадочное предупреждение было намеком на грядущие контрольные.

К несчастью, из рекомендованного учителем текста он не прочел ни слова. Он вообще не учился таким способом. Никогда. Он всегда работал под давлением, так ему казалось лучше, схватывая все в последний момент, набивая свой мозг информацией. Он всегда все делал в последний момент, мимоходом, а уж такое занятие, как чтение дополнительной литературы, всегда оставлял на самый конец.

Теперь за это приходится расплачиваться.

А самое главное, сегодня он как раз заканчивал свои маневры, чтобы незаметно занять свободное место рядом с Пенелопой. Контрольная эта ему сейчас вот как нужна была.

Все пошло совсем не так, как хотелось.

Дион покорно переписал вопросы, предложенные мистером Холбруком. Он не знал ответа ни на один из них, да и с терминами, и то с некоторыми, был знаком весьма туманно, просто помнил, что их произносили на уроке. Он просто наобум написал ответы (первое, что пришло ему в голову), благо они состояли из одного слова, затем перевернул свой лист и положил карандаш в знак того, что закончил.

Когда все выполнили задание, учитель повернулся лицом к классу.

— Прекрасно, — сказал он. — Пожалуйста, обменяйтесь листками с тем, кто сидит рядом.

С тем, кто сидит рядом. Это означало: либо Пенелопа, либо Кевин. Он посмотрел налево и увидел, что Кевин обменялся листком с низкорослым пареньком, сидящим по другую сторону от него. Дион повернулся к Пенелопе, заставив себя улыбнуться, обменялся с ней листками и уставился в ее работу. Ее буквы были четкими, выведенными почти с каллиграфической тщательностью, — настоящий женский почерк.

— Вопрос номер один, — объявил учитель. — Ответ: Зевс.

Дион начал ставить плюсы против правильных ответов и минусы — против неправильных, как и потребовал преподаватель. У Пенелопы было два неправильных ответа, стало быть, она получала "А" с минусом. Он не ошибся. Она — умненькая.

Умненькая, не умненькая, какое это теперь имеет значение. Они обменялись листками, и Пенелопа протянула ему его контрольную. Он даже не взглянул ни на девушку, ни на свою работу. "Она, очевидно, подумала, что я тупица, кретин", — мрачно произнес про себя Дион. Его шансы познакомиться снизились сейчас, наверное, до нуля. Он грустно посмотрел на Кевина, а затем на листок в своей руке.

Дион зажмурился, затем открыл глаза.

Он написал отличную контрольную работу.

Все ответы — абсолютно все — были правильными.

Кафетерий, как всегда, был переполнен, и они с Кевином сели на крышку одного из круглых пластиковых столов в соседнем, примыкающем к кафетерию, помещении и стали ждать, когда рассосется очередь.

— А ты, выходит, силен в мифологии, — сказал Кевин, проводя пятерней по своим волосам. Он тоже занимался крайне несерьезно, как и Дион, за книги садился, только когда контрольная на носу, поэтому сегодня неправильно ответил примерно на четверть вопросов. Если учитель будет округлять, Кевин получит "В" с минусом.

Дион пожал плечами.

— Думаю, мне просто повезло.

— Когда в тесте предлагается выбрать правильный ответ из нескольких вариантов, тогда, я думаю, еще может повезти, но в данной работе абсолютно все угадать невозможно. Для начала надо хоть что-то знать. Черт побери, мне кажется, ты единственный в классе, кто получил за эту контрольную отлично.

Это было правдой, но Дион не знал, почему так все случилось. Он был смущен и поэтому молчал, пристально вглядываясь в крышку стола, пытаясь прочитать на стертом пластике надписи. Он вскинул глаза, когда к ним резко приблизился худой белобрысый парень в черной футболке с символикой хэви метал. У него был хмурый вид, что свидетельствовало о его явно враждебных намерениях.

— Что это за дела? И как это, по-твоему, называется? Вам что, очень удобно сидеть на моем столе?

Кевин спокойно поднял средний палец.

— Чего ты молчишь, Харт? Считаешь, что это красиво?

— Не так красиво, как титьки твоей матери, но все равно сойдет.

— Вали отсюда.

— Сам вали, приятель, но только не в штаны.

— Ну, Харт, скотина, я еще с тобой посчитаюсь.

Парень отошел набычившись, тоже со злостью оттопырив свой средний палец.

Дион не сказал ничего. Во время этой словесной перепалки он молчал, опасаясь, что этот парень затеет сейчас драку с кем-нибудь из них или, еще хуже, вернется с рослыми и сильными дружками. Но чувств своих он не выдал. Кевин был спокоен. Казалось, он знал, как справиться с этим оболтусом, или по крайней мере делал вид, что знает, и Дион верил, что его новый приятель в курсе, кого надо толкнуть, в какое место и насколько далеко, то есть понимает, когда выступать, а когда стоит заткнуться.

В конце концов, Дион надеялся, что это так.

— Парень этот — мудак порядочный, — произнес Кевин, словно прочитав его мысли. — Насчет него не беспокойся. Он только кулаками в воздухе махать горазд.

Дион кивнул, как будто именно это он и подозревал.

— Ого, — сказал Кевин. — Погляди-ка. — Он кивнул в сторону очереди в кафетерий. Прокладывая себе путь, между столиками по направлению к открытой двустворчатой двери двигалась Пенелопа с невысокой черноволосой девушкой в сильных очках. — А вот и твой шанс, приятель.

Дион соскочил со стола.

— Ты пойдешь со мной?

Кевин фыркнул.

— К черту, нет. Это твой ход. Ты подойдешь к ней один и попробуешь заговорить. А я буду поблизости, когда она тебя отбреет.

Пенелопа с подругой были последними в очереди, и Дион знал, что если сейчас не подойдет, то место позади нее очень скоро займет кто-нибудь другой. Быстро пробираясь зигзагом через толпу, он направился к ней.

Ему повезло. Он встал за девушкой как раз за несколько секунд до того, как группа ребят спортивного типа выстроилась за ним. Все произошло так стремительно, что теперь он машинально подвигался вперед, совершенно не представляя, что делать. Его руки вспотели, в животе было холодно. Дотронуться до Пенелопы он боялся — ну, хлопнуть, к примеру, по плечу или что-нибудь в этом роде, — чтобы привлечь внимание или заговорить с ней и таким образом обнаружить свое присутствие. Юноша просто пытался успокоиться. Если она внезапно обернется, надо постараться напустить на себя беззаботный вид. На самом деле никакого спокойствия и в помине не было.

Когда некоторое время спустя она все же обернулась и увидела его, он сделал удивленный вид и откашлялся.

— Привет. Я тебя сзади не узнал.

Она тоже выглядела удивленной, но улыбнулась. "У нее милая улыбка, — подумал он. — Дружеская улыбка. Настоящая улыбка".

— Привет, — сказала она.

— Меня зовут Дион. Я сидел с тобой на уроке мифологии.

Он произнес эти слова и в тот же момент понял, как это все глупо звучит. Сразу же понял. Но как их возьмешь назад, эти слова?

Она засмеялась. Ее смех был теплым и искренним.

— Я знаю тебя. Ты что, забыл? Ведь я проверяла твою контрольную.

Он покраснел, понятия не имея, что теперь говорить, как реагировать, боясь сморозить еще большую глупость.

— На меня произвело большое впечатление, как здорово ты сделал работу, — добавила она.

— Ага, спасибо.

— Да нет же, я говорю совершенно серьезно. Ты классно знаешь этот предмет.

Очередь двигалась, и Диона охватила паника — надо что-то сказать. Но что? В голову абсолютно ничего не приходило. Между стойкой раздачи и Пенелопой оставалось не больше шести человек. Это был его единственный шанс. Надо что-то придумать. Срочно. Иначе они проведут остаток времени в молчании, а потом все кончится. Он посмотрел в сторону Кевина, который подал ему знак, подняв вверх большой палец.

Черт побери, хоть бы одна завалящая мыслишка в голове осталась!

Спасение пришло от подруги Пенелопы.

— Я что-то не помню, чтобы мы встречались где-нибудь прежде, — сказала она. — Ты новенький?

Он расслабился, почувствовав наконец облегчение.

— Да, — сказал он. — Я из Аризоны. Мы с мамой" приехали сюда чуть больше недели назад.

— Это, наверное, трудно — начинать в новой школе? — сказала Пенелопа.

Он посмотрел на нее. Быть может, ему показалось, но в тоне, каким были произнесены эти слова, да и в ее лице тоже, промелькнуло нечто большее, чем праздный интерес. Она говорила очень мягко, как будто хорошо понимала его чувства, как если бы представляла себя на его месте.

Как если бы это ее заботило.

Нет, ему просто почудилось, ничего такого на самом деле не было.

— Да, — сказал он. — Это трудно. Я ведь здесь почти никого не знаю.

— Но теперь ты знаешь нас, — ответила, улыбнувшись, подруга Пенелопы.

Дион улыбнулся тоже.

— Это верно.

— А кроме того, ты приятель этого Кевина Харта, — добавила Пенелопа. В том, как она выговорила "этого Кевина Харта", сквозила неприязнь.

— Да, с ним я успел познакомиться, — сказал Дион. — И довольно близко.

И вот уже очередь подошла к раздаче, подошел к концу и разговор. Пенелопа взяла салат в коробке и банку сока из буфета. Дион схватил гамбургер, маленькую тарелку жареной картошки и две коки — одну для себя, другую для Кевина.

— Увидимся в понедельник, — сказала Пенелопа, направляясь с подругой к кассе, и улыбнулась своей лучезарной улыбкой. — Было приятно с тобой познакомиться.

— Да, было приятно, — добавила ее подруга.

— Мне тоже, — эхом отозвался Дион. Он хотел сказать что-то еще, хотел пригласить обеих девушек к ним за стол, хотел спросить у Пенелопы, не возражает ли она позаниматься с ним когда-нибудь, хотел выразить уверенность, что они как-нибудь побеседуют снова, но не успел это сделать. Он заплатил два доллара и увидел, как девушки уходят.

Для начала было совсем неплохо, и он вроде бы должен быть доволен, но почему-то чувствовал разочарование, как будто бы потерпел неудачу. Для этого не было никаких оснований. Все развивалось нормально. Ведь прошла всего неделя, его первая неделя, а они уже поговорили и все такое. Но ощущение подавленности не оставляло Диона. Он протиснулся через толчею к Кевину.

— Итак, — спросил приятель улыбаясь, — как все прошло? Ты ее, конечно, покорил. Она утонула в твоем красноречии.

— Абсолютно. Скушала все, что я ей приготовил, и попросила еще, — нашелся Дион, ставя поднос на стол.

Кевин зашелся смехом, да так сильно, что чуть не поперхнулся кокой, которую только что отхлебнул. Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Пенелопа? Неужели? — усомнился он, продолжая смеяться.

Дион слегка улыбнулся, потом улыбка его стала шире, и он рассмеялся.

— Именно, — подтвердил он, беря свой гамбургер. Он уже пришел в себя. — А ее подруга, кстати, интересуется тобой.

— А вот это уже по-настоящему приятная новость. Мечтал, мечтал, и вот, значит, мечты осуществились, — отозвался Кевин.

Дион смеялся. И думал о Пенелопе. "Все должно пойти хорошо, — сказал он себе. — Все должно получиться".

Он снял обертку со своего гамбургера и принялся есть.