"Мне нужен Зевс. Я это наконец понял. Я никогда не думал, что управлять будет так трудно. Я часто раздражался из-за правил, установленных Зевсом, его ограничений, часто страдал от капризов Геры, и у меня не раз возникало желание стать правителем на Олимпе, вызывать громы и молнии и принимать судьбоносные решения.

Но у меня не было и нет ни организаторских, ни административных способностей. Это надо признать. Олимп всегда был свободным объединением свободных индивидуальностей, но лично я переносить все это мог с трудом. Я просто не способен достаточно долго действовать рационально или вести себя хоть как-то ответственно. Все это просто-напросто не для меня.

К тому же начало сказываться напряжение. Я чувствую себя усталым, головная боль не проходит. Я могу убить все, что двигается, трахнуть все, что ходит по земле и летает в воздухе, произвести столько вина, что можно опоить им целую армию, но ничто не приносит мне облегчения. Ответственность за правление тяжелым бременем давит на плечи и не дает как следует разогнуться.

И вот теперь мои запасы вина уничтожены.

Менады могут сделать еще вина, но на это потребуется время. А пока они перешли на нектар. Доставили другое вино, я выпил литров десять, но это не мое вино. Оно не дает такого же кайфа, не обладает такой же силой.

В этом-то и вся загвоздка. Я попытался сделать все сам и потерпел неудачу. Зевс, наверное, накажет меня за это, а эта сука Гера скорее всего будет помнить мне до бесконечности и ставить палки в колеса, где только возможно, но все равно дело стоит того, чтобы их возродить.

И остальных богов тоже.

Но как это сделать? Пенелопа? Пенелопа меня не хочет. Она хотела меня прежде. И я обладал ею прежде. Но это было тогда, когда я еще не был собой. Теперь же она меня ненавидит, боится и хочет убить.

Конечно, я могу заставить ее силой. Могу просто взять и изнасиловать, наполнить своей божественной спермой. Но мне не хочется это делать".

Дионис был наполнен глубоким, болезненным чувством потери.

Все не так должно было случиться. Совсем не так.

Он посмотрел в небо.

"Дионис влюблен? Это невозможно. Четыре тысячи лет я не испытывал никаких эмоций по отношению к любой женщине, которую имел.

Но это чувство не мое.

Оно его".

Он опустил голову. Женщина выставляла напоказ для него свои пышные формы. Увидев, что он обратил на нее внимание, она немедленно предложила себя.

И он взял ее. Схватил за плечи и притянул к себе.

И женщина начала меняться.

Он упивался тем, что делает, смаковал каждый ее крик, каждый нюанс этой пытки-трансформации, но в то же время ужасался собственной жестокости, полному отсутствию каких-либо чувств по отношению к этой женщине.

К тому времени когда он кончил, она была уже козой. Он стащил ее с себя, разорвал пополам и дал кровавому дождю пролиться на свои волосы, омыть свои щеки и лоб.

Но сколько бы он ни старался, полного удовлетворения не получал. Даже кровь не помогала. Облегчение не приходило.