Как наступила осень, Андрей не заметил. В этом году погода как-то совсем уж не задалась, лето выдалось холодным, дождливым. Ни одного хорошего денька — а синоптики по телевизору, точно в насмешку, каждый вечер обещали на завтра тепло и солнце. Андрей только и знал, что ругаться, слушая прогнозы погоды — это ж надо так врать и не краснеть! Бесстыдная ложь синоптиков вскоре начала раздражать до того, что он стал выключать телевизор, как только дело доходило до прогнозов погоды. Все равно смотреть там было не на что. Раньше хотя бы подбирали красивых длинноногих дикторш, которыми приятно было полюбоваться, когда они, изящно жестикулируя возле карты, сообщали о заморозках и циклонах. А теперь о погоде почему-то рассказывали, нелепо размахивая руками, одни сплошные уродины с плоскими задницами и глупыми физиономиями. Глядеть на таких не было ровным счетом никакого желания.

Так что лето незаметно переползло в осень. Казалось, его вовсе и не было.

В очередной мрачный осенний вечер с холодным ветром и мерзким моросящим дождем Андрею совсем не хотелось выходить из дому. Но, увы, это было необходимо. Сегодня ему обязательно нужно было появиться на очередной тусовке — традиционном празднике одного из самых известных столичных журналов о моде и красоте. Эта пышная вечеринка проходила из года в год и неизменно пользовалась популярностью. На ней собирались все сливки общества, и приглашение туда считалось особой честью, удостаивался его далеко не каждый. К тому же вечеринку каждый раз широко освещали в прессе. Отчеты, фотографии, сплетни… Больше месяца она служила информационным поводом для глянцевых журналов и многочисленных сайтов, посвященных светской жизни.

Словом, Андрей был уверен: пропустить ее нельзя. Как говорится, nobless oblige — положение обязывает.

И потому, поборов сильное нежелание двигаться (состояние, которое редко покидало его в последнее время), он все-таки заставил себя собраться, выехал из дома и отправился на тусовку в компании своей теперь уже постоянной спутницы. Но это была не Даша. С Дашкой он после той ссоры больше никуда не ходил, хотя они и помирились. Вроде бы… Их общение теперь стало совсем не таким, каким было раньше. Андрею не хотелось часто видеться с преданной подругой. В присутствии Даши он испытывал непонятное чувство, будто стыдился чего-то или был в чем-то виноват. Хотя, казалось бы, чего стыдиться, ничего из ряда вон выходящего он не сделал, ни в чем не провинился… Но все равно возникала странная тяжесть в душе. Он не мог разобраться, что с ним происходит, но коль скоро ощущения были реальными и неприятными, Андрей старался пореже встречаться с Дашкой. А ее место, во всяком случае, во время выходов в свет, неожиданно заняла, как ни странно, Старьевщица. Как-то раз они случайно встретились — он ехал на презентацию. Андрей неожиданно для себя предложил ей составить ему компанию, и, к его удивлению, она не отказалась. И с тех пор начала повсюду сопровождать его. Знакомым и журналистам он представлял ее как приятельницу, занимающуюся антикварным бизнесом. А в первый такой момент, когда ему надо было назвать ее имя, он чуть не брякнул: Старьевщица! — но вовремя прикусил язык, сделав вид, что закашлялся. И она сама назвалась журналистам: Анна. Неловкости никто не заметил. Позже Андрей спросил, настоящее ли это ее имя, но она лишь привычно усмехнулась в ответ:

— Какая разница? Как бы меня ни звали, я все равно для тебя навсегда останусь Старьевщицей.

Вот и на сегодняшней вечеринке она привычно сопровождала его. В элегантном сиреневом платье до колен, в туфельках от Лабутена, с тонкой работы бриллиантовым колье на шее, она выглядела куда эффектнее и представительнее, чем Дашка в своих одежках — несмотря даже на то, что была старше той как минимум лет на десять, а может быть, и намного больше. Да и держалась Старьевщица истинной светской львицей — в классическом, не современном употреблении этого понятия — в наши дни его опошлили так, что оно стало звучать скорее насмешкой, нежели комплиментом.

— Смотри-ка, дорогой, кто здесь! — вполголоса проговорила Старьевщица Анна, указывая глазами в сторону. Вокруг них уже толпился бомонд.

Андрей повернул голову в направлении ее взгляда и невольно поморщился. Вот некстати… Он ожидал увидеть кого угодно — но только не эту высоченную и худую, как жердь, блондинку с длинными, по-русалочьи распущенными волосами в вызывающем ярко-красном коротком платье. Акулина!..

— Вот только моей бывшей жены тут не хватало! — с досадой воскликнул он.

Блондинка меж тем не сводила с него глаз и, поймав наконец его взгляд, помахала рукой и призывно заулыбалась.

Для Акулины эта их встреча была отнюдь не случайной. Вот уже несколько недель она прилагала все усилия, чтобы попасть на светские мероприятия, где появлялся ее бывший супруг. С недавнего времени у нее созрел план, который сама Акулина считала весьма удачным и не таким сложным для исполнения. Нужно было только немного постараться, и все получится. Этим она и занималась в данный момент.

Акулина относилась к многократно описанной в литературе категории женщин, существовавших во все времена и почти во всех культурах — к категории профессиональных содержанок. Вступив на этот путь в пятнадцатилетнем возрасте, она и не собиралась сходить с него, во всяком случае, пока не состарится. А до старости, как считала Акулина, ей было еще далеко. Она, не моргнув глазом, говорила всем, что имеет два высших образования и работает моделью. Ее нисколько не смущало, что эти утверждения не имели никакого отношения к действительности, поскольку она не работала ни одного дня в своей жизни. Впрочем, она никогда нигде и не училась, если не считать средней школы, аттестат в которой Акулина получила только потому, что учителя сжалились и кое-как натянули прогульщице и чуть ли не самой отстающей ученице в классе тройки по всем предметам. Впрочем, дипломы пары каких-то сомнительных университетов у Акулины имелись, но оба они были куплены — один непосредственно в платном вузе, из тех самых, что имеют звучные претенциозные названия, но не дают студентам даже самых элементарных знаний. А другой диплом, не мудрствуя лукаво, она и вовсе приобрела в переходе метро. То же самое относилось и к работе. Акулина могла часами вдохновенно врать, рассказывая, на каких престижных подиумах она дефилировала, в каких крутых местах снималась, что рекламировала и какие огромные бабки за это срубила. Она говорила и сама верила, что так и было. Но на самом деле как модель она еще ни разу в жизни не получила ни одного предложения, хотя и распихала свое портфолио по всем базам данных Москвы.

Впрочем, и в личной жизни этой особы, чье имя сразу же вызывало ассоциации с морскими хищницами, дело обстояло ничуть не лучше. Выйти замуж или хотя бы найти постоянного, надежного спонсора ей долго не удавалось, синяя птица счастья вечно летала где-то в других, не в ее, небесах. То есть недостатка в мужчинах Акулина отнюдь не испытывала, они в ее жизни были, и даже в избытке. Но с часто меняющимися любовниками ей как-то не очень везло, вечно попадались типичные не те — жадные, вредные, капризные, и к тому же они быстро ее бросали, устав от неуемных требований и не в меру активной натуры своей пассии. Правда, предприимчивая Акулина вскоре находила новую жертву, так что подруги, родня и соседи по поселку городского типа в дальнем Подмосковье, откуда она была родом, нисколько не сомневались, что Акулина живет в столице припеваючи, имея в мужьях ни меньше ни больше как нефтяного магната.

Так она и существовала в ореоле этой беззастенчивой лжи, без устали таскаясь по тусовкам, перепархивая из постели в постель и частенько оставаясь днем без обеда, чтобы вечером подмаслить охранника на входе в престижный клуб, где можно, если повезет, подцепить богатого папика. Он и угостит, и, возможно, с собой возьмет. А там, глядишь, и на какое-то время можно будет подзадержаться у него. Так она и порхала, когда ей вдруг неожиданно улыбнулась удача. Правда, тогда она еще до конца не понимала, насколько ей повезло, и сдуру наделала множество непростительных ошибок, погубила, так сказать, свое счастье собственными же руками… Но это все случилось позже, гораздо позже. А тогда, склеив на тусовке нового «карапузика», она сначала просто обрадовалась, так как давно уже сидела на мели и спонсор был необходим, как воздух. Да и папик при ближайшем рассмотрении оказался очень даже ничего — молодой, сорока еще нет, из себя симпатичный, нежадный, без дурацких закидонов. А самое главное — богатый, даже в списке журнала «Форбс» упомянут. К тому же этот Андрюша обладал на удивление покладистым, добрым характером. И Акулина тотчас смекнула, что упускать такой шанс нельзя. Она пустила в ход все свои женские хитрости, все актерские способности, в которых за время порхания изрядно поднаторела. Изобразила бешеную страсть, со всей настойчивостью втерлась в жизнь Андрея, не отпускала его от себя ни на минуту, вцепившись бульдожьей хваткой в горло — и наконец добилась своего. Развела с престарелой, уже за тридцать, женой и даже, неожиданно для себя самой, ухитрилась затащить в ЗАГС.

После шикарной свадьбы с регистрацией в самом крутом дворце бракосочетаний, с каретой, запряженной белыми лошадьми с розами в гривах, и двухнедельным романтическим путешествием на Лазурный Берег, Акулина смогла спокойно вздохнуть и зажила так, как ей всегда и хотелось. Первое время она была довольна, фонтанировала идеями, радовалась возможности заниматься всем, чем захочется, и легко отказываться от задуманного, как только новое дело перестает нравиться. Но ни один из ее, казалось бы, столь удачно придуманных проектов успеха не имел. Акулина слегка загрустила, заскучала и после некоторых размышлений пришла к выводу, что корень всех ее бед кроется в неудачном замужестве. Да, конечно, Андрюша богат, хорошо относится к ней и не зануда, позволяет ей жить так, как ей хочется… Что Акулина с удовольствием и делала. Днем она порхала по бутикам и салонам красоты, а вечером отрывалась по клубам и крутила романы с мужчинами, менее занятыми, чем ее супруг. Но ее совершенно не устраивало то, что, к сожалению, все деньги находились у Андрея и пользоваться своими счетами он жене не позволял. Даже какие-то паршивые пятьсот долларов на новые туфельки или сумочку — и те нужно было просить у него, что Акулину просто бесило. И хотя Андрей никогда ей не отказывал, ей хотелось самой полностью распоряжаться деньгами. И вскоре ее осенила идея. Собственно, идея пришла не сама, ею поделился с Акулиной художник Клим, ее очередной любовник. Он, разумеется, не забыл и себя, но тогда Акулине казалось, это не так уж важно. Это потом, когда Клим обобрал ее и выкинул, как старые носки, Акулина поняла, что он старался лишь для себя. Но в тот момент, когда они вместе с оборотистым хахалем после развода полностью разорили Андрея и отсудили все, что у него было, Акулина торжествовала и чувствовала себя победительницей.

Увы, счастье ее было недолгим. Художник Клим ловко прибрал к рукам все, что она заполучила после раздела имущества, и бросил ее. В итоге Акулина оказалась бедна, как церковная мышь, с одной только красненькой машинкой (и та уже требовала обновления) да с квартирой на Кутузовском, которая ей, собственно, никогда не нравилась. То есть сама-то квартира была очень даже ничего, но вот дизайн раздражал Акулину необычайно, поскольку бывший муж устроил там все под собственный вкус. А она просто не успела переделать квартиру после развода, до того ли было. Тогда Акулина собиралась жить на вилле с видом на Средиземное море… И что? Художник Клим и его закадычный приятель, адвокат, который вел ее дело о разводе (сейчас, по прошествии времени, Акулина уже знала, что они любовники, а тогда, наивная, думала, что просто хорошие друзья), убедили ее оформить всю недвижимость на Клима и перевести на него же все счета в банках. Навешали ей лапши на уши, мол, бывший муж обязательно станет оспаривать решение суда, возможно, что-то и выиграет. Кое-какие основания для этого у него есть. Да только ничего у него все равно не выйдет — ведь у Акулины официально не будет ни денег, ни собственности, а с того, у кого ничего нет, и взять нечего. Вот она и развесила уши, особенно после того, как Клим потащил ее в ЗАГС подавать заявление, а потом в турагентство выбирать маршрут свадебного путешествия. Позволила, дурочка, себя уговорить — и все. После того как все документы на собственность были оформлены, Клима она больше не видела.

Гадкий поступок вероломного любовника совсем выбил Акулину из колеи. Это была грандиозная катастрофа! Но рыдать и страдать было некогда, требовалось срочно снова устраивать жизнь. Чем она и занималась, но, как и прежде, не слишком успешно. Синяя птица, однажды севшая ей на плечо, вспорхнула и растаяла в облаках. Периодически до находившейся в состоянии вечного поиска Акулины доходили слухи о бывшем — что он, мол, пьет, впал в депрессию, постепенно катится вниз по наклонной плоскости… Никаких чувств при этом она не испытывала — ни мук совести, ни малейшей жалости, ни хотя бы сочувствия. Что поделаешь? Это жизнь, детка, мир жесток, в нем выживает сильнейший…

И вдруг до нее стали доходить совсем другие известия об Андрее. Знакомые наперебой говорили, что он не только сумел выкарабкаться, но, более того, попер вверх с неудержимой силой и скоростью, замутил множество новых бизнесов, обзавелся ну о-о-очень роскошным домом в Жуковке и вообще со страшной силой разбогател… Вот тут Акулину накрыло волной эмоций — настоящий девятый вал из жгучей, испепеляющей зависти, смешанной с запоздалым горьким раскаяньем. И зачем она, дура, поверила проходимцам — патлатому размалевщику и его любовнику-адвокатишке!.. Жила бы себе сейчас припеваючи аж на Рублевке и горя б не знала…

Но Акулина была бы не Акулиной, если бы просто сидела и убивалась. Не на ту, как говорится, напали! В ее голове вскоре привычно зашебуршился очередной хитроумный план. Необходимо было любой ценой помириться с Андреем, пока он еще не женат. А она ему — не чужой человек… Все ж жена, хоть и бывшая. Словом, Акулина решила костьми лечь, но осуществить задумку. Вот и таскалась на все тусовки, где мог появиться Андрей. Он появился — и она теперь жадно ловила его взгляд и призывно смотрела в его сторону. А Старьевщица, наблюдая за бывшими супругами, только, по своему обыкновению, усмехалась.

— Слушай, дорогой, у меня отличная идея! — весело провозгласила она неожиданно. — А давай-ка я куплю у тебя воспоминание об этой замечательной в своем роде блондинке.

Андрей скривил губы.

— Знаешь, это не самая удачная твоя шутка, — покачал он головой. — Ты ж сама говорила, тебя интересуют исключительно позитивные воспоминания. А с этой телкой у меня не связано ничего хорошего. Она шлюха, стерва, каких мало, и вдобавок тупоголовая кретинка. И к тому же в заднице у нее не просто гвоздь, а целый ящик гвоздей. Уж я-то знаю… Я до сих пор недоумеваю, как это меня угораздило жениться на ней! Где только были мои глаза?!

— Да ладно, ладно, не горячись! Ишь как раскипятился! — засмеялась Старьевщица. — Я и без тебя прекрасно знаю, что с этой девкой у тебя не связано никаких приятных воспоминаний. Но это только до поры до времени. Они ведь могут и появиться. Разве тебе никогда не приходила в голову мысль отомстить ей за все твои страдания? А месть так сладка… Воспоминание об успешной мести становится истинным наслаждением и стоит дорого. Я готова купить его у тебя… ну, скажем, за миллион долларов. Причем авансом. Прямо сейчас. Согласен?

— Гм… — задумался Андрей. — Звучит заманчиво… Ну а что, если у меня вдруг не получится?

— Тогда считай, что я, как это говорится, попала на деньги, — снова усмехнулась Старьевщица. — Это будет моей проблемой, а не твоей. Но не волнуйся, ничего подобного не случится, поверь мне. У меня есть небольшой план…

Поделившись с Андреем тем, что она задумала, его спутница отошла в сторону, и к ней тут же подошел рослый наголо бритый мужчина с огромным золотым перстнем-печаткой на пальце. Андрей не был знаком с этим типом, но хорошо знал, кто это. Бывший лидер одной из самых грозных подмосковных бандитских группировок с годами превратился в очень крупного бизнесмена, сменил малиновый пиджак и спортивные штаны на костюм от Армани, а черный «бумер» на «Майбах», но в душе так и остался прежним «реальным пацаном». Он сразу же начал что-то увлеченно говорить Старьевщице, судя по жестикуляции, горячо упрашивая ее о чем-то, а та лишь снисходительно слушала и с сарказмом улыбалась в ответ.

«Еще один из ее клиентов! — предположил Андрей. — Что ж, если так, про него многое становится понятно… Похоже, жаждет втюхать ей очередное воспоминание… А может, он не продавец, а покупатель? Может, он наоборот — хочет купить хорошее воспоминание? Вряд ли у него много своих таких…»

Однако долго размышлять над этой догадкой у него не получилось. Помешала Акулина, которая, увидев, что Андрей остался один, не преминула этим воспользоваться. Тотчас же сделала вид, что просто безмятежно прохаживается по залу, двинулась в его сторону и сразу же «совершенно случайно» наткнулась на бывшего мужа.

— Андрюшенька, какая встреча! — растягивая гласные, пропела она. — Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Как ты, как твои дела?

И тут же полезла целоваться, благо Андрей позволил чмокнуть себя в щеку.

— Угу, привет. Хорошо выглядишь, — равнодушно бросил он и собрался было отойти от нее, но куда там — бывшая супруга не собиралась так легко его отпускать.

— Погоди, Андрюша, погоди, пожалуйста… Понимаешь, мне очень нужно с тобой поговорить! — драматически возвестила она, на всякий случай цепко хватая его за руку.

— По-моему, мы обо всем уже переговорили на суде, — холодно уронил он и попытался высвободить руку, но Акулина вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Если бы ты знал, как я сожалею, что развелась с тобой! Это было трагическое недоразумение…

— Ну, еще бы, — хмыкнул он. — Кто бы сомневался… Конечно, сожалеешь. И я даже догадываюсь, с каких пор — с недавнего времени, с тех пор, как я снова поднялся.

— Да нет, Андрюша, совсем не в этом дело! Как ты не понимаешь… Мне вовсе не нужны твои деньги, я поняла, что ошиблась, что всегда любила только тебя! — Акулине казалось, что произнесено это было ну очень убедительно.

— Знаешь, мне теперь это совершенно неинтересно, — ему все-таки удалось высвободить руку. Он отступил на шаг.

— Андрюша, но ты должен выслушать меня! Что ты так капризничаешь, как маленький… Поверь, я ни в чем не виновата, меня саму жестоко обманули!

— Да, я в курсе, что ты получила по заслугам, — сдержанно кивнул Андрей. — Добрые люди несколько раз во всех подробностях рассказали мне, как эти геи тебя кинули. Что ж, поделом тебе. Извини, но я здесь совсем ни при чем…

— Андрюшенька!..

— Извини, мне надо идти, — он сделал шаг в сторону, и Акулина поняла, что еще мгновение — и все будет кончено. Этого она не могла допустить.

— Подожди, очень прошу тебя! — взмолилась она. — Ты ничего не понял. Я хотела поговорить с тобой совсем не об этом! На самом деле у меня к тебе чисто деловой разговор. Ты же деловой человек, тебе это будет наверняка интересно…

— Представляю, какие у тебя могут быть дела, — он насмешливо закатил глаза, но все же остановился, и это вселило в сердце Акулины робкую надежду.

— Я решила издавать глянцевый журнал, — ляпнула она первое, что пришло ей в голову. — Ну, знаешь, чтобы светская хроника, чтобы мода, чтобы полезные советы девушкам… Сплошной гламур! И много-много красивых картинок. Представляешь себе?

— Конечно, представляю, — со всей серьезностью ответил Андрей. — Таких журналов десятки, если не сотни. И чем же твой будет отличаться от остальных? Что в нем будет такого особенного, чтобы он смог составить настоящую конкуренцию давно уже популярным брендам? Вот, например… — движением головы он показал на стенд с логотипом издания — организатора вечеринки.

— Ну-у… — Акулина не ожидала такого поворота в их диалоге и растерялась. — Мой будет самым лучшим! Это будет нечто потрясающее, вот увидишь! У меня есть идеи.

— Понятно, — он постарался выдержать серьезный тон. — И чего ты хочешь от меня?

— Помощи, Андрюшенька, помощи… — она умоляюще заглянула ему в глаза. — Сам знаешь, прежде чем журнал начнет приносить прибыль, в издание надо вложиться…

— Хорошо, — неожиданно согласился он. Акулина незаметно с облегчением вздохнула — Так уж и быть, я готов тебе помочь по старой памяти. Все-таки когда-то мы были не чужими… Так что послушай меня внимательно. Даже козе понятно, что у самой у тебя ничего не получится, ты вообще не знаешь издательского дела и, скорее всего, одна не сумеешь выпустить ни номера. А даже если и выпустишь, твой журнал никто не купит. Погоди, — остановил он Акулину, которая уже собиралась его перебить, — я еще не закончил. Моя поддержка и мое имя тебе очень помогут, не сомневайся. Это и рекламодателей обязательно заинтересует, и достойный статус сразу придаст изданию. Так что я готов стать совладельцем твоего глянца. Но только на таких условиях: мои двадцать процентов, твои восемьдесят.

— Ой… Восемьдесят процентов… А это сколько? — зашуршала ресницами Акулина.

— Давай прикинем, — Андрей вынул айфон и включил калькулятор. — Во-первых, нужно снять офис, оснастить его всем необходимым, обязательно хорошей техникой, специальными верстальными компьютерами… Во-вторых, нанять штат: дизайнеров, верстальщиков, редакторов, корректоров… Отдельно идут фотографы и журналисты, услуги профессионалов с именем стоят очень недешево… Ну, допустим, на первое время вот столько, — он нажал кнопки. — Кстати, неплохо бы еще и обратиться к специалистам, чтобы грамотно разработать концепцию журнала. Но тут, я думаю, мы в десять тысяч долларов уложимся. Дальше — реклама, новое издание непременно нужно очень активно пиарить… Вот столько получается, это минимум. Ну и собственно выпуск. Тут нужна отличная бумага, высококачественная полиграфия. Печатать надо где-нибудь за границей, например, в Финляндии. Так что минимальная стартовая сумма примерно такая, — он показал ей итоговое число, высветившееся на экране. — Соответственно, восемьдесят процентов — это вот столько.

— Ничего себе! — у Акулины округлились глаза. — Откуда ж мне взять столько бабла? У меня нет таких денег!

— Денег нет, зато есть хорошая квартира. Можно продать, — пожал плечами Андрей.

— Ты что же, серьезно предлагаешь мне продать квартиру? С ума сошел?! — искренне возмутилась предпринимательница, напрочь забыв, что еще недавно ничего хорошего про эту квартиру не думала. — А где ж я буду жить, по-твоему?

— Можно подумать, это все нужно мне, а не тебе, — ухмыльнулся он. — Ничего, сколотишь стартовый капитал, потом эти деньги вернутся к тебе с лихвой. И, кстати, продавать мою, — он подчеркнул это слово интонацией, — квартиру тебе совсем не обязательно. Можно взять под ее залог крупный кредит.

— Ну, хорошо, — поколебавшись, выдала Акулина и кокетливо добавила: — Я подумаю. Но для начала нам с тобой как партнерам нужно обсудить детали. Как насчет того, чтобы прямо сейчас поехать в нашу квартиру и все обсудить? Возьмем вина, чего-нибудь вкусненького…

Лицо ее сияло торжествующей улыбкой — похоже, ей почудилась синяя птица в небе над ее головой, вот-вот — и она ухватит ее за хвост.

Но Андрей охладил ее пыл:

— Нет уж, милочка, так мы не договаривались. Обсудить детали я еще готов. Но не в интимной обстановке, а на нейтральной территории. Скажем, завтра утром, в десять, в ресторане напротив моего офиса.

— В десять утра? — ахнула Акулина. — Так рано? Котик, ну ты же знаешь, что я раньше двенадцати никогда не встаю… неужели это так уж необходимо?

Андрей был непреклонен.

— Смотри, это тебе нужно, а не мне, — повторил он и отвернулся.

Он отошел в сторону и, больше не обращая на бывшую супругу никакого внимания, решительно пересек зал и направился к стоящему у противоположной стены знакомому — крупному бизнесмену, занимающемуся цветными металлами.

Андрей знал, что Акулина никуда не денется, сделает все, как он сказал, — и оказался прав. На другое утро она действительно поднялась ни свет ни заря по своим меркам и притащилась на встречу к нему через всю Москву, в самый что ни на есть час пик, в мощном потоке запрудившего все столичные улицы офисного планктона. Приехала она злая, невыспавшаяся, выглядела отвратительно — но при этом все равно продолжала изо всех сил кокетничать с ним, не сомневаясь в своей неотразимости. Андрей лишь усмехался, глядя на ее титанические усилия. Сам он неторопливо пришел в ресторан пешком, добрался за пару минут, поскольку одна из многочисленных купленных им за последнее время квартир располагалась в том же доме, что и ресторан — напротив офиса, и он всегда пользовался ею в подобных случаях.

С бывшей женой он разговаривал кратко, конкретно и лишь о журнале, что сильно огорчало Акулину, настроившуюся на восстановление совсем не деловых отношений. Но ей ли унывать? Главное — первый шаг сделан, они стали партнерами. А дальше время будет работать на нее. Андрей пока не женат, постоянной подруги у него нет, в этом Акулина была почти уверена, недаром тщательно наводила справки. Ну, а раз так, то у нее есть все шансы. Еще немного — и она снова ухватит птицу удачи за хвост. Но в этот раз будет куда умнее и ни за что ее больше не выпустит… Андрей, легко читающий все эти мысли у нее на лице, мысленно усмехался.

Как и было условлено, Акулина договорилась взять под залог квартиры на Кутузовском проспекте крупный кредит, но обещанных банком денег ей показалось мало. Тогда Андрей дал ей совет провернуть небольшую аферу. По его рекомендации она приватно договорилась с клерком, чтобы тот некоторое время не вводил информацию о выданном ей кредите в общую базу данных банков. На это предложение тот охотно согласился, правда, за десять процентов от полученной ею суммы. А Акулина быстренько взяла еще один кредит — под ту же квартиру, на ту же сумму, в другом банке. Теперь денег хватило и на стартовый капитал, и на необходимые текущие расходы. Акулина наконец-то купила новую машинку и полностью обновила свой гардероб, чтобы представать перед бывшим (а теперь уже, как она думала, будущим) мужем во всеоружии. И дело завертелось.

На тех пародиях на деловые совещания, которые они проводили вместе, Андрей намеренно принимал и одобрял все ее смешные, нелепые, а порой и попросту идиотские планы относительно концепции журнала, начиная с названия «Великосветский гламур» и заканчивая грандиозной идеей украшать обложку каждого номера стразиками. Ребята из креативной группы были заранее предупреждены, поэтому, давясь смехом, тоже почти во всем с ней соглашались. Так что отказались в результате только от стразиков — после того как Акулине продемонстрировали смету, в которой было указано, во что это обойдется. Зато название оставили, чем она была страшно горда.

Первый номер они выпустили очень быстро. Страна только-только начала выходить из кризиса, многие фотографы и журналисты, даже известные и талантливые, до сих пор сидели без работы или не были довольны ее нынешними условиями и потому охотно откликнулись на новое соблазнительное предложение. С набором штата, офисом и специальной техникой и вовсе не возникло проблем. Пилотный номер собрали, сверстали, отпечатали в Финляндии, на хорошей бумаге, с отличным полиграфическим качеством — после чего Андрей вдруг объявил о закрытии журнала. Это был шок! Когда ему пытались втолковать, насколько это невыгодно, он только загадочно ухмылялся. Да, он понес убытки — но это его личное дело. Свою законную пятую часть расходов он легко оплатил — а за остальное должна была отвечать его совладелица.

Сначала Акулина недоумевала, она никак не могла взять в толк, что происходит, и настойчиво искала встречи с Андреем, чтобы получить от него внятные объяснения. Но он избегал всяческих контактов с ней, выбросил телефон, по которому она с ним связывалась, и приказал охране даже на пушечный выстрел не подпускать к нему бывшую жену. Лишь после целого ряда отчаянных, но безуспешных попыток встретиться с ним Акулина поняла, что будет вынуждена расплатиться за все, лишиться не только квартиры, но и всего своего имущества. А когда еще всплыла история с двойным кредитом, грозившая нешуточным судебным разбирательством и уголовной ответственностью, ей окончательно стало ясно, что птица счастья, на которую она так надеялась, не просто пролетела мимо, но еще и нагадила ей на голову.

Что касается Андрея, то, рассчитавшись таким образом с Акулиной, бывшей, как он всегда был уверен, виновницей всех его недавних бед и страданий, он не испытал никаких чувств. Вообще ничего — ни радости, ни злорадства, ни удовлетворения. Удивляться тут, впрочем, было нечему, ведь это воспоминание Старьевщица купила у него еще заранее, авансом…

Да только он и этого не помнил.