Глава пятая,
в которой Карлуша попадает в когти птицелюдей, а зелёный великан её спасает

Устроившись на своей кроватке, покрытой мягким пуховым одеяльцем бирюзового цвета, Лёшиков долго не мог уснуть. Он лежал, закрыв глаза и закинув руки за голову, и обдумывал то, что рассказал им сегодня старец. Слова Гелора открыли маленькому волшебнику глаза и на его происхождение, и на историю его рода, и на судьбу родителей. Перед мысленным взором Лёшика (никогда, никогда не привыкнет он к имени Сатор!) проносились давние события, приключившиеся в королевстве Курон. Страсти, кипевшие между его дядями Дроском и Тайкуном и погубившие всё государство; милое лицо красавицы Ванери, попавшей в плен злой Жироле…

Эти мысли теснились в голове, не давая заснуть. Когда Лёшик понял, что сон так и не придёт к нему, он поднялся с кровати, тихо вышел из дома, пересёк площадь и двинулся по направлению к обрыву. На улице было тихо, однако время от времени тишину разрезали какие-то странные звуки – неприятные, скрипуче-резкие. Лёшиков содрогнулся от неприятных ощущений, но не испугался – он уже знал, что такой звук издают птицелюди, летая на своих огромных картонных крыльях. Пытаясь обнаружить слуг Жиролы, человечек посмотрел на небо. Оно было совершенно тёмным – ни одного просвета в тучах, ни одной звезды. Лишь луна светила ярко и тревожно, выделяясь на чёрном бархате бледным пятном. Птицелюдей не было видно, хотя по звукам человечек понимал, они где-то рядом.

Занятый своими мыслями, Лёшиков и сам не заметил, как подошел к самому краю скалы. Осмотревшись, он заметил большой валун. Человечек присел на него и устремил взгляд в долину, расстилавшуюся где-то внизу. Трудно было разглядеть хоть что-нибудь в непроглядной темноте ночи, но маленькому волшебнику казалось, что где-то здесь, перед ним, носятся тени его родителей, зовя его на помощь и горько жалуясь на свою судьбу. Они были так близко, совсем рядом – и так недоступны…

Спать Лёшиков лёг уже под самое утро, когда начинало светать. Однако проснулся вместе со всеми и, как ни странно, чувствовал себя превосходно. К ним в спальню заглянул старец Гелор и, пожелав доброго утра, спросил:

– Как вы спали, дорогие гости?

– Хорошо! – за всех ответила Банечка и сладко потянулась.

А Жек поинтересовался:

– А как там наш Мурзик?

– По-моему, просто отлично, – добродушно улыбнулся хозяин дома. – Я только что заглядывал к нему, он ещё спит. Я не стал его будить.

И, уже обращаясь к Лёшикову, спросил:

– Долго ли ты сидел у края скалы? Наша охрана сказала мне, что ночью ты прогуливался по городу, – наверное, не мог уснуть.

– Это правда, – признался маленький человечек. – Я всё надеялся разглядеть хоть что-нибудь на той горе, где томятся в неволе мои родители. Но увы, так ничего и не увидел!.. Этой ночью я много думал о своей семье, а ещё о девочке с голубыми глазами. Она мне снится. Знаете ли вы что-нибудь о ней?

– Ты говоришь о Леле? – спросил его Гелор.

– Леля? – повторил Лёшик и понял, что это имя ему знакомо. – Я ничего о ней не помню, к сожалению.

Старец тяжело вздохнул, словно собирался с мыслями, чтобы рассказать о чём-то важном и печальном. Затем он присел на скамью и, остановив свои глубокие грустные глаза на Лёшикове, произнёс:

– Когда злая ведьма извела бедного Дроска, во всём его царстве осталось немного тех, кто хотел бороться против этой злой женщины. Люди боялись её до смерти и готовы были исполнять все её приказы. Тогда ведьма заколдовала жителей королевства, дав одним – крылья и клювы, другим – способность лазать по стенам, третьим – огромные клыки и острые когти. Она превратила несчастных в нечто среднее между человечком и зверем, лишила их дара речи. Но был один воин, который не сдался и решил бороться с ведьмой. Его звали Лютер. Он поднял восстание – собрал небольшую группу людей. Они вооружились копьями, луками и пошли на колдунью. Разумеется, силы оказались неравны, и храбрецы потерпели поражение. – Сказав это, Гелор тяжело вздохнул.

– Она их убила? – встревоженно воскликнул Лёшиков и с облегчением вздохнул, когда старец покачал головой.

– Мы не знаем точно, но, кажется, ведьма пленила Лютера вместе с его немногочисленным войском и превратила в каких-то монстров. Но дело в том, что было одно создание, которое Лютер любил больше жизни, – это его дочь Леля. Она росла очень красивой и доброй. Мать девочки умерла, когда та была ещё совсем маленькой, и отец старался дать своей крошке как можно больше заботы и ласки. Едва злая ведьма пришла в их страну, Лютер сразу же заподозрил, что за милой оболочкой скрывается зло. Он, как мог, отговаривал Дроска от общения с колдуньей, но всё было напрасно. Видя, под каким влиянием их король, предчувствуя беду, Лютер написал письмо Курону с просьбой позаботиться о его дочери. С этим посланием верные слуги Лютера отвезли к твоему, Лёшик, папе и саму Лелю. Курон с радостью приютил у себя малышку и воспитывал, как родную дочь. Вместе с Лелей вы росли, играли, читали книги, учили уроки…

– Теперь мне всё ясно! – вскричал Лёшиков. – Теперь понятно, почему мне снится, что мы играем в прятки, а Леля укоряет меня за то, что всё позабыл. А что же с ней стало?

– Никто не знает! – ответил старец. – Когда ведьма одержала победу, твой отец вместе с близкими ему людьми спрятался в доме Флёров и захватил с собой и Лелю. А что было дальше, остаётся только догадываться…

Звери испуганно переглянулись, а человечек, зажав в ладонях амулет, прошептал:

– Я её спасу… Я спасу её и своих родителей, и мы снова будем вместе!

– А что случилось с вашей живой природой? – воспользовавшись наступившим молчанием, спросил Мурзик. – Я не видел здесь ни одной собаки или кошки.

– Да и птиц, к сожалению, нет, – встрепенулась Карлуша, – кроме этих, как их… птицелюдей… Скукотища такая! В нашем мире, из которого мы пришли, всегда поют птицы – и днём, и ночью. Неужели у вас их нет?

– Да, жить без птиц – очень тоскливо! – поддержал друзей Лёшик и, покосившись на Мурзика, добавил: – и без котов с собаками тоже.

В ответ старик горестно вздохнул:

– Вы совершенно правы. Так было не всегда. Птицы исчезли с тех пор, как у нас на острове стали происходить всякие грустные вещи. Я вот пытаюсь вспомнить, когда же в последний раз видел птичку, – и не могу, если не считать, конечно, вчерашнего дня, – и он выразительно посмотрел на Карлушу.

Ворона, очень довольная общим вниманием, гордо прошлась взад и вперёд по комнате, продемонстрировала своё умение каркать и даже попыталась взлететь, приговаривая: «У нас-то этого добра навалом. Вот посмотрите хоть на меня – я и умная, и красивая…»

– Постой, постой, Карлуша, ты что-то разошлась, – с доброй улыбкой остановил хвастунью Лёшиков. Ему не хотелось сейчас наблюдать, как ворона похваляется, – гораздо важнее было выяснить всю правду об острове до конца. – Так куда же исчезли все ваши птицы?

– Вы же знаете, что ведьма ненавидит всё живое, все силы природы, неподвластные ей, – сказал Гелор. – Кого она смогла поймать, тех посадила по клеткам и запретила петь. А те птицы, что сумели остаться на свободе, сами покинули наш остров, потому что небо теперь принадлежит не им, мягким и добрым созданиям, а злобным слугам колдуньи – летающим уродцам, которых вы назвали птицелюдьми.

– И что, они летают везде, где только хотят? – в ужасе спросила Карлуша, которая до сих пор была уверена, что птицелюди обитают только во владениях Жиролы, а здесь-то ей ничто не грозит – она всегда сумеет подняться в небо и улететь от опасности.

– К сожалению, да, – грустно кивнул Гелор. – Конечно, они летают не так далеко и высоко, как птицы, ведь они тяжёлые и неповоротливые, и крылья у них бумажные. Но всё-таки эти создания колдуньи, которая любит ставить всякие злые опыты, приносят нам немало хлопот. Скрежет крыльев птицелюдей особенно хорошо слышен во тьме – слуги Жиролы облетают весь остров дозором, чтобы люди и ночью испытывали страх перед колдуньей.

– А что она ещё придумала? – дрожащим голоском спросила Банечка. – Мне показалось, или вы говорили про острые когти и клыки?

– Она многое изобрела. Ведьма превращает наших людей в своих верных слуг, ходячих монстров. Ради забавы она уродует их, добавляя что-то от животного, что-то от насекомого, а что-то оставляя человеческое. Я не знаю точно, но мне кажется, что некоторых людей она, не изменяя облика, лишает сердца и разума. Посмотришь на них – вроде люди, такие же, как мы. Но они только с виду, потому что они ничего не понимают в происходящем, всё забыли и слушаются только её, свою повелительницу. За такого человека мы и приняли тебя, Сатор, и чуть не казнили! Прости нас! – и Гелор упал бы на колени перед человечком, если бы Лёшик вовремя не подхватил старца за руки и не поставил на ноги.

– Перестаньте просить прощения, ведь это уже забыто, – сказал он и, вернувшись к теме, спросил: – А как же мои родители?.. Вы говорили, они в плену у ведьмы. Почему же она не превратила их в чудовищ?

– Курон и Ванери слишком сильны, чтобы поддаться злому колдовству, – успокаивающе поднял руку старец. – Но их участь всё равно горька: они томятся в темнице, в клетках…

– Но почему вы их не освободите? – вскричал возмущённый Лёшиков. – Почему не соберёте войско? Разве можно вот так жить, как вы, сдаться и не бороться с этой колдуньей!

Гелор открыл было рот, желая что-то объяснить, и тут же замер: у входной двери послышались сначала лёгкие шаги, а потом шуршание и царапанье – кто-то явно пытался открыть дверь и очень усердствовал в своих намерениях. Вся команда Лёшика насторожилась. Жек принял боевую стойку, готовый броситься на непрошеного гостя, Карлуша встала у двери, собираясь заклевать недруга, а мышка угрожающе оскалила зубки. Но не успели они что-либо предпринять, как дверь распахнулась, и в комнату ввалился… Мурзик. Увидев своих друзей в боевой готовности, он шумно перёвел дух и возмущённо спросил:

– А что это вы тут делаете? Бросили меня одного, дверь заперли, не пускаете… Наверное, вы тут завтракаете без меня? Что, на острове еды мало, и вы боитесь, что на всех не хватит? – и он со вполне серьёзным, хотя и комичным неудовольствием обвёл глазами комнату, ища тщательно спрятанный при его появлении завтрак.

Не говоря ни слова, друзья переглянулись и покатились со смеху. Старец смотрел на них как заворожённый: он уже очень давно не видел, чтоб кто-нибудь смеялся так беззаботно, заливисто и искренне, чтобы кто-то так умел радоваться жизни… В их королевстве такого не случалось уже очень и очень давно.

– Солнце встало, Мурзик спал. Что такое? Кар-кар-кар! – отсмеявшись, проговорила Карлуша.

Друзья снова засмеялись. Не всё так плохо, пока ворона по-прежнему сочиняет свои дурацкие песенки.

– Подумаешь, поспал немного, – обиженно проговорил кот и уселся на диване, всё ещё принюхиваясь, не пахнет ли тут чем-нибудь вкусным. – Что тут смешного? – и он занялся утренним умыванием, старательно вылизывая лапы.

– Не обижайся на нас, Мурзик, – вступил в разговор Лёшиков, пытаясь успокоить кота. – Просто сначала мы решили, что кто-то чужой пытается к нам пролезть. А рассмеялись от облегчения, увидев, что это всего лишь ты.

– Всего лишь, – буркнул кот. – Не всего лишь, а целый Я! – и Мурзик с любовью погладил себя по действительно выдающемуся животу.

Недоразумение быстро было забыто, тем более что кот с удовольствием отвлёкся на еду, которую принесли по знаку хозяина дома. Быстро позавтракав, друзья вышли из дома в сопровождении Гелора, чтобы осмотреть окрестности. Однако каково же было их изумление, когда на площади их окружила толпа маленьких человечков.

Увидев Лёшикова, жители радостно заулыбались, а кто-то из толпы выкрикнул: «Аро!» Услышав этот клич, остальные подхватили его и стали все вместе повторять «Аро! Аро!». Теперь непонятное слово эхом разносилось по всей площади.

– Что они кричат? – спросил Лёшиков.

– Так в нашей стране приветствуют друзей, – пояснил Гелор. – «Аро» в переводе с куронского означает: «Ура, мы очень рады тебя видеть!»

– Спасибо, спасибо, – смущённо произнёс тронутый таким добрым отношением Лёшиков. – Я ничего ещё не сделал, чтобы заслужить эти почести, но я очень надеюсь, что сумею вам помочь. Спасибо, друзья мои!

– Ваша скромность делает вам честь, Сатор, – с достоинством отозвался Гелор. – До нашего острова уже донеслись слухи о том, как в мире больших людей вы утёрли ведьме нос. Теперь надо лишить её силы и в нашей, волшебной стране.

– Интересно, откуда вы это узнали? – удивился Лёшик и, взглянув на Карлушу, всё понял.

Ворона тут же принялась чистить пёрышки, всем видом демонстрируя: «Уж я-то тут совсем ни при чём». Но сквозь эту показную суету отчётливо проглядывало смущение.

– Ну я так, для того, чтобы объяснить ситуацию, – переминаясь с лапки на лапку, проговорила птица, когда поняла, что остаться в стороне не удастся. – Ты же не против, да?

Человечек не ответил, потому что торжественные аплодисменты и восклицания грянули с новой силой. Лёшиков не привык к таким овациям в свою честь; вся его команда тоже растерялась, но положение, к счастью, невольно спас Мурзик. Совсем рядом с ним стояла маленькая девочка, с восхищением разглядывавшая его искрящуюся на солнце рыжую шерсть и великолепный, трубой поднятый хвост. Теребя за рукав своих родителей и указывая на кота, она громко закричала:

– Смотрите, смотрите, у этого зверя глаза горят и переливаются на солнце. Они отливают то золотистым, то фиолетовым! Папа, папа, можно мне на нём покататься?

Кот ахнул и попятился. Но девочка, которая всё стремилась пристроиться к нему поближе, была такая пухленькая и симпатичная, так скакала и резвилась перед ним, что, несмотря на то что у него зарябило в глазах, Мурзик всё же не смог остаться равнодушным. Он галантно опустился перед малышкой на передние лапы, давая возможность забраться ему на спину.

– И-го-го! – закричала девочка, усевшись верхом на кота, и тот, совсем потеряв дар речи от возмущения (неужели он похож на ездового коня?!) и одновременно симпатии к ней, всё же сделал с девочкой на спине один круг по площади.

– Слава большим друзьям нашего Сатора! – вскричала толпа. – Мы готовы драться со злой ведьмой!

– Это самое главное, – твёрдо сказал Лёшиков. – Только вместе мы справимся с ней.

Гелор, как всегда, пришёл на помощь своим гостям, попросив людей разойтись. Авторитет старца был так велик, что слушались его беспрекословно, и постепенно площадь опустела. Родители бережно сняли хохочущую дочку со спины Мурзика, который уже и не чаял освободиться от своей маленькой ноши; многие человечки, проходя мимо, старались дотронуться рукой то до мышки, то до вороньего крыла… Но мало-помалу все успокоились, и друзья наконец-то получили возможность снова заняться неотложными делами.

И старец отвёл их на другой конец города, мимо маленьких хижин и площадей, на которых тут и там Лёшик и его друзья встречали любопытных восторженных жителей. Вскоре путешественники подошли к высокой стене, укреплявшей наиболее опасную сторону горы. По всей её длине были пробиты щели-бойницы для орудий; рядом стояла стража. Здесь же располагались башенки, с которых дозорные внимательно всматривались в долину.

– Это наша единственная защита против воинов ведьмы, – грустно сказал Гелор. – Мы ещё можем обороняться, но не можем ничем помочь нашим соплеменникам, томящимся у неё в плену.

– Что делать, когда на стороне колдуньи настоящие монстры? – вмешался в разговор пожилой стражник, отвешивая почтительный поклон Лёшику и его команде.

– Это правда, – кивнул старец. – Вот, взгляните-ка сюда…

У одной из бойниц стояла мощная подзорная труба, в которую Гелор и предложил посмотреть новым друзьям. Банечка заглянула в неё первая. «Ой, какой ужас!» – чуть слышно пропищала она. Потом, мгновенно отстранившись от оптического прибора и взявшись лапками за щёчки, она уселась на землю, и глаза её стали круглыми, как апельсин.

Увидев это, Карлуша наотрез отказалась разглядывать слуг Жиролы. Она заявила, что ей неинтересно смотреть на бедных людей, превращённых в страшилищ. «Надо ж вообще было додуматься до такого!» – пробурчала она, уступая место у трубы Лёшику. Мурзик и Жек последовали её примеру.

То, что увидел в подзорную трубу наш маленький волшебник, превзошло самые худшие его опасения. На дальнем расстоянии от скалы, в долине и у подножия противоположной горы он увидел странных существ. Они медленно передвигались на коротких и толстых лапах, покрытых шерстью. У каждого из них было туловище, огромная голова, некрасивые большие уши и противная пасть. Во рту торчали огромные, совершенно непропорциональные величине тела зубы. Другие существа, которых человечек уже видел и назвал «птицелюдьми», дремали, сидя на вершине горы. Лёшик снова обратил свой взор на клыкастых монстров и заметил, как мимо прополз ещё один уродец, напоминающий огромную гусеницу с человеческим лицом. Из головы его торчали рожки, на концах которых были – Лёшиков не мог поверить увиденному – глаза! Существо лениво ползло на многочисленных ножках, обутых в самые настоящие ботинки, и поглядывало четырьмя глазами в разные стороны. Невольно ахнув и оторвавшись от подзорной трубы, Лёшик только и смог выговорить: «Ну и ну! Вот это воины!»

– Что они сейчас делают? – спросил своих наблюдателей Гелор, и те заговорили вразнобой, нестройным хором:

– Мы не можем понять…

– Скопились в одном месте…

– Суета какая-то…

– Может, копают к нам проход?

Старец задумался на минутку и робко спросил у маленького волшебника:

– А ваша птица не могла бы нам помочь? Вот если бы она не побоялась взлететь и посмотреть на них с высоты, поближе к месту действия… Это было бы очень здорово.

– Нет, нет, – отказался человечек. – Карлуша вряд ли справится с этими птицелюдьми, да и летают они быстрее…

Ворона, однако же, была совсем другого мнения. Ахнув от возмущения, что Лёшик всё решил за неё, Карлуша поспешила уверить старца в обратном:

– Как это быстрее? Разве ты не знал, что я – самая быстрая ворона во всём мире. К тому же ещё и птица-поэтесса. Я сегодня ночью придумала удивительную песенку, вот послушайте… – Карлуша громко прокашлялась и закаркала: – Мы на остров пролетели, чтобы ведьме дать отпор. Заблудились среди елей, повстречался нам Гелор. Захотели нас повесить или головы отсечь – оказалось, что наследник среди нас, красивых, есть! Королевский сын – наш Лёшик. Он народ свой защитит. Ведьма пусть пощады просит, потому что Сатор – жив!

– Ура! Молодец! – захлопали в ладоши друзья.

Мурзик от радости даже перекувыркнулся через голову, а Жек тявкнул и завилял хвостом.

– И после этого вы говорите, что я не смогу слетать на разведку? – вскинув голову, продолжала ворона. – Когда на карту поставлена судьба целого народа, да что народа – всего острова! Нет, нам нельзя, друзья, трусить! Я полечу туда, потому что отправилась с вами на этот остров для того, чтобы помогать!

– Но я же за тебя переживаю… – начал оправдываться маленький волшебник, но тут они услышали, как стоящие рядом стражники шёпотом проговорили:

– Если б она полетела, то у нас получилась бы самая настоящая воздушная разведка!

– Да ладно? – усомнился второй охранник. – Ты думаешь, эта птица действительно может летать? Я до сих пор видел только, как она шагает следом за всеми по тропинке…

Это переполнило чашу терпения Карлуши. Ворона была просто потрясена таким неслыханно дерзким, по её мнению, замечанием. «Как это так? – мелькнуло у неё в мыслях. – Такие маленькие человечки – и сомневаются во мне, в моих способностях?!» Карлуша даже набрала в лёгкие воздуха, чтобы возмутиться и каркнуть со всей силы, но вовремя остановилась, сообразив, что ругаться в чужой стране – недостойно такой умной и вежливой птицы, как она. Поэтому ворона только медленно выдохнула набранный воздух, словно проделывая какое-то дыхательное упражнение, и, не говоря ни слова, красиво взмыла в воздух.

– Аро, аро! Она действительно летает! – крикнул стражник и замахал птице рукой.

– Естественно, летает. Почему бы и нет? – сердито буркнул кот, обиженный за Карлушу. Несмотря на то, что они часто с ней ссорились, такое неуважение к вороне показалось ему недопустимым. К тому же Мурзика огорчило, что он не может показать свою преданность и готовность помочь маленькому народу так, как это сделала птица. А Карлуша, выделываясь, описывала виражи в воздухе, всё более и более отдаляясь от друзей. Лёшиков с опаской следил за вороной, он даже попытался что-то крикнуть, предупредить её о необходимой осторожности, однако поздно: птица не слышала, она была уже слишком далеко. Поэтому маленькому волшебнику ничего не оставалось, как только молча наблюдать за происходящим.

Он припал к подзорной трубе и, затаив дыхание, смотрел, как Карлуша быстро долетела до места сборища монстров и кружит над ними, спускаясь всё ниже. Чудища, с изумлением заметив в небе незнакомую птицу, затопали толстенькими ногами. Они что-то закричали и принялись отчаянно размахивать лапами в сторону птицелюдей, однако те дремали на солнышке и не слышали своих собратьев. Тем временем Карлуша, сделав очередной круг и рассмотрев всё, что ей хотелось, собралась уже было возвращаться к друзьям. Но тут случилось непредвиденное. Человек-гусеница, разъярённый оттого, что птицелюди не отвечают на их крики, снял с одной из ног башмак и кинул его в соратников. Ботинок ударил по голове крылатого монстра. Тот открыл глаза и издал истошный вопль, от которого проснулась и вся остальная стая. Словно выпущенные из лука стрелы, птицелюди стремительно взлетели и ринулись на бедную ворону. Шелест их бумажных крыльев мгновенно заглушил все остальные звуки. Монстры с ужасными когтистыми лапами и длинными клювами летели за бедной Карлушей. Их оказалось очень много, и спрятаться от них было некуда.

Они стали кружиться вокруг вороны, не давая ей возможности улететь, раскрыли огромные клювы, пытаясь схватить птицу. Ворона в испуге лихорадочно заметалась из стороны в сторону, ища возможности прорваться сквозь их строй. Но всякий раз на её пути возникало то одно, то другое чудовище. Бедная ворона, изо всех сил пытаясь вырваться из этого ужасного кольца, в глубине души уже проклинала собственное легкомыслие. Бодрость духа стала покидать Карлушу, и она в отчаянии завопила во всю глотку:

– На помощь! Кто-нибудь, помогите! Помогите же!

Лёшиков, следивший за происходящим с помощью подзорной трубы, всплеснул руками и вскричал:

– Ей ни за что не справиться с врагами! Друзья, что будем делать?

Впечатлительная Банечка в отчаянии закрыла мордочку лапками и заплакала: ей стало очень страшно за подругу, и она уже решила, что больше никогда не увидит ворону живой. Казалось, ещё немного, и мышка упадёт в обморок.

– Лёшиков, милый, сделай же что-нибудь, – причитала Банечка. Она не хотела видеть, как злые чудовища ловят беспомощную Карлушу. – Спаси её, спаси!

Жек принялся громко и зло лаять, безнадёжно надеясь, что чудища услышат его и напугаются. Мурзик тут же угрожающе изогнул спину и зло зашипел. А стрелки бросились к бойницам и натянули луки. Но всё оказалось напрасно: очевидно было, что стрелы не долетят до места сражения, а шипение и лай не пугают злобных врагов.

Ситуация становилась всё опасней. Надо было срочно что-то предпринимать. Но пока друзья лихорадочно соображали, что сделать, положение переменилось, и опять к худшему. Карлуша, внезапно заметив просвет в плотном кольце врагов, попыталась спастись бегством и полетела по направлению к ближайшей скале. Однако силы вороны были на исходе. И вот один из монстров, злорадно хихикая, уже нагнал её, налетел сверху, схватил за левое крыло… Задрав голову, ворона увидела горящие красные глаза и огромный угрожающе разинутый клюв. Отчаянно вырываясь и взмахивая одним крылом, она рванулась; чёрные блестящие вороньи перья летели во все стороны, хриплое карканье раздавалось над долиной.

– О, если б у меня были крылья, я полетел бы и съел всех этих проклятых гадких птиц! – вскричал Мурзик.

– Это идея! – обрадовался Лёшик и, выхватив из кармана маленькую книжку, принялся лихорадочно её листать.

Тем временем чудовища уже окружили ворону, и через мгновение Карлуша рухнула на землю.

– Её сбили, она упала! – и Банечка заплакала.

А человечек, который что-то шептал, вдруг начал стремительно исчезать. В это же время что-то странное стало происходить и с Жеком и с Мурзиком. Они вдруг ощутили, как оторвались от земли и, медленно паря в воздухе, плывут к тому самому месту, где недавно видели Карлушу. Кот поглядел на щенка и воскликнул:

– Да у тебя за спиной крылья! Надо же! Никогда не видел летающую собаку!

– А ты похож на воздушный шар! – засмеялся в ответ Жек. – Никогда не видел надувного кота!

Мурзик оглядел себя и понял – Лёшик снова его надул, как когда-то в доме гадкой Жиролы.

– И почему эти фокусы-фикусы делают меня смешным?! – печально вздохнул кот и принялся отчаянно загребать лапами, чтобы продвигаться по воздуху быстрее.

В то же время на обзорном пункте всё было не так весело – Банечка заливалась слезами, стражники пытались её успокоить, а Гелор, в отчаянии ломая руки, кричал на всю округу:

– Сатор, Сатор, не нужно этого делать! Вы уже не поможете вороне, а сами погибнете. Не рискуйте! Вернитесь! Мы не должны потерять тебя!..

– Сатор? А где же Сатор? – удивился Мурзик, оглядевшись по сторонам.

– Может, он тоже превратился в воздушный шарик? – предположил Жек и тоже принялся отчаянно искать человечка. Но мало того что шарика-Лёшика нигде не было, – они не видели своего друга даже в самом обычном обличье, он словно растаял в воздухе. Зато внизу, на земле, кот и пёс заметили что-то странное. Сначала заколыхались ветви и травы леска, затем качнулось большое дерево, и друзья поняли, что кто-то огромный и невидимый шагает прямо к вороне и окружившим её монстрам.

– Это же наш Лёшиков! – воскликнул Жек и, недолго думая, громко залаял.

Только представь, мой юный друг, как забавно это смотрелось: лающий щенок, отчаянно машущий маленькими крылышками. Ты бы наверняка не удержался от смеха. Вот и кот так расхохотался, что схватился за надутый живот и вдруг… лопнул! По счастью, он был уже совсем близко к земле, поэтому приземление оказалось совсем лёгким и безболезненным. Вернувшись на твёрдую почву, Мурзик с облегчением вздохнул и бросился к тому месту, где должна была лежать ворона. Жек отчаянно замахал крыльями. Он летел вслед за котом, лаял и кричал:

– Эй! А меня подожди! Так нечестно! Я тоже хочу бежать, как нормальный пёс! Снимите с меня эти крылья!

– Держись, Карлуша! Мы не дадим тебя в обиду! – не отвечая на жалобы щенка, воскликнул Мурзик.

За всем этим с удивлением наблюдали дозорные Гелора.

– Ну и ну! – Один из человечков положил бинокль и изумлённо поглядел на товарищей. – Вы когда-нибудь видели такое? Гигантские собака и кошка летают по небу, словно птицы, потом кот лопнул и побежал, а пёс догоняет его по воздуху. А там, в лесу, вообще кто-то невидимый и большой… Вот это чудеса!

– Да, – вполголоса подтвердил побледневший от волнения старец, – в нашей стране действительно начались добрые чудеса. Ведь это Сатор и его друзья… Теперь я знаю: всё будет хорошо. Уж поверьте мне. А ты не плачь, твоё время ещё придёт, – обратился он к Банечке, которая вытерла слёзы и подошла к подзорной трубе, чтобы лучше видеть подвиги своих друзей.

Тем временем двигавшаяся по равнине огромная фигура стала обрастать листьями, стеблями высокой травы, бутонами и ветками, которые облепляли её снизу доверху плотным зелёным покрывалом. Чем больше листьев и травы приклеивалось к этой фигуре, тем страшнее на вид она становилась. Никто и никогда на острове не видел такой огромной человеческой фигуры. Мурзик, приложив немало усилий, нагнал Лёшика и тихонечко крался вслед за ним, а Жек порхал в небе неподалёку от друзей.

Тем временем монстры, собравшиеся вокруг несчастной вороны, не заметили новых противников.

– От… ас …нэ …удё! – воскликнуло одно из существ, поглядывая на птицу. Карлуша догадалась, что монстр хотел сказать: «От нас не уйдёшь!»

– Ись, рась…еталясь тут… – добавил второй, и птица снова поняла фразу: «Ишь, разлеталась тут».

– Со…ва…айся… то… ты… и то… есь… деа…ешь? Ты… ёрный… уодец с …иным ю…вом… – спросил её первый, по всей видимости, самый разговорчивый.

«Сознавайся, кто ты и что здесь делаешь? Ты, чёрный уродец с длинным клювом…» – означал его вопрос, и это страшно оскорбило бедную Карлушу.

– Уродец! – воскликнула ворона, не потерявшая даже в такой страшной ситуации чувства собственного достоинства. – Ты бы на себя в зеркало посмотрел! И не трогайте меня, я вам не разрешаю.

– Оня не азесяет, подумаесь! (Она не разрешает, подумаешь!) – нагловато передразнил её ещё один монстр.

– Нэ… во с…эй… ооще…цемоница… – крикнул первый монстр, что означало: «Нечего с ней вообще церемониться!»

– Сесть её и сё! Вон оня зиненька кака… – предложил четвёртый.

– Это я-то жирненькая? – совсем возмутилась Карлуша. – Да я – самая стройная ворона на всём этом острове! Это меня-то съесть! Ах ты, злодей! Да я… я…

Похоже, она многое ещё могла бы им сказать, но последние слова застряли у Карлуши в горле. Глаза её широко распахнулись, из клюва вырвался беспомощный крик… В нескольких метрах перед собой, за спинами своих преследователей, она увидела здоровенного зелёного великана. Бедняжка приняла его за очередного врага. Тень гиганта накрыла полянку, и неизвестный громила показался Карлуше во много раз страшнее окружающих её монстров. Птица подумала о том, что лучше, пожалуй, попытаться подружиться с гадкими летающими тварями, чем быть проглоченной этим зёленым чудовищем.

– Б-б-беру свои слова обратно, – заикаясь, как можно ласковее пробормотала она. – В-вы не злодеи, вы очень даже миленькие м-м-монстрики…

– О…это с…эй? – спросил один из монстров. – Уда…оа…отрит?

Это означало: «Что это с ней? Куда она смотрит?» Задав вопрос, говорун обернулся и наконец заметил зелёного великана. Рядом с чудищем бежал большой рыжий кот, а над ними – монстры не верили своим глазам – огромный пёс с маленькими крылышками. Пока птицелюди рассматривали приближавшуюся к ним компанию, зелёное чудовище подошло совсем близко. Трясясь от страха, один из монстров ринулся на пришельца и даже попытался уцепиться за его ногу, но не тут-то было: великан схватил нападающего за ухо и, хорошенько раскрутив в воздухе, отшвырнул прочь. Птицелюд тоненько завизжал и шлёпнулся на красновато-коричневую землю острова, порвав при этом бумажные крылья.

– Кто следующий? – послышался громовой голос великана.

От неожиданности монстры остолбенели. Они считались здесь непобедимыми; маленькие жители Курона боялись уже одного только их вида.

И тут Жек, который до того мирно летал над своими друзьями, громко зарычал и залаял, подлетел к одному из монстров и зубами выдрал ему одно из крыльев. Словно получив команду, Мурзик подпрыгнул и вцепился когтями в морду третьего монстра… Этого хватило для того, чтобы вконец запугать оставшихся птицелюдей. Задрожав от страха, они с позором взлетели в небо и, жалобно крича, полетели прочь.

Можешь себе представить, мой маленький друг, что творилось в этот миг с бедной вороной? Наблюдая весь бой сквозь пелену слабости и страха, ничего не понимая и боясь зелёного чудища, она готовилась к самому худшему. Когда же птицелюди взмыли в небо, Карлуша прокричала им вслед тоненьким, прерывающимся голоском:

– А я?! Подождите! Возьмите и меня с собой!

И вдруг зелёный великан склонился над ней и заглянул ей прямо в глаза. Такого измученная ворона уже выдержать не могла. Решив, что пропала, она потеряла сознание.