27 июля 1993 года, вторник, день
Калининград, улица Генделя, дом 2.
Областное управление Министерства безопасности
После грузовика пограничный газик показался верхом комфорта, и уже через час Орлов был в городе. Машина остановилась у подъезда областного управления Министерства безопасности — здания из красного кирпича в стиле неоренессанса, расположенною в самом центре Калининграда. Дальше — мимо взявшего под козырек прапорщика и пожимающего руку дежурного на второй этаж — в кабинет начальника.
— Андрей Петрович, рад вас видеть! Как отдыхается? Извините, что оторвали от семьи! Но мы не виноваты! — радушно встретил Орлова генерал.
Отношение его к Андрею было особым, и объяснялось не только тем, что Орлов занимал высокий пост в министерстве, а теперь и в Администрации Президента. Было одно обстоятельство, о котором здесь, в Калининграде, знали лишь только они одни: Вячеслав Николаевич был назначен начальником управления в 1991 году по прямой рекомендации Орлова, после того, как он побеседовал с большинством сотрудников управления и «выявил» наиболее авторитетного и опытного руководителя, так сказать, «неформального лидера» коллектива. Время было тревожное, прежнего начальника, опытнейшего чекиста с большим стажем оперативной работы, ждала неизбежная участь освобождения от должности после того, как его обвинили в поддержке ГКЧП. В коллективе происходило брожение, некоторые сотрудники, после падения престижа службы и резкого ухудшения материального обеспечения, подумывали об уходе из органов. И новому начальнику предстояло не только сохранить дееспособность управления, но и развернуть его работу в новых условиях дикой приватизации, агрессивного рынка, широкомасштабного растаскивания имущества бывшего СССР и поднимающей голову коррупции.
— Вас просили позволить руководителю Администрации Президента.
— Я так и думал.
— А вы в курсе, Андрей Петрович, что Президент освободил Баранникова от должности министра?
— Нет! — Андрей даже не попытался выразить удивление. Визит к Филатову перед отпуском и та информация, которую Орлов узнал в ходе выполнения сто поручения, касающегося Бирштейна, делали эту новость вполне ожидаемой. Более того, Андрей был убежден, что это решение неизбежно. Кроме того, он понимал, что Баранников не только оказался втянутым в сомнительные коммерческие сделки, но и вошел в конфронтацию с одной из группы влияния на Ельцина, что неминуемо ставило его под удар своего патрона. — Этого следовало ожидать. Хотя мне немного жаль: Виктор Павлович вопреки нашим предположениям, став полтора года назад министром безопасности, но большому счету ничего не сделал плохого органам. Хотя в то время мог вообще снести все — и структуру и кадры!
— Мы этого не знали! Пожалуйста! — Вячеслав Николаевич встал из-за стола и кивнул на телефон ВЧ-связи. — Мне… уйти?
Орлову почему-то было неудобно сказать «Да», и он лишь покачал головой, мол, ничего особо секретного в разговоре с Филатовым не видит.
Телефонисты очень быстро соединили Орлова с приемной Сергея Александровича, и через мгновение он услышал в трубке знакомый голос с едва заметной хрипотцой.
— Андрей Петрович, а вы где? Еще в отпуске?
— Да, у меня еще неделя. А что, надо срочно приехать?
Вместо ответа Филатов спросил:
— Вы слышали, Президент освободил Баранникова?
— Да, я знаю.
На том конце трубки возникла пауза, Филатов, видно, раздумывал, стоит ли продолжать разговор с Орловым и доверять ему, а также закрытой телефонной правительственной связи, какую-то информацию. Андрей ждал. Наконец Филатов сказал:
— Андрей Петрович, Президент назначил исполняющим обязанности Голушко. В ближайшее время он должен принять решение, кто будет министром. У нас две кандидатуры — Степашин и Голушко. Как вы считаете, кто из них предпочтительней?
Орлов ожидал от Филатова чего угодно, только не того, что тот будет советоваться с ним по столь щепетильному и, разумеется, конфиденциальному вопросу. Андрей даже некоторое время пребывал в замешательстве. Трудность ответа заключалась в том, что с обоими у него сложились хорошие отношения. Николай Михайлович Голушко был первым заместителем Баранникова, то есть вышестоящим руководителем Андрея. Будучи заместителем начальника управления, Орлов непосредственно докладывал ему различные документы, получал поручения и участвовал в обсуждении различных вопросов на совещаниях, которые проводил генерал-полковник Голушко. А с Сергеем Вадимовичем Степашиным, который возглавлял Комитет по обороне и безопасности Верховного Совета, Орлов был почти в дружеских отношениях, особенно после того, как они с Пашей Русских по его просьбе подготовили итоговый документ о парламентской проверке Министерства безопасности.
— Так какое ваше мнение? — в голосе Филатова прозвучали нотки нетерпения.
— Сергей Александрович, мне трудно вам советовать, но я выскажу свое мнение. Если исходить из того, кто больше соответствует курсу на демократизацию органов и развертывание их работы в новых условиях, кто имеет больше авторитета во властных структурах, то это, безусловно, Степашин. Но при этом следует считаться с тем, что Сергей Вадимович не имеет того профессионального опыта, который есть у Голушко. Поэтому он, я предполагаю, не будет принят коллективом и вряд ли сможет опереться на костяк опытных…
— Но Голушко — это пятое управление! — резко возразил Филатов.
«Им до сих пор мерещится призрак пятого управления, которое они связывают исключительно с борьбой с инакомыслием!» — с досадой подумал Орлов, а вслух сказал:
— Сергей Александрович, ну и что? Пятое управление, где Голушко был замом всего один год, занималось самыми разными вопросами — борьбой с террористами, религиозными экстремистами, анонимными угрозами… Что касается диссидентов — это всего лишь одна из многих задач. Поэтому…
— Поэтому вы предлагаете назначить Голушко. Но нас не поймет демократическая часть общества!
— Почему? Голушко был начальником Кемеровского управления, председателем КГБ Украины, в Министерстве безопасности уже полтора года. Я его знаю лично. Много с ним общался. Настоящий профессионал, порядочный человек…
— Значит, вы против Сергея?
Андрей краем глаза увидел, что начальник управления смущенно показывает жестами, что готов выйти из кабинета. Но Орлову было не до него. Впрочем, он даже не заметил, как тот вышел.
— Я не против Степашина. Просто я считаю, что в настоящий момент его назначение не будет поддержано внутри министерства.
— Хорошо. Спасибо, я вас понял, — как показалось, недовольно проговорил Филатов и, наверное, уже собирался положить трубку.
— Сергей Александрович, мне вылететь в Москву? — упредил его Андрей.
— Не надо. Догуливайте отпуск. Если будет нужно — я позвоню.
На этом разговор был окончен. От него у Орлова осталось двойственное ощущение. С одной стороны, ему льстило, что один из самых влиятельных людей в государстве, человек, отвечающий за кадровые назначения, советовался с ним по такому исключительно деликатному вопросу, как назначение министра безопасности. Это говорило о том, что Филатов все-таки увидел в Орлове достаточно компетентного человека, что он доверяет Андрею и готов выслушать его аргументы. С другой стороны, Орлова беспокоило то, что разговор это происходил как бы за спиной людей, которых он уважал и, более того, его «вынуждали» сделать трудный выбор между ними. Ему казалось, узнай любой из них об этом, изменил бы свое отношение к Андрею. В худшую сторону.
* * *
Орлов, конечно, не мог знать, что происходило в это время в Москве. А там с утра началось заседание Совета безопасности. Буквально за двадцать минут до начала Президент позвонил Филатову. Об этом Сергей Александрович потом вспоминал в своей книге.
СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…В 10.40 раздастся звонок президентского телефона. Поздоровавшись, Борис Николаевич произносит:
— Ну, что будем делать с Баранниковым?
— Теперь нужно снимать, Борис Николаевич. Баранников начал сбор компромата на членов комиссии и уже завел несколько уголовных дел. Он теперь не остановится ни перед чем. Не снимите — он со всеми счеты сведет, а вас предаст, если уже пе предал.
— Хорошо. — Президент положил трубку…
В 11.40 еще один звонок президентского телефона, быстро снимаю трубку.
— Я подписал указ об освобождении Баранникова. — И телефон отключился» (Из воспоминаний С.А. Филатова, в 1993–1996 годах — руководителя Администрации Президента. «Сергей Филатов: совершенно несекретно», Москва, 2000 год).
ДОКУМЕНТ: «Указ Президента Российской Федерации от 27 июля 1993 года № 1142»:
«О Бараипикове В.П.
За лично допущенные парушения этических норм, а также за серьезные недостатки в работе, в том числе по руководству Пограничными войсками Министерства безопасности Российской Федерации, освободить В.П. Баранникова от должпости министра безопасности Российской Федерации.
Президент Российской Федерации
Б. Ельцин».
СВИДЕТЕЛЬСТВО: «Полагаю, уход Виктора Баранникова был предрешен еще в марте 1993 года. Тоща для подавляющего большинства людей даже не в стране, а в самом Кремле мпогие вещи были не ясны. А Баранников уже тоща видел, к чему идем. Попимал, что рушится само государство. И для многих из гайдаровского правительства он стал опасен…
Виктора Павловича снимали за два „преступления“. За личные вещи, что якобы приобрела его супруга во время ее вояжа в Швейцарию, и за то, что Министерство безопасности не предвидело событий в Таджикистане летом 93-го. Первой части вообще нет смысла касаться — сегодня яспо веем, что это хорошо организованное, простите, фуфло. Что касается второго обвинения… я ответственно заявляю — в июне 1993 года нашим управлением на имя Президента и в Совет безопасности был направлен документ, іде мы четко указывали период, когда может быть столкновение на таджикской границе с афганскими боевиками. И предлагали в связи с этим комплекс мер. Но никто палец о палец пе ударил!» (Из воспоминаний К.Х. Ипполитова, в 1993 году — начальника Информационно-аналитического управления Министерства безопасности).
Для Николая Михайловича Голушко снятие Баранникова тоже не было неожиданностью, поскольку он, разумеется, знал об имеющейся в отношении его шефа компрометирующей информации. Но он не ожидал, что это произойдет так быстро.
ВОСПОМИНАНИЯ: «…Перед самым отъездом в командировку утром я увидел Баранникова, который пожаловался: „Идут накаты в СМИ на министерство, на меня лично. Веришь ли ты распространяемым слухам о моей коррумпированности?“ Я ответил, что „я не интересуюсь сплетнями. Если же они распространяются, — сделайте, Виктор Павлович, соответствующий вывод“.
С утра ничего не предвещало неожиданностей. Но, возвратившись вечером из поездки, я узнаю, что Ельцин пригласил в Кремль Баранникова, всех заместителей. Там же, в мое отсутствие, президент возложил на меня исполнение министерских обязанностей…» (Из воспоминаний Н.М. Голушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности. «В спецслужбах трех государств». Москва, 2009 год).
СВИДЕТЕЛЬСТВО: «У меня с Ельциным состоялся серьезный разговор. Он сообщил мне, что снял Баранникова, а меня назначил исполнять обязанности. Потом говорит: „Надо вкалывать!“ Я ему в ответ: „Борис Николаевич, мы привыкли именно так работать“.
Тогда Ельцин сказал: „Я тебя дня через два приглашу, и мы тогда подробно обо всем поговорим…“» (Из воспоминаний Н.М. Галушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности).
Завершив разговор с Филатовым, Орлов поговорил с начальником управления, затем заскочил на рынок, где купил килограмм крыжовника, и в булочную-кондитерскую, где продавался традиционный калининградский лукум — нежная ароматная пастила в форме небольших прямоугольников, уложенных в коробку. Теперь уже на черной «Волге», которую дал Орлову начальник управления, он долетел до Балтийска меньше чем за час. Он поспел как раз к отходу парома, который пересекает Балтийский капал, а на той стороне Орлова уже ждал знакомый грузовик. Прошло чуть более семи часов как он оставил на берегу моря Олю и детей, собирающих «солнечный камень».
