19 марта 1993 года, пятница, утро

— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? «В Администрации Президента России изготавливают липовые документы для фашистов»! Вы… Вы уверены в э… э-этом? Знаете, Андрей Нетрович, прежде чем что-либо докладывать, вы должны удостовериться в том, что факты эти имеют место на самом деле! Время доносов или… как там это у вас называется «оперативной информации» прошло! Если вы с первого дня начнете…

Филатов задохнулся от негодования. Было видно, что он не на шутку рассержен, даже выведен из себя. И было из-за чего! К нему приходит только что назначенный им сотрудник Управления кадров, в задачу которого входит предотвращение утечки служебной информации, и сообщает пе моргнув глазом о том, что, дескать, в подведомственной ему структуре творится черт знает что! Человек еще не начал работать, не мог успеть еще ни в чем разобраться, а уже пришел с «информацией»!

— Сергей Александрович, то, что я вам доложил, — установленный факт.

Филатов строго посмотрел на Орлова, намереваясь что-то возразить, но не нашел, по-видимому, подходящих слов. Андрей почувствовал отчуждение, резко возникшее между ним и его новым начальником.

«Нечего себе! Только приступил к работе, и на тебе!» — промелькнуло в голове у Орлова. У него возникло ощущение, как будто он в чем-то виноват перед Сергеем Александровичем. Или не так понял свою задачу, или позволил себе сказать что-то липшее. Он совершенно не ожидал такой реакции на то, что успел выпалить в течение первых двух минут встречи, причем, первой уже рабочей встречи с руководителем администрации! Чувство вины стало напоминать его, парализуя волю и желание продолжать доклад. Но Андрей собрался с духом и с упрямой настойчивостью все-таки произнес:

— Сергей Александрович, я еще раз говорю: это проверенные факты! Если они уйдут… ну, например, станут достоянием прессы… Я думаю, это может представить администрацию в неприглядном свете. Поэтому…

— Что у вас есть в подтверждение, кроме слухов? Вы ж должны понимать, что сегодня многие хотят скомпрометировать Президента и его людей! В том числе, — Филатов сделал паузу и внимательно посмотрел на Орлова, — в том числе и меня!

Филатов раздраженно стучал карандашом по столу. Андрею даже показалось, что Сергей Александрович может сейчас от негодования метнуть карандаш прямо в него. Но он отбросил эту безумную мысль. И тут его осенило: «Господи, да я же забыл самое главное — показать ему образцы документов. Какое нужно еще доказательство?»

— Вот, Сергей Александрович, образцы документов, которые удалось добыть. Посмотрите, они отпечатаны в типографии главного управления.

С этими словами Орлов положил на стол перед Филатовым удостоверение «Службы безопасности» и спецталон.

— Видите, они совершенно настоящие. Это, но сути дела, совсем не подделка, а качественно изготовленные документы. Весь вопрос — для чего?

— И для чего? — Филатов с удивлением спросил Орлова. Теперь, повертев в руках образцы, тональность его речи стала несколько иной. Несмотря на то что раздражение еще не прошло, он более дружелюбно посмотрел на Андрея и снова озабоченно спросил:

— А для чего им эти… эти документы?

— К сожалению, пока не знаем.

— А вы точно знаете, иго заказ оформили представители неонацистской группировки… этой… Как вы называете?

— РНА. «Русская национальная акция».

— Да, я слышал об этой организации. Мне докладывали. Ас чего вы решили, что это именно они?

Орлов, опуская подробности, рассказал Филатову о выясненных на сегодняшний день обстоятельствах — об охранном агентстве «Страт» и его генеральном директоре Рыбине; о том, как тот оформил, пользуясь сохранившимися связями, заказ на изготовление в топографии фиктивных документов. Поведав Филатову о том, как «поработали» в администрации Рыбин и его люди год назад, Орлов, вместе с тем умолчал о вывезенном ими сейфе, считая, что этот факт нуждается еще в доскональном изучении, прежде чем о нем можно будет доложить одному из высших должностных лиц государства.

Чем дольше Сергей Александрович слушал Орлова, тем мрачнее становилось его лицо. Теперь он уже не перебивал Андрея и не высказывал сомнений в достоверности информации. Мысли Сергея Александровича уходили дальше непосредственного предмета разговора. Филатов, теперь уже осознавая всю остроту и угрозу, которую таили доложенные ему факты, лихорадочно думал о том, как следует поступить, чтобы не только обезопасить себя и Президента от скандала, но и не войти в жесточайший конфликт с человеком, в ведении которого находилась типография. Дело в том, что главное управление возглавлял старый знакомый Бориса Николаевича, с которым он прошел несколько лет по ступеням партийной лестницы и которого, как стал главой государства, пригласил в Москву, чтобы возглавить одно из самых важных подразделений президентской администрации.

Филатов понимал, что укрепление его позиций на властном Олимпе неизбежно должно быть связано с ослаблением влияния тех людей, которые были наиболее близки к Президенту. Место одного из них, Нетрова, занял сам Филатов, когда Президент под давлением «радикальных демократов» вынужден был убрать старого свердловского аппаратчика с поста руководителя Администрации Президента. Нетрову тогда повезло: Борис Николаевич дал указание «закачать» в специально созданную под него Государственную инвестиционную корпорацию значительные средства, обеспечив тем самым «своему человеку» безбедное будущее.

Государственный секретарь Бурбулис тоже долго не продержался среди ближайшего окружения Ельцина. Уже в ноябре 1992 года «крокодил Гена», как за глаза звали Геннадия Эдуардовича депутаты, был освобожден от обязанностей первого заместителя председателя Правительства и переведен в советники. А спустя некоторое время его вообще «попросили» из Кремля. Но и здесь Борис Николаевич не оставил своего бывшего соратника. Бурбулис стал президентом центра «Стратегия», структуры с невнятными функциями, но с толстым кошельком.

Оставались, конечно, вокруг Ельцина другие сильные фигуры, в которых Филатов видел своих конкурентов в плане влияния на Президента — Илюшин, Коржаков и, конечно, Баранников — всемогущий министр безопасности, попытавшийся совсем недавно подмять под себя сразу два «силовых» ведомства — госбезопасность и органы внутренних дел. Это ему не удалось, так как объединению бывшего КГБ с МВД помешали Верховный Совет и Конституционный Суд. Но, став министром безопасности, Виктор Павлович приобрел исключительное влияние на Президента. Тот советовался с ним но различным вопросам, зачастую далеко выходящим за пределы компетенции Баранникова, приглашал к себе регулярно на дачу, где они часами что-то обсуждали. И это заставляло Филатова серьезно беспокоиться.

Вынужденно пойдя на то, чтобы принять Орлова, действующего офицера госбезопасности, на работу в администрацию, Филатов рассчитывал получить определенную подстраховку своим самостоятельным действиям и, главное, — независимый от Баранникова канал информации из Министерства безопасности. Тот, кто рекомендовал ему Андрея, заверил Сергея Александровича, что он может положиться на Орлова, как на совершенно самостоятельного человека, не находящегося ни под чьим влиянием и, уж точно, не являющегося человеком Баранникова. Впрочем, в этом Филатов пока не был в полной мере уверен.

Повертев в руках документы, отпечатанные в типографии Администрации Президента, Филатов спросил:

— А как же они смогли оформить заказ на их изготовление?

— Сергей Александрович, нам пока это тоже не известно. Министерство безопасности занимается этим. Ясно только одно— исполнение заказа было санкционировано.

— Не может быть!

— К сожалению. У нас есть ксерокопия его резолюции на письме охранной фирмы. Вот она.

Орлов протянул Филатову лист бумаги с машинописным текстом и размашистой надписью в левом углу. Тот, мельком взглянув на пего, вернул Андрею.

— Плохо! Очень плохо! Вы погашаете, что будет, если это попадет в прессу? Нам только этого не хватало! Вы же знаете, наверное, что сегодня Бабурин с Алкснисом… Ну, этот самый «Российский общенародный союз»… выступили с воззванием…

Филатов постучал ладонью по листкам, которые лежали прямо перед ним.

— Вот. Призывают «остановить криминальный фашизм». Конечно, против Ельцина все это направлено. Против его заявления 19 марта. Сейчас они объединяются против демократической власти — коммунисты, Конституционный Суд, Верховный Совет… Сейчас им только дай повод! Да, плохую информацию вы мне принесли!

Филатов замолчал, уткнувшись взглядом в портрет Ельцина, стоящий в. аккуратной рамке на углу стола. Орлов, проследив за взглядом Сергея Александровича, догадался, о чем думает руководитель Администрации Президента. Конечно, Филатову совершенно не хотелось «радовать» Бориса Николаевича столь неприятной новостью. Но, кроме того, ему явно не хотелось портить отношения с начальником хозяйственного главка, поскольку тот был довольно близок к Президенту и, хотя последнее время много пил и практически забросил работу, все-таки пользовался еще благосклонностью шефа.

— Сергей Александрович, я прошу вашего согласия на изъятие отпечатанных документов на складе готовой продукции в типографии, — произнес Орлов заранее подготовленную фразу. — Если мы не сделаем это сейчас же, то эти ребята беспрепятственно заберут заказ и тогда… Найти тогда и изъять все это будет очень трудно.

Филатов с серьезным видом выслушал Орлова, немного подумал и сказал:

— Нет. Не так надо действовать. Я сейчас позвоню Василию Степановичу и попрошу его, чтобы вы доложили все лично ему. А он уж разберется.

— Но Василий Степанович сам дал указание… — попытался возразить Орлов.

— Это еще ничего не значит! — резко возразил Филатов. — Заниматься такой самодеятельностью и за спиной уважаемого человека делать то, что вы предлагаете, — это значит проявлять к нему недоверие. Это вам не тридцать седьмой год! Это вам понятно?

— Понятно, но…

— Андрей Нетрович, вы только начинаете здесь работать. Разберитесь сначала в обстановке, учтите особенности взаимоотношений, а потом уже делайте собственные предложения!

Филатов последовательно нажал несколько кнопок на телефонном аппарате светло-желтого цвета. Нет, не на «вертушке», АТС-1 или ВЧ, а на самом престижном аппарате, связывающем между собой самых высоких должностных лиц государства.

— Василий Степанович, здравствуйте. Это — Филатов… Да, ничего… Да, да… Воюем… Да, завтра Борис Николаевич встречается с Хасбулатовым, Зорькиным и Черномырдиным… Будут обсуждать создавшееся положение… Непростая ситуация… Да, да… Василий Степанович, я что хотел… Тут у меня одна информация есть, неприятная… К вам подойдет сотрудник Управления кадров, который отвечает за режим… Он по моему поручению… — Филатов бросил взгляд на Орлова, тот кивнул в ответ. — Он по моему поручению проверял некоторые вещи и… В общем он вам сам все расскажет. Когда ему зайти?… Завтра?… Нет, Василий Степанович, дело серьезное. Я попрошу сегодня его принять… Хорошо… Хорошо… Минут через пятнадцать будет… Договорились!.. Всего хорошего!

Филатов в некоторой задумчивости положил трубку и, обращаясь к Орлову, сказал:

— Слышали? Он вас ждет. Поторопитесь, а то у него скоро совещание. Расскажете все Василию Степановичу. Он примет необходимые меры. Только…

Андрей выжидающе смотрел на Филатова. Тот буквально выдавил из себя:

— Только не говорите липшего. Нечего пугать человека. И ни в коем случае не говорите, что проводили обыск там у него!

Орлов попытался возразить в ответ, что эго был совсем не обыск, но Филатов сделал упреждающий жест рукой.

— Не надо! Вы делали это без моей санкции! И учтите: больше такого не должно повториться! Любой ваш шаг здесь без моего ведома… Запрещаю! Иначе… — Филатов холодно посмотрел на Орлова, — вы здесь работать не будете, и мы расстанемся с вами. Вам понятно?

Андрей только кивнул в ответ.

— Ну и хорошо! Идите. Василий Степанович ждет.

Орлов встал, сложил в папку документы и вышел из кабинета. Разговор с руководителем администрации длился семнадцать минут. В приемной уже сидели Дмитрий Дмитриевич и двое незнакомых Андрею людей.

Румянцев пожал Орлову руку:

— С утра пораньше?

— Да, Сергей Александрович вызывал.

— Ну-ну! — И, повернувшись к сидевшим рядом с ним людям, представил Орлова: — Это — наш новый сотрудник. Работает у меня. Отвечает за режим.

Те кивнули, но очереди пожав руку. Один из них спросил Румянцева:

— Ваш новый заместитель?

— Нет, — Дмитрий Дмитриевич улыбнулся, — первый замначальника отдела.

Оба с удивлением посмотрели на Орлова, но больше ничего не спросили. Разумеется, для них было непонятно, как, но сути дела, руководитель низшего звена напрямую докладывает что-то Филатову, да еще заставляет своего начальника ждать под дверью. «Что-то тут не то, — наверное, думали они. — Впрочем, кадры — дело темное. Интриги!»