4

После нашего возвращения в Нью-Йорк Роланд Джюсия, как и прежде, исчез с моего горизонта, но через некоторое время совершенно неожиданно пришёл навестить меня в мой офис. Он сказал мне, что устроился работать в какую-то местную контору, которая занималась торговлей со странами Закавказья, что обеспечивало ему американскую визу на время работы. Ему удалось снять квартиру недалеко от моего дома, в которой он жил со своей дочерью, учившейся тоща в Колумбийском университете. По его словам, его жена, с которой они разошлись, жила в Москве с их сыном-художником. Он несколько сетовал, что у него не было юридических оснований получить «грин-карту», чтобы чувствовать себя в прочном статусе постоянного жителя США. После этого разговора Джикия снова исчез из моего поля зрения, хотя раза два-три я встречал его на автобусной остановке по соседству с нашими домами, и мы на ходу обменивались приветствиями.

Прошло немало времени, когда вдруг имя Джикия всплыло в местной печати в связи с самой настоящей историей плаща и кинжала. Согласно американским, включая русскоязычные, СМИ, Джикия помог ФБР арестовать одного из очень крупных и неуловимых сотрудников разведывательных служб США. В нескольких сообщениях касательно этой истории во время своей работы в советском представительстве при ООН Роланд Джикия имел выход на этого американского агента и знал условленный протокол для встречи с ним. Однако с распадом СССР американский агент прекратил давать о себе знать, по продолжал непойманным работать в американской службе разведки. Как утверждалось в СМИ, Джикия решил помочь ФБР арестовать этого агента за определённое вознаграждение, включая получение «грин-карты».

Используя старые процедуры протокола организации встреч с этим агентом, Джикия вызвал его на явку якобы для получения имевшейся у того информации, за которую он должен был передать ему соответствующую сумму денег. Встреча была назначена в определённый день и час в зале юридической литературы Центральной библиотеки Нью-Йорка. Американец должен был дать знать о своем присутствии в читальном зале, положив закладку на условленную страницу одного из томов на определённую букву «Юридической энциклопедии». Джикия должен был обозначить свое собственное присутствие в зале снятием этого тома с полки и выниманием из него лежавшей в нём закладки. Когда это было ими сделано, и американцу стало известно, с кем ему следовало совершить сделку, он направился к полке, куда Джикия вернулся со своего места в зале, чтобы вернуть на неё просмотренный им том. Повернувшись спинами к залу, Джикия и американец обменялись соответствующими пакетами и разошлись по своим местам. Находившиеся в зале сотрудники ФБР тут же арестовали своего ничего не подозревавшего соотечественника с поличным. Бывший американский агент СССР оказался за решёткой, а бывший сотрудник советского, а затем грузинского представительства при ООН, получив искомое вознаграждение, исчез где-то в США.

Надо сказать, что американская печать, рассказывая об этой истории, нетипично для таких случаев резко осудила как своего продавшегося соотечественника, так и продавшегося бывшего советского, а затем гражданина Грузии Джикию. Такую же, но гораздо более едкую позицию на этот счёт занял в своих русскоязычных публикациях работавший тогда в США советский-русский корреспондент грузин Мэлор Стуруа.