25
Выстрел

Электрический звонок проверещал нервно, три раза подряд. «И кому это неймется?» – подумала Вероника Альбертовна. Она вышла в переднюю и, не снимая цепочки, приоткрыла дверь; в ее проеме виднелся какой-то человек в надвинутой на глаза шапке и длинном, до самого пола, пальто. Он держал в руках сверток и смотрел себе под ноги.

– Что вам угодно? – тихо спросила жена статского советника.

– Мадам Ардашева здесь проживает? – осведомился он.

– Да, это я.

– Велено доставить вам платье, пошитое в салоне «Мадам Дюклэ», – просипел посыльный.

– Хорошо, – произнесла она, сняла цепочку и отворила дверь.

И в этот момент незнакомец шагнул к хозяйке, обхватил ее двумя руками и, как бревно, внес внутрь. Левой рукой он прикрыл ей рот, а правой потянул на себя бронзовую ручку двери. Английский замок клацнул, точно пасть тигра, и надежно закрыл квартиру. Сверток упал под ноги.

Вероника Альбертовна почувствовала запах дорогого мужского парфюма. Сильные руки вновь подняли ее и понесли через анфиладу комнат к спальне. Она попыталась закричать, но голос сорвался, и окрик умер, едва родившись.

Он бросил ее на кровать и, уверенный в собственном превосходстве, начал раздеваться.

– Это вы? – испуганно вымолвила жертва.

– Да, милочка! Я! – Он сбросил пальто и, стягивая пиджак, добавил: – Не заставляйте меня рвать на вас одежду – лучше разденьтесь сами.

– Так, значит, вы убили Фаину Мелентьевну? – подобрав под себя ноги, вымолвила Ардашева.

– А вам жаль ее? – расстегивая брюки, удивился он. – Она была шлюхой. И ее модистка, рано или поздно, тоже стала бы такой. Служа в этом швейном борделе, она не смогла бы остаться порядочной девушкой, ведь перед ее глазами ежедневно сновали похотливые парочки, снимавшие примерочную комнату для плотских утех. Вот потому-то я и лишил ее возможности лицезреть это капище разврата. Я, если хотите, спас ее душу. К тому же я подарил ей жизнь. Вы думаете, я не прав? Но посмотрите, во что превратилась Пелагея – племянница Вяземской. Мало того что она от рождения редкая стерва, так еще и неразборчивая шлюха. Кроме Шнеерзона, эта дамочка умудрилась переспать еще с тремя моими приказчиками. И это всего за одну неделю! Если хотите знать, она будет следующей после вас жертвой.

– После меня? – дрожа всем телом, прошептала хозяйка. – Вы хотите меня убить?

– Не знаю, – снимая исподнее, выговорил он. – Если вы сумеете усладить меня так же, как в воскресенье вы ублажали своего любовника, то, может быть, я вас и помилую.

– Я вам не верю. Вы все равно потом убьете меня. Ведь вам не нужен свидетель, – робко вымолвила Вероника Альбертовна, закрываясь от преступника подушкой.

– Ну хорошо! Хотите откровенность? Пожалуйста! Либо вы будете безотказно выполнять мои маленькие фантазии – и после этого я вас совсем безболезненно умерщвлю, – либо я буду насиловать вас, как последнюю бульварную шлюху, а потом, еще живую, стану медленно и долго пытать. Мой кинжал совсем заскучал без работы. Дальше продолжать? – прошипел он, дрожа всем телом и явно возбуждаясь от собственных кровожадных фантазий.

В этот момент Вероника Альбертовна выставила вперед руку, сжимающую шестизарядный «Бертран». Громыхнул выстрел, и злодей покачнулся. Запахло порохом. Зажмурившись, испуганная женщина продолжала нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока не кончились патроны. Послышался глухой звук упавшего на пол тела, и только после этого чья-то рука вынула из ее ладони Le Rapid.

Перед ней стоял супруг. В одной руке он держал браунинг, а в другой – шестизарядный дамский пистолет. Глядя на корчившегося в муках злодея, Клим Пантелеевич принялся успокаивать жену:

– Все уже позади. А стреляла-то зачем? Мы же договорились, что как только маниак приблизится к кровати – появляюсь я.

– И что потом? – слезая с брачного ложа, как-то буднично озадачилась жена. – Ты сдашь это чудовище в полицию? Будет суд, и в конце концов упыря просто отправят на каторгу? А как же справедливость? Как же возмездие за загубленные души? Вчера я нашла в твоей библиотеке «Уложение о наказаниях». Полистав книгу, я еще больше убедилась в собственных предположениях: Супостату в любом случае удастся избежать смертной казни. И этот факт меня очень расстроил. Однако вскоре я обнаружила параграф, в котором говорится, что, защищая себя от «преступного посягательства», имею полное право пристрелить его. Разве я не права, господин бывший присяжный поверенный?

– Права, еще как права, но надо вызвать карету «Скорой помощи». Надеюсь, его еще можно спасти. Заметь, в него попала только первая пуля, а все остальные изрешетили твой любимый комод. И ты опять стреляла зажмурившись.

Вероника Альбертовна закивала головой, обняла мужа и расплакалась.

– Клим, милый, когда закончится весь этот кошмар? – всхлипывая, как ребенок, проговорила она. – Когда люди станут добрее? Когда? Я сейчас же вызову врачей. Я не хочу быть убийцей…

– Предоставь это мне, дорогая. Пройдем в гостиную, тебе не стоит здесь находиться. Завтра я найду новые комнаты, мы съедем, и ты обо всем забудешь.

– Да-да, конечно. Надобно поменять квартиру, – утирая глаза платочком, произнесла жена. – И Варвару мы должны предупредить, дать ей новый адрес.

– Не беспокойся. Я все устрою…