28. Бильбоке у «Дамского каприза»

Зеркальная гладь отбрасывала от поверхности воды бесполезные лучи, так и не сумевшие ее нагреть. Пруд, питавшийся из Семиградусного родника, зимой и летом сохранял одну и ту же, ставшую частью своего названия температуру – семь градусов по Реомюру. Облака, деревья и склоны окрестных гор находили в нем собственное отражение, образуя таинственный потусторонний мир, в который, кажется, можно было легко попасть, стоило лишь шагнуть с каменного парапета вниз.

«Наверное, именно в таких местах и находится дорога к иным измерениям – место, где встречается прошлое и будущее», – подумал Ардашев, доставая из жестяной коробочки прозрачную конфетку.

Вероника Альбертовна, поглощенная душещипательным сюжетом «Графини де Монсоро», окружающих красот не замечала. Поодаль, на соседней лавочке, так же мирно коротали день Нижегородцевы, недавно вернувшиеся из библиотеки. Судя по всему, им посчастливилось отыскать нужные книги. Для полноты идиллии не хватало только Варяжских. Но если вчера Аделаида Александровна, сославшись на приступ почечных колик супруга, с нескрываемым сожалением была вынуждена остаться в гостинице, то на завтраке уже Осип Осипович сообщил о внезапном приступе мигрени, свалившем наповал его молодую жену. Словом, второй день эта удивительная пара отлеживалась в «Гранд-отеле». И это обстоятельство приводило остальную часть компании в легкое уныние. В особенности это касалось Клима Пантелеевича и Николая Петровича, которых хоть и нельзя было безоговорочно отнести к сладострастным сатирам, но все же лицезреть очаровательную блондинку им было явно по душе.

Полуденную тишину нарушали доносившиеся со стороны мостика «Дамский каприз» веселые возгласы двух барышень, играющих в бильбоке́. Время от времени Ардашев бросал взгляд в ту сторону, искренне радуясь, когда младшей из девочек удавалось поймать в чашечку непослушный, привязанный на веревочке шарик.

– Простите за беспокойство, – раздался сзади знакомый голос. Обернувшись, Ардашев узрел неразлучную с недавних пор пару – жердеподобного сухощавого Круше и пузыреобразного коротышку Боголепова. – Приносим искренние извинения, но мы будем вам очень признательны, если вы согласитесь уделить нам несколько минут.

– Да уж, не сочтите за труд, – поддержал коллегу следователь.

Когда все четверо уединились на дальней скамейке, капитан спросил:

– Позвольте полюбопытствовать, господа, а была ли с вами вчера вечером Аделаида Варяжская? Скажем, с десяти и до полуночи?

– Осип Осипович неважно себя чувствовал, и его жена осталась в номере, – растерянно ответил Нижегородцев. – А в чем, собственно, дело?

– Вы ведь довольно хорошо знакомы с этой дамочкой, не правда ли?

– Дружим семьями, Азарий Саввич. Да вот и Вениамин Янович не раз бывал с нами.

– Случалось, – подтвердил Круше. – Кстати, насколько мне известно, с Варяжскими вы познакомились еще в Ессентуках, верно? Помнится, вы говорили, что они тоже занимались в Цандеровском институте… да и на даче у Кавериной Аделаида Александровна присутствовала…

– Эка вы куда хватили! – сердито насупил брови эскулап. – Так недолго и меня с женой заподозрить!

– Бросьте, доктор! О вас, слава Всевышнему, речь не идет. Мы безусловно понимаем, насколько вам неприятен наш разговор. Вот потому-то мы и пришли к вам посоветоваться и, возможно, развеять часть наших сомнений.

– Какие у вас имеются основания, для столь серьезных обвинений? Быть может, вы нашли на записке отпечатки ее пальцев?

– К сожалению, Клим Пантелеевич, они почти нечитаемы. Но и без этого улик достаточно. Помните, когда был отравлен шулер Шарок, я составил список присутствующих лиц с указанием их паспортов? Так вот, исходя из него, видно, что лишь одна дама имела инициалы «А. В.», то есть «Аделаида Варяжская». Поскольку Николай Петрович подтвердил, что знакомство с Варяжскими проистекает еще со времени вашего нахождения в Ессентуках, то все сходится: Аделаида могла совершить преступление в массажной комнате Цандеровского института и подсыпать в табачницу стрихнин в игорной. А пройти незамеченной в ложу Курзала, когда в зале погас свет, и застрелить Заславского – и того проще. И вот теперь она расправилась с князем Вернигориным. Оговорюсь, что пока мы не совсем уверены, что он и в самом деле князь. Я запросил по телеграфу наших санкт-петербургских коллег, и со дня на день мы ждем ответ.

– А убийство на Георгиевской? Это тоже проделки Варяжской?

– Нет. Здесь я полностью согласен с вашей версией. Это, по-видимому, дело рук другого преступника, который, вероятно, совсем не связан с остальными злодействами. Согласитесь, хрупкая женщина не смогла бы спеленать такого амбала, каким был Лещ.

– А мотив?

– Здесь мы пока в неведении, однако я надеюсь, что Аделаида Александровна проявит благоразумие и чистосердечно во всем сознается. Поверьте, господа, для ее ареста имеются все основания: как нам стало известно от горничной, вчера Варяжская отлучалась из номера. Я подозреваю, что она сказала мужу, что проведет вечер в вашем кругу, а вам сообщила, что останется в номере, тогда как сама отправилась к Замку коварства и любви. Эта ложь – не единственная ее оплошность. Мне посчастливилось, и я отыскал того самого извозчика, который возил странную, как он выразился, пару к Замку. Действительно, обратно он отвез только одну даму. Она сказала ему, что якобы рассорилась с ухажером. Конечно, Аделаида не остановилась около «Гранд-отеля» – да это и понятно, – но, несмотря на это, он сумел ее опознать. Утром, пока Осип Осипович ходил на завтрак, возница под видом электрика вошел в их номер. Правда, абсолютной уверенности у него нет, но свидетель говорит, что Аделаида очень похожа на ту самую пассажирку. Да, чуть не забыл – Варяжская заплатила автомедону тройную таксу. От счастья он пропьянствовал всю ночь. Если бы не местный агент, я бы его не отыскал.

– А может, не следует торопиться? – почти взмолился Нижегородцев. – Да разве он мог ночью кого-то запомнить? А утром, сами же говорите, на больную голову опознавал… Вы бы допросили ее сперва, а уж потом и решали…

– Нет, это несомненно так – сперва допросим-с… Кто знает, а вдруг у нее алиби имеется? – здраво рассудил следователь.

– Я настаиваю, господа, чтобы прежде вы провели сличение почерка Аделаиды с текстом любовного послания. Надобно отыскать более ранние образцы письма Варяжской, после чего продиктовать ей текст, в котором встречались те же слова, что и в записке. А затем все необходимо сравнить и вынести уже окончательное суждение.

– А кто будет этим заниматься? – усомнился Круше. – Это дело новое, и даже у нас в Пятигорском управлении таких специалистов днем с огнем…

– Значит, вызывайте из Владикавказа! Это, господа полицейские, уже ваша забота! – Ардашев на секунду задумался. – А вообще-то можно попробовать обойтись и своими силами. В четвертом номере «Вестника полиции» весьма подробно описывались принципы графологического исследования. Лучше всего это делать по методу всем известного господина Бертильона. Для этого нам понадобится учитель словесности, полицейский фотограф, художник и сильная лупа или микроскоп.

Чиновники недоуменно переглянулись.

– Что ж, если вы запасетесь терпением, я вам коротко объясню. Прежде всего придется изучить общие характеристики построения почерка заподозренного лица: наклон букв, размер строчек и поля (одни люди оставляют большие поля, у других их совсем нет, у третьих – они слева, у четвертых – справа, у пятых – они ровные, у шестых – зигзагообразные). Затем следует обратить внимание на особенности орфографии, пунктуации, частоту использования тех или иных частей речи. Важна даже расстановка запятых и расстояние между словами. Следует выбрать одинаковые буквы в разных словах и изучить манеру их написания. Дальше – работа фотографа, который должен будет отснять те особенности деталей письма, на которые укажет словесник и художник. Увеличив их в 2–3 раза, мы пронумеруем каждую лексическую единицу и составим две таблицы: в первой будут слова и буквы исследуемого документа, сиречь нашей бильеду́, а во второй – слова и буквы, взятые у Аделаиды. И только после этого с помощью микроскопа мы сможем изучить характер начертания отдельных единиц, например: начинается ли она с толстого или тонкого штриха, на каком месте буквы имеется самый большой нажим и каким поворотом пера воспроизведена каждая линия. По окончании детального исследования можно прийти к действительно компетентному заключению.

Боголепов зачем-то водрузил на нос очки, прокашлялся и с серьезным видом провещал:

– Весьма лестно, уважаемый Клим Пантелеевич, что я знаком со столь умным человеком. Вижу, вы неплохо разбираетесь в тонкостях следственной работы. Тем не менее я буду поступать так, как мне велит долг и подсказывает жизненный опыт. А это значит, что мне придется эту пташку арестовать, и поверьте, я не премину это сделать в течение ближайшего часа. Что ж до всяких там заключений по чистописанию – не волнуйтесь: все проверим и сравним. И в этом я прежде всего хотел бы надеяться на вашу помощь. Позвольте откланяться.

– Да, чуть не забыл вас уведомить, – Круше повернулся к адвокату, – несколько дней назад я распорядился, чтобы Стильванский лишил Фартушина возможности что-либо рисовать – у него забрали бумагу и карандаши. Таким образом, если в Хлудовской больнице снова появятся его художества, то, значит, он получает рисунки извне. Запрет продержится до того момента, пока Варяжская не сознается.

– Ну это же глупо!

– Вы уж простите, Клим Пантелеевич, но это нам решать, – сухо отрезал полицейский. – Честь имею.

– Ну и парочка, – в сердцах выговорил доктор, глядя вслед удаляющимся чиновникам. – Почти по Чехову – толстый и тонкий.

– Раве что в смысле комплекций, – согласился Ардашев.

Открывая коробочку монпансье, он краем глаза заметил, как одна из девочек, играющих в бильбоке́, – та, чьей победы он желал, – уронила шарик.