Чемоданы были выставлены аккуратным рядком. Задолго до назначенного срока Женечка собралась и оделась в серое дорожное платье с глухим воротом. Она составила список дел, которые горничные должны исполнить в ее отсутствие, прошла с ними каждую строчку и переходила к следующей, только когда убеждалась, что девушки поняли так, как ей было надо. Дела были домашние и касались таких мелочей, о которых барышня ее возраста и положения и знать не знает. Но Женечка взвалила их на свои хрупкие плечи. Она приняла на себя не только заботу о родителях, которые не могли нарадоваться на такое сокровище, но стала управлять большим хозяйством с умением опытной взрослой женщины. Никто не мог сказать, откуда у нее такие таланты.

Матушка ее, сестра генерала Бутовского, была в молодости девицей веселой, легкомысленной и несколько недалекой. Отец, Петр Петрович, директор крупного банка, выдававшего кредиты крупным фабрикам и заводам под государственные заказы, был откровенно несведущ в домашнем хозяйстве. Поэтому, когда единственная и обожаемая дочка заявила, что будет лично управлять их домом, отец решил, что это юношеская забава, большой беды не будет, пусть развлечется. Дело у Женечки пошло резво. Прислуга отнеслась к ней без должного уважения, за что и поплатилась. Женечка не стала кричать и проливать слезы, а взяла и рассчитала кухарку с горничной и камердинера. После чего оставшиеся присмирели. Новая прислуга была набрана ею по своему усмотрению. Горничные были тихие и исполнительные, а мужская прислуга отличалась трезвостью. Видя такие успехи, родители пролили слезы гордости за свое чадо и совершенно удалились от дел. Дом был целиком на Женечке. За время отъезда наведенный порядок не должен был поколебаться.

Она указывала и требовала от прислуги, когда надо стирать белье, когда делать запасы, когда убирать комнаты и вытряхивать ковры. Все это должно было исполняться без нее в точности. Женечка никогда не позволяла себе повышать голос на людей. Но выходило так, что ее мягкого обращения было достаточно, чтобы горничные и кухарки подчинялись беспрекословно.

Рано утром собрав всю прислугу, она каждому напомнила его обязанности. Наставления были сделаны, как всегда, ласково и вежливо. Но каждая горничная знала, что обольщаться не следует. Сразу без места останешься. А место в доме Березиных было чрезвычайно заманчивое: прислуге платили не скупясь.

Отпустив горничных, Женечка захотела остаться одна. Перед дорогой ей нужно было посидеть в тишине родного дома. Предстоящей поездки она не боялась, но любовь к порядку требовала провести невидимую черту, за которой начинался новый эпизод ее жизни. Женечка не умела фантазировать. Она составляла план того, как будет вести себя во время поездки, на Олимпиаде и после нее.

Нежданное появление Бутовского вместе с незнакомым молодым человеком она встретила с любезной улыбкой.

— Дядюшка, как мило, что вы решили заехать за мной. Время до поезда осталось немного, а Рибера все нет, — сказал она, подставляя чистую щечку для поцелуя. — Боюсь, не успею напоить вас чаем. Впрочем, если поторопиться…

Она уже собралась крикнуть прислугу, чтобы разогрели утренний самовар, но генерал остановил ее.

— Дорогая моя, ничего не надо. Мы никуда не едем, — сказал он, добавляя тяжкий генеральский вздох.

Женечка не проявила удивления.

— Очевидно, поезд отменили? Какая досада. Но мы же опоздаем на открытие Олимпиады.

Дядюшка только руками развел: что он может поделать?

— Это так неожиданно, — сказала Женечка без тени недовольства. — Что будет с билетами на поезд? За них можно вернуть деньги? А билет на пароход до Константинополя? Они подлежат замене?

— Женечка, да какие билеты, все пропало! — воскликнул генерал.

— Вам нельзя волноваться, — наставительно сказала племянница и взяла его руку в свои изящные девичьи ладони. — Вы что-то скрываете от меня. Приложили столько усилий, чтобы поездка состоялось, и вдруг в последний момент сообщаете мне об отмене. Не могу в это поверить. Дядюшка, признавайтесь, что произошло?

— Вот пусть тебе господин Ванзаров объяснит, — Бутовский указал на гостя, о присутствии которого словно забыли.

Женечка послушно подняла на него глазки правильной формы с голубым отливом зрачков. Ванзаров представился, как это он делал всегда.

— Очень приятно, — сказала она, указывая гостю легким движением бровей, что ему позволяют сесть. Упоминание «сыскной» и «полиции» не произвело на нее никакого впечатления. — Чем же вы можете объяснить такой странный поворот событий, господин Ванзаров?

— Это долгий разговор, — ответил он.

— Теперь я никуда не тороплюсь, — ответили ему, а голубые глазки принялись тщательно изучать его внешность, подробно остановившись на усах. — Наверняка у вас припасена необыкновенная история.

— В каком-то смысле, — сказал Ванзаров, следя за движениями лица милой барышни. — Но для этого нам надо остаться наедине.

Бутовский не сразу понял, что его присутствие теперь излишне.

— Но позвольте… — начал он.

— Дядюшка, неудобно отказывать, если господин Ванзаров желает поговорить с глазу на глаз, — и голубые глазки послали ему нежный приказ.

Генерал недовольно крякнул и встал, не зная, как достойно выйти из положения.

— Прошу вас в столовую, там маменька только завтракать спустилась. Позавтракайте, дядюшка!

— Да, да, завтракать, — Бутовский сделал вид, что как раз это он и хотел сделать, а племянница подбодрила его улыбкой.

Дверь тихо затворилась за ним.

— Вы редкая девушка, — сказал Ванзаров, постаравшись вложить в слова как можно больше искренности.

— Вы полагаете? — спросила она столь просто, словно речь шла о ком-то другом.

— Несомненно. Господину Риберу досталось истинное сокровище. За вами он будет как за каменной стеной.

— Напомните ему об этом при случае, — сказала Женечка.

— Почту за честь.

— Считайте, что долг вежливости вы отдали сполна, господин Ванзаров. Можете переходить к вашему делу.

— Благодарю за прямоту, — сказал он. — Что вы слышали о Лунном Лисе?

Женечка подняла голубые глазки, словно на потолке была подсказка.

— Что-то такое говорили… Ах, да, Бобби упоминал его в тосте.

— А ваш жених никогда не говорил о Лунном Лисе?

— Рибер? — переспросила она, как будто у нее было несколько кандидатов на выбор. — Уверяю вас, нет. Он все больше изливается в любезностях. Он имеет к этому Лису какое-то отношение?

— Трудный вопрос, — ответил Ванзаров. — Господин Рибер чрезвычайно удачно спорил с князем Бобби на похищение мелких драгоценностей. И всякий раз выигрывал пари. Не считая вчерашнего случая, мне известно о пяти кражах. Два случая — невеста Бобби Олимпиада Звягинцева и его пожилая тетка княгиня Мария Кирилловна. Еще две пропажи — алмазный кулон и кольцо у дам уважаемых аристократических фамилий. Одну жертву найти не удалось.

— У меня была украдена подвеска, — сказала Женечка.

— Как это произошло?

— Рибер устраивал у себя в особняке прием. Было много гостей, шумно и весело. Я не сразу обратила внимание, что с платья пропала подвеска. А когда обнаружила, подумала, что она оторвалась. Искала на полу, но так и не нашла.

— Вы сказали об этом Риберу?

— Конечно, это же был его подарок.

— И он посоветовал не обращать внимания на такие пустяки, — сказал Ванзаров.

Женечка выразила полное согласие.

— Ах, я была не права, — добавила она. — Рибер тогда пошутил: дескать, наверно, Лунный Лис срезал подвеску. Но я даже в голову это не брала.

— На платье случайно не прицепилась бумажка вместо подвески?

— Да вы мастер угадывать. В самом деле, какой-то сор подцепила.

— Бумажку разглядели?

— Что за странность, мусор рассматривать! — сказала Женечка. — Стряхнула и думать забыла. А почему так подробно об этом расспрашиваете?

— Отвечу вам искренно… Позавчера, когда я занялся одной пропажей и Лунным Лисом, я объехал всех, кто пострадал от его шуток. И знаете, какая странность: на всех приемах, где блистал мастерством Лунный Лис, был Григорий Иванович Рибер. Не знаю, что и подумать.

— Хотите сказать: Григорий Иванович Рибер — это Лунный Лис? Вор, который крадет драгоценности у женщин? — Женечка показала улыбку, которую можно было расценить как снисходительную. — Рибер — правая рука министра Витте. У него блестящая карьера и перспективы. И вы считаете, он ловкий вор? Это просто смешно.

— У приличных господ развлечения могут быть столь необычны, что и сказать стыдно, — ответил Ванзаров. — Трудно объяснить регулярные выигрыши… Кстати, а в каком платье вы были вчера?

Женечка удивленно приподняла бровку: она не встречала мужчин, которых волновали бы платья. Ванзаров заверил ее, что интерес его сугубо частный: невеста его хочет необыкновенное платье, вот он и присматривает. Сраженная такой заботой, Женечка позвонила в колокольчик и приказала горничной принести вчерашнее, которое висит для чистки. Приказание было исполнено стремительно. Горничная внесла платье на руках, как драгоценность. Ничего примечательного в нем не было: темное, в ярких бутонах, неглубокий лиф и широкая, не по моде, юбка. Ванзаров отвесил комплимент и выразил полное удовлетворение.

— Чем я могу еще вас порадовать?

Голубые глазки делали свое дело мягко, но точно и сильно.

— Почему же покинули дом Бобби так стремительно? — Ванзаров держал удар.

— Ненавижу толпу и панику, — ответила Женечка. — Люди как с ума посходили. Как это неприлично: дамы визжали, падали в обморок, и мужчины не лучше, вели себя как напуганные крысы. Я не могла оставаться в такой обстановке.

— Вам подали карету?

— Нет, я приехала с дядей. Меня Паша Чичеров проводил и поймал извозчика. Он что-то вроде секретаря и помощника у дядюшки. Милый мальчик…

— А что же господин Рибер?

— Господину Риберу было не до меня. Я к этому привыкла. Если выбирать участь жены государственного мужа, надо быть готовой, что он будет изменять мне с государством.

Скромная барышня обладала не только голубыми глазками и крепким характером, но и быстрым умом. Такое сочетание качеств в одной девушке кажется невероятным. Ванзаров это отметил.

— Кажется, вам не жалко князя Бобби, — только сказал он.

— Милый, но беспорядочный человек, — ответила Женечка. — И такой жалкий конец.

— Что же в нем жалкого?

— Спортсмен, и умер от сердечного приступа. Это так неприлично…

— Кто вам сказал, что у князя был сердечный приступ?

— Если человек, выпив бокал, наливается краской, что же еще, как не слабое сердце?

— Кажется, вы были вблизи Бобби, когда это случилось, — сказал Ванзаров. — Заметили что-нибудь необычное?

Женечка не нашлась, что ответить.

— Это был обычный тост в стиле Бобби, — только сказала она.

— А что случилось с портфелем?

— С портфелем? — переспросила Женечка.

— Тот, что Бобби не выпускал из рук до последнего мгновения, — пояснил Ванзаров.

Голубые глазки заволок туман задумчивости.

— Наверное, я не обратила на него внимания, — ответила Женечка. — Началась такая суматоха. Представьте, у меня бокал из рук выбили, залила платье, невозможно было оставаться в такой атмосфере. Я так испугалась. Спасибо Чичерову, что вывел меня. Единственный джентльмен.

Ванзаров встал, чтобы отдать прощальный поклон.

— Жаль, что меня там не было, — сказал он. — Я не позволил бы напугать вас.