– Обещай звонить хоть иногда. – Анна умоляюще смотрела на Кэт. Ретт стоял тут же и сейчас с улыбкой наблюдал сцену прощания.

– Обязательно, – Кэт крепко обняла Анну и поцеловала детей.

– До свидания! – Филипп энергично махал рукой, крепко уцепившись за Ретта. Еще вчера вечером Кэт объяснила сыну, что они поедут в Нью-Йорк и какое-то время поживут там вместе с дедушкой. Филипп обрадовался, он еще никогда так далеко не уезжал из дома, единственное, что его огорчало, что с собой нельзя было взять отца, который должен остаться, чтобы лечить больных.

Тем же вечером Филипп сам упаковывал свои любимые игрушки. Все это было накануне вечером. А когда они уезжали утром, отец уже ушел на работу. Вероятно, кто-то слишком тяжело заболел, раз отец ушел так рано. Все было бы хорошо, если бы тетя Анна и мама не плакали так сильно.

– Что-то случилось, мама? – Филипп вопросительно смотрел на мать.

– Все хорошо, солнышко. У нас с тобой все в порядке. – Кэт с волнением смотрела по сторонам, как будто поджидая кого-то всю дорогу, пока они не подошли к поезду. Билл ушел утром рано, и сейчас Кэт надеялась, что он придет хотя бы попрощаться с ними. Кэт оставила мужу письмо, где писала, что любит его.

Билл так и не приехал проводить их, хотя Кэт надеялась на это и долго еще стояла у окна вагона уже после того, как город исчез за горизонтом. Стояла до тех пор, пока Ретт не взял ее за руку и не отвел в купе.

Джон Морланд не смог сам встретить их на вокзале в Нью-Йорке, но послал за ними машину.

И вот она снова оказалась в доме отца, теперь уже надолго, и вместе с Филиппом. Филипп был в полном восторге, когда они с Реттом пришли в комнату, которую дедушка приготовил для него. Мальчик еще никогда не видел такой красивой комнаты с яркими обоями, на которых были нарисованы разные звери, птицы, цветы и деревья. Пока Филипп раскладывал привезенные из дома игрушки среди множества новых, купленных ему Реттом, Кэт пошла к себе в комнату и увидела на столе цветы от Нортона и Барта, большую композицию из роз от Бо, который написал на карточке только несколько слов: «Добро пожаловать в Нью-Йорк!»

Вечер Кэт с отцом и Филиппом провели дома. Она грустила и мало разговаривала. У нее в глазах все еще стояло внезапно ожесточившееся лицо Билла, когда она сказала ему о своем решении поехать в Нью-Йорк. Наутро, когда она готовилась к отъезду, Анна пыталась утешить подругу и уверяла ее, что к Биллу все-таки вернется здравый смысл. И, может быть, он даже приедет в Нью-Йорк на премьеру спектакля. Кэт только рассеянно кивала головой, она не разделяла уверенности Анны. Сразу после приезда, прямо с вокзала, Кэт отправила Биллу телеграмму, в которой сообщила, что они доехали прекрасно и еще раз напоминала ему, что любит его.

Кэт рано ушла спать, не дождавшись Ретта, который укладывал Филиппа и оставался с ним до тех пор, пока мальчик не заснул.

Наутро Кэт пошла в офис Нортона Хесса, где они вместе пообедали.

– Вы готовы?

– Абсолютно. Няня у сына восхитительная, отец все великолепно устроил и полностью занялся Филиппом. Поэтому я могу заниматься своими делами. Когда мы начнем?

Нортон усмехнулся, рассматривая Кэт. Она выглядела как милая молодая матрона из пригорода, была одета в жакет из верблюжьей шерсти, черную юбку и свитер. На смоляных волосах, почти не отличаясь от них цветом, сидела маленькая черная шляпка. Но даже в такой одежде чувствовался хороший вкус.

– Вы знаете, я уже не надеялся увидеть вас здесь, Кэт.

– Понимаю. Я и сама не надеялась приехать.

– Что же изменило ваше решение? Ведь не мои же просьбы? – Нортон вопросительно смотрел на нее. Кэт рассмеялась и покачала головой.

– Нет, не ваши. Это был мой отец. – Брови Нортона удивленно поднялись.

– Я не ожидал, что Ретт Батлер имеет такую силу воздействия на свою дочь. Но благодарен ему за понимание. Я очень рад, что вы последовали здравому смыслу. Вы спасли и меня от тюрьмы или от смерти. – Глаза Нортона смеялись.

– Я? Каким образом?

– Я был намерен сам приехать в Сан-Франциско и прыгнуть с моста «Золотые Ворота» после того, как убил бы вас.

– Мне нужно было решить все сразу еще в первый приезд, но я была в такой депрессии, что ничего не соображала.

– Ну, – Нортон откинулся, зажег сигару. – Все случилось к лучшему. А завтра вы приступаете к работе. Есть ли другие предложения? Желания? Не хотите пойти по магазинам? Моя секретарша поможет вам во всем… – Но Кэт энергично покачала головой. – Нет, спасибо. Я справлюсь сама.

Прямо от Нортона Кэт отправилась по магазинам и, когда через четыре часа вернулась домой, была с ног до головы увешана картонками, свертками, пакетами. Она боялась, что Филипп, не привыкший еще в новом месте, начнет капризничать. Но когда появилась в гостиной, то застала чудесную картину: Филипп с Реттом, вымазанные шоколадным кремом, с удовольствием уплетали спагетти.

– Мы сначала ели шоколадный крем, а потом спагетти. Дедушка сказал, что моему желудку безразлично, что я съем вперед, если в конце концов я съем то и другое. – Филипп счастливо смотрел на мать. Было очевидно, что он не успел соскучиться, и они с дедом прекрасно провели время.

Ретт сказал дочери, что приезжал Бо, и что он еще раз приедет завтра в 10 утра, чтобы встретиться с ней.

– От Билла не было телеграммы? – спросила Кэт с напряжением в голосе.

Ретт покачал головой, телеграммы не было.

Кэт прогнала прочь из головы дурные мысли и пошла примерить новые вещи, которые она накупила. Еще в первый приезд она заметила, что надо срочно менять гардероб. Все, что она привезла с собой, казалось безнадежно устаревшим.

И на следующее утро Кэт встречала Бо в великолепном, кремового цвета кашемировом платье.

– Боже, ты прекрасно выглядишь, Кэтти!

– Не настолько, но спасибо. – Они обнялись, поговорили о детях. Бо успел познакомиться с Филиппом и был от него в восторге, а потом приступили к работе.