Скарлетт сказала шоферу, чтобы он ехал помедленней, а сама то и дело поглядывала в окно машины, стараясь не упустить Кэт. Она ни разу не была в том театре, где пропадала дочь, хотя знала что он находится где-то на окраине, в далеко небезопасном для молодой девушки месте.

Скарлетт знала, что Джон посылает за Кэтти машину, так что девушка бывала дома еще до возвращения отца, чтобы, не дай Бог, не дать ему повода для подозрения.

Но сегодня Ретт уехал по делам в Колорадо, и она сама решила встретить дочь, когда та будет возвращаться из театра.

Ненастный дождливый день уже сменился густыми сумерками. Редкие фонари, как бутафорские шары, тусклыми желтыми пятнами висели прямо в темном небе, нисколько не освещая дороги.

Скарлетт поняла, что театр должен был быть где-то здесь, осталось только повернуть за угол, и вдруг она заметила высокую фигуру в развевающемся пальто, которая выскочила из-за угла и, не удержавшись на скользких камнях мостовой, рухнула прямо под колеса автомобиля.

– Стой, стой, там человек! – истошно закричала она шоферу. От неожиданности Скарлетт зажмурилась, а потом начала с силой дергать ручку двери, пытаясь поскорее выбраться и посмотреть, что стало с этим беднягой.

Когда наконец ей удалось справиться с дверцей, и она выскочила из машины, человек уже поднялся и теперь стоял, опираясь на крыло автомобиля.

– Мистер… простите, как же так получилось? Ах, как я испугалась, мне показалось, что вы… что мы…

– Не стоит ваших волнений, мадам. Все в порядке. Это я должен просить вас простить меня за мою неуклюжесть. Я сожалею, что так напугал вас.

– Ну что вы, что вы! Я так рада, что все закончилось благополучно. Далеко ли вам до дома? Я довезу вас. – Скарлетт не могла в темноте рассмотреть лицо мужчины, но, судя по голосу, он был молод. То, что он сам поднялся и стоял теперь без видимых усилий, обнадежило ее, значит с ним не произошло ничего серьезного. Но, кто знает, что у него на самом деле, может быть, он просто в шоке. Но мужчина засмеялся и взмахнул рукой.

– Благодарю вас, мадам. Это ни к чему, я вполне здоров и дойду сам.

Но как только он оторвался от своей опоры и шагнул, его тело согнулось, и он охнул, припадая на одну ногу.

– Еще раз простите. Очевидно, вывих или небольшой ушиб. Если уж вы так любезны, пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением.

Скарлетт вместе с шофером помогла незнакомцу, мужчина влез в чрево машины и расположился рядом со Скарлетт на заднем сиденье. В салоне машины тоже было темно, поэтому Скарлетт не могла как следует рассмотреть мужчину, чувствовалось только, что ее спутник – обладатель молодого крепкого тела и незаурядного чувства юмора. Он всю дорогу старался взбодрить обеспокоенную даму, убеждая ее в том, что помешала скользкая дорога, иначе бы автомобиль пострадал гораздо больше, чем он.

Неожиданно Скарлетт ощутила какое-то неясное волнение, а минуту спустя поняла, что причиной его был сидящий рядом с ней мужчина – молодой, сильный, здоровый. Он смеялся, шутил, иногда позволял себе легкую дерзость, и ей это не то чтобы нравилось, но и не раздражало. От него исходило ощущение почти животной мужской силы, необузданных страстей, которые будили в ней забытые уже инстинкты: желание всем нравиться, завоевывать, обольщать. «Боже мой, как все повторяется, и как этот юноша похож на молодого Ретта. Эта его насмешливая дерзость, чувство превосходства над всеми…»

– Вы действительно не ощущаете боли в ноге? Нет ли у вас перелома? – спрашивала она. Мужчина посмеивался и уверял, что он и на самом деле чувствует сильнейшую боль, но только не в ноге, а в области сердца, и если перелом и образовался, то именно там.

Скарлетт отодвинулась, почти физически ощущая, что он чувствует ее смятение и смеется, довольный своей властью над ней. Она разозлилась. «Что он себе позволяет, ведет себя чересчур уж нахально, как будто знает, что не получит отпор».

– Да-да, мистер… мистер…

– Бен, мадам, простите, я не представился сразу, но уж очень необычным получилось у нас знакомство.

«Вот наглец, – Скарлетт почувствовала в его словах приглашение к продолжению знакомства и напряглась. – Бен! Очень мне интересно, как его зовут»…

– Теперь я поняла, – язвительно ответила она, отворачиваясь от мужчины и стараясь говорить потише, чтобы водитель не услышал, – что вы, наверное, находитесь в шоковом состоянии. Падая, вы, очевидно, ударились головой.

Мужчина засмеялся, принимая ее вызов и чуть наклонившись к ней, прошептал.

– Вот в этом вы не ошиблись, мне кажется, я действительно в шоке.

Он попросил остановиться у большого серого дома и, открывая дверцу машины, блеснул глазами в сторону Скарлетт.

– Спасибо, мадам, вы были очень любезны.

– Вы можете идти? – Скарлетт все еще была сердита на него, но чувство вины обязывало ее быть к этому человеку внимательной.

– Постараюсь. Простите, если что не так. – Мужчина вышел на мостовую и, махнув рукой, попытался пойти к подъезду, но, как оказалось, идти он все-таки не мог. Он покачнулся и чуть было не упал, если бы не выскочивший из машины водитель. Он подхватил мужчину и, поддерживая его под руку, повел к дому.

Напуганная его состоянием Скарлетт тоже вышла из машины и пошла следом за ними. Они медленно и долго поднимались по плохо освещенной лестнице, пока наконец не дошли до двери, отливающей темным стальным блеском.

Мужчина сделал приглашающий жест рукой, и Скарлетт, войдя за ними в комнату, остановилась ошеломленная ее экзотическим убранством, яркими красками на стенах, облаками, как будто плывущими в голубом небе. Ей и в голову не могло придти, что только накануне ее дочь была здесь и так же восхищалась всей этой экзотикой.

Теперь при свете Скарлетт могла рассмотреть пострадавшего как следует. Как она и предполагала, он оказался высоким, крупным, великолепно сложенным молодым человеком с красивым тонким лицом и насмешливой твердой линией рта. Он, не обращая внимания на очевидно все-таки беспокоящую его боль, снизу, так как водитель уже посадил его в кресло, с интересом внимательно взглянул на Скарлетт, и она заметила в его голубых глазах искорку восхищения.

– Давайте позовем доктора, ведь вам необходима помощь, – предложила она, не зная, как вести себя в подобной ситуации. Она не могла уйти, не убедившись в том, что с ним все в порядке. Оставаться дольше, ничего не предпринимая, тоже становилось неприличным. Игнорируя внимательный, как будто раздевающий ее взгляд мужчины, она обернулась к водителю.

– Я подожду в машине, а вас попрошу помочь мистеру раздеться и посмотрите, пожалуйста, в каком состоянии его нога. Если будет необходима помощь, мы немедленно съездим за доктором.

Она кивнула все еще продолжавшему разглядывать ее мужчине и, повернувшись, выбежала из комнаты, на одном дыхании сбежала по темной лестнице мимо привратника на улицу; постояла немного на мостовой, чтобы морозный воздух остудил ее пылающее лицо и нырнула в спасительное уединение автомобиля. «Что со мной?» – Конечно, этот молодой негодяй разозлил ее, но в глубине души она понимала, что лукавить перед собой нет смысла, этот человек вызвал в ней не просто сочувствие, как пострадавший под колесами ее машины, он всколыхнул все ее женское существо, и теперь ей хотелось надеяться, что ее состояние всего лишь минутная слабость.

«Вот черт! И надо же было такому случиться. А все потому, что она с ума сходит от безделья. Ведь просила же Ретта позволить ей заняться делами. Не позволил, вот и лезут в голову разные глупости».

Вышел водитель и сказал, что он уложил мистера Брэдли в постель и осмотрел его ногу. На его взгляд, там просто сильный ушиб, он сделал ему тугую повязку и надеется, что все обойдется.

Когда Скарлетт вернулась домой, там были Кэтти и Джон. Оказывается, он сегодня освободился пораньше и решил сам встретить девушку и привезти ее домой. Они сидели в гостиной, и Кэтти рассказывала другу, очевидно, что-то очень смешное, потому что оба были в веселом настроении. Девушка, увидев мать, замолчала и удивленно уставилась на нее.

– Что-то произошло, мам? Чем ты так взволнована? Скарлетт и не думала скрывать того, что с ней произошло. По дороге домой она мысленно представляла, как будет рассказывать дочери об этом нелепом случае, тем более, что это произошло почти у подъезда к театру. Может быть, Кэтти даже знакома с этим юношей и сможет завтра узнать, как он себя чувствует, все-таки Скарлетт беспокоило его состояние, она видела, что он едва мог идти.

Но то ли присутствие Барта, то ли ощущение неловкости от возникшей неясной связи между ней и пострадавшим в машине и потом у него в комнате, о чем она думала всю дорогу; в общем то ли одно, то ли другое помешало ей рассказать дочери об этом случае.

Скарлетт посидела с ними немного, Барт рассказывал о последних событиях в Колорадо, ему удалось узнать, что там назревает крупный скандал между владельцами многочисленных рудников и наемными рабочими. Их туда понаехало больше, чем требуется, но жажда моментального обогащения и надежда на счастливый случай оказались настолько велики, что уезжать обратно никто не хотел. Переизбыток рабочей силы сказался на их заработке и начались волнения.

– Ретту, наверное, придется задержаться в Колорадо. Сейчас там сложилась совершенно непредсказуемая ситуация.

День назад и даже несколько часов назад Скарлетт бы живо заинтересовалась рассказом Барта. Дела мужа, хотя он особенно и не посвящал ее в них, очень волновали ее, она не понаслышке знала о его небезопасном промысле на Диком Западе. До его возвращения ей и самой приходилось вникать во все проблемы, связанные с его рудниками в Лидвилле, хотя, в основном, всеми делами занимались компаньоны Ретта. Они и сейчас работают вместе с ним и часто бывают у них дома, но о чем говорят и что решают, она не знает.

– Скарлетт, ты действительно, чем-то взволнована. Что произошло? – Голос Барта долетел до нее как будто издалека, она очнулась и виновато взглянула на него.

– Простите, Барт, Кэтти, я, пожалуй, поднимусь к себе, голова побаливает.

Джон и Кэтти переглянулись, и девушка обеспокоенно обняла мать.

– Может быть, помочь тебе?

– Нет-нет, я пойду, лягу. Утром все пройдет.

Да, если бы несколько часов назад… А сейчас она воспринимала все как-то отстраненно… она еще видела перед собой взгляд молодого человека, каким он смотрел на нее у себя в комнате. Ее не оставляло ощущение, что брошенный ей вызов будет иметь продолжение. «Черт бы его побрал, и что я о нем думаю?»

Наутро Скарлетт проснулась, как ни в чем не бывало и, когда вспомнила о происшедшем накануне, удивилась своему волнению. «Не хватало еще влюбиться!» – усмехнулась она, сбрасывая одеяло.

Она, не торопясь, тщательно оделась, выбрав одно из своих любимых платьев дымчато-серого шелка, подчеркивающее особую грацию ее гибкого тела. Кэтти еще не выходила, и Скарлетт, отдав необходимые распоряжения по дому, присела на кресло, не зная, чем еще заняться. Ретт неизвестно когда вернется, а без него дни будут тянуться медленно и тоскливо. Поехать к Бо с Джейн, но у них свои дела. Малыш приболел, и Джейн не отходит от него. У нее в Нью-Йорке были и другие знакомые, но ездить с утренними визитами она не любила, никогда в жизни не могла долго выдерживать глупую пустую болтовню светских дам.

Постепенно ее мысли вернулись к вчерашнему происшествию. Она уже могла вспоминать о нем спокойно и обрадовалась, заметив про себя, что это и в самом деле была минутная слабость. «Но ведь этот человек пострадал, а вдруг у него действительно, что-то серьезное, и сейчас ему совсем плохо». Скарлетт не хотела бы, чтобы оплошность водителя или самого мужчины, неважно, привели к чему-нибудь Плохому. Пожалуй, надо узнать, как он. Послать к нему водителя, может быть, даже вместе с доктором? А что если доктор не нужен, и она только напрасно побеспокоит его? Может быть, стоит самой съездить навестить его, все-таки она причинила ему ущерб, и он, очевидно, какое-то время не сможет заниматься делами. Может быть, предложить ему денег, убранство его жилища не свидетельствует об устойчивом достатке. Да-да, она предложит ему денег, только надо сделать это поделикатнее, чтобы не обидеть его.

Скарлетт быстро вскочила с кресла, бегом поднялась по лестнице в свою комнату, чтобы взглянуть на себя в зеркало и убедиться, что выглядит превосходно, и, накинув элегантное пальто, побежала из дома. Она была уже на выходе, когда неожиданная мысль пришла ей в голову и, вернувшись назад, она надела шляпу с густой вуалью. Теперь все было так, как надо.

Скарлетт решила не брать водителя, она уже давно сама научилась водить автомобиль и иногда при случае выезжала одна. И теперь она решила, что это был как раз такой случай. Ведь все-таки это была достаточно деликатная ситуация. Посылать одного водителя, чтобы он вручил мужчине деньги, нехорошо. Ехать с ним вместе и делать это при свидетелях, еще хуже. Оставлять водителя внизу и подниматься одной… что он подумает, ведь он, наверняка, слышал все эти глупости, что говорил этот наглец, а, может быть, и заметил его взгляд там, в комнате…

Она хорошо запомнила дорогу, когда они вчера вечером возвращались обратно, несмотря на свое возбужденное состояние. Скарлетт улыбнулась: «Нет уж, сегодня она будет неприступна и тверда, как камень. Ее не смутят никакие его взгляды, а все его шутки и глупости она просто не станет слушать. А может быть, он сейчас в таком состоянии, что ему не до шуток».

Она остановила машину поодаль и пошла пешком к подъезду уже знакомого ей серого дома. Привратник, заметив, что богато одетая дама в шляпе, полностью закрывающей ее лицо, проходит мимо, не обнаруживая желания спрашивать его о чем-либо, тоже не решился предлагать ей свою помощь. Он повернулся и пошел к себе, пробурчав под нос, что она сама знает куда и зачем идет.

Скарлетт поднялась по знакомой лестнице и остановилась у стальной двери, только сейчас осознавая всю опасность своего безрассудного поступка. Но раз уж она здесь глупо уходить обратно, тем более, что, может быть, человеку и в самом деле нужна помощь. Она несколько раз стукнула кулачком в стальную дверь и, не услыхав за ней никаких звуков, уже начала подумывать, не пора ли уходить отсюда, вдруг ощутив себя очень неуютно на этой темной лестнице, как дверь неожиданно распахнулась и в ее широком проеме возникла знакомая высокая фигура вчерашнего молодого мужчины. Он сначала смотрел на нее с недоумением, которое тут же сменилось широкой насмешливой улыбкой. «Это у нас уже было», – подумала она, почему-то вспоминая Ретта в первые годы их знакомства. Действительно, Бен был чем-то похож на молодого Ретта, скорее всего этой своей дерзкой усмешкой, холодным оценивающим взглядом. Но она здесь не для того, чтобы сравнивать их.

– Здравствуйте, прошу вас, я не ожидал, – усмешка мужчины сменилась откровенной радостью, и он гостеприимно пригласил Скарлетт войти в комнату. Похоже было, что визит Скарлетт, и в самом деле, был для него полной неожиданностью.

– Простите за такое бесцеремонное вторжение, но я подумала, что должна узнать, как вы себя чувствуете и… помочь вам, – говорила Скарлетт, радуясь, что больше она не ощущала никакого волнения при виде этого молодого человека. «Он жив и, по крайней мере, по виду здоров. Теперь надо как-то поделикатнее попытаться вручить ему деньги».

Мужчина, припадая на одну ногу, пошел к дивану, на котором была разбросана постель. Очевидно, он недавно проснулся и успел только наспех одеться, когда она постучала.

– Простите, все это так неожиданно, я не успел убрать.

– Это я должна извиниться перед вами, я сейчас уйду, это действительно неловко, я только хотела…

– О, что вы, я так рад, вы себе даже не можете представить. Прошу вас снимите шляпу, давайте я помогу вам снять пальто. Я сейчас приготовлю кофе, пожалуйста, побудьте со мной…

В его глазах не было и намека на насмешку, он снял с нее пальто, нечаянно коснувшись ее руки и, повернувшись, вышел в боковую дверь. Скоро Скарлетт почувствовала запах свежемолотого кофе. Она подумала, что было бы неловко, если бы она сразу с порога начала предлагать ему деньги. Он выпроводит, ее и будет прав. Надо принять его предложение и выпить с ним кофе, а за разговором она найдет способ навести его на денежный вопрос. Скарлетт подошла к видневшемуся в простенке рядом с боковой дверью зеркалу, сняла шляпку и поправила слегка растрепавшиеся волосы. Она еще стояла так с поднятыми к волосам руками, когда услышала его голос.

– Я не могу вам не сказать, что вы очаровательны.

Она резко обернулась и увидела его: грациозный, как длинный, мощный, готовый к броску черный барс, он стоял позади нее, пожирая ее гипнотическим взглядом. Они какое-то время стояли, глядя в глаза друг другу, а потом Скарлетт почувствовала, что его сильные решительные руки обнимают ее, а твердый рот уже ищет ее губы и впивается в них с молодой, ошеломившей ее страстью.

Она удивилась: «Боже мой, что же он делает? Да как он смеет, в самом деле!» Она была настолько поражена, что даже не пыталась оттолкнуть его, а он, раздвигая кончиком языка ее губы, жадно приник к ним увлекая ее куда-то. И она уже перестала что-то соображать, чувствуя только как внутри поднимается ответное страстное желание подчиниться его сильным и нежным рукам. А он легко поднял ее на руки и понес к дивану, покрывая поцелуями лицо, шею, грудь…

Он был молод и неутомим, и Скарлетт забыла мелькнувшую было мысль о Ретте, о своем падении, о греховности всего, что с ней сейчас происходило.

Она не поехала сразу домой, хотя и знала, что Кэтти уже ушла, и дома никого нет. Все равно она не могла появиться сейчас там, ей надо было побыть совершенно одной, чтобы еще раз как бы заново пережить случившееся. Ей даже не пришло в голову подумать, что будет с ней дальше, как будут складываться отношения у них с Беном, если будут… что скажет Ретт, если узнает. Она ни о чем таком сейчас не думала и не могла думать. Единственное что она даже не мыслями, а чувствами понимала, что с Реттом она все равно не расстанется, как бы хорошо не было ей с Беном. Ретт – это святое, это ее жизнь, ее воздух, ее выстраданное сокровище.

А Бен? Скарлетт засмеялась, неожиданно вспомнив, что он даже не спросил ее имя, а она не успела представиться ему. И сразу же почувствовала облегчение. Так это же прекрасно! Если бы он знал, кто она, сейчас же все было бы кончено. Она больше не захотела бы с ним встречаться, чтобы еще глубже не затягивать себя в омут этой бессмысленной и порочной страсти. А так ей ничего не грозит, она не скажет своего имени, а если он ее все-таки спросит, назовется вымышленным. А впрочем, она еще подумает, стоит ли продолжать все это. Скорей всего, нет.

Наконец Скарлетт пришла в себя настолько, что могла спокойно подъехать к дому. Она поставила машину и постаралась незаметно проскользнуть в дом, опасаясь, что любопытные слуги могли по ее лицу что-то заподозрить. Конечно, доносить Ретту они не будут, но и лишние их перешептывания и внимательные взгляды ей тоже не к чему.

Скарлетт поднялась к себе в комнату и пробыла там до вечера. Нельзя сказать, что она много думала о Бене или о Ретте. Что произошло, то произошло. У нее не было раскаяния от того, что все так случилось. Бен со своей молодой животной страстью сумел внести в ее скучную жизнь новые ощущения, заставил сильнее биться сердце. Она вновь почувствовала себя молодой и желанной для другого мужчины, не Ретта. В любви Ретта она была уверена, и эта уверенность притупляла остроту чувств, делала их привычными и спокойными. Она с наслаждением потянулась, закрыв глаза и представляя гибкое молодое тело Бена, его гладкую кожу, чистое, без единой морщинки лицо. Может быть, она еще заедет к нему… хотя, стоит ли?