Книга: Ретт Батлер
Назад: ГЛАВА 11
Дальше: Воскресшая из пепла

ГЛАВА 12

Моросил дождь, но Скарлетт и Уэйд не ушли с палубы, когда «Альпы» заходили в гавань Нью-Йорка. Наконец, они дома, по крайней мере, в Штатах, хотя, как им казалось, здесь их уже ничего не ждет. Было потеряно все и Скарлетт приходилось постоянно напоминать себе в мыслях, что ей все-таки надо жить ради детей. Но уже никогда не будет у нее прежней жизни. Нет больше Ретта, его веселого нрава, острого ума, удивительной внешности и широты, которую Скарлетт так ценила. Никогда больше не увидит она того поворота головы, когда Ретт смеялся, шутил. Любимый погиб, а вместе с ним померкло яркое, счастливое будущее.
Уэйд повернулся к матери и увидел слезы на лице, а «Альпы» медленно входили в бухту, сопровождаемые судами-буксирами. Корабль встречали не сирены и фанфары, а только горе и скорбь.
Капитан Гарднер накануне всю ночь успокаивал пассажиров, что, насколько возможно, пресса не будет допущена, и им обеспечат спокойное возвращение в Нью-Йорк. Капитан предупредил, что корабельную радиостанцию одолевали запросами с самого утра того злополучного дня, но ни на один из этих запросов специально не давали ответов, и сейчас ни один журналист не будет допущен на палубу. Спасенные с «Гермеса» заслужили право в тишине оплакать погибших, и капитан считал своим долгом спокойно и благополучно доставить их домой.
Скарлетт не могла думать ни о чем больше, кроме как о близких, оставленных в пучинах океана. Уэйд взял мать за руку. И они так и стояли плечом к плечу.
– Ма! – Уэйд стал называть ее так, как когда-то в раннем детстве, и она улыбнулась, вспомнив это.
– Да.
– Что будем делать? – Они уже не раз начинали беседовать об этом, но у Скарлетт так и не хватило времени все обдумать, Фрэдди был сильно болен, Кэт замкнулась, и остальные требовали забот. Бо последние дни мало разговаривал, потому что видел, что Скарлетт погружена в горе и раздумья. А бедняжка Салли постоянно плакала, стоило оставить ее, даже на короткий миг. Трудно было серьезно задуматься над будущим со всеми этими хлопотами.
– Я не знаю, Уэйд. Мы поедем домой, как только Фрэдди полностью выздоровеет. – Мальчик, по-прежнему, ужасно кашлял, а за день до прибытия у него был жар. К тому же ни у кого не было сил на длительный переезд в Калифорнию.
– Мы немного побудем в Нью-Йорке, потом поедем домой.
Но ведь был еще дом, надежда на газеты. И многое другое, о чем Скарлетт следовало сейчас позаботиться. А ей хотелось единственного: хотя бы в мыслях не возвращаться на несколько дней в прошлое, к той последней ночи, когда они танцевали с Реттом под счастливую музыку регтайма. Было так легко кружиться с ним под чудные звуки вальса, которые Скарлетт любила больше всего. За четыре дня на пароходе они танцевали так много, что Скарлетт почти сносила новые золотистые туфли, а сейчас ей казалось, что танцы закончились на всю жизнь, и иначе не могло быть.
– Ма? – Уэйд заметил, что в мыслях Скарлетт слишком далеко.
– Ах, да! Прости, – Скарлетт смотрела на Нью-Йоркскую гавань, моросящий дождь, и страстно желала повернуть время вспять и не дать событиям принять такой катастрофический оборот. Каждый на судне испытывал то же самое. Вдовы вцепились в поручни, пелена слез застилала глаза. Они оплакивали мужей, свои собственные жизни, закончившиеся с гибелью мужей четыре дня назад. Четыре дня казались целой жизнью.

 

Многих встречали родственники и друзья, а Батлеров в Нью-Йорке встречать было некому. Ретт заказал места в отеле «Ритц-Карлтон» еще до отъезда, и сейчас они могли остановиться там, пока не захотят вернуться в Калифорнию.
Скарлетт смотрела в нависший над Нью-Йорком туман. Неожиданно перед взором возникла флотилия встречавших «Альпы» буксирных судов. Оттуда донесся пронзительный сигнальный свист, и над каждым судном поднялся яркий салют. Зловещая тишина, в которой все находились последние четыре дня, была разрушена. Скарлетт и Уэйд ни разу не задумались, что их трагедия – это еще и большая новость. Но сейчас, увидев на встречающих корабль яхтах и буксирах толпы репортеров, они поняли, что их испытания еще не закончились.
Капитан Гарднер сдержал свое слово, и никто кроме лоцмана не ступил на палубу «Альп», пока они не достигли пирса. А единственный репортер, которому удалось проникнуть на судно, был немедленно доставлен на капитанский мостик.
На корабле стояла гробовая тишина. Ужасное путешествие подошло к концу. Сначала спустили на воду спасательные шлюпки с «Гермеса». Их спускали так же, как четыре дня назад, когда они покидали тонущее судно. Разница состояла только в том, что сейчас эти шлюпки опускались с единственным матросом в каждой шлюпке, а спасенные стояли на палубе, держались за поручни и наблюдали, как небо освещалось молниями и воздух оглашали раскаты грома. Небеса, казалось, оплакивали пустые лодки, а все находящиеся на причале считали себя присутствовавшими на похоронах, толпа на палубе замерла в благоговейном молчании.
Бо, державший за руку Кэт, подошел к Скарлетт с Уэйдом в тот момент, когда лодки опустились на воду. Глаза девочки расширились от ужаса, когда она увидела, что спасательные лодки снова спустили на воду.
– Нас снова посадят в лодки? – встревоженная Кэт едва могла говорить, но Скарлетт старалась успокоить девочку, хотя ей это удавалось с трудом. Спазм сдавил ей горло при виде этих лодок, таких хрупких скорлупок, спасших им жизнь. Но почему? Почему их было так мало? Почему не хватило на всех, и не было бы этих напрасных смертей, загубленных жизней…
Взглянув на причал, Скарлетт увидела там сотни, если не тысячи встречающих. Толпа представляла собой море лиц. В очередной раз, когда молния осветила небо, ей показалось, что народа стало еще больше. Люди стояли повсюду. Знакомых Скарлетт среди них не было. Да и какая сейчас разница? Единственный человек, которого она любила, погиб. И их никто не ждал. Во всем мире никого не осталось, кто бы мог о ней позаботиться. Все трудности опять легли на ее плечи.
Пассажиры «Альп» высаживались первыми. После того, как все они вышли на причал, наступила длительная пауза, потому что капитан собрал всех остальных в салоне столовой, где спасенные спали эти три дня, и была прочитана молитва в память об оставшихся и за здравие избежавших этой участи, за детей и их будущее. После молитвы воцарилось молчание, нарушаемое тихими всхлипываниями. Люди прощались друг с другом, пожимали руки, обнимались, последние взгляды, поклоны головы, похлопывания по плечу и искренние благодарности капитану Гарднеру. Слов было сказано мало, они не могли передать всех пережитых чувств, поэтому люди расходились молча, чтобы больше никогда в жизни не встретиться, но на всю жизнь запомнить друг друга.
Две женщины, первыми ступившими на сходни, неожиданно заколебались, обернувшись назад, и вновь медленно побрели вниз, в слезах опустив лица. Это были подруги из Филадельфии, обе они потеряли мужей. Они остановились на полпути, услышав донесшийся из толпы рев. Это был крик горя, скорби, сочувствия и участия. Это был душераздирающий вой, и бедняжка Кэт, закрыв уши ладошками и зажмурив глаза, снова начала искать спасение в юбке Скарлетт. И Салли истошно закричала на руках Уэйда.
– Все хорошо. Все в порядке, маленькие мои, – Скарлетт пыталась успокоить детей, но ее слова поглощались шумом толпы. Скарлетт пришла в ужас, увидев репортеров, устремившихся к спускавшимся по сходням несчастным пассажирам погибшего «Гермеса».
Небеса разверзлись дождем, молнии озаряли пристань. Ужасной была эта ночь, но несравнимо ужасней была та, которую довелось пережить несколько дней назад, ночь, положившая конец всему. Та ночь останется самой страшной в жизни. Что еще худшее может с ними случиться? Так думала Скарлетт, подталкивая детей к трапу. Она шла с непокрытой головой, насквозь промокшая. Уэйд нес на руках двух малышей, а рядом шел Бо, с Кэт на руках. Она обхватила его за шею трясущимися от холода ручонками. Толпа была огромна, было трудно предположить ее действия. И только дойдя до конца трапа, Скарлетт поняла, что люди, обращаясь к ним, выкрикивали имена.
– Чандлер! Гаррисон! Гейтс? Гейтс! Вы не видели его? – Здесь присутствовали члены семей и друзья, отчаянно вглядывавшиеся в лица спускавшихся. Но на каждое выкрикнутое имя Скарлетт только отрицательно качала головой, она не знала никого. А вдалеке Тэйеры обнимались с друзьями из Филадельфии. Крики из толпы, всхлипывания, и на каждый выкрик – отрицательное покачивание головами.
До сих пор не был опубликован полный список спасенных, и в людях жила надежда, что их близкие пережили катастрофу, спаслись, и все предыдущие сведения могли быть ошибочными. «Альпы» отказывались связываться с прессой, создавая барьер молчания вокруг спасенных, для их же блага. Но сейчас капитан Гарднер не мог сделать ничего, чтобы обеспечить им покой.
– Миссис! Миссис! – репортеры кинулись к Скарлетт и почти кричали ей в лицо:
– Это Ваши дети? Вы плыли на «Гермесе»? – Репортер был лысый, нахальный, громкоголосый. Он, как бешеный, скакал вокруг Скарлетт и ей никак не удавалось вырваться от него.
– Нет… Да… пожалуйста… ну, пожалуйста… – Неожиданно толпа репортеров расступилась, и Скарлетт увидела перед собой широкоплечего мужчину. Он взял из рук Бо Кэт, и девочка с облегчением прильнула к его сильной груди.
– Барт, – Скарлетт заплакала, узнав Джона Морланда. – О, Барт!
Джон Морланд давно уже жил в Америке, он приехал сюда сразу же после страшных событий в Ирландии.
Ретт очень помог ему тогда: и деньгами, и своими связями. Они с Реттом даже вместе занялись новым делом, газетным бизнесом, и Джон Морланд весьма преуспел в издательском деле.
С тех пор Джон Морланд стал своим человеком в доме Батлеров. Он жил в Нью-Йорке, но часто приезжал к ним в Сан-Франциско.
Когда он услышал о катастрофе и прочитал в списке погибших имя Ретта, то не поверил своим глазам. Сколько разных передряг возникало на пути его друга, и всегда он выходил из них победителем.
Неужели все это правда, и на этот раз Ретт Батлер оказался побежденным.
Джон до конца так и не верил всем этим сообщениям, пока не увидел потрясенную случившимся, почерневшую от горя Скарлетт.
Он взял руки Скарлетт и поднес их к губам.
– Какое горе, Скарлетт! Какое ужасное горе!
– Пожалуйста… пожалуйста… остановитесь, – оставив Скарлетт, репортеры набросились на Мадлен Лэстор, когда она сошла по трапу со своей служанкой. Но отец Мадлен освободил женщину из сетей корреспондентов и посадил ее в экипаж, который стоял тут же рядом.
Джон Морланд, решительно расталкивая газетчиков, провел семью своего друга к экипажам, которые он уже приготовил для них.
– Вы остановитесь у меня. Я уже все приготовил.
– Нет, нет, Барт. Прости. Но нам будет лучше в отеле. Ведь Ретт заказал для нас номера, – голос Скарлетт задрожал. Джон Морланд молча опустил голову: – Я провожу вас туда.
Ободранные, без багажа, они медленно вошли в гостиницу. Но там их ждало еще большее количество репортеров, и портье поторопился проводить их в номер, где Скарлетт пережила первый приступ отчаяния. В номере все осталось по-прежнему, как будто они и не уезжали. Великолепие элегантных апартаментов сохранилось в том виде, в каком его оставили полтора месяца назад. И вот они вернулись, но как изменилась за это время их жизнь.
– Тебе плохо? – Барт заглянул ей в лицо.
– Нет, нет, не обращай внимания. Все в порядке. Скарлетт смертельно бледная, покачала головой, едва справившись с собой. На ней было все то же зеленое шелковое платье, плащ и башмаки, одежда, в которой она покинула «Гермес».
– Все в порядке, – очень неубедительно проговорила Скарлетт, способная думать только о том последнем времени, проведенном в этих комнатах с Реттом.
– Ты хочешь перейти в другие комнаты? – озабоченно спросил Бо. Но Скарлетт медленно покачала головой, вытерла глаза и постаралась успокоиться, чтобы не пугать детей.
Убедившись, что Скарлетт с детьми устроена, Джон Морланд распрощался с ними до завтра. Скарлетт с благодарностью взглянула на друга.
– Ты очень помог мне, Барт. Первые минуты на земле и без Ретта…, – она замолчала, и Джон бережно взял ее за руку.
– Я полностью в твоем распоряжении, Скарлетт. Можешь опереться на меня. Ведь мы друзья.
Джон Морланд ушел, и Скарлетт с детьми осталась одна.
Очутившись в безопасности на земле, в прекрасном уютном отеле все приободрились. Владельцы «Ритц Карл-тона» приготовили для пострадавших ночные рубашки, пижамы, свитера, брюки, обувь.
Скарлетт спустилась вниз и поговорила с портье, чтобы заказать на завтра экипаж и ее любезно заверили, что он в любое время будет в ее распоряжении. Скарлетт поблагодарила управляющего за оставленные для них вещи, а управляющий сочувственно пожимая ей руку, выразил соболезнование по случаю гибели мужа, который был завсегдатаем этого отеля, и управляющему было горько узнать, что его больше нет в живых.
Скарлетт тихо поблагодарила и стала медленно подниматься по лестнице к себе в номер. По дороге ей встретилось два-три знакомых лица с парохода, но каждый был сейчас занят своими проблемами.
Было уже около часа ночи, когда Скарлетт обнаружила, что Уэйд и Бо играют в карты в гостиной. Они развлекались по-своему, пили сельтерскую воду и доедали остатки пирога. На мгновение она остановилась в дверях и улыбнулась, глядя на них. Жизнь продолжалась, как будто ничего не случилось. Скарлетт поняла, что в этом их собственное спасение. Им нужно жить, впереди у них будущее. Для нее же жизнь без Ретта закончилась. Она знала, что не будет второго такого мужчины. И единственным смыслом ее жизни оставалась забота о близких, и ничего больше.
– Не пора ли вам спать, джентльмены? – Голова Бо повернулась, и он с удивлением уставился на нее, как будто увидел впервые. Он рассматривал Скарлетт в ее нелепом одеянии и, не выдержав, ухмыльнулся.
– Ты ужасно выглядишь, тетя. – И даже Уэйд улыбнулся. Значит, это было действительно так. Ее костюм совершенно не подходил к этому шикарному номеру и выглядел, по меньшей мере, странно.
– Спасибо, Бо, – усмехнулась Скарлетт, – я постараюсь подыскать завтра что-нибудь более приличное.
– Посмотрим, как это у тебя получится, – съехидничал Бо и снова погрузился в карточную игру.
– Вам пора спать, – погнала их Скарлетт и пошла в ванную, где сняла платье и несколько минут подержала перед собой, рассматривая. Сначала она хотела выбросить его, невозможно больше смотреть на этого свидетеля беды. Но что-то удержало ее от этого. Подсознательно она решила сохранить его. В этом платье она в последний раз видела Ретта. В нем она провела последнюю ночь с ним… это была реликвия потерянной жизни, символ того мгновения, когда все так изменилось, когда жизнь казалась законченной. Скарлетт сложила аккуратно платье, положила его в ящик. Она не знала, что делать с платьем, но оно казалось ей единственным, что у нее осталось. Оборванное вечернее платье… И, казалось, что принадлежало оно совсем другому человеку, той женщине, какой Скарлетт была прежде, и никогда не будет впредь.
Назад: ГЛАВА 11
Дальше: Воскресшая из пепла