ГЛАВА 6
Плечистый парень в клетчатом кепи с длинным козырьком стоял на третьем этаже возле двери на мансарду. Вдруг лестница заскрипела, и в три прыжка с площадки второго этажа к нему поднялся еще один парень, такой же плечистый. В отличие от первого, кепи на нем не было, зато вокруг шеи был намотан толстый и длинный шерстяной шарф, концы которого болтались ниже пояса.
– Ну что, он там? – спросил первый парень второго.
– Ага, – тихо сказал второй. Парень в кепке сплюнул.
– Пошли вниз, что ли? – спросил он. – Видимо, нам придется разбираться со всеми…
– Нет надобности, – поморщился длинный шарф. – Этот сейчас поднимется. Они там заканчивают.
– Что они там делают? – с любопытством спросил первый незнакомец.
Парень с шарфом снова поморщился. Первый увидел, как в полутьме лестничной площадки сверкнули его зубы.
– Я и не понял… Базарят просто…
Тут стало слышно, как на втором этаже открылась и закрылась дверь. Раздался стук женских туфель. Женщина шла не спеша, усталой походкой.
– Он что, кого-то к себе ведет? – тихо прошептал парень в кепи своему напарнику.
Тот молча помотал головой и приложил палец к губам. Выждав еще минуту, оба неизвестных спрятались в тень.
Дверь еще раз открылась и незнакомцы услышали мужские шаги. Они простучали часто и вдруг замерли.
– Ну что? – донеслось до парней. – Пойдем домой?
Голос принадлежал мужчине.
– Да, милый… – ответила женщина. – Пойдем скорее… Я так устала… Наступила пауза. Неизвестные переглянулись с недоуменным видом, потом парень в кепи выглянул на свет и сразу же отпрянул назад.
Оскалив зубы в противной усмешке, он показал своему спутнику, что на лестнице двое целуются. Снова открылась и закрылась дверь на втором этаже.
– Э-э-э, вот они чем тут занимаются! – сказал кто-то.
Длинный шарф стукнул локтем напарника в бок.
– Что? – оскалил зубы тот.
– Это он! – сказал длинный шарф. – Я узнал его голос!
– Ты иди спать, – спокойно произнесла женщина. – Может быть, мы как-нибудь поднимемся к тебе на ночку, но только не сейчас…
Через несколько мгновений Роберт и Джессика (а это были они) спустились вниз и вышли из дома. Оставшийся мужчина постоял немного на площадке и стал подниматься наверх.
Он шел не торопясь, позвякивая ключами, которые вынул из кармана.
Длинный шарф приложил губы к самому уху напарника и тихо прошептал:
– Стой здесь, в тени… Я выйду навстречу ему. Ты присоединишься потом…
Парень в кепи кивнул.
Мужчина тем временем оставил за собой оба лестничных марша и поравнялся с незнакомцами. Парень с длинным шарфом вышел на свет.
– Кто здесь? – спросил мужчина, почуяв сбоку движение.
– Мистер Ален Перкинсон? – спросил парень.
– Точно, – согласился Ален.
Он остановился и развернулся к парню. Тот подошел ближе.
– Так что у вас ко мне, мистер? – сдержанно поинтересовался Перкинсон.
– Давайте зайдем в квартиру, – вместо ответа предложил длинный шарф.
Ален секунду соображал, но потом решил, что одного незнакомца опасаться не стоит. Непонятно, почему этот человек поджидал его здесь, но на вид этот парень пониже и, похоже, слабее Перкинсона, а потому не страшен ему. Перкинсон пожал плечами и прошел первым в квартиру.
Оставшийся напарник презрительно сплюнул и вышел вслед за длинным шарфом из тени. Прямо перед ним осталась раскрытой дверь мансарды.
Когда Ален оказался в квартире, парень в кепи развернул его к себе лицом и проговорил:
– Что ты вякал про то, что не будешь отдавать долг Джону Милашке?
Перкинсон казалось, нисколько не смутился.
– Какой Милашке, и что я вякнул?
– Не какой, а какому! – зашипел парень.
Он схватил Перкинсона за плечо.
– Я пожалуй не буду тратить время на то, чтобы доказать тебе, грязная свинья, что все знаю. Сейчас я просто возьму твой поганый язык и заткну им твою глотку.
– Ты, молокосос, – начал заводиться Перкинсон, – опусти свою грязную руку. Могу поспорить, что ты ее сегодня не мыл…
– Прекрасная тема для джентельменского разговора, – донесся до них голос парня в кепи, стоявшего у дверей.
Ален резко обернулся и буркнул:
– Вы вдвоем, отлично! Ну ничего, и тебе также перепадет по роже!
– Боюсь, тебе самому придется получить, паршивая собака, – спокойно сказал парень с длинным шарфом. – Джон Милашка не прощает долгов. И мы тоже.
На секунду Перкинсон окаменел.
– Послушай, – тихо сказал он, облизывая сухие губы. – Ты еще много месяцев будешь жалеть об этом!
Он размахнулся. Этот удар мог бы лишить парня в длинном шарфе сознания. Но тот был начеку. Повернувшись, он пригнулся, и кулак налетел со всего маху на острый выступ стены. Вскрикнув, Ален отскочил назад и затряс рукой. Он шипел от боли, как паровая машина, и потому стоял во весь рост безо всякого прикрытия.
Парень в длинном шарфе подскочил к Алену Перкинсону вплотную.
– А у тебя неплохо получилось, – глухо прорычал незнакомец. – Повторим?
Он ударил Алена ногой в живот. Ален свалился. Молодчик в кепи стоял поодаль. Подражая судье на ринге, он начал считать:
– Раз, два… Три… При счете «пять» Ален поднялся, точно одеревеневший. Как и раньше, Ален видел его лицо, опять это здоровое, широкое, глупое, подлое лицо; он видел его всего, здорового, сильного парня, свинью, которую любой может нанять за несколько медяков даже для убийства…
И вдруг Ален почувствовал, что красноватый дым застилает ему мозг и глаза… Ему стало плохо, ноги подогнулись, он опустился на пол.
Парень в шарфе бросился к Перкинсону и принялся его избивать. Он бил Алена кулаками, потом начал пинать несчастного юношу ногами, и это продолжалось, пока напарник его не оттащил…
– Ты с ума сошел, забьешь насмерть!.. – крикнул парень в кепи.
Длинный шарф оглянулся. Перкинсонс с трудом поднялся на ноги и прислонился к стене. Он истекал кровью. Потом он согнулся, опустился на колени и, точно огромное насекомое с перебитыми лапками, прополз несколько ярдов на четвереньках к выходу, затем повалился на пол и затих.
Длинный шарф тяжело дышал.
– Подойди проверь, – приказал он своему напарнику, – не загнулся ли…
Парень в кепи подскочил к Алену и, нагнувшись, прислушался.
– Дышит! – объявил он через несколько мгновений.
Длинный шарф подошел к Перкинсону и брезгливо повернул его на спину.
Ален слабо застонал. Из-под сжатых ресниц заблестела узкая полоска белков.
– Послушай, ублюдок, – произнес длинный шафр, – я знаю, что ты меня слышишь. А если не слышишь, так мне все равно, мне уже заплатили… Так вот, свинья, за тобой должок, и ты его отдашь. Ясно тебе?
С этими словами парень пнул Алена носком ботинка. Перкинсон застонал и попытался откатиться от своего безжалостного палача.
– Сколько ты должен, напоминать не буду, ты сам прекрасно знаешь. Сроку тебе – три дня. Через три дня мы снова придем, и ты нам выложишь денежки. Все, до последнего цента. Понял?
Новый пинок. На этот раз у Алена не было сил даже застонать.
– А если вздумаешь шутить с нами, – длинный шарф полез за пазуху, – у тебя не будет времени даже пожалеть об этом, понял?
С этими словами он достал из-за пазухи огромный кольт и покрутил перед носом Перкинсона.
– Видел?
Ален сглотнул слюну. Он хотел что-то ответить и не смог: отяжелевшие разбитые губы не слушались его.
– Дай-ка я его еще разок напоследок… – проговорил парень с длинным шарфом и со всего размаху врезал ногой по ребрам Перкинсону.
Ален взвыл, подтянул ноги к груди и попытался перевернуться на живот. Ему почти это удалось…
– Ну ладно, не скучай! – сказал на прощание длинный шарф и кивнул напарнику:
– Сматываемся!
– Да, теперь он не скоро отойдет, – со злобной усмешкой сказал парень в кепи.
Они выбежали из дома и стали поспешно удаляться по улице.
– У меня тоже идет кровь? – спросил длинный шарф у приятеля. – Или это я об него замарался?
* * *
Ретт Батлер сел на кресло возле стола с клеткой и тупо уставился на противоположную стену. Голова просто гудела от обилия впечатлений.
Он слышал, как хлопнула входная дверь. Роберт и Джессика вышли из дома, обнялись и не спеша побрели по ночной улице в поисках извозчика.
Затем проскрипели ступени на лестничном марше, ведущем наверх: это Ален прошел к себе в квартиру.
Все затихло.
– Благодар-р-рю, мистер-р-р! – неожиданно произнес попугай.
Батлер уставился на него и подумал, что на ночь клетку с птицей следует накрыть материей. Он отыскал кусок тряпки и набросил на клетку. Птица успокоилась.
Он мог бы отдать попугая Джонатану Коллинзу, однако уже прошло несколько лет, как сосед закрыл дело и переехал, к тому же не сообщил нового адреса.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Вдруг сверху донеслись слабые звуки какой-то борьбы, потом глухой удар, слабый вскрик, и почти сразу же две пары ног застучали по лестнице.
Ретт Батлер быстро выбежал в коридор и посмотрел вниз. В слабом свете, который попадал в коридор из окна, он успел заметить силуэты двух молодых, если судить по проворности, людей, быстро и невозмутимо спускавшихся по лестнице его дома.
– Эй! – крикнул Ретт. – Стойте! Кто вы? Неизвестные и не подумали остановиться. Они были уже возле самого выхода. Знакомо хлопнула дверь, и двое оказались на улице.
Батлер бросился к себе в комнату и выглянул из открытого окна, но незнакомцы уже исчезли за углом.
– Черт побери! – выругался Батлер. – Что им тут было надо?
Он вспомнил, что неизвестные спускались с третьего этажа. Там был Ален!
Ретт выругался опять и быстро, несмотря на усталость и бремя лет, взлетел на этаж выше. Дверь, ведущая в квартиру Перкинсона, была распахнута настежь. Слабый свет газового рожка освещал комнату: видимо, Ален уменьшил фитиль.
Вдруг сдавленный крик вырвался из груди Батлера:
– Боже мой!
Ален Перкинсон ничком лежал на полу посреди гостиной. Батлер подскочил к Алену и перевернул его на спину. Лицо юноши было обезображено побоями и все в крови.
– Ален! – встревоженно воскликнул Батлер. Молодой человек с трудом, но все-таки открыл глаза.
Он попытался встать, но тут же навалился на Ретта, едва не теряя сознание.
– Черт побери, мальчик, – сказал Батлер. – Кто это тебя так разукрасил?
Поддерживая Алена под руку, Ретт стал его волочь к кровати – единственной мебели в квартире. Молодой человек сначала упирался, но потом выдавил из себя несколько слов.
– Помоги мне уйти отсюда… – прошептал Ален. – Они могут вернуться…
– Кто они? – спросил Батлер. – Знаешь, надо спуститься ко мне. Вызвать полицию, врача…
Говоря это, Батлер тащил Алена уже к двери на лестницу. Перкинсон застонал и вскрикнул:
– Осторожнее же, черт возьми! У меня переломаны все кости!
– Подожди, подожди, мой мальчик… – шептал Батлер почти на ухо Алену. – Сейчас я вызову доктора, а потом полицию. Они догонят этих мерзавцев…
Ален вдруг ухватился рукой за перила и поднял глаза на Батлера. Ретта испугал его взгляд, который был неожиданно суровым, пристальным, злым. Во взгляде юноши ясно прочитывалась нешуточная угроза.
– Слушай меня, старик, – медленно прошептали губы Алена. – Слушай и запоминай… Ты никого вызывать не будешь, ясно?
– Что ты несешь? – изумился Ретт.
– Я повторяю, – прошептал Ален, – тебе ясно, что я сказал?
Да пропади оно все пропадом! Ретт утвердительно кивнул головой.
– Ну вот и хорошо, – продолжил Перкинсон. – Не суй нос куда не следует. Если хочешь помочь – выведи меня отсюда. Если нет – убирайся.
Батлера покоробил этот тон. Он открыл рот, чтобы сурово отчитать юношу, но, увидев опять его опухшее, залитое кровью лицо, сдержался и сказал почти ласково, как положено говорить с больным:
– Потерпи… Потерпи… Сейчас подумаем. Но нельзя же выходить из дома в таком виде!
Ален застонал.
– Тише, тише… – сказал Батлер.
Несчастный юноша снова впал в забытье. Ретт Батлер, подгибая ноги от тяжести молодого и здорового тела, продолжал тащить Алена вниз по лестнице. По полу тянулся кровавый след.
