ГЛАВА 4
Батлер был готов зажать руками уши, пренебрегая всеми правилами приличия. Сколько же можно было слушать визгливые реплики рассерженной Луизы Строуберфилд!
Однако престарелый хозяин дома, как истинный джентльмен, держался из последних сил, и даже выдавливал из себя вымученную улыбку.
– Да, да, миссис Строуберфилд… Действительно, миссис Строуберфилд…
– Я не переживу всего этого! – заломила в отчаянии руки графиня.
– Вы совершенно правы, миссис Строуберфилд, – тут же нашелся Ретт и с удовлетворением подумал, что сейчас за все отыграется. – Вы не переживете всего этого, если не сделаете все то, о чем я вам говорю!
Первый раунд он уже выиграл, так как графиня взбешенно взглянула на него.
– Да не хочу я разговаривать с вашим поверенным! – воскликнула Луиза. – Это меня совершенно не интересует, можете меня понять?
Разговор происходил в квартире верхнего этажа. Вокруг безостановочно сновали каменщики и водопроводчики, подымая пыль. Ремонт шел полным ходом.
– Не волнуйтесь, мистер Батлер! Все будет сделано по высшему классу! – с наигранной уверенностью произнесла женщина. – У-ф-ф!
Она устало присела на кучу битого кирпича.
– Как вы не можете понять, – сказала Луиза. – Да, вы правы! Видите, я это признала!
Батлер внимательно смотрел на нее. На лице графини не было и тени раскаяния, просто какая-то усталость и безразличие. Складывалось впечатление, что признание собственной неправоты для этой женщины действительно ничего не значит, что причина ее несчастий заключается в чем-то другом, что гораздо серьезнее…
Луиза вздохнула.
– Вы правы, мистер Батлер, а я не права! Ну и что с того? Вопрос исчерпан этой простой констатацией факта!
Солнце, заливавшее ярким светом всю мансарду, заставляло женщину щуриться.
– Но не думаете ли вы, мистер Батлер, что я готова была примчаться сюда среди ночи только из-за того, что рабочие разрушили не ту стенку? Батлер пожал плечами.
– Да-да, я готова была приехать среди ночи, и меня остановило только то, что у вас почему-то не отвечал телефонный аппарат!
Ретт при этих словах усмехнулся в усы. Совет Перкинсона оказался правильным.
– Стенку? – воскликнул Батлер с возмущением, – вы называете это стенкой?
Луиза издала звук, похожий на тихий стон.
– Дайте мне сказать, мистер Батлер! – сказала она. – Вы вели себя безобразно! Почему вы вторглись к Алену Перкинсону! И как вы разговаривали с ним?
– Считаю, что нормально, – спокойно возразил Ретт Батлер.
– Это вы называете нормальным? – Луиза фыркнула. – У Алена выдержанный характер! И если он так кричал на меня, значит его кто-то вывел из себя! И потом…
Женщина быстро перевела дух и продолжала уже более спокойно:
– Если я из каких-то своих личных соображений сочла целесообразным не разглашать подробностей нашего с вами контракта, то и вы этого не должны были делать! Разве не так, мистер Батлер? А коль вы это сделали, то я имею полное право думать, что у вас была какая-то корыстная цель.
Ретт помотал головой, но Луиза, казалось, этого не замечала.
– У вас могла быть цель… Ну хотя бы защитить мистера Дюпона в ущерб моим интересам!
Из горла Батлера вырвался изумленный крик.
– Как? – вскричал Ретт. – Какой еще мистер Дюпон? Я не знаю никакого мистера Дюпона! К тому же мне нет дела до чьих бы там ни было интересов! Если хотите знать, я достаточно прочно стою на ногах для того, чтобы ни от кого не зависеть!
– Так! – сказала Луиза Строуберфилд. – Вы не знаете, кто такой Дюпон! Тогда я вам скажу, кто это! Это мой кредитор! И я ему задолжала огромную сумму денег!
– Меня ваши проблемы не волнуют, уважаемая миссис Строуберфилд, – ответил Батлер. – Извините, пожалуйста, за прямоту.
– Ничего, махнула рукой Луиза. – А что вы скажете насчет Перкинсона?
– Насчет Алена Перкинсона? – удивился Ретт. – А кстати, кто он вам?
Женщина насмешливо посмотрела на Ретта Батлера.
– Вы еще не догадались? Нет? Странно! – она покачала головой. – А вам это и в самом деле интересно знать?
Ретт неопределенно кивнул головой.
– Хорошо! – неожиданно зло сказала Луиза. – Я скажу, кто он мне, если вас это так интересует! Так вот, он находится у меня на содержании!
Луиза остановилась, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. Ее слова попали в цель, Батлер от неожиданности даже открыл рот.
– Он мой любовник! – продолжала женщина, в упор разглядывая глаза Ретта Батлера под густыми седоватыми бровями.
– Хотите знать также, во сколько он мне обходится в месяц?
Все это графиня выпалила вызывающим тоном, но потом, через секунду, закусила губу и разразилась слезами, бормоча про себя:
– Боже мой, Боже мой… Какой ужас! Как низко я пала!
Ретт Батлер не знал, как себя вести. Он был буквально поражен, а главное, смущен.
Наконец, Ретт решил подойти к плачущей женщине, однако в это мгновение в дверном проеме появились Джессика и Роберт.
Джессика сразу бросилась к плачущей матери:
– Мама! Что случилось, что произошло? Скажи, он тебя обидел?
Девушка гневно посмотрела в сторону Батлера. Тот с досадой отвернулся.
Графиня Строуберфилд запрокинула голову вверх, чтобы скрыть слезы. Она не отвечала на вопросы дочери и только продолжала судорожно всхлипывать.
Но тут Луиза заметила, что Джессика пришла не одна, а со своим женихом. Графиня сразу набросилась на него:
– Так вот он, миленький мой! Тут я из-за него с ума схожу, выслушала кучу неприятностей! А он все где-то шляется!
– Прошу вас, Луиза! – сказал молодой человек – Успокойтесь… Что вы хотите?
– Сейчас же вели рабочим сделать все, как и было! – железным тоном произнесла миссис Строуберфилд. – Не то будет много неприятностей.
– Послушайте, я ведь сделал только то, что вы сами велели, – растерянно проговорил молодой человек.
Луиза сверкнула в его сторону глазами.
– Ладно, пусть все восстановят, и дело с концом! – быстро сказала она. – И вообще, хватит об этом!
Графиня поднялась с кирпичей и отряхнула подол длинного платья.
– Мама, ну разве можно было позволять себе садиться? – затараторила Джессика. – Во-первых, я подумала, что тебе плохо, раз ты сидишь на куче строительного мусора, во-вторых – посмотри, как ты измазалась!
Девушка принялась хлопотать вокруг матери, вооружившись носовым платком, которым она пыталась стереть пыль с платья графини.
– Спасибо, доченька! – сказала Луиза. Она взяла Джессику под руку.
– Ну хорошо, хорошо, – сказал Роберт, подойдя к Батлеру. – Только поверьте…
– Где Ален? – в это время спросила Луиза у своей дочери.
Девушка пожала плечами.
– Я его не видела. Вчера вечером мы заходили в один трактир, было уже поздно. Один из друзей Алена, его зовут, по-моему, Монди, сказал, что Перкинсон собирается куда-то уехать…
При этих словах Джессика легонько провела рукой по щеке матери, стирая следы слез.
Тут до разговаривающих женщин донесся голос взбешенного Ретта Батлера:
– …Никаких оправданий у вас быть не может! Мы же ясно договорились! Это безумие. И кому только могло прийти в голову разрушать капитальную стену? Вы хоть знаете разницу между капитальной стеной и перегородкой? В моем доме это очень легко: капитальные стены из кирпича, перегородки – из дерева!
Хозяин дома отчаянно жестикулировал перед носом отступающего назад Роберта Хайнхилла, срывая на нем все накопившееся зло.
– Но зачем ты приехала? – тихо спросила Джессика у матери.
– Как, ты не знаешь? – удивилась Луиза. – Этот полоумный, – она кивнула на Батлера, – сказал Алену, что квартиру я не купила.
– Ну и ну! – протянула Джессика.
– Да! – горько усмехнулась графиня. – Теперь мне придется ее купить!
Джессика нахмурила бровки. Она мгновенно оценила ситуацию и посмотрела на Батлера, который как раз направлялся вместе с Робертом к женщинам.
– Мистер Батлер ни за что ведь не продаст нам эту квартиру! – нарочито громко произнесла девушка, обращаясь к матери, но одновременно косясь на Ретта. – Правда, мистер Батлер? Вы не расстанетесь с этой квартирой ни на каких условиях?
Ретт Батлер остановился и сунул большие пальцы под жилетку.
– Теперь я даже не сдам ее ни на каких условиях! – спокойно произнес он.
– Что такое? – встревоженно воскликнула Луиза Строуберфилд, переводя взгляд с дочери на Ретта и обратно. – Вы сговорились?
– Ну зачем ты так, мама? – укоризненно покачала головой Джессика.
– Помалкивай, неудачливая лгунья! – остановила ее мать. – Я хочу слышать, что скажет мистер Батлер, он порядочный человек!
Ретт обескураженно посмотрел на Луизу.
– Миссис Строуберфилд, – стараясь говорить спокойно, начал Батлер, – вы прекрасно знаете, что вопрос о продаже квартиры даже не подлежит обсуждению!
Глаза Луизы медленно наполнились слезами. Она подошла совсем вплотную к Батлеру и, обращаясь к нему одному, произнесла:
– Вас, очевидно, настроили против… Скажите правду, мистер Батлер!
Она обернулась к дочери.
– Какая подлость, Джессика, с твоей стороны! Ты что же, думаешь, я оставлю без денег тебя и твоих многочисленных друзей?
– Но, мама! – начала девушка.
– Не перебивай! – сердито остановила ее Луиза. – Уж, кажется, на тебя я всегда тратилась без счета! Но тебе этого мало, доченька, и ты делаешь все, чтобы отдалить от меня единственного в мире человека, который приносит мне хоть немного радости!
Джессика не выдержала.
– Что ты такое говоришь? – возмущенно воскликнула она. – Не я ли тебе, мама, всегда говорила, что ты на Алена тратишь мало денег? Не я ли тебя умоляла договориться с хозяином этого дома… мистером Батлером, – уточнила девушка, встретившись с Реттом глазами, – чтобы ты сняла для Перкинсона квартиру?
Она явно искала у Ретта поддержки!
– Скажите ей сами, мистер Батлер! – умоляюще сказала девушка.
Она взяла Ретта за руку, как бы приглашая вмешаться. Однако, Батлер осторожно высвободил руку и отрицательно закрутил головой:
– Извините… Совершенно не хочу лезть в ваши семейные дела…
– Вы только подтвердите, как старалась я для моей мамы! – повторила просьбу девушка.
Прямо перед Батлером были ее прекрасные большие глаза. Эх, сбросить бы мне пару десятков лет, с грустью подумал Ретт Батлер.
– Увы, ваша дочь права! – сказал Ретт Луизе, пытаясь унять накал страстей. – Я позволил этой девушке уговорить себя…
Графиня уставилась на дочь с выражением раскаяния на лице.
– Правда, я сильно сожалею об этом теперь… – продолжал Ретт. – И все-таки, – он принял свой прежний уверенный и холодно-рассудочный вид. – Уважаемая миссис Строуберфилд, если вас не затруднит, загляните ко мне вниз, там будет ждать мой поверенный…
– Какой ужас! – иронически воскликнула Луиза. – Это меня страшно испугало!
Что за чудо? Она уже смотрела на Батлера просветленными и даже веселыми глазами! Настроение этой женщины менялось на противоположное почти мгновенно. Теперь ей хватило только того, что он, Ретт, доказал искренность действий дочери.
Впрочем, для матери это должно было значить немало…
– Нет, нас теперь заботит только ваша капитальная стена, – продолжала Луиза Строуберфилд. – Не беспокойтесь, мы ее восстановим!
– Я абсолютно спокоен! – решительно возразил Батлер. – Наш контракт расторгнут.
С этими словами он резко повернулся и шагнул к двери.
– Вы здесь больше не нужны, – бросил Ретт рабочим по дороге, видя, что они слоняются без дела. – Можете уходить…
Рабочие были растеряны. Они попытались что-то спросить у Роберта и Джессики, но те снова погрузились в обсуждения семейных проблем и не обращали на строителей никакого внимания.
– Может, ты все-таки объяснишь… – тихо сказала Джессика матери.
– Нечего объяснять! – прервала та. – Ты мне сама сказала, что Ален уехал. Значит, все кончено! Слышала бы ты, как он разговаривал со мной вчера вечером… Я думала, у меня разрыв сердца будет…
Джессика неожиданно жестко возразила:
– У тебя же сердце как у двадцатилетней девчонки! Только на прошлой неделе ты прошла полное обследование у доктора Уотеррса!
– Да что мне эти обследования! – воскликнула Луиза. – Помнишь беднягу Раймона? Его уверяли, что у него сердце как у двадцатилетнего, но не успели даже договорить, как он упал и умер…
Девушка повернулась к своему жениху и многозначительно посмотрела на него:
– Да будет тебе, все знали, что Раймон – старая развалина! Послушай, мамуля, сейчас тебя ждет Мери, лучше поезжай к ней, прими ванну, поспи. В таком виде тебе показываться дома не следует.
– Никого не хочу видеть! – возразила Луиза, – тем более Мери, которая всегда говорила, что Ален эксплуататор… что он слопал целое состояние у старухи Джексон… Не понимаю, откуда эта Джексон могла взять целое состояние… Пока был жив мой отец, он помогал ей, искупая грехи своей молодости…
– А ты ничего не говори Мери, – сказала Джессика. – Собственно, тебе и сказать ей нечего, ничего ведь и не случилось…
– Но Ален все-таки уехал? – спросила Луиза. Джессика вздохнула и посмотрела на мать так, как будто у нее было за плечами по крайней мере вдвое больше лет, чем у матери.
– Если и уехал, то вернется! – произнесла девушка покровительственным тоном. – Не бери в голову, мама. Робби проводи мать к автомобилю…
– А ты? – спросил Роберт.
– Пойду к мистеру Батлеру, попытаюсь склеить разбитую вазу, – тряхнула головой Джессика.
* * *
Не так просто было восстановить то, что потеряно! Джессика открыла рот и запинаясь произнесла:
– Милый, уважаемый мистер Батлер… Вы видите, как все обернулось… Мама сама не своя, у меня нервы тоже на взводе. Посоветуйте, что делать?
Ретт посмотрел на девушку и вдруг буквально взорвался яростью.
– Что, по-вашему, я могу вам посоветовать? – воскликнул он. – Истерические выходки вашей матери, как и всех, кто теряет контроль над своими собственными поступками и чувствами, меня не интересуют. Я не желаю высказывать суждений, столь же бессмысленных, сколь бессмысленны трагедии, в которых вы меня вынуждаете участвовать.
– Но, мистер Батлер! – в отчаянии заломила руки Джессика.
– Я вам говорю, меня это не интересует! – прервал ее Ретт. – Но, если ваши адвокаты, как вы утверждаете, уже подписали этот ваш проклятый контракт, то черт с вами, и если вы за свой счет немедленно все приведете в порядок, то ладно, можете пользоваться квартирой!
– Спасибо, мистер Батлер! – взвизгнула от радости девушка и подскочила к Ретту, чтобы его поцеловать.
Батлер, однако, отстранился.
– Если же вам квартира больше не нужна, – продолжал он, – скажите, сколько вы заплатили за картину, и я тотчас вам верну деньги…
– Ну зачем вы так, мистер Батлер, – произнесла с укоризной Джессика.
Ретт сделала рукой знак, чтобы девушка его не прерывала.
– Или забирайте саму картину! – повысил он голос. – Выбирайте любое! Специалисты оценят ущерб, который вам надо будет возместить. Выбирайте. Мне все равно. И оставьте меня в покое.
Ретт кончил говорить и посмотрел на собеседницу. Джессика стояла перед ним и водила по полу носком туфли с видом провинившейся курсистки.
В этот момент дверь в кабинет немного приоткрылась и в щели показался Роберт. Он не осмелился зайти в комнату, опасаясь гнева хозяина дома.
Батлер бросил быстрый взгляд на молодого человека. В руках у того он заметил развернутый план квартиры.
– Знаете что, мистер Батлер? – вдруг сказала Джессика. – Я ошиблась. Мне казалось, что у вас столько такта, столько душевного внимания к людям… И я осмелилась подумать…
– Да, вы ошиблись! – прервал ее Батлер. Девушка посмотрела на него. Ретт непринужденно улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.
– Вы ошиблись, – повторил он.
Джессика вздохнула:
– Ну что ж… Я вижу, что все уговоры напрасны… Я, пожалуй, пойду…
Она повернулась к дверям, но тут увидела Роберта, который так и не решился войти в кабинет.
Из горла девушки вылетел сдавленный возглас радости. Она быстро подскочила к юноше, выхватила у него из рук план и вернулась к Ретту.
– Посмотрите, пожалуйста, сюда, мистер Батлер, – сказала девушка, раскладывая план на столе. – Клянусь, что никогда не буду больше говорить с вами о наших семейных неприятностях, мистер Батлер, но сейчас вы меня выслушайте! Я скажу о другом.
Она набрала в грудь воздуха и продолжала:
– Вот план, мистер Батлер. Эта стена, насколько я могу понять, разрушена, – тонкий палец девушки уперся в шершавую поверхность бумаги. – Но объясните хорошенько Роберту, какой ремонт, по-вашему, нужно сделать в квартире. С учетом, однако, того, что о переоборудовании ванной комнаты мы договорились. Мне нужно, чтобы она была несколько больше прежней…
Батлер сердито схватил план, Джессике даже показалось, что он собирается его порвать.
Ретт действительно желал выместить накопившуюся злобу на плане злосчастной квартиры. Однако, увидев перед собой удивленные и даже немного испуганные лица Роберта и Джессики, он вдруг почувствовал, что вся его ярость куда-то улетучилась.
Батлер положил план на стол и внезапно, обхватив голову руками, принялся громко смеяться. Джессика и Роберт посмотрели на него как на сумасшедшего.
Скрипнула дверь. Это в кабинет заглянула Саманта. Она услышала смех, проходя по коридору и была заинтригована происходящим в кабинете. Батлер перестал смеяться и бросил на служанку гневный взгляд из-под низко опущенных бровей. Саманта исчезла.
Ретт совсем успокоился и посмотрел на молодых людей. Они стояли с немым вопросом на лицах, и были обеспокоены больше смехом Батлера, чем его гневом.
– Что с вами, мистер Батлер? – робко спросила девушка. – Почему вы смеялись?
– Да мы с вами как будто на разных языках говорим! – воскликнул Ретт. – Ну, прямо никакой возможности понять друг друга!
Джессика осторожно улыбнулась.
– И это вы находите таким забавным? – спросила она.
– Нет, отнюдь! – возразил Батлер. – Я нахожу это трагическим! Я, наверное, стал старым и больше просто не способен донести свои мысли до собеседника, если вы меня не понимаете…
Роберт между тем деловито склонился над планом.
– Разрушенные стенки здесь помечены красным, – сказал он.
Ретт вздохнул, вытер глаза тыльной стороной ладони, надел очки и тоже принялся разглядывать план.
– Можно, я от вас позвоню? – спросила Джессика. Она не стала дожидаться ответа, присела на ручку кресла точно так же, как накануне Ален, и, прижав трубку к уху плечом, стала, как и он вчера, крутить ручку посылки сигнала на телефонную станцию.
– Он что у вас, испорчен? – спросила девушка, поднеся трубку к уху и не услышав признаков жизни. – Или на телефонной станции все поумирали?
Она быстро оглядела аппарат и убедилась, что шнур выдернут.
– Вы знаете, что у вас кто-то выдернул из аппарата шнур?
Батлер, не поднимая головы, задумчиво ответил:
– Да, действительно. А я и забыл. Еще со вчерашнего вечера.
Джессика, набирая номер, заметила:
– Выдергиваете провод, чтобы к вам никто не мог позвонить, а потом еще жалуетесь на свою «неконтактность».
– Вовсе не жалуюсь.
– Если не жалуетесь, исправьте мне телефон, пожалуйста!
– Ox, – застонал Ретт. – Это будет не так легко!
– Почему же? – удивилась Джессика.
– Да потому, что это Ален вчера надоумил меня выдернуть провод, чтобы поспать спокойно ночь…
– Не волнуйтесь! – произнес Роберт. – Дайте какой-нибудь инструмент… Ну, отвертку или хотя бы нож… Я все починю.
– Саманта! – крикнул Ретт.
Открылась дверь и служанка заглянула в кабинет.
– Дайте, пожалуйста, нож, – попросил Батлер. Саманта пошла на кухню и принесла столовый нож.
– Этот подойдет? – спросила она.
Батлер вопросительно посмотрел на Роберта.
– Вполне, – подтвердил юноша.
Он взял нож, склонился над аппаратом, и через несколько минут протянул аппарат Джессике.
– Прими, милая, мою работу. Оцени, как я постарался для тебя…
Джессика с улыбкой взяла трубку, сказав:
– А аппарат поставь на стол. Зачем же я буду его держать? О, спасибо, Робби… Он работает!
Девушка попросила телефонистку о связи и в следующую минуту уже говорила:
– Алло? Моника! Как дела? Ты здесь? А мне кто-то сказал, что ты уехала в Сент-Моррис! Что-что? Кто хотел к тебе привязаться? А ты и не знаешь!..
Девушка прикрыла трубку рукой и обратилась к Роберту:
– У Алена там все сорвалось… О Господи! – произнесла Джессика в трубку. – Да мама только рада была бы, если бы ты увезла его на какое-то время… Ну это уже совсем другой разговор… Да, я хотела тебе сказать… Но я перезвоню попозже, а то маме нужен телефон… Да, не говори, с появлением этих аппаратов свободного времени у нас стало гораздо меньше… А ты больше не слушай этого идиота Алена… Не хватало еще, чтобы он не был душкой… Ну ладно, пока, моя радость!
Джессика положила трубку и несколько раз повернула ручку, сигнализируя на станцию, что разговор окончен.
– Этот мальчишка никуда не поехал! – объявила радостно Джессика Роберту. – Он предлагал поехать Монике, а она отказалась.
– Это что-то новое! – воскликнул Роберт. – Моника отказалась от Алена?
Батлер только крутил головой, ничего не понимая из разговора молодых людей.
– Да! Представьте себе! – ответила жениху Джессика. – Потому что в прошлый раз ей пришлось заплатить по счетам Алена целую кучу денег…
После этих слов она снова сняла трубку и проговорила:
– Алло? Мадемуазель? Вы как раз на линии? Отлично, тогда дайте мне, пожалуйста… Ой, простите, ради Бога… Кого я вижу!!!
Джессика положила трубку на рычаг и обратила свой взгляд, полный самого неподдельного ликования, в сторону входной двери.
А в кабинет в эту минуту вошел никто иной как Ален, собственной персоной. Батлер и Хайнхилл обернулись и увидели, как девушка бросилась обнимать вошедшего, словно не виделась с ним сто лет.
– Из какой постели ты вылез? – воскликнула она. – И где тебя носило вчера вечером?
– Я был вчера здесь! – неловко отстранившись, ответил Ален Перкинсон. Он посмотрел на Ретта. – Мы с мистером Батлером разговаривали о книгах и картинах!
Джессика удивленно глянула на Ретта.
– Вы были здесь? Но почему же вы мне об этом не сказали? – спросила она.
Батлер молча пожал плечами.
– Ты знаешь, мама приехала в город… – сказала Джессика Алену. – Сейчас она у Мери. Вы с ней поссорились, так, что ли?
Ален очень спокойно ответил:
– Я просто сказал ей, что она старая калоша. Но мы не ссорились…
Джессика гневно тряхнула головой.
– Мама думает иначе. Не могу описать, в каком она была состоянии… Ален, не слушая Джессику, подошел к Ретту Батлеру и протянул ему что-то, свернутое трубкой, что раньше незаметно держал под полой:
– Я вам вчера обещал нанять того, кто сделает копию? Вот посмотрите!
Он развернул сверток.
Батлер с интересом уставился на копию картины, похожей, в самом деле, на ту, что висела у него.
– Как же вы так быстро это проделали? – удивленно спросил Ретт.
– Ну, это просто… – ответил молодой человек. – Я вам забыл сказать, что копия картины существовала… Я ее забрал, вот и все…
– Сколько я вам должен? – Батлер потянулся за бумажником.
– Да нисколько, – махнул рукой юноша. – Это для меня совершеннейший пустяк…
– Спасибо, – пробормотал Ретт, пряча бумажник.
Юноша подошел к картине.
– Посмотрите, – указал он на нее пальцем, – я был прав.
Строение, которое Ален вчера назвал беседкой, и окружающие его деревья были действительно те же, что и на копии.
– Поразительно, протянул Батлер. – Очень интересно…
Он взял в руки копию, нацепил на нос очки и принялся рассматривать холст, принесенный Аленом, поднеся его ближе к свету.
– Что вы там нашли такого интересного? – спросила заинтригованная Джессика.
– Не знаю, на сколько это сходство заметно на копии, – сказал Ален, – но уверяю вас, мистер Батлер, что, как мне показалось, для этих картин общая не только эта деталь, а и сама техника исполнения…
– Да? – сказал Ретт. – Вы так думаете?
– Деревья здесь, – молодой человек показал на картину на стене, – в отличие от деревьев на картинах художников того времени…
– Очень верно подмечено! – удивленно воскликнул Батлер. – Вы что же, изучали живопись? – спросил он у Перкинсона.
Ален скромно потупил взор.
– Если хотите правду… – он опустил голову и продолжал. – Я начал заниматься ею в университете… Мне очень нравилось…
– Почему же вы ее бросили? – спросил Батлер. Алену не хотелось продолжать развивать эту тему.
Но он испытывал неловкость в присутствии посторонних. И потому он продолжал, говоря торопливо, негромко, как-то скованно:
– В университете было жаркое время, и я с головой окунулся в студенческое движение! Пришлось скрываться… А потом, – голос его дрогнул, – мне пришлось прибиться к другим берегам…
– В каком движении вы участвовали? – рассеянно спросил Батлер.
Он весь ушел в сличение картины с копией второго полотна.
– Мы боролись за права негров, – тихо сказал юноша, – Ку-клукс-клан, знаете ли…
– Да-да! – воскликнул Батлер. Он не слушал молодого человека.
– Вы молодчина! – сказал Ретт. – Знаете, почему я не догадался сразу? – спросил он о картинах. Его мысли теперь были заняты только этим. – Потому, что ни у одной из моих картин нет такой исчерпывающей биографии, как у этой. Сейчас я вам это покажу!
Батлер подошел к шкафу. Ален, заинтригованный, двинулся за ним.
– В этом шкафу находится мой архив, – пояснил Ретт, открывая дверцу.
– Как? – удивился юноша. – Вы до такой степени увлечены живописью, что ведете архив?
– Совершенно верно, молодой человек! – проговорил Батлер весело. – Понимаете, невозможно коллекционировать картины, не ведя записей о них. Ведь это будет как бы только полдела…
– Понимаю вас, – задумчиво протянул Ален. Батлер выдвинул один из ящиков. Они с Перкинсоном склонились над картинными карточками и стали что-то искать среди них, оживленно беседуя. Джессика тронула Роберта за рукав.
– Прикрой меня! – попросила она.
– Что? – спросил молодой человек. – Ты решила раздеться?
– Дурак! – ответила девушка. – Я позвоню по телефону…
Она вызвала дом подруги матери и попросила позвать ее саму.
– Алло, мама? – тихо произнесла Джессика в трубку. – Ален здесь. Я была права. В общем… Он говорит, что вы не поссорились…
Девушка стрельнула глазами в сторону Перкинсона и прикрыла трубку рукой.
– Да он и не вспоминает об этом… – сказала она чуть слышно.
Реакция Луизы была, по-видимому столь же яростна, сколь и неожиданна. Джессика, сморщившись, отвела трубку подальше от уха и взяла ее так, чтобы Роберт тоже мог услышать, что говорит мать.
Из наушника несся поток бранных слов. Роберт понимающе кивнул невесте.
Джессика сделала гримаску и снова поднесла трубку к уху. Она немного послушала нескончаемый монолог матери, после чего произнесла твердо, очевидно, стремясь закончить разговор:
– Ой, мама, хватит, надоело!
Девушка, услышав реакцию матери, слабо застонала и опустила трубку на рычаг. Она встала, подошла к Алену, который весь ушел в созерцание каких-то листков из картотеки вместе с Реттом Батлером, и произнесла:
– Я сказала маме, что ты на нее не сердишься, так теперь рассердилась она. Сделай одолжение, позвони ей сам. Она находится у Мери. Или сходи к ней.
Ален раздосадованно уставился на девушку.
– И не подумаю, – отрезал он. – У твоей матери со мной все кончено!
Он снова повернулся к бумагам и весь сосредоточился над ними.
– Слушай, Ален! – Джессика повысила голос. – Минуту назад ты говорил, что вы с моей мамой даже не ссорились! Ты что, соврал?
– Нет! – ответил Ален. – Но все равно, я от нее ухожу!
– Иными словами, – спокойно произнесла Джессика, – ты намерен ее шантажировать…
Ален уставился на Джессику, как будто хотел проглотить ее вместе с потрохами, тем не менее, он ответил все так же спокойно:
– Я подавляю в себе это желание, если честно. Тем более, что мне от нее больше ничего не нужно.
– Ну до чего ты противный! – воскликнула Джессика.
Она взяла его за руку и посмотрела ласково в глаза:
– Ну, будь паинькой, – нежно произнесла она. – Сделай это для меня… Я не могу видеть мать в таком состоянии. Скажите это ему, в конце концов, мистер Батлер! – сказала Джессика, увидев, что Ретт отвлекся от бумаг и смотрит на них.
Ретт Батлер молча взял бумаги из рук Алена. Джессика повернулась к Перкинсону:
– Видишь, мистер Батлер ничего не хочет говорить. Все эти разговоры о наших неприятностях действуют ему на нервы. Пошли наверх, к нам.
– Нет! – возразил Ален и энергично покрутил головой. – Мне нужен воздух. Свежий воздух. Чистый воздух!
Тут подал голос Роберт.
– Если ты рассчитывал примазаться к Монике, то ты просчитался… она все рассказала Джессике…
– Не суйся не в свои дела! – перебила его Джессика.
Она посмотрела на Алена.
– Куда же ты собираешься?
Ален пожал плечами:
– Я хотел поехать в Сент-Моррис, но теперь появилась мысль посетить Дженстоун! Мне там будет спокойно. Я хочу посмотреть яхту Джонни! Давно ему обещал.
Джессика весело рассмеялась.
– А ты знаешь, это неплохая идея! Возьмешь меня с собой? Может, даже покатаемся на ней! Ты посмотри, какой денек сегодня! И почему мы еще не в пути?
Она посмотрела на Батлера.
– Наш друг заказал себе потрясающую яхту! – пояснила девушка. – Ее должны были сделать в июне, а сделали только сейчас. Ты гений! – крикнула она Алену. – Пошли скорее!
Девушка обернулась к Роберту:
– Ты остаешься здесь?
Батлер видел, что Джессика была и в самом деле рада возможности проветриться, но решение это, очевидно, она приняла главным образом из-за того, что решила не упускать Алена из-под контроля. Девушка выразительно посмотрела на жениха, как бы давая ему это понять.
– Но что же мне здесь делать? – недоуменно протянул Роберт.
– Как что? – воскликнула Джессика. – Займешься квартирой. И потом, если мама…
– Ну знаешь! – перебил ее Роберт, – можешь предупредить свою маму по телефону. Что касается мастера, то с ним лучше поговорить мистеру Батлеру. Тогда мы будем застрахованы от ошибок…
Ален посмотрел на Джессику.
– Если хочешь ехать, то пожалуйста… Но только сейчас…
Он глянул на Батлера и сказал:
– Если вам нравится копия картины, можете оставить ее себе, только без денег, в самом деле, пожалуйста! А если захотите посмотреть оригинал, только скажите!
Джессика крутнулась так, что ее длинное платье обнажило изящные щиколотки.
– Ура! Мы едем! Я только позвоню… Хотя даже и звонить не буду. Пойдем!
Это она произнесла уже обращаясь к Роберту.
– Мне нужно бы только бутерброд пожевать… – закончила девушка.
– Никаких бутербродов! – сказал решительно Ален. – Я не задержусь ни на минуту! И так уже опаздываю. Мистер Батлер, который час?
Ретт промычал что-то невразумительное и показал на часы над камином.
– Ага! – воскликнул Перкинсон. – Посмотрите! Точно, опаздываю!
– Но у меня от голода желудок сводит! – пожаловалась Джессика.
Она подошла к Ретту.
– Мистер Батлер, вы мне дадите кусочек хлеба? Ретт нехотя кивнул. «Однако аппетит у нее, как у Скарлетт! – насмешливо подумал он. – Вряд ли дело обойдется кусочком хлеба». Но что он мог поделать? В таких ситуациях нужно было оставаться джентельменом.
– Ну, вот и все проблемы! – сказала Джессика Алену. – Вы не беспокойтесь, дорогой мистер Батлер, скажите только, куда мне идти!
– Пожалуйста, сюда, – проговорил Ретт.
Он провел девушку на кухню, где с посудой возилась Саманта.
– Саманта! – сказал Ретт.
– Что вы желаете? – удивленно спросила служанка, заметив девушку.
– Придумайте что-нибудь, что может утолить голод молодой леди… – попросил Батлер.
В кабинете Роберт сказал Алену:
– А знаешь, раз такое дело, я тоже чего-нибудь перехвачу…
– Слушай! – Ален взял Роберта под руку. – В Дженстоун поедете на своем автомобиле, чтобы не быть зависимыми друг от друга. Дело в том, что, может быть, я останусь там ночевать…
– Ты что, в самом деле решил порвать с Луизой? – спросил Роберт.
Ален поморщился.
– Я хочу быть независимым! – сказал он. – И потом, у меня свои планы…
– У тебя свои планы в Дженстоуне? – хитро прищурился Роберт.
– Ну ты и дерьмо! – воскликнул Ален, освобождаясь от руки Роберта.
– Роберт! Ален! – донесся до них голос Джессики из кухни. – Идите сюда!
Молодые люди, заинтригованные, прошли на кухню.
– Вы только посмотрите, как здесь заботятся о мистере Батлере! – такими словами встретила их Джессика.
Роберт заглянул в кладовку, куда указывала Джессика. Там он увидел копченые окорока, колбасы, круги сыра, которые были подвешены к потолку на веревках.
На полках стояли запыленные бутылки с вином и оливковым маслом.
– Ну и ну! – восхитился Роберт. – Такое богатство! Нет, я не удержусь…
С этими словами он сунул одну из винных бутылок с сургучной печатью на пробке под полу.
– Ты что? – изумилась Джессика. – Тут же близко Саманта… Она может увидеть.
– Глупости, – отмахнулся Роберт. – Подумаешь, бутылка вина.
– Забытые запахи, – шмыгнул носом Ален. – Чем это пахнет?
Показалась Саманта.
– Что, понравилось? – спросила она. Молодежь усиленно закивала. Саманта не могла знать, что Роберт кивал из-за желания подавить неловкость, вызванную тем, что ему жгла руки бутылка с вином…
А сама Саманта была страшно горда, ей льстили восторги молодежи. Она поспешила вслед за Робертом, который прошел на кухню и поднял крышку большой кастрюли.
– Ох! Мясо! Тушеное мясо! – воскликнул Хайнхилл. – Обожаю его!
– Саманта! – крикнула Джессика. – Не подпускайте Роберта к плите, не то останетесь без завтрака!
Саманта попыталась осторожно оттолкнуть Роберта от плиты.
– Мясо еще не готово, молодой мистер! – сказала она. – Поднимите крышку через полчаса!
В дверь постучали.
– Саманта, открой, пожалуйста! – раздался голос Батлера.
Но служанку опередил Ален Перкинсон, стоящий ближе к двери. Перед тем, как открыть дверь, он обратился к Ретту:
– Сделайте доброе дело, мистер Батлер, выгоните их отсюда!
Он кивнул на Джессику и Роберта.
– Не то они съедят весь ваш завтрак! – закончил молодой человек.
Саманта начала отталкивать Роберта от плиты.
– Ну дайте же попробовать! – сказал Роберт.
– Да нет же, нельзя! – воскликнула Саманта. – Мистер Батлер вам ясно сказал!
– Этот мистер Батлер не выносит, когда мы ходим по квартире! – проворчал Роберт, но от плиты отошел.
Ален тем временем открыл дверь и скрылся за ней, не показав, кто пришел.
Саманта принялась нарезать хлеб, а Джессика взяла у нее один кусочек и положила на него кружок колбасы.
– Если ты делаешь это на мою долю, – заметил Роберт, – то я предпочел бы копченые колбаски…
– Наглец! сказала девушка. – Это я делаю себе!
Она вонзила зубы в бутерброд.
– Ты сама нахалка! – произнес Роберт и придвинулся к невесте.
* * *
Ретт Батлер решил не мешать молодым людям выяснить отношения. К тому же, ему не было ясно, кто его осчастливил визитом. Ретт прошел в кабинет и увидел, что Ален стоит перед графиней Луизой Строуберфилд. У женщины было утомленное лицо с большими кругами под глазами, она была взволнована, руки ее чуть заметно подрагивали.
– Он не хотел сдавать квартиру, – сказала Луиза тихо.
Она явно говорила о Батлере.
– Он не хотел сдавать, но я его уговорила… – сказала миссис Строуберфилд юноше. – Он не хотел никакого ремонта, но я его уговорила и на это. И ремонт идет! Я бы уговорила его и продать квартиру!
Ретт особенно ясно расслышал последние слова, поскольку они были произнесены чуть громче предыдущих, однако что-то его заставило промолчать, не выдавать на этот раз своего присутствия.
– Но ты все испортил, – сказала сдавленным голосом Луиза Алену. – Ты не поверил мне. Жалкий, ничтожный человек. Мне стыдно, что я так много для тебя сделала… Из-за тебя я… самой себя стыжусь… Никогда тебе этого не прощу. Никогда.
Она всхлипнула.
– Вот что я хотела тебе сказать!
Она повернулась, чтобы уйти, но молодой человек положил руку ей на плечо.
– Луиза, – тихо сказал Ален.
Женщина дернула плечом, рука слетела. Тогда Перкинсон подскочил к Луизе и обхватил ее сзади за талию.
Графиня взвизгнула и принялась размахивать кулачками. Однако ее удары не достигали Перкинсона, а если и достигали, то он не обращал на них никакого внимания.
Ален Перкинсон все грубее сжимал Луизу в своих объятиях. Батлер невольно потупил взор и отступил на один шаг, боясь, чтобы его не заметили.
– Отпусти! – прошипела Луиза. – Между нами все кончено! Отпусти или я закричу!
Она продолжала извиваться, но Ален все крепче прижимал женщину к себе.
– Плевать я хотел на квартиру! – охрипшим голосом проговорил Ален. – Но это же смешно – делать вид, будто ты осыпаешь меня подарками…
– Мне больно! – восклицала Луиза. – Пусти! С ума сошел!
Но ее сопротивление все слабело.
– А ты закричи! – посоветовал Ален.
Батлер помотал головой и подумал, что здесь также разберутся без него.
И он вернулся на кухню.
– Мистер Батлер! – обратилась к нему Джессика, едва увидела. – Послушайте, какой у нас план. Вы едете с нами в Дженстоун, а вечером мы все вместе здесь у вас ужинаем! Что вы на это скажете?
Она, блестя глазами, смотрела на Батлера. Ретт невольно залюбовался девушкой.
– За ужином мы решаем, какой ремонт нужно еще произвести в верхней квартире и едим тушеное мясо! – закончила Джессика.
Вдруг она посмотрела за плечо Батлеру и воскликнула:
– Мама!
Ретт обернулся и увидел Луизу, следом за которой на кухню вошел Ален. Графиня Строуберфилд была еще бледна, но уже старалась не выдать своего волнения. Давалось ей это с трудом.
– Меня такой план устраивает! – светским тоном произнесла Луиза. – Я уверена, что Саманта – замечательная кулинарка! Тушеное мясо и что там еще…
– И пюре из артишоков! – подсказал Роберт.
– Это прекрасно! – воскликнула Луиза.
– Уедем мы отсюда когда-нибудь? – с досадой спросил Ален.
– Куда, милый? – повернулась к нему Луиза.
Условия примирения были очевидны для всех. Батлер незаметно улыбнулся, но потом снова нахмурился, вспомнив, как ему надоели эти посетители с их фантазиями и непредсказуемыми планами.
Луиза посмотрела на Перкинсона кротко, нежно, трепетно. Казалось, она готова выполнить любое требование молодого человека.
– Ален везет нас с Робертом смотреть новую яхту Джонни! И мистер Батлер едет с нами!
Она повернулась к Ретту и прошептала:
– Посмотрите за окно, какая там погода! Представляете, какой океан мы увидим?
– Океан всегда прекрасен, – задумчиво ответил Батлер. – Он переменчив, он дарует блаженство…
Ретт очнулся и глянул по сторонам. Молодежь смотрела на него с симпатией и интересом.
– Так вы едете? – спросила Джессика.
– И не подумаю! – резко изменившимся тоном отрезал Ретт.
– Но почему? – удивилась Луиза.
– Вы что, не поняли? – спросил у нее Роберт. – Мистер Батлер не любит отвлекаться. А главное, он хочет остаться один…
– Все уверяют, что им лучше наедине с самими собой, – сказала, кивнув головой, миссис Строуберфилд, – но это неправда…
Джессика засмеялась и показала на Ретта.
– А для него это так! – сказала она.
Луиза посмотрела на дочь и вздохнула с облегчением:
– Когда я вижу, что ты смеешься, у меня делается легче на душе, моя девочка…
Джессика фыркнула.
– Мистер Батлер, – продолжала Луиза, – признайтесь, у вас в жизни есть какая-то тайна?
– Что за тайна? – угрюмо спросил Ретт.
– В молодости вы, вероятно, были красавцем, – сказала графиня. – Вы и сейчас красивы. По мне, так вы просто очаровательны.
Она вздохнула.
– Почему же вы тогда… Ведете такой образ жизни?
– Какой? – опять спросил Батлер.
– Замкнутый! – пояснила графиня.
Ретт вспомнил Скарлетт, свои молодые годы и нахмурился.
– Если вы живете среди людей, – сказал он, – вы вынуждены думать о них, а не о своих делах… Разделять их страдания… Заниматься ими!
– А вы что же? – округлила глаза Луиза. – Вы этого не хотите?
– Нет! – отрезал Батлер. – И потом, кто-то сказал… орлы летают в одиночку, а вороны – стаями!
Роберт громко фыркнул.
– Сами напросились! – сказал он. – Пошли, вороны!
Женщины потянулись к выходу. Ален подошел к Батлеру вплотную и тихо проговорил:
– Не знаю, кем был этот ваш «кто-то»… Но в Библии написано так: горе одинокому – если он упадет, его некому будет поднять!
Батлер взглянул на молодого человека, ожидая увидеть усмешку на его лице. Напротив, Ален был очень серьезен.
Ретт смутился.
– Ален, дорогой! – донесся голос Луизы. – Но это же Библия!
