Транзитные пассажиры
Кто-то скажет —
Ты это с жиру?
Или нервы, что ль, разошлись?
Мы — транзитные пассажиры
В электричке с названием «Жизнь».
Такой у меня получилась песенка, которую должны были петь в кинофильме студенты. Это было подражанием бардам, а потом слова о транзитных пассажирах перекочевали в одну из моих самых известных песен.
А правда, ведь это так? Мы все — проездом — в детстве — юности — молодости — старости, если доживем. Побыли-пожили и, пожалуйста, дуйте дальше. Хочешь не хочешь, а надо.
У японцев есть пословица такая — ау ва вакарэ но хадзимэ, что означает: «Встреча — это начало разлуки».
А в стихах я бы сказала так:
Каждая встреча — начало разлуки,
Так для чего нам друг друга встречать?
Я бы взяла эту жизнь на поруки,
Но не хочу за нее отвечать.
Но так я пишу, как говорится, ради красного словца. Как же зачем? Очень даже надо встречать и разлучаться! Из этих встреч и разлук складывается то, что мы называем судьбой.
Наша жизнь из случайных сплетений,
Их еще называют судьбой.
По полоскам из солнца и тени
День за днем мы проходим с тобой…
Вот так случаются мои нехитрые стихи — о чем-нибудь подумаю — и несколько строчек в голове возникают. А потом они потихоньку складываются в песни и летят из форточек, если, конечно, повезет с композитором и исполнителем.
В самый грустный наш миг,
В самый радостный час
Все решаем не мы,
Все решают за нас…
Я сама не знаю, кто решает, но иногда чувствую нежное касание ангела, охраняющего меня, помогающего. Иногда он, правда, забывает обо мне — наверно, у него не я одна на попечении. И тогда на меня обрушиваются беды и печали. Это я с виду такая неунывающая особа. Мне даже часто из зала записки пишут: «Поделитесь, Лариса, рецептом своего оптимизма» или «А как вы переносите трудности?».
Как переношу? Как все — плачу, пью сердечные лекарства, впадаю в депрессию и отчаяние. И борюсь, борюсь. А когда на сцене стою, никто этого не видит — благополучная, упитанная, улыбающаяся женщина. А стихи нормальные, жизненные. Откуда вы, Лариса, все эти истории берете? На вопрос: «Откуда?» — ответ мы все узнали в раннем детстве — от верблюда! А верблюд — это я. Бывали в моей жизни и пустыни, и миражи, и еда — одни колючки, и научилась я терпеть и ждать — когда пройдет и отболит. А там, глядишь, уже оазис какой-то на пути нарисовался. Значит, можно отдохнуть, воды живой попить и топать дальше.
