Глава 5
I
– Ничего, если я потренируюсь немного в игре в гольф в парке? – спросила Люси.
– О да, конечно. Вы любите гольф?
– Я не очень хорошо играю, но мне нравится тренироваться. Это приятнее, чем просто гулять в парке.
– За стенами поместья некуда пойти на прогулку, – проворчал мистер Крэкенторп. – Ничего, кроме тротуаров и жалких домишек-коробочек. Им хотелось бы завладеть моей землей и построить еще больше таких же. Но им это не удастся, пока я жив. А я не собираюсь никого радовать своей смертью, это я вам обещаю! Никого не порадую.
– Перестань, отец, – мягко сказала Эмма Крэкенторп.
– Знаю я, о чем они думают и чего ждут. Все они. Седрик и этот хитрый лис Гарольд с его самодовольной физиономией… Что касается Альфреда, меня удивляет, что он до сих пор не попытался от меня избавиться. Не уверен, что он-таки не попробовал, – на Рождество. У меня был очень странный приступ несварения желудка. Старина Куимпер был озадачен. Он задал мне множество тактичных вопросов…
– У всех время от времени случаются такие расстройства пищеварения, отец.
– Ладно-ладно, скажи прямо, что я слишком много съел! Ведь ты именно это имела в виду… А почему я съел слишком много? Потому что на столе было слишком много еды, чересчур много. Пустая трата денег и излишняя роскошь… Да, кстати, – вот вы, барышня. Вы подали к ланчу пять картофелин, и больших к тому же. Двух картошек довольно для любого человека. Поэтому в будущем не кладите больше четырех. Сегодня одна картошка пропала зря.
– Она не пропала, мистер Крэкенторп. Я собиралась положить ее в испанский омлет сегодня вечером.
– Гм!..
Когда Люси вышла из комнаты с кофейным подносом, она услышала, как старик сказал: «Ловкая девица, на все у нее есть ответ. Но готовит хорошо, и к тому же недурна собою…»
Люси Айлзбэрроу взяла легкую клюшку из набора для гольфа, который предусмотрительно привезла с собой, и пошла в парк, перебравшись через ограду. Там она начала тренироваться. Минут через пять мяч после неудачного удара упал на склон железнодорожной насыпи. Люси отправилась его искать. Она оглянулась на дом. Тот был далеко, и никого ни капельки не интересовало, что она делает. Люси продолжала «искать мяч». Время от времени она скатывала мячи с насыпи вниз, в траву.
За вторую половину дня девушка обследовала примерно треть насыпи. Ничего.
Люси двинулась к дому, посылая мячи в этом направлении.
Затем, на следующий день, она на что-то наткнулась. Куст боярышника, растущего посередине насыпи, оказался помятым, вокруг валялись обломки веток. Люси осмотрела сам куст. На одном из шипов виднелся клочок меха. Он был почти такого же цвета, как кора, – светло-коричневого. Люси секунду смотрела на него, потом вынула из кармана ножницы и осторожно отрезала половину клочка. Отрезанную половинку она положила в конверт, тоже лежавший у нее в кармане.
Затем Люси спустилась по крутому склону, надеясь найти что-нибудь еще. Она внимательно осматривала жесткую траву. Ей показалось, что она различает нечто вроде следа, который оставил человек, идущий по высокой траве. Но след был очень слабым, совсем не таким четким, как ее собственные следы. Должно быть, его оставили уже давно, и он был почти незаметным, но девушка была уверена, что это не плод ее воображения.
Люси начала тщательно рассматривать травяной покров у подножия насыпи, прямо под сломанным кустом. Вскоре ее поиски увенчались успехом. Она нашла пудреницу – маленькую дешевую компакт-пудреницу с эмалью. Люси завернула ее в носовой платок, положила в карман и продолжила поиски. Но больше ничего ей обнаружить не удалось.
На следующий день, после ланча, она села в свою машину и отправилась навестить свою больную тетю.
– Не спешите возвращаться, – с добротой в голосе сказала Эмма Крэкенторп. – Вы не понадобитесь нам до обеда.
– Благодарю вас, но я вернусь не позже шести часов.
Дом № 4 на Мэдисон-роуд оказался маленьким серым домиком на маленькой скучной улочке. На окнах висели очень чистые занавески из ноттингемского кружева; белое крылечко сияло чистотой, как и начищенная до блеска медная дверная ручка. Дверь открыла высокая, мрачная женщина в черном с большим пучком седых волос. Она с подозрением окинула Люси оценивающим взглядом и проводила ее к мисс Марпл.
Пожилая дама занимала гостиную в задней части дома, окна которой выходили на маленький опрятный квадратный садик. Гостиная блистала чистотой; в ней было множество ковриков и салфеточек, большое количество фарфоровых фигурок, стояли довольно большой гарнитур в стиле времен короля Якова и два папоротника в горшках. Мисс Марпл сидела в большом кресле у камина и деловито вязала крючком.
Люси вошла, закрыла за собой дверь и села в кресло напротив.
– Да! – сказала она. – Похоже, вы были правы.
Девушка показала свои находки и подробно рассказала о том, как она их обнаружила.
Щеки мисс Марпл слегка разрумянились от радости по поводу этих достижений.
– Возможно, мне не следует так себя чувствовать, – сказала она, – но очень приятно выдвинуть теорию и получить доказательства ее правильности! – Она потрогала маленький клочок меха. – Элспет сказала, что на той женщине была светлая шубка. Полагаю, пудреница лежала у нее в кармане и выпала, когда тело катилось вниз по откосу. Это кажется не очень важным, но может помочь… Вы взяли не весь мех?
– Нет, я оставила половину на колючках куста.
Мисс Марпл одобрительно кивнула.
– Совершенно правильно. Вы очень умны, моя дорогая. Полиция захочет увидеть точное место.
– Вы обратитесь с этим в полицию?
– Ну… пока нет. – Мисс Марпл подумала. – Будет лучше, я думаю, сначала найти труп. А вы как считаете?
– Да, но разве это не слишком сложная задача? Я хочу сказать, если ваши предположения правильны, убийца сбросил труп с поезда, затем предположительно сошел в поезда в Брэкхэмптоне и в какой-то момент – возможно, в ту же ночь – приехал и забрал тело. Но что произошло после этого? Он мог увезти его куда угодно.
– Не куда угодно, – возразила мисс Марпл. – Мне кажется, вы не довели этот вопрос до логического вывода, моя дорогая мисс Айлзбэрроу.
– Пожалуйста, зовите меня Люси. Почему не куда угодно?
– Потому что в данном случае ему было бы гораздо проще убить эту женщину, проезжая какое-либо пустынное место, и увезти тело оттуда. Вы не оценили…
Люси перебила ее.
– Вы хотите сказать… Вы имеете в виду, что это было преднамеренное убийство?
– Сначала я так не считала, – призналась мисс Марпл. – Это естественно. Все выглядело как ссора, во время которой мужчина вышел из себя и задушил женщину, а затем столкнулся с проблемой, как отделаться от трупа жертвы. Эту проблему он решил за несколько минут. Но было бы слишком большим совпадением, если бы он убил женщину в порыве ярости, а затем выглянул в окно и увидел, что поезд делает поворот как раз в том месте, где можно выбросить труп и куда он потом легко сможет приехать и забрать его! Если бы он просто случайно сбросил ее туда, он бы больше ничего с ним не сделал, и труп уже давно бы обнаружили.
Она помолчала. Люси пристально смотрела на нее.
– Знаете, – задумчиво произнесла мисс Марпл, – это очень хитро спланированное преступление. В поезде есть нечто анонимное. Если бы он убил ее в том месте, где она жила или временно остановилась, кто-нибудь мог бы заметить, как он приходил или уходил. Или, если бы он повез ее куда-нибудь в сельскую местность, кто-то мог заметить автомобиль, его номер и марку. Но поезд полон незнакомых людей, они входят и выходят… В вагоне без коридора, наедине с нею, это было очень легко – особенно если предположить, что он точно знал, что собирается делать дальше. Он знал – должен был знать – все о Ратерфорд-холле, о его географическом положении… Я имею в виду его странную обособленность – словно остров в окружении железнодорожных путей.
– Именно так, – согласилась Люси. – Это анахронизм из прошлого. Вокруг него кипит городская жизнь, но не затрагивает его. Поставщики по утрам доставляют припасы, вот и всё.
– Поэтому мы предположим, как вы сказали, что убийца приехал той ночью в Ратерфорд-холл. Было уже темно, когда тело упало вниз, и никто бы не обнаружил его до следующего дня.
– Действительно.
– Как приехал убийца? На машине? Каким путем?
Люси подумала.
– Есть проселочная дорога, вдоль стены фабрики. Вероятно, он приехал по ней, свернул под железнодорожный мост и двинулся по задней подъездной дороге. Потом он мог перелезть через ограду, пройти пешком вдоль подножия насыпи, найти тело и отнести его обратно к машине.
– А потом, – продолжили мисс Марпл, – он отвез его в заранее выбранное место. Все это было продумано, знаете ли. И я не верю, как уже говорила, что он увез тело из Ратерфорд-холла, а если и увез, то недалеко. Лучше всего, думаю, было бы закопать его где-нибудь… – Она вопросительно посмотрела на Люси.
– Наверное, да, – задумчиво ответила та. – Но это не так легко, как кажется.
Мисс Марпл согласилась с ней.
– Он не смог бы сделать это в парке. Слишком тяжелая работа и очень заметная. Разве что в таком месте, где земля уже вскопана…
– В огороде, возможно… но он очень близко от домика садовника. Работник уже старый и глухой, но все равно это рискованно.
– Есть там собака?
– Нет.
– Тогда, может быть, сарай или надворная постройка?
– Это было бы быстрее и проще… Там много неиспользуемых старых строений; развалины свинарников, сараи для упряжи, рабочие постройки, куда никто никогда не ходит… Или он мог засунуть ее куда-то в заросли рододендронов и кустарника.
Мисс Марпл кивнула:
– Да, думаю, это гораздо вероятнее.
Раздался стук в дверь, и вошла мрачная Флоренс с подносом.
– Хорошо, что к вам пришла гостья, – сказала она мисс Марпл. – Я приготовила вам мои особые булочки, которые вы когда-то любили.
– Флоренс всегда пекла самые вкусные булочки к чаю, – сказала мисс Марпл.
Польщенная хозяйка неожиданно расплылась в улыбке и вышла из комнаты.
– Думаю, моя дорогая, – сказала мисс Марпл, – мы не будем говорить об убийстве за чаем. Такая неприятная тема для разговора!
II
После чая Люси встала.
– Надо возвращаться, – сказала она. – Как я вам рассказывала, в Ратерфорд-холле не живет никто, кто мог бы быть тем, кого мы ищем. Там только старик, да пожилая женщина, да еще старый глухой садовник.
– Я не сказала, что он там живет, – возразила мисс Марпл. – Я лишь имела в виду, что он очень хорошо знает Ратерфорд-холл. Но об этом мы сможем подумать после того, как вы найдете тело.
– По-видимому, вы уверены в том, что я его найду, – сказала Люси. – А я вовсе не так в этом уверена.
– Я уверена, что вы добьетесь успеха, моя дорогая Люси. Вы всё умеете.
– В каких-то областях – да, но у меня нет опыта поиска трупов.
– Я уверена, что для этого нужно лишь немного здравого смысла, – ободрила ее мисс Марпл.
Девушка посмотрела на нее и рассмеялась. Мисс Марпл улыбнулась ей в ответ.
На следующий же день, после полудня, Люси взялась за дело со всей возможной систематичностью. Она заглянула в наружные постройки, пошарила в кустах шиповника, окружающих старые свинарники, и как раз заглянула в котельную под теплицей, как вдруг услышала сухой кашель, обернулась и увидела старика Хиллмана, садовника, неодобрительно глядящего на нее.
– Осторожнее, не то свалитесь, мисс, – предостерег он ее. – Эта лестница ненадежна; да вы только что лазили на чердак, а там полы тоже ненадежные.
Люси постаралась скрыть смущение.
– Наверное, вы считаете меня очень любопытной, – весело сказала она. – Я просто подумала, нельзя ли как-нибудь приспособить это место – например, выращивать грибы на продажу, или что-то в этом роде… Все выглядит страшно запущенным.
– Это всё хозяин, его вина. Ни пенни потратить не желает. Вместе со мною здесь должны работать двое мужчин и мальчик, чтобы держать хозяйство в порядке, но он и слышать об этом не хочет. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы заставить его купить газонокосилку. Он хотел, чтобы я всю траву перед домом косил вручную.
– Но ведь если здесь можно заработать денег – после небольшого ремонта…
– Такое место не будет приносить денег, слишком все запущено. Да ему это до лампочки, в любом случае. Он заботится только об экономии. Хорошо понимает, что произойдет после его смерти – молодые джентльмены продадут поместье так быстро, как только смогут. Они только и ждут, когда он отдаст концы. Я слышал, им достанется много денег после его смерти…
– Наверное, он очень богатый человек? – спросила Люси.
– «Бакалея Крэкенторпа» – вот откуда все пошло. Старый джентльмен все это начал, отец мистера Крэкенторпа. Умный человек был, во всех смыслах. Заработал состояние и построил это поместье. Твердый был, как скала, и, говорят, никогда не забывал обид… Но при всем том он был очень щедрым. Совсем не скаредным. Разочаровался в обоих своих сыновьях, как говорят. Дал им образование, вырастил их джентльменами – Оксфорд, и все такое… Но они стали слишком большими джентльменами и не захотели заниматься бизнесом. Младший женился на актрисе, а потом погиб в дорожной аварии, напившись. Старшего сына, нашего хозяина, отец недолюбливал. Тот часто жил за границей, покупал много языческих статуй и присылал их домой… В молодости хозяин не был столь прижимистым в деньгах; он стал таким уже в пожилом возрасте… Нет, они с отцом никогда не ладили, так я слышал.
Люси переваривала эту информацию, изобразив вежливый интерес. Старик прислонился к стене и приготовился продолжать свою сагу. Ему гораздо больше нравилось разговаривать, чем работать.
– Старый джентльмен умер перед войной. Ужасный у него был характер. Никто не мог ему возразить, он этого не терпел.
– И после его смерти нынешний мистер Крэкенторп приехал и поселился здесь?
– Да, вместе с семьей. Они к тому времени были уже совсем взрослыми.
– Но ведь… О, понимаю, вы имеете в виду войну четырнадцатого года?
– Нет, не это. Умер в двадцать восьмом году, вот что я имею в виду.
Люси предположила, что 1928 год и означал «перед войной», хотя она сама выразилась бы иначе.
– Ну, наверное, вам нужно продолжить свою работу, – сказала она. – Не буду вас задерживать.
– Да что же в это время-то дня можно сделать, – без энтузиазма сказал старик Хиллман. – Свету почитай что нет.
Люси вернулась в дом, по пути задержавшись, чтобы проверить небольшую рощицу из берез и азалий, казавшуюся ей перспективной.
Тут она увидела, что в холле стоит Эмма Крэкенторп и читает письмо – только что принесли дневную почту.
– Завтра приедет мой племянник, вместе со своим школьным товарищем. Комната Александра находится над крыльцом. Та, что рядом с ней, подойдет для Джеймса Стоддарт-Уэста. Они будут пользоваться ванной комнатой напротив.
– Хорошо, мисс Крэкенторп. Я прослежу, чтобы комнаты приготовили.
– Они приедут утром, до ланча. – Эмма поколебалась. – Полагаю, они будут голодные.
– Держу пари, что будут, – согласилась Люси. – Ростбиф, как вы считаете? И, может, пирог с патокой?
– Александр очень любит пирог с патокой.
Два мальчика приехали на следующее утро. У обоих были хорошо причесанные волосы, подозрительно ангельские лица и идеальные манеры. Александр Истли был светловолосым, с голубыми глазами, Стоддарт-Уэст – черноволосым и в очках.
Во время ланча они серьезно обсуждали события спортивного мира, иногда переключаясь на последние научно-фантастические романы. Дети вели себя словно пожилые профессора, обсуждающие орудия палеолита. По сравнению с ними Люси чувствовала себя очень юной.
Говяжья вырезка исчезла в одно мгновение, пирог с патокой съели до последней крошки.
– Вы двое разорите меня своим аппетитом, – проворчал мистер Крэкенторп.
Александр с упреком посмотрел на него голубыми глазами.
– Мы будем есть хлеб с сыром, если ты не можешь позволить себе покупать мясо, дедушка.
– Позволить? Я могу его себе позволить! Мне просто не нравится пустая трата денег.
– У нас ничего не пропало зря, сэр, – возразил Стоддарт-Уэст, глядя в свою тарелку, ясно свидетельствующую в пользу его правоты.
– Вы, мальчишки, едите вдвое больше меня.
– В этом возрасте мы набираем массу тела, – объяснил Александр. – Нам необходимо большое поступление протеинов.
Старик что-то проворчал в ответ.
Когда мальчики вышли из-за стола, Люси услышала, как Александр извинился перед другом:
– Не обращай внимания на моего деда. Он на диете, или что-то в этом роде, и поэтому немного странный. И еще он ужасно жадный. Думаю, это какой-то комплекс.
Стоддарт-Уэст понимающе ответил:
– У меня была тетка, которая все время считала, что скоро разорится. На самом-то деле у нее было полно денег. Патология, говорили врачи… У тебя сохранился тот футбольный мяч, Алекс?
Убрав со стола и вымыв посуду, Люси вышла из дома; до нее доносились голоса мальчиков с отдаленной лужайки. Сама она пошла в противоположном направлении, по подъездной дороге, а оттуда направилась в сторону, к зарослям кустов рододендронов, и начала тщательные поиски, приподнимая ветки и заглядывая под листья. Она переходила от одной группы кустов к другой и шарила в них клюшкой для гольфа, как вдруг вежливый голос Александра Истли заставил ее вздрогнуть:
– Вы что-то ищете, мисс Айлзбэрроу?
– Мяч для гольфа, – быстро ответила Люси. – Даже несколько мячей. Я тренировала удар почти каждый день и потеряла очень много мячей. И вот подумала, что должна найти сегодня хотя бы часть из них.
– Мы вам поможем, – любезно предложил Александр.
– Очень мило с вашей стороны. Я думала, вы играете в футбол…
– Невозможно продолжать играть, – объяснил Стоддарт-Уэст. – Становится слишком жарко. Вы часто играете в гольф?
– Он мне очень нравится. Но у меня не слишком много возможностей.
– Наверное, немного… Вы ведь здесь готовите, правда?
– Да.
– Это вы сегодня готовили ланч?
– Да. Он вам понравился?
– Просто чудо, – сказал Александр. – Нам в школе дают ужасное мясо, все пересушенное. Я люблю, чтобы говядина была розовой и сочной в середине. А пирог с патокой был просто потрясающий.
– Вы должны сказать мне, что любите больше всего.
– Можете как-нибудь приготовить нам яблочные меренги? Это мое любимое.
– Конечно.
Александр радостно вздохнул.
– Под лестницей есть набор клюшек для малого гольфа, – сказал он. – Мы могли бы устроить поле для гольфа на лужайке и поиграть. Как насчет этого, Стоддарт?
– Здо-о-рово! – отозвался Стоддарт-Уэст.
– Он тренируется говорить с австралийским акцентом, – вежливо сказал Александр. – На тот случай, если родители возьмут его с собой в следующем году на международный турнир по крикету.
Получив одобрение Люси, они отправились за клюшками для гольфа. Позднее, когда девушка вернулась к дому, она нашла их сидящими на лужайке, где они спорили о местоположении лунок.
– Нам не надо делать их в виде циферблата, – говорил Стоддарт-Уэст. – Это детская игра. Нам нужно сделать настоящее поле. Длинные лунки и короткие. Жаль, что номера заржавели… Почти ничего невозможно разглядеть.
– Их нужно покрасить свежей белой краской, – сказала Люси. – Завтра можете найти ее и покрасить их.
– Хорошая мысль, – лицо Александра прояснилось. – Послушайте, по-моему, в «длинном амбаре» есть старые банки с краской, остались там после маляров в прошлые каникулы. Посмотрим?
– Что такое «длинный амбар»? – спросила Люси.
Александр указал на длинное каменное строение недалеко от дома, возле задней подъездной дороги.
– Он очень старый, – объяснил он. – Дедушка называет его «дырявым амбаром» и говорит, что он еще времен Елизаветы; но он просто хвастает. Амбар остался от фермы, которая первоначально здесь стояла. Мой прадед снес ее – и построил этот ужасный дом… Многое из коллекции деда находится в амбаре. То, что он посылал домой из-за границы, когда был молодым. Большинство вещей совершенно ужасны. «Длинный амбар» иногда используют для игры в вист и тому подобного. Для собраний «Женского института», для распродаж рукоделия… Давайте пойдем и посмотрим.
Люси охотно отправилась с ними.
Двери амбара были большие, дубовые, усеянные гвоздями.
Александр поднял руку и снял ключ с гвоздя под плющом, справа над дверью. Затем повернул его в замке, толчком распахнул дверь, и они вошли.
С первого взгляда Люси почудилось, что она находится в исключительно плохом музее. Головы двух римских императоров из мрамора уставились на нее выпученными глазами; рядом находился огромный саркофаг времени упадка греко-римского искусства; на пьедестале стояла в жеманной позе Венера, придерживая спадающие одежды.
Рядом с этими произведениями искусства стояли два стола на козлах, несколько сложенных стопками стульев и еще много всякой всячины – например, ржавая ручная газонокосилка, два ведра, пара изъеденных молью автомобильных кресел и зеленая садовая скамейка из железа без ножки.
– Кажется, я видел краску вон там, – неуверенно произнес Александр. Он пошел в угол и отодвинул в сторону рваную занавеску, которая его закрывала.
Они нашли пару банок с краской и кисти, засохшие и жесткие.
– Вам понадобится скипидар, – заметила Люси.
Однако скипидара они не нашли. Мальчики предложили съездить за ним на велосипедах, и Люси одобрила их предложение. Нанесение меток для гольфа на некоторое время развлечет их, подумала она.
Мальчики уехали, оставив ее в амбаре.
– Здесь не помешало бы прибраться, – пробормотала Люси еще до того, как они уехали.
– Я бы не стал беспокоиться, – посоветовал ей Александр. – Его убирают, когда собираются для чего-нибудь использовать, но в это время года он всегда пустует.
– Повесить ключ опять над дверью? Он там хранится?
– Да. Понимаете, здесь нечего красть. Никому не нужны эти ужасные мраморные штуки, и потом, они весят целую тонну.
Люси с ним согласилась. Художественный вкус мистера Крэкенторпа не вызвал ее восхищения. Кажется, он обладал безошибочным инстинктом выбирать самые худшие образцы любого периода.
Она стояла и оглядывалась вокруг, когда мальчики уехали. Ее взгляд остановился на саркофаге – и больше не отрывался от него.
Этот саркофаг…
Воздух в амбаре был слегка затхлым, словно его давно не проветривали. Девушка подошла к саркофагу. На нем лежала плотно подогнанная крышка. Люси задумчиво посмотрела на нее.
Потом она вышла из амбара, пошла на кухню, нашла тяжелый лом и вернулась.
Это была нелегкая задача, но Люси упрямо трудилась. Крышка медленно начала приподниматься под нажимом лома.
Образовалась щель, и девушка увидела то, что было внутри…
