Когда я вернулась домой, Ди-Си валялся на кровати. При виде меня он стремительно вскочил, достал из холодильника шоколадное молоко, налил в стакан и протянул мне. Пока я переодевалась, он стоял рядом и смотрел на меня.

— Что стоишь, как потерянный? Дурной ты какой-то.

— Руйко… — дрожащим голосом начал Ди-Си. — У тебя появился кто-то еще?

— С чего это ты взял?

— Ты стала такая странная в последнее время. Ласковая…

— Так тебе не нравится, что я ласковая?

Я раздраженно выдернула из уха сережку. Потом подняла волосы, чтобы Ди-Си помог мне расстегнуть молнию на спине. Он часто помогал мне расстегивать молнию, но это было совсем не то, что проделывал Лерой. Неужели даже такой ротозей, как Ди-Си, мог что-то заметить?

В самом деле, я физически отдалилась от Ди-Си. Лерой нанес мне ужасную рану, и я не могла сделать то же по отношению к Ди-Си. Он был слишком живым и теплым.

— Я просто страшно устала. Вот и все.

— У тебя на спине царапины!

— Ударилась.

— Ты что, думаешь, я законченный кретин? Ты все время приходишь домой сама не своя и плачешь украдкой. А раньше была такой задавакой! Такой счастливой была!

Тут Ди-Си толкнул меня на постель.

— Значит, тебя можно вот так завалить?! А раньше ты мне никогда такого не позволяла!

— Да, мне иногда нравится такое. Просто ты не знал.

Ди-Си плакал, гладя меня по щеке.

— Руйко… — Он вытер мои губы, мокрые от его слез. — Ты пахнешь не мной…

Я лежала молча. Он продолжал рыдать, но уже не так безутешно. Мне стало жаль его. Он не может получить заветную игрушку. Так же, как и я. Я прекрасно его понимала. Для него мое сердце было такой же недостижимой мечтой, как для меня пальцы Лероя. Ужасно мучительно жаждать того, чем тебе не дано обладать. Я искренне сочувствовала Ди-Си.

— Когда-то ты тоже задирал нос… — Я погладила Ди-Си по лицу. Мне надоело изворачиваться и умничать. Теперь мы были равны. Мы были в одной лодке.

— Руйко, ты меня бросишь?!

Я молчала.

— Я знаю, ты решила меня бросить. Как того Лероя Джонса!

Ди-Си разрыдался. «Того» Лероя Джонса!.. Ди-Си, я чувствую себя точно так же. А ты и не знаешь… До меня впервые дошла вся абсурдность ситуации. Теперь и я, и Ди-Си — мы оба превратились в «того Лероя Джонса»! Лероя Джонса, которому было так же больно два года назад…

Я поняла, что мы с Ди-Си становимся существами одной породы. Породы, которую я так глубоко презирала.

— Ди-Си, покажи свою руку!

Я схватила ее обеими руками. Рука у Ди-Си была большая и юношески чистая. Кожа на ней отливала глянцем молодости, словно перетекая в мою. Такая чистая и красивая рука никак не могла взбудоражить мою кровь. Я прильнула к ней губами. Ди-Си от неожиданности машинально отдернул руку.

— Дай мне ее подержать, еще немножко…

В отличие от руки Лероя, рука Ди-Си не липла ко мне. Она только впитывала тепло моего тела.

От безнадежности я закрыла глаза. Мы были товарищами по несчастью, нам обоим было горько и плохо.

— Я люблю тебя, — несколько раз прошептал мне на ухо Ди-Си. Хотя знал, что эти слова уже не найдут никакого ответа.

Весь вечер мы с Ди-Си пролежали молча, ощущая тяжесть друг друга. Я еще никогда не видела его таким молчаливым. Когда мои глаза привыкли к темноте, я натолкнулась на взгляд его карих глаз. В них плескалось сочувствие. Он не питал ко мне злобы. Он так нежно потрогал меня так, будто погладил бархат, и этот жест был исполнен искреннего сострадания. Он знал, что я, как и он, изо всех сил борюсь с печальными мыслями. Когда я сказала, что умереть в такой момент — настоящее счастье, он лишь тихо улыбнулся. Потом белые простыни стали темно-синими, в окно повеяло прохладой. Перед самым рассветом мы провалились в какое-то полузабытье. Я упивалась сном, мечтая забыть обо всем и никогда не просыпаться.

Наутро, когда я встала, Ди-Си уже сварил кофе и читал газету. Он ни словом не обмолвился о минувшей, новой для нас ночи. Увидев меня, Ди-Си придвинул мне стул и налил кофе. Он изо всех сил старался сделать вид, что это — самое обычное утро. Такое же, как всегда. Видимо, решил придерживаться заведенного порядка и игнорировать факты, хотя бы на время.

Наверное, оттого, что впервые за долгое время я спала глубоко, глаза у меня запали. Держа чашку обеими руками, я прихлебывала кофе. Ди-Си усердно изучал газету, но я не проявляла никакого интереса, прекрасно зная, что он читает только спортивные и музыкальные новости.

— Состоится сольный концерт Лероя Джонса, — сообщил он.

У меня не было ни малейшего желания любоваться Лероем Джонсом на публике.

— И что?

— Это прощальный концерт. Еще пишут, что он сразу же улетит в Штаты и начнет работать над новым альбомом.

— Он уезжает? — Забыв поставить на стол чашку, я уставилась на Ди-Си. — Может, это утка? С чего бы ему возвращаться в Штаты?

— Когда музыкант так популярен, он не может позволить себе надолго исчезать с горизонта. Да и зачем ему столько торчать в Японии? Ведь японцы — не такие поклонники джаза…

— А вот я — поклонница джаза! — сердито выпалила я.

— Значит, ты все еще неравнодушна к Лерою… Невероятно. Руйко, вот уж не думал, что ты можешь питать такие глубокие чувства к мужчине, которого бросила…

Но я уже почти не слышала занудного голоса Ди-Си.

Лерой собирается исчезнуть!

Я ничего не получила от него. Он только берет от меня, ничего не давая взамен! Меня всю трясло. Я судорожно пыталась сообразить, что мне теперь делать.

Тут Ди-Си запустил лапу в вырез моей ночной рубашки.

— Прекрати! — Я отшвырнула его руку. Тогда он силой содрал с меня рубашку и прижался губами к моему телу. Потом потащил меня в спальню и навалился на меня всей своей тяжестью. Я позволила ему сделать то, что он хотел. Мне было не до его телячьих нежностей. В моей голове был полный сумбур. Я думала лишь о том, как продлить нашу связь с Лероем. И дело было вовсе не в сексе. Мое тело механически дергалось под вовсю старавшимся Ди-Си, и это несколько отвлекало, но я не обращала внимания. В голове была одна мысль — как не дать уйти Лерою.